Закон природы

       Генрих фон Эпп с любопытством наблюдал за тем, как в допросную ввели её. О, необычайное зрелище. Эта девчонка брыкалась, пробовала кусаться, даже царапаться пыталась связанными руками. За такое запросто могли пристрелить без лишних поводов, но она не боялась. Она была готова, она хотела умереть — лишь бы не плен. Однако безвременная кончина этому юному созданию не грозила — другую «лесную ведьму» поймать вряд ли получится, и столь бездарная растрата таких кадров была настоящим преступлением.        Девушка… Скорее уж волчонок. Рычит, смотрит на всех исподлобья яростным взглядом, так и готова броситься. Поистине увлекательное зрелище. Такого волчонка только на цепи держать. Впрочем, фон Эпп не отказывается от такого варианта.        Руки у неё связаны за спиной, да и переводчик не из слабаков, так что волноваться не о чем. Он и не волнуется. Даже случись что, куда ей деваться? За дверь, где стоят двое вооружённых охранников, не считая остальных в коридоре? В окно? Тоже бессмысленно. Ей некуда бежать.        — Так… ты и есть «лесная ведьма», — он с интересом разглядывает её. Любопытно.        При звуке чужого голоса она вперивается в него холодным, прямо-таки ледяным взглядом.        — Имя, звание? — задаёт фон Эпп первый вопрос.        Молчит, только смотрит из-под бровей холодно.        — Ладно… — что ж, он и не рассчитывал, что будет легко. — Сколько человек на твоём счету?        Мужчина кивнул переводчику. Тот спросил девушку, но ответом по-прежнему служило молчание.        — Сколько вас? — тишину в комнате разрушает только звук его шагов.        Ни слова.        Бесполезно. Со стеной говорить и то продуктивнее.        — Могла бы сказать «нет» для разнообразия, — хмыкает мужчина, усаживаясь за стол.        — Не скажу, — бурчит девушка себе под нос.        — Не скажет, — подтверждает переводчик по-немецки.        Фон Эпп подпирает рукой щёку и молча рассматривает снайпера. Кричать? Нет смысла. Пытать? Возможно, эффективно, но не факт. Генрих отводит глаза в сторону и слегка улыбается, вспомнив момент из детства. Его любимым предметом была биология, он зачитывал учебники до дыр. Природа удивительна. Самец никогда не посмеет тронуть самку, но драться за неё он будет до конца. Самка неприкосновенна. Самцы могут воевать друг с другом, но вступить в драку с самкой, даже если она начала первой, не посмеют. В мире людей совсем не так.        Да, она волчонок, но и он матёрый волк. Самцы не нападают на самок. Это моветон. Самку подчиняют. Где-то хитростью, где-то силой. Она подчинится.        — Можете идти, — кивает фон Эпп переводчику, вставая. — Ваша помощь больше не нужна. Оставьте нас.        Тот смотрит слегка недоумённо, но покорно кивает и выходит.        Проводив юношу взглядом, Генрих возвращается к снайперу. Неспешно обходит стол, подходит ближе к пленной, опирается на гладкую поверхность стола.        — Фриц несчастный, — шипит девушка себе под нос, разглядывая пол и остановившиеся перед ней начищенные до блеска ботинки.        — Я понимаю русский, — он небрежно произносит это, наблюдая за ней, слегка наклонив голову вбок.        Девушка поражённо вперивается в него взглядом, ошалело хлопая ресницами.        Он с ухмылкой рассматривает её, удивлённую, шокированную, и хмыкает, довольный произведенным эффектом.        — А… переводчик? — она так удивлена этой немецкой выходке, что забывает о своём обете молчания.        — Это мой маленький сектрет, — он улыбается девушке.        Она вдруг вспоминает о своих намерениях.        — Ты враг, — объявляет она и отворачивается к стене.        — Как тебя зовут? — спрашивает фон Эпп вновь.        Молчание. Она снова закрылась в себе. Генрих вздыхает и трёт переносицу. Это начинает надоедать.        — Ты — «ночная ведьма». Это ведь ты в меня стреляла, не так ли?        Косой взгляд на него, но ни слова в ответ.        — Знаешь, почему я до сих пор жив? — лёгкие шаги. Он двигается вокруг неё, заходит за спину.        Он оказывается позади неё. Она упрямо смотрит вперёд, а он видит, как ей не нравится такой расклад. Но она его слушает.        Генрих расстёгивает верхние пуговицы на кителе и вытаскивает за цепочку покорёженный орден.        — Пуля попала в Железный Крест, — он наклоняется к девушке, шепчет прямо в ухо, крутит на цепочке перед её глазами этот талисман, спасший ему жизнь. — Видишь?        Дыхание опаляет нежную кожу за ухом, и девушка шарахается в сторону. Стул угрожающе кренится в сторону, и она тихо вскрикивает, ожидая удара.        — Оп-па, — Генрих с усмешкой хватается за спинку, предотвращая падение. Заглядывает девушке в глаза. — Мне отпустить?        — Нет.        Он возвращает стул в прежнее положение, незаметно развязав узел, удерживающий девушку в сидячем положении, оставив связанными только руки.        — Встань.        Она замирает, не веря своим ушам, но после пробует. Поводит руками и чувствует, что они больше не привязаны к надоевшему предмету мебели. Она встаёт.        И тут же чужая рука обхватывает её за талию и резко тянет назад. Фон Эпп утыкается в светлые волосы, заплетённые в простую косу, вдыхает запах леса, свежей травы, цветов и спелых яблок. Вдыхает глубоко, заполняет им лёгкие, закусывает губу.        Нельзя — кричит офицер внутри него.        Не сегодня, — отвечает тот внутреннему голосу, разворачивает девушку к себе и резко целует.        Генрих тянется к камуфляжу, пытается стянуть его и разрывает поцелуй.        Она твёрдо смотрит ему в глаза.        — Нет. — Говорит она.        — Да. — Отвечает он, притягивая её к себе.        Форма легко спадает на пол.        Даже самую своенравную самку можно подчинить.