***
— И какого черта ты живешь в какой-то захудалой двушке в ЭлЭй, если у тебя такой громадный дом пустует?! — взвизгнул Жан, когда компания вышла из автомобиля, — Сколько, говоришь, площадь земли? — Пять тысяч семьсот шестьдесят пять квадратов*, — устало повторил зеленоглазый, — я третий раз уже говорю. И перестань так выражаться про мою квартиру, иначе больше не впущу. Какёин потёр виски и, поправив рюкзак, двинулся к дверям особняка, ведя друзей за собой. Голова только сильнее разбаливалась от нехватки сна и неугомонного сокурсника. А еще от молчаливости Куджо, который продолжал, впрочем, как и всегда, прятать эмоции под дурацкой фуражкой. Главной проблемой сейчас было то, как аккуратно разложить студентов по комнатам так, чтобы была возможность оставаться, хотя бы на время сна, незамеченными с Джоджо. В противном случае последует слишком много вопросов, что ровняется ярому мозгоебству. В целом, если отправить парочку в противоположное крыло от родной комнаты, а Игги вообще на первый этаж, то все должно сработать. Если, конечно, один долбаеб даст свое согласие. — Пол, закрой рот, даже не смей сейчас и звука издать, — прорычал Бостон, шлепая друга по затылку, — потом выскажешься. — Так, вы, голубки, за мной сейчас, — сказал Какёин, скидывая в прихожей портфель, — а вы идите в гостиную, я потом вас отведу. Темноволосые кивнули и прошли внутрь, а Нориаки, в очередной раз устало вздохнув, повёл парочку кратчайшим путем до их спальни на эти выходные. Главное не сорваться, если француз вновь заведёт свою шарманку. — Что у вас опять произошло? — спросил, на удивление, Абдул, — Ведёте себя словно обиженные школьники. — Куджо заебанный, вот и все, — огрызнулся зеленоглазый. — Да между вами будто кошка пробежала, — подметил серебровласый, — или ты нам что-то недоговариваешь? — Заткнись, пожалуйста. — Вы привычки и фразы друг друга перенимаете уже или что? — Ну и… Блять, просто заткнись. Первая дверь слева, ванную не разгроми. Вернувшись в гостиную, хозяин дома обнаружил только скучающего Джоджо, втыкающего в телефон. Мысленно стукнув себя по лбу (как можно было забыть, что Игги уже был здесь?), юноша вернулся в прихожую за вещами и позвал сокурсника. Если сейчас облажаться, то отдых будет точно испорчен. — Игги свалил в гостевую спальню на первом этаже, — уточнил черноволосый, подходя к парню. — Я уже понял, — выдавленная улыбка, ни на что другое сил не хватало, — пойдем. Идти в тишине было прекрасно. Но чем ближе они приближались к назначенному пункту, тем больше нервничали. Оба не хотели спать раздельно, потому что привыкли к спокойному сну вместе. Однако, оба не хотели, чтобы об этом узнали остальные. И что в такой ситуации делать? — Тут моя комната, — полушёпотом сказал Нориаки, остановившись у нужной двери, — твоя прямо по коридору. — Мне… зайти потом? — неестественно скомкано спросил Джотаро — Тебе надо отдохнуть, — выдохнул зеленоглазый, кладя ладонь на чужую грудь и заглядывая в голубые глаза, — да и мне тоже не мешало бы, мы почти не спали сегодня. — Смотри сам, — кинул студент и уже хотел было идти к себе, как в последний момент тихо прорычал что-то нечленораздельное и впился в уста сокурсника жадным поцелуем, обнимая за талию, — ненавижу тебя. — Я сильнее.***
Волосы были разбросаны на подушке, а их владелец, лица которого Джотаро не мог разглядеть, озорно хохотал. Смех неторопливо стихал. Тонкие длинные пальцы аккуратно коснулись бицепса, а после двинулись дальше, к шее. Вниз, к ключицам. Вверх, к подбородку, нарочно, но не сильно, задевая ногтями кадык. Большой палец очертил скулу, спускаясь к челюсти. Томный вздох. Столь глубокий, просящий, нет, умоляющий. Чужие, но уже родные, уста мягко дотронулись до щеки, до носа. Но никак не до губ, нет. Джотаро понимал, что он еще не наигрался. И надо терпеть. Иначе они не умеют. Сладких шепот заполнял пространство, а горячее дыхание будоражило тело. Легкие, невесомые поцелуи в шею вызывали стаи мурашек, а сдерживать стоны удавалось все тяжелее. Ладонь опускается на горло, сдавливая, а человек садится сверху, тем самым принимая еще более удобную позу для издёвок. Он медленно трется, буквально заставляя второго наконец подать голос. И, боже, это… — Куджо, мать твою, слезь с меня! — резкий крик вытянул юношу из приятного сна, — Ты, блять, не пушинка! — Тц, чья бы корова мычала, — пробормотал черноволосый, нехотя перекатываюсь с нагретого места чуть дальше. У Какёина дёрнулся глаз. Ну, и машинально кулак. Ровно в скулу. От такой выходки Джоджо резко распахнул глаза и повернул голову в сторону сокурсника, таращась на него. Спихнуть его ногами с постели не составило труда. Зачинщика, конечно же, утянули за собой, но Нориаки явно не ожидал, что он так свалиться на него. Голубоглазый в последний момент смог опереться на предплечья и колени, неоднозначно нависая сверху. Ох черт… — Будешь орать — примчится Полнарефф и тогда будет полная жопа, — тихо оскалился второкурсник, затыкая ладонью рот друга, — так что будь добр, перестань верещать. Убрав руку, юноши еще некоторое время играли в гляделки. Зеленые в плену у голубых. Голубые в плену у зелёных. Нориаки уже тянется за поцелуем, нежно проводя пальцами по лицу напротив. — Ага! Я вас нашел!.. — вскрикнул француз, нагло врываясь в комнату в один шортах, — О господи, вы опять подрались?! Джоджо лежал в этот момент уже на полу, снова держась за нос. Крови, вроде, нет, но боль неприятная. Чертов ублюдок, второй раз уже за неделю дает в нос. — Мы не дрались, это случайно вышло, — фыркнул черноволосый, вставая на ноги, — и нахера ты вообще нас искал? — А вы время видели? Три часа уже! Время показывать свои хоромы и вести нас на пляж! — Заткнись, — рыкнули второкурсники в один голос, не сразу понимая, что произошло. — Я, э, м-м, оставлю вас, наверное, — пролепетал Жан и с таким же недоумением вышел в коридор. Куджо злобно смотрел на Какёина, даже не пытаясь скрыть презрение и ненависть. Второй, блять, раз его нос страдает из-за этого ушлепка! Второй блядский раз за эту неделю! Месть. Точно. Джоджо совершенно забыл про нее, поддаваясь чарам сокурсника. Даже сейчас, когда он собирался вмазать в ответ, Нориаки смотрит на него провинившимся взглядом. И целует. Страстно, спуская все пусковые крючки, зарываясь пальцами в волосы, прижимаясь ближе. А голубоглазый лишь рычит на это, охотно отвечая. — Ублюдок, — шипит черноволосый, когда одногруппник невольно елозит сверху, а после резко отодвигается и грубо кусает за шею. Еле слышимый стон. До боли знакомый, но и такой чужой. Куджо будто ударило током, когда он услышал тихое «еще». А потом снова и снова, снова и снова. Он дает себе слабину и блуждает руками по телу юноши, «случайно» касаясь бугорка на шортах. Рваный выдох в шею и скулёж на ухо «не останавливайся». Что ж… — Не сегодня, — тихо усмехается второкурсник, дразнясь жарким дыханием, и резко, однако мягко, скидывает Нориаки с себя и выходит из комнаты.***
Безумный день плавно перетек в душевный вечер. Погода не могла не радовать своим теплом, а прекрасный вид на закат с начатой бутылкой виски у бассейна делал обстановку до одури приятной. Даже с Полнареффом и их срачами с Игги. Друзья болтали на отвлеченные темы, время от времени разбавляя беседы простыми играми по типу «крокодила», «правда или действие» и «загни палец, если…», что наполняли, как сказал француз, мужицкий раут** своей особой атмосферой. Впрочем, он был прав, чертовски прав. Солнце медленно садилось за горизонт, отдавая дежурство чистому звёздному небу, которое мягко освещала убывающая луна. Чуть слышимый плеск атлантического океана убаюкивал чересчур сильно, так что принятие решения начинать расходиться было самым логичным в данной ситуации. Все-таки, денёк действительно был тяжёлым. — Если хоть один черт, — Какёин кинул на серебровласого взгляд, показывая этим, что речь идет именно о нем, — сунется утром будить кого угодно, сразу получит в нос лично от меня. Кухня — знаете где, холодильник полный, только не спалите все к чертовой матери. — От меня тоже, — с заговорщической улыбкой произнес Абдул, после чего пожелал всем доброй ночи и потащил возлюбленного спать. Игги же не особо торопился, помогая прибраться и выудить рыжеволосого на разговор без лишних ушей. Потому что им есть что обсудить. Джотаро в свою очередь, убедившись что от него теперь точно ничего не требуется, поплёлся, скорее всего, к себе. А может и нет. — Какёин, нам надо поговорить, — сказал Бостон, когда черноволосый покинул террасу, — и не смей увиливать, я полтора года не затрагивал эту тему. — Я тебе все сказал — я не с ним спал, — шикнул юноша, прислоняясь спиной к стене. — Но я ведь вижу твою реакцию на него и на этот разговор. — Этого разговора нет и не будет. — Уверен, Тенмей? Нориаки прикрыл глаза и сжал челюсть, заставляя друга усмехнуться. — Ври другим сколько влезет, — второкурсник подошел ближе и похлопал по чужому плечу, — только перестань терзать себя враньём второй год. И расскажи уже наконец все Джотаро. Спокойной. Нориаки продолжал стоять так еще минут пятнадцать после ухода одногруппника, прежде чем потянуться за второй за день сигаретой. Мыслей скопилось слишком много, как и вопросов. И парень точно осознавал, что делиться этим, как и решать, надо вместе с ненавистным Куджо. Но не сегодня. И не в ближайшее время уж наверняка.