Потерянные горные лорды / Peak Lords gone missing

Шан Цинхуа не солгал о головных болях Шэнь Цинцю. Они были частыми, от небольших до полностью парализующих мыслительный процесс. Шан Цинхуа находил его пару раз в таком вот состоянии. Без тени мысли в глазах. Пялящимся в никуда, стоя посреди коридора. Не реагирующим на раздражители, напоминающим дорогую куклу из магазина, которая может шевелить ручками-ножками да моргать, и только. Прямо как сейчас. Вот черт, очередной паралич мыслей. По крайней мере, так Шан Цинхуа про себя называл эти головные боли, поскольку это выглядело так, о боги, словно братан временно потерял коннект со своим мозгом. Шан Цинхуа щелкнул его по носу и взял друга за руку, направляя его в сторону гостевой комнаты. — Бро, ну давай, пойдем в кроватку, — умолял он его. Со стеной, и той говорить было не в пример проще, чем с Шэнь Цинцю в таком состоянии. Он, должно быть, опять направлялся в кабинет Шан Цинхуа — его новообретенная привычка, — когда его накрыло. Он делал так много раз вместо того, чтобы оставаться в гостевой комнате. Под любым возможным предлогом, лишь бы не признавать прямо, что боится оставаться в одиночестве. Шан Цинхуа знал, что братану становится легче, когда в воздух разлит запах чернил. Когда он предложил ему ту одежду в аду, это было чисто по приколу, шутки ради. Было, мать вашу, никак невозможно представить, что его гордый шисюн согласится надеть тряпье, указывающее на принадлежность к какому-то дерьмовому пику логистики, ну, так он думал в то время. Шэнь Цинцю в прошлой жизни регулярно насмехался над Аньдин. Так, между прочим, это было одной из причин, побудивших Шан Цинхуа предать школу в первый раз. Благодаря издевательствам Шэнь Цинцю его жизнь на хребте Цанцюн была несладкой. Очередной камень, брошенный в него следом за демонстративными знаками неуважения от других горных лордов. Шан Цинхуа попросту хотел отплатить ему той же монетой. Тряпки, которые он ему предлагал, ну, они годились для мытья полов, но никак не для того, чтобы их надеть. Голубой цвет выцвел, белый посерел. Цвета потерялись от постоянного кипячения. Ах да, и еще они были выпачканы в чернилах. Предполагалось, что это будет насмешка. Пока Шэнь Цинцю мало того, что не оттолкнул предложенное с гримасой отвращения, он надел эту грязную униформу на себя. Это зрелище взорвало ему мозг. Перевернуло картину мира. Шуточка обернулась значимым событием для Шэнь Цинцю, и это заставило Шан Цинхуа страдать. Напомнив о том, что он, возможно, ничем не отличается от человека, который подтолкнул его к предательству. Шан Цинхуа вздохнул, когда увидел, что мощный ум его шисюна снова в бедственном состоянии. — Бро, — он коснулся щек Шэнь Цинцю и ласково их погладил. — Ты меня слышишь? Никакой реакции, кроме затрудненного дыхания. Шан Цинхуа послал внутрь него ци, чтобы проверить его меридианы. Они не были так горячи, как котлы в аду, но где-то близко. Черт, он собирается поджарить себя заживо своей собственной ци? — Бро, ты тупой? Ты не сумеешь даже приготовить омлет, и ты собрался превратить самого себя в блюдо? Серьезно? Как часто он это проделывал?! — Блядь, — Шан Цинхуа послал больше своей ци внутрь этого идиота. Слава небесам, она приобрела замораживающие свойства благодаря его связи с Мобэй Цзюнем. Пожалуй, ему следовало бы развестись с демоном. Эти кошмары про удушение приводили к тому, что он просыпался каждое утро от собственного воя. Но как бы это повлияло на его способность, ну, охлаждать братана? Не то чтобы перспектива быть ходячим холодильником была такой уж соблазнительной, но эй, ему хотя бы не придется оплачивать счета за электричество. — Братан, очнись, ты и готовка несовместимы в любой из твоих реинкарнаций, — Шан Цинхуа погладил шисюна по лицу. — Они как вода и масло… …или как Ло Бинхэ и логика, но этого он не мог произнести вслух. — …голоден, — прошептал Шэнь Цинцю. — Ци-гэ, когда мы поедим? Что? Он нисколько не похож на Юэ Цинъюаня, в нем меньше сантиметров роста и мускулов, каким образом Шэнь Цинцю умудрился их перепутать? Неважно. — Давай, братан, пойдем, утолим твой лютый голод танхулу, — Шан Цинхуа подтолкнул его в сторону склада. На вершине Аньдин было множество всякой всячины, которую позднее распределяли по другим вершинам, включая гребаные мечи для экзорцизма вершины Ваньцзянь. И, да-да, танхулу для Цинцзин. Когда Шэнь Цинцю увидел коробки с конфетами, его глаза засияли ярче, чем огоньки на рождественской елке. — Я дарю тебе пропуск в рай! — захихикал Шан Цинхуа, показывая ему полки со сладостями. — Ну, или билет в один конец к диабету, если спросишь мнение Му-шиди. Шэнь Цинцю дорвался до коробок и сгреб целую охапку, сколько поместилось в обеих руках. Предупреждение о диабете не возымело никакого действия. Шан Цинхуа отобрал обратно всю охапку, за исключением одной палочки, хотя Шэнь Цинцю, естественно, попытался припрятать еще. — Они и так твои, бро, они никуда не исчезнут. Расслабься. Ха, как будто Шан Цинхуа позволит забрать что-либо из припасов на складе Аньдин без его разрешения. Шэнь Цинцю не поверил ему, судя по позе, в которой он сел прямо на пол перед полками. Прямо-таки дракон, охраняющий свое новое сокровище, хе-хе. Шан Цинхуа подождал, пока братан не вопьется зубами в конфету, чтобы взять его за руку и проверить его меридианы. Тишина и покой. Да, наконец-то режим поджарь-себя-сам в его ядре отключился. Слава яйцам, его придурошный братан расслабился. — Сиди здесь, мне нужно достать бумаги с верхней полки, лады, раз уж мы сюда пришли, — Шан Цинхуа оставил Шэнь Цинцю сидеть на полу, а сам взял лестницу, чтобы взобраться наверх. Ему требовались бумаги для вычислений, поскольку его запасы в кабинете закончились. Они лежали как раз недалеко от ящиков с долбаными мечами для экзорцизма. — Берегись! — услышал чужой вопль Шан Цинхуа. Один ненадежно стоящий ящик свалился сверху ему на голову. Горный лорд Аньдин покачнулся, лестница тоже, и он вместе с ней с грохотом упал на пол. Перед его глазами заплясали звездочки. Какой, блядь, ученик так офигенно сложил ящики?! — Самолет! — кто-то принялся яростно трясти его, как грушу. — Эй! Ты все еще здесь?! О, гляньте, кто к нам вернулся! Не прошло и полгода! Тем временем звездочки перед его глазами, сжалившись, свалили за горизонт, открыв ему нормальный обзор. Шэнь Цинцю стиснул его плечи до боли, с которой даже удар коробкой по голове не шел ни в какое сравнение. Его глаза расширились от ужаса. — Твою мать, — Шан Цинхуа попытался освободиться из железной хватки, но куда там. — Огурец, бро, спокуха. Я в порядке. Хватка только усилилась, и Шэнь Цинцю с трудом выдохнул. Братан продолжал таращиться на него огромными глазами и вдобавок нахмурился. У него что-то на лице? Почему взгляд братана такой настороженный? Ну, хоть трясти его перестали. Вместо этого Шэнь Цинцю впал в панику. С чего бы? Это просто несчастный случай. Зрение Шан Цинхуа полностью прояснилось, и он увидел, что валяется на полу рядом с ним. Куча мечей и коробка. Так в этой коробке, черт бы ее побрал, была не бумага? Ничего странного, что братан перепугался! — Твою мать, еще бы чуть-чуть! — Шан Цинхуа засмеялся. — Бро, ты как? Эти острые штуки тебя не поранили? — Твоя рука, — лицо Шэнь Цинцю помрачнело еще сильнее. Э? Шан Цинхуа посмотрел на свои руки, одна из них кровоточила. Порез. От меча. Для экзорцизма. Того самого, который должен изгнать его из тела, если он не является его законным владельцем. О боже. — Бро, я могу все объяснить! — Все-таки ты оказался самозванцем, — Шэнь Цинцю уже прижимал один из упавших мечей к его шее. Мамма миа, ну вот опять та же песня.