Утро

Хезер лежит своим малюсеньким худющим телом в громадной кровати, под белым чистым мягким одеялом, и дрожит. Стекла чистые-чистые, небо за ним большое, грандиозное. Стоило ли следовать сюда ради красной неоновой вывески, висящей на почти пустой белой стене? Хезер неосознанно ведёт рукой по воздуху, вычерчивая слово "Хезер", которое по ночам высвечивается в темноте этой комнаты. Её имя? Не её имя. В кровати Хезер есть цельность, когда в ней лежит хозяйка квартиры, Хезер Чендлер, неважно, одна ли или с другой Хезер. Дюк целует подушку. Если Хезер рядом не будет ещё неделю, у неё есть превосходная возможность засрать всю квартиру. Хезер эта идея очень по душе. Маленькая Дюк вылезает из громадного царства подушек и одеяла, отбрасывает прядь волос со своего лица и пытается попасть ногой в красные пушистые тапки. С третьей попытки левая нога, болтаясь, оказывается в правом тапке, а левый тапок, как оказывается позже, валяется на кухне. Но Хезер о таких тайнах ещё не знает. Дюк улыбается от мысли о том, как Чендлер будет злиться от степени беспорядка в её квартире. Примерно догадывается о том, какой подушкой она кинется, и примерно догадывается, что она скажет. Даже знает, на какой фразе начнёт извиняться. На фразе "Ну и возвращайся в своё общежитие". Но вот чёрт дёрнул Хезер эту заварушку устроить. Вот кто бы знал, что у Хезер Чендлер один из самых любимых цветов - бежевый... Дюк в одном тапке заходит в ванную, чистит зубы, после чего улыбается своему отражению в громадном зеркальном шкафу в коридоре. Девушка в зеркале хитро улыбается. Поначалу Хезер думает открыть свою половину шкафа, но дурить - так до конца... Любимая домашняя кофта Хезер Чендлер - бежевая такая, с большими деревянными пуговицами, крупной вязки. Да. Неподстриженные ногти чуть цепляются за рукав изнутри. На кухне лежит красный тапок. Красные тапки, кстати говоря, в этом доме принадлежат Дюк. Много чего красного в этой квартире принадлежит Дюк. Хезер улыбается до ушей, догадавшись, что ещё бы разозлило Чендлер. Неприкосновенная красная чашка, оставшаяся со времен школы. Хезер включает электрический чайник и кладёт в тостер хлеб. Варенье. Вишнёвое. Да. Хезер бы не пережила. Дюк идёт с черненьким подносиком в спальню и коварно улыбается. Вроде страшно уже не до дрожи. Делает вдох. Переворачивает телефон, лежащий на тумбочке рядом с кроватью. Через минут 10 у знаменитой модельерши Хезер Чендлер будет возможность ей позвонить. Дюк открывает фронтальную камеру. Синяки под глазами видны, но она никогда не признается Чендлер, что не спала, потому что ждала смс-ку о том, что бывшая мифическая сука старшей школы Вестербурга, а ныне её долбанутая, но крутая девушка, долетела до Нью-Йорка. Хезер все ещё немного бесит её же лицо, но, может, однажды... однажды... - Привет, Хезер! - ...Это моя кофта? - Как дела, Хезер? - ...Ты пьёшь чай из моей чашки? - Как гостиница? - ...Ты крошишь в мою кровать своим тостом с вареньем? Там же не упало ни капли варенья на постель? Оно вообще отстирывается? - Ты уехала к своим моделям, пока не вернёшься, твоя квартира у меня в заложниках! - Дюк долго репетировала это у себя в голове, ещё до того, как Чендлер уехала. - Да ладно, серьёзно?.. Не ожидала от тебя такого. У Хезер уходит сердце куда-то вообще не туда. В живот или в ноги, или в задницу вообще. - Никогда не доверяй своей правой руке!.. - вдруг начинает смеяться Чендлер. По-настоящему смеяться, у неё аж голова немного запрокидывается. На волосах золотистых золотистые блики от солнца. - Как сказано в Священном Писании, "и если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну", - цитирует Дюк, выдыхая. Чендлер смотрит на свои руки, вертит ладони перед камерой и улыбается. - Вроде пока не соблазняют... - Да я про себя! - Да поняла я, ну куда я тебя отсеку и брошу-то, а?.. - Вот встретишь там в своём Нью-Йорке красивую такую модель какую-нибудь, которая вот будет перед тобой так переодеваться красиво, и вы вместе там останетесь, а я тут вот останусь... - Слушай, ты, Хезер, ты там с кровати упала? Как я тебя оставлю? У тебя моя квартира в заложниках! - Точно, а ещё большая часть твоей одежды в моих руках. И ножницы. - Маньячка ты чёртова... Будет красиво переодеваться - будет у нас, значит, тройничок. Дюк улыбается по-дурацки и потягивается, а Чендлер делает своё стервозное лицо и делает вдох-выдох. - Парадные платья тронешь - я лично съем твои кишки. - Сердце уже съела. - Спасибо. Две Хезер смеются воскресным утром в разных городах, и полупустая комната внезапно становится для Дюк снова домом. Больше она не дрожит. Самое страшное, что может случиться в жизни - пара капель вишнёвого варенья в окружении сухих крошек на белой простыне.