***
— Я устала, — проныла я, но не прекратила просматривать текст, делая пометки и исправляя ошибки. — Сделай перерыв. — Ага, конечно, а потом ты опять будешь говорить, что ничего не готово к совещанию, — буркнула я и поймала недовольный взгляд. — Что ты от меня хочешь? — проговорил строго Чонгук, не отрываясь от компьютера. — Я же не виноват, что ты оставляешь все напоследок. Я пыхтела, но не отвечала. Чонгук весь день не сходил с места, сидел как на иголках и кипел. Завтра было очень важное совещание, на котором Чон должен подписать бумаги. К этому мероприятию готовились почти неделю, правили документы, расставляли стулья и вычищали зал, а мне поручили исправлять текст. Проблем не было, я любила читать, писать и проверять, но пару листов, а не два файла с пятьюдесятью листами в каждом, да и слова были не все понятные, так боялась что-то испортить, поэтому просила помощи у интернета и это замедляло работу. Мужчине было тоже нелегко, но он хотя бы понимал в этом хоть что-то, а я, учась на математическом, могла считать только интегралы, логарифмы и выполнять сложные вычисления в уме. — А я не виновата, что многого не знаю, — обида взяла вверх и я, кинув ручку, насупилась. — И вообще не понимаю почему ты взял меня на работу, моей стипендии вполне хватает, чтобы не зависеть от тебя полностью. — Почему ты опять начинаешь, — не выдержал Чон после пары минут раздумий. — Многие хотят работать в этой компании, порвать готовы, а я предоставил тебе место без очереди, но ты все равно недовольна. Тебе платят? Да. Стабильно? Тоже да. Ты имеешь свой счет в банке и ходишь на работу, когда мне нужна от тебя помощь. Не восемь часов ровно на одном месте, а пару часиков на мягком диване рядом со мной. Что опять не так?! — Ничего, — я взяла упавший до этого карандаш, подхватила ноутбук, блокнот и ручку, а после вышла из кабинета. Поработаю в другом месте, где потише и не такая напряженная атмосфера. Может закончу быстрее. Нашла я себе утешение рядом с секретаршей Чонгука, которая, раздирая глаза от дикого недосыпа, продолжала править текст. Я тихо примостилась рядом с ней и тоже черкала на бумагах пометки. Дело хоть и не ускорилось, но и не замедлялось, потому что спорить было не с кем. Проработав еще часа три или четыре точно, я оторвала взгляд от закончившей работы, взглянула на прикорнувшую секретаршу, которая пускала слюни на рукав рубашки и посмотрела на часы. Оу, уже час ночи, неудивительно, что я тоже хотела спать. Размяв шею, я поднялась с дивана, укрыла девушку пледом и собрала ее готовые бумаги в одну стопочку, а после пошла к Чонгуку. Обида пропала, да и ссориться я честно не хотела. Все устали, все были напряжены — спроси любого в этом здании или попроси кофе так тебя пошлют очень далеко не из-за злости, а из-за того, что просто накипело. Я бы тоже сорвалась, потому что последние два дня только и делала как перечитывала одно и тоже. — Я закончила, — тихо произнесла я и положила флешку и свеженапечатанные листы. Да, я даже успела переработать текст в бумажном виде подчеркнув главное. — Ты обиделась? — проигнорировав мою работу, спросил Чонгук, но я из вредности промолчала и развернувшись только хотела пойти, как он схватил меня за руку и, потянув на себя, посадил на колени. — Прости, — утыкаясь в макушку, прошептал мужчина. — Прости пожалуйста, что сорвался. Я надулась, но развернувшись все же обняла Чона, обхватив пальцами шею, нежно массируя ее и пробираясь дальше к затылку. Моя голова тоже гудела от монотонной работы, но Чонгуку поддержка была нужнее, он работает постоянно. Стало намного лучше, когда его теплая рука легла на спину и провела по позвоночнику. — Я не хотел, чтобы единственное свободное воскресенье прошло так, — признался Чонгук, и я отстранилась, вглядываясь в карие глаза полные любви и сожаления. — Скрывать, наверное, нет смысла… Я хотел сделать предложение, но у меня нет кольца, кабинет не ресторан, а горшок с фикусом не розы. Было бы ненормально делать такой сюрприз в «полевых» условиях, но я очень хотел сегодня… — Чонгук… — протянула я, смеясь. — Помнишь, как мы познакомились? — В кафе, — пожимая плечами, скептически произнес он, пытаясь вспомнить детали. Я соскочила с колен и прикрыла дверь кабинета, направляясь к шкафу. — Ну, ты рассказываешь неинтересно, — выуживая открытую бутылку вина, две кружки, воду и маленькую свечку с декоративным огоньком, уродливо прилепленным на нее, протянула я. — У меня, как всегда, была смена, а ты решил поработать с утра пораньше и заскочил за дешевым кофе в кружке, хотя мог бы и заказать стаканчик в Starbucks. Я увидела тебя сидящим за столиком и поспешила отнести заказ, подумав при этом, что если мы познакомимся, то моя жизнь точно перевернется с ног на голову, — я расположила свечку в центре стола, поставила остальное и сгребла бумаги аккуратно отодвигая, чтобы не дай бог не пролить на них вино. — Я так быстро шла к тебе, что поскользнулась на мокром полу и действительно перевернулась, расплескивая кофе на тебя и падая рядом. Чонгук засмеялся, беря бутылку с вином в руки и наливая немного мне, а себе пришлось открыть воду, потому что был за рулем. Если честно, то мужчина не имел водителя, купил квартиру в обычном районе и не боялся людей, с которыми работал. Не любил охрану, громадные особняки и чересчур дорогие вещи. Первое время я переживала за него, потому что известный бизнесмен, а ведет себя как обычный человек, да еще и не боится никого, хотя враги и у простых людей тоже имеются. Зацепило, что Чон относился ко всему просто. Обожал готовить сам, мечтал о собаке, но боялся, что не хватит времени на нее, а также был очень образованным, интересным, но не в конкретных темах, например про гольф, моду и политику, а во всех сферах. Мог говорить про книги, фильмы, кулинарию и никогда не занудствовал. Конечно, его черта немного командовать сначала раздражала, потом приелась со временем, хотя, когда он повышал голос, требуя что-то я не оставалась в стороне. Пусть на подчиненных кричит, а не на меня. Чонгук, понимая, что не на работе приходил извинятся и было это так искренне, что обижаться на него я никогда не могла дольше чем пару минут. Я любила его всем сердцем, а он любил меня. — Да, я тогда думал, что лишился самого дорогого в своей жизни, — я закатила глаза и пододвинула стул ближе, взбираясь на него с ногами. — Вообще-то горячий кофе между ног не самое приятное развлечение, хоть и горячее. — Чонгук~и, не надо твоей двусмысленности, я ведь не специально это сделала, — произнесла я, пытаясь скрыть улыбку, хотя шутку оценила. — Под ноги нужно было смотреть крошка, а не глазками хлопать, — без злобы хмыкнул он. — Да ты бы видел себя в тот день, там весь Китай упал, а не только я. Мы рассмеялись, я отпила вина и, облизнув губы, уставилась в кружку. — Никогда так ни с кем не знакомилась еще, но я это говорила все к тому, что даже если ты бы сделал мне предложение сразу после секса в постели, то я бы была не против, — Чонгук тепло улыбнулся и открутил с бутылки синее колечко. Крутанувшись на стуле, полез в ящик достал клей и жестом руки заставил закрыть глаза. Было любопытно узнать, что выдумал Чон, но я послушно выполнила его просьбу даже прикрыв ладошками лицо. Мужчина пыхтел, запахло клеем, зашуршал чем-то, тихо сматерился, заставив меня хихикнуть, а потом удовлетворенно хмыкнул: — Можно смотреть. Я распахнула глаза, вглядываясь на залепленное блестками, маленькими стразиками пластмассовое колечко, в верху которого был прилеплен маленький бриллиантик из какого-то набора лего. Чонгук был таким милым сейчас, довольным своей работой. Он опустился передо мной на колено, смотря доверчиво в глаза и смущенно произнес: — Ты выйдешь за меня? — Я согласна, — с улыбкой на лице я протянула руку и тот одел мне кольцо. Мои щеки покраснели, но, не дав Чону подняться, я кинулась к нему на шею. — Ti amo Чон Чонгук. — Я тебя тоже люблю, милая.***
Мы лежали в постели в обнимку, и я смотрела на стрелку часов, перевалившую уже за четыре утра. — Что бы ты выбрал бизнес или меня? — внезапно подала я звук, когда Чон продолжал гладить мою руку, перебирая пальчики и нежно массируя их. — Тебя, — не задумываясь, ответил он. — Бизнес — это работа, а я выбираю семью. Это было так мило, что я готова была разрыдаться прямо сейчас, но все же спросила: — А если бы я умерла, чтобы ты сделал? — К чему такие вопросы? — нахмурился Чонгук и повернул голову ко мне, заглядывая в зеленые глаза и понимая, что для меня это важно. Без причины. Важно и все. — Я бы пошел за тобой, — мягко ответил мужчина и я улыбнулась. — Я бы сделала тоже самое, потому что нашла любовь, которая достойна смерти. — Спи глупая, я больше не хочу ничего слышать про смерть и плохие мысли, потому что если завтра мы опять проспим, то я припомню тебе это, — я хихикнула и прижалась к Чонгуку ближе, на душе было не спокойно. Сказать кто проспал? Мы… Я не успевала ничего, была сонная, но уже оделась, умылась и готовила кофе, пока Чон бурчал, что больше так ложиться поздно не надо. На улице сливал дождь, хотелось зарыться в подушку и продолжать спать, а не идти на глупые пары. Единственное, что меня утешало — это две пары математики с лучшим учителем. Чонгук подгонял меня к машине, хотя я хмурилась и держа сумку отказывалась ехать с ним. Дождь, опасно гонять, но мужчина был непреклонен, стоял на своем и сказал, что отшлепает если я пойду на автобусную остановку. Я сделала серьезное лицо и надувшись села в теплый автомобиль. — Не торопись только, прошу, подчиненные подождут, — чмокнув коротко в губы, я схватила зонтик и выпрыгнула из дверей. — Хорошо, люблю тебя, — он послал воздушный поцелуй и я, развернувшись рассмеялась: — Ti amo Чон Чонгук. Машина скрылась, а я быстрее стала раскрывать зонтик и бежать в здание. Сообщения в это раз не было, но я и не ждала, потому что знала, что тот не успевает. Все пары в напряжении и даже любимые предметы не давали душевного спокойствия. Я написала Чону, что уже закончила, потому что решила не пойти на волейбол и отдохнуть. Я стояла и мерзла на улице, никто мне не отвечал. Пришлось ждать автобус и ехать домой на нем. Мне не хотелось на такси. Я сидела и слушала музыку пока на маленьком экранчике салона показывали рекламу, но потом заметила новости и знакомое BMW. Захлопав глазами, я вытащила наушник и раскрыла рот от нехватки воздуха. Машина была вся побитая, перед весь всмятку, а внизу мелькали титры о больнице. Я вскочила с места нажала аварийную кнопку, переволновав сидящих впереди бабушек, а после вылетела в раскрытые двери, побежав на нужную улицу. Когда руки замерзли, ноги были все в грязных брызгах, а горло саднило от того, что я дышала глубоко и часто — больница на красной улице была уже передо мной. — Чон Чонгук, он здесь? — громко закричала я, пугая людей и сама вздрагивая от сорвавшегося голоса. — Мисс, кем вы ему приходитесь? — спросила милая девушка, но я с дикими глазами рявкнула: — Без пяти минут его жена. Как он? Что с ним? — Мисс, я приношу свои соболезнования, но… — Нет, позовите врача, где он? Где мой Чонгук? — я почти легла на стойку регистрации и девушка побежала за врачом. Мне что-то говорили, но я не слушала, высматривая каждую палату, но вели меня совершенно не туда. Меня вели, но я спотыкалась, не видя ничего из-за слез. Успокаивали, соболезновали и, наконец, я увидела бездыханное тело на холодном столе. Мое время замедлилось. — Мы связались с его родителями, они сказали, что приедут и заберут тело, вы можете дождаться их, — сообщил мне доктор, а я, просто кивнув, желала, чтобы бы он исчез. Закрытые глаза и расслабленные черты лица выводили из себя. Казалось, будто сейчас снова нахмуриться, что-то пробурчит, но притянет и поцелует после. Это было все не по-настоящему. Я не верила в том, что он умер. Я говорила ехать аккуратно, говорила, чтобы не торопился. Да плевать я хотела на этих глупых подчиненных, глупые собрания, потому что Чонгук так изводил себя из-за них. Чертова пунктуальность! Я не знала, что делать. Биться в истерике, злиться, но… на кого? По щекам уже стекали слезы, а внутри будто что-то оборвалось, и я хваталась за его холодную руку, вглядывалась в лицо и молилась, чтобы открыл глаза. Дурочка, его больше нет. Больше никогда не будет. Мой Чонгук… Я вспомнила слова противной Крис, слова матери Чонгука, когда та сказала будто я испорчу ее сыну жизнь и убью раньше нежели наступит старость. Да лучше бы я оказалась на этом столе нежели он. Чонгук не заслужил такого, всегда был ко всем добр, а я была причиной его переживаний. Не нужно было ругаться с родителями ни ему ни мне, уезжать в другой город и жить будто в мире есть только мы одни. — Я не хотела Чонгук, — всхлипнула я, прижав ладони к лицу и шмыгая носом. — Зачем я только говорила вчера об этом? Не должно было быть никаких разговоров и плохих мыслей, я не должна была… Прости меня… Сейчас бы Чонгук отругал ее за слезы. Она была не виновата ни в дожде, ни в плохой видимости и даже ни в криворуком управлении какого-то козла, вылетевшего на встречную. Чон всегда успокаивал, всегда любил и оберегал, но теперь было уже некому. Я пересилила себя, утерла слезы, твердо решив для себя все и вышла за двери. Мне было так плохо, хотелось заглушить боль, кричать, бить посуду, хоть что-нибудь должно было помочь, да даже бутылка дорогого алкоголя была бы кстати, но пить не хотелось. Я не поехала домой, не хотела находиться там и смотреть на его вещи. Приехала к самому высокому зданию, поднялась на крышу и, оставив телефон с кольцом на бортике, прошептала последнее люблю на итальянском обращенное к Чонгуку. Последнее в моей жизни. «Чон Чонгук. Погиб в автокатастрофе. Время смерти 7:57». «Фишер Чонса. Покончила с собой. Время смерти 19:57».