Жестокие чувства

Стефания чувствует некую опустошённость внутри себя. Брат изменился. Не внешне - внутренне. Если сто пятьдесят лет назад он не давал ей прохода - то сейчас он был отстранён и холоден. Может, конечно, это пока что. Естественно, он обижен на неё. По приказу родной сестры он провел более века в заточении. Скучал ли он? Сложно сказать. Скучала ли она? О да... да ещё как! Ей трудно было оглашать приговор. Остальные в зале суда тихо посмеивались. Из-за невыносимого характера, Янкула не любил никто. После оглашения приговора Стефании хотелось сложить полномочия. Она не видела смысла жизни без любви. Хотелось пойти в самый дешёвый кабак и напиться, а потом заснуть, обняв бочку с вином, как то мужичьё, которое всегда вызывало у Стефы некую брезгливость и горечь того, что в мире, котором она живет есть и такие. Хотелось сброситься с крыши, но мысль о том, что тем самым она вовлечет всю семью в тень и покроет толстой корой позора и неуважения со стороны общества, останавливала её. Она не хотела, а точнее не могла представить жизнь без брата. Без тёплых объятий, без нежных поцелуев. С его стороны был минимум нежности, но она была. Он не наносил ей тяжёлых увечий - никак не ограничивал её в ласках. Чем настойчивее и напористей был он - тем ласковей был ответ. Причем настолько ласковый, что в конце концов и Янкул переставал быть жестким, становясь настолько нежным, что Стефе начинало казаться, будто его подменили. Янкул и нежности это были прямые противоположности для всех. У всех в семье были свои тайны, например у многих братьев были интрижки со служанками. По их мнению это тайны. Три "ха-ха". Иметь запретные отношения с братом, предаваться пороку в глухом лесу за городом, скрываться от всех, поскольку слуги обязательно проболтаются между собой. Узнают родители, а что будет, когда это случится - даже думать было страшно. Но думать об этом было не comme il faut. Нежные поглаживания через платье, мягкие поцелуи в шею, легкие и безболезненные укусы мочек уха - все это заставляло закусывать губы и падать головой на плечо парня, с трудом оставаясь на ногах. Как только "избранные" были обращены в создания ночи - они могли видеться только ночью. Примерно тогда же и начались легкие трещины в отношениях. Янкул с трудом наедался 1 человеком, ему приходилось совершать набеги на окрестные дома, что совсем не нравилось родителям. "Не маленький - учись довольствоваться тем, что есть" - на все один ответ. Стефе было жаль брата. Он ненавидел то, что делало его слабым, а из-за недоедания он становился именно таким. В один момент ему надоело это и первый, на ком он мог отыграться была сестра. Зарычав в её сторону, он начал медленно подходить к ней, с каждым шагом его рык усиливался. Он пугал её. На девушку это произвело сильное впечатление. Они согрешили там же, где и стояли. Кровать, в которую ненадолго был переквалифицирован пол, была значительно тверже и в то же время больше по площади, чем настоящий предмет мебели. Вампирская сила изрядно помогала - теперь можно было разрывать одежду друг на друге. Самое болезненное теперь был укус с выпуском яда. Сильно болело это место, и внутри словно покрывалось льдом. Но, к счастью, минут 10 и боль утихала. Янкул любил болезненно. Цветы, украшения, стихи... нет! Этого не было. Он доказывал свои чувства путем занятия любовью. Грубые укусы, жесткие толчки. Но как только стон удовольствия из уст девушки превратился в болезненный крик - он мигом замедлился, поцелуи стали менее страстными, глаза приобрели нормальную окраску, он спрятал клыки. Это был их последний раз перед расставанием. *** Сто сорок лет прошло. Было ли тяжело? Да. Больно? Да. Стефания не сошла с ума лишь по одной причине: несколько дней спустя она встретила Михала Мурони. Он был ласков с ней, нежен, но, привыкшая к болезненным чувствам и жестокости в любви, она была неприступной для него. Но чем дольше идет завоевание - тем приятно захватить крепость, не правда ли? Стефания вновь поверила в господство чувств над разумом. Михал единственный посторонний человек, знавший про брато-сестринские отношения, которые были запрещены во всех слоях общества. Может, именно потому он и не хотел оставлять их наедине во время поимки княгини, тогда в гостинице. Михала не стало в одночасье. Брат рядом. Что мешает сделать это прямо сейчас и прямо здесь? Правильно - ничего. Вопрос в том, как намекнуть Янкулу об этом? Мужчина явно обижен на неё. До сих пор. Стефа может только лишь представитьо том, какая ярость у него была после суда, когда стража, одобряюще глядя в сторону Стефани заковывали преступника. А в чём, собственно, преступление? Не захотел заключать мир с людьми. Так это его право. Стефа пыталась это объяснить другим кланам. Среди полсотни представителей были те, кто принимал её позицию и голосовал против убийства Янкула, как семья Ангальбо. Но родители Стефы, мягко говоря, надавили на девушку дабы та забыла о родственных связях и стала смотреть на это с позиции королевы вампиров. И это помогло. Оглашая приговор, Стефа смотрела на него, как на преступника. Вампирский слух уловил горестный вздох мамы, когда Янкула увели: "Bietul meu băiat". Отец кивнул Стефе, с одобрением и сердито шикнул на мать, чтобы та замолчала. Остаток этого дня и несколько следующих, Стефания провела, словно в неком трансе. Она не пила кровь, не спала. Она смотрела в одну точку, гуляя мыслями где-то вдалеке. В один момент она смогла выйти из этого состояния и... напрочь забыла о том, что она чувствовала и какие мысли роились в её голове в те дни. Чудом являлось то, что она не умерла от потери энергии, не набросилась на младшую сестру. Янкул, кстати, частенько обижал малышку и выпивал несколько милилитров крови. Почему она молчала и не говорила родителям? Хотя ответ и так ясен: брат мог с хладнокровным лицом рассказывать то, как он наматывал кишки на нож. Запугать 12-летнего ребёнка? Запросто. До конца депрессия так и не ушла. Но возможно ли, что она уйдёт прямо сейчас, когда она вновь ощутит, почувствует брата внутри себя? Она медленно подходит к нему сзади. Гладит меж лопаток, прослеживая позвоночник через легкую ткань чёрной рубашки. Янкул шипит, чем ниже опускается рука сестры - тем сильнее. Его ладони сжимаются в кулаки. Он пытается невозбудиться. Хочет показать, что у него господство разума над чувствами. Его хватает на полчаса, после чего он, круто развернувшись, начинает целовать шею сестры. Целовать её губы, покусывая их, облизывать ключицы, стягивая с них ткань кофты. Он кусает бледную кожу, появляющуюся из-под ткани, подхватив сестру под ягодицы, поднимая её и садясь на стол, стоящий рядом. Целуя ложбинку между двумя полушариями, он укусил чувствительное место. Потянув красный бутон на себя, он, слыша стон, укусил его. - Янкул, мне больно... будь нежнее, прошу. - Нет, детка. Не жди от меня нежностей. Я сто сорок лет не видел ни одной женщины, а потому ещё не скоро насытюсь. Плюс к этому ты маленький предатель, а предатели всегда получают по заслугам. Вспомни сказки... Он уходит поцелуями вниз. Разрывая на ней ткань джемпера, он обводит языком эпигастральную область, спускаясь вниз. Чередуя поцелуи и укусы, он спустился до пупка. Облизав вокруг, он укусил низ живота. Укусы внизу живота доставляли боль. Болезненный стон Стефании подействовал для Янкула призывом к действию. Он медленно опустил сестру к себе на гипогастрий. Чувствуя меж ягодиц возбуждённый до предела член, всё ещё находившийся в штанах, Стефа погладила его по всей длине. Орган мигом отреагировал вздрагиванием и тихим стоном Янкула. Поняв, что нашла чувствительную зону, женщина сжала ладонь. Тихо застонав, мужчина звякнул ремнём и ширинкой. Стащив джинсы с сестры, он, немного помедлив, вторгся в чужое тело грубым толчком. Стефа взвыла. Секса не было давно, она отвыкла от этих ощущений, а вторжение получилось жестким. Немного подержав её так, Янкул начал медленно двигать её на своём члене. С каждым движением его пальцы сильнее вдавливались в бедра сестры, каждое движение было грубее и сильнее предыдущего. Стефа сама не поняла когда толчки стали приносить удовольствия. Она не заметила момента, когда Янкул перестал держать её и она стала совершать движения сама. Она чувствовала то, как на неё с каждой секундой накатывает волна возбуждения. С каждым разом она ощущается все лучше и лучше. Падшая, в надежде наконец добиться ласки, нежно целует губы брата, но в ответ получает лишь укус, полный негодования. Всё, она окончательно убедилась: он поменялся кардинально. И не за это время, проведённое в неволе, нет. Изменения начались, как только он стал вампиром. Вместе с новой силой пришли новые слабости. Будучи уже взрослым, он не захотел показывать их ни столько всем, сколько самому себе. Янкул боялся слабости. Всю свою жизнь. Причем, как смертным, так и бессмертным. Девушка делает последнее движение, перед тем как позволить волне наслаждения заполнить её полностью, начиная от головы, заканчивая бёдрами. В пылу страсти, она не замечает, что брат также попал в ту же волну, правда вышел из неё более быстро. Она и не догадывается, что через некоторое, достаточно короткое время, он просто предаст её. Оставит её умирать. Мучительно и долго. Она не знает о том, что он сам умрёт меньше чем через сутки, что в общем-то правильно: они части одного целого. Амур никогда не ошибается - ошибаются люди с их запретами на определённые виды любви.