***
Из ворот больницы Ионов вышел спустя только час. Булатов, оставшись в машине, весь извелся — но остался на месте. Ни к чему все эти мелодраматичные сцены в духе дешевых фильмов, врачи сами там разберутся… Наконец возле микроавтобуса показался Кот. Булатов, встрепенувшись, моментально развернулся к нему. — Как там Женька? Василий, устроившись на соседнем сиденье, захлопнул дверь. — Жить будет. Доктор сказал, надо хотя бы пару дней отлежаться, будет как новенькая. Булатов стиснул зубы, снова вспомнив, в каком состоянии он нашел Мурашову в подвале — измученную, без сознания, да еще и в разорванной одежде… Если бы эти уроды успели с ней что-нибудь сделать… Слава богу, Кот ничего об этом не знает. Ему это все точно уж ни к чему… — Ты сам-то чего не остался? — Контр-адмирал покосился на изрядного потрепанного бойца. По-хорошему, Коту с его помятыми ребрами, гематомами и многочисленными ссадинами тоже было не лишним отдохнуть в лазарете. — Тебе бы самому подлечиться не помешало. Хотя бы пару дней. — Обойдусь, — равнодушно отмахнулся Кот. Собственное состояние заботило его сейчас меньше всего, он, как и командир, пребывал не в самом лучшем расположении духа. Просто одно к одному… Сначала Багиру подставил, теперь вот Женьку не смог защитить… Рыцарь недоделанный! — Кот, ты меня извини за эту историю, — глядя в сторону, вдруг как-то устало сказал Булатов. — Не должен я был вас в это все втягивать, не должен… Сам видишь, чем обернулось. Кот удивленно посмотрел на него. — Бать, да ты чего? Свои люди, как тут не помочь… — Все равно, — упрямо покачал головой контр-адмирал. — Я не имел права вас ни о чем таком просить. Знал же, как это может быть опасно. И поручение охранять Самохвалова было мне дано, это моя ответственность… Одно дело, когда по службе, приказ есть приказ, а вот так вас подставлять… Нет, я не должен был. — Да ладно тебе, Бать… — начал Кот, но его прервал резкий звонок мобильного. Булатов, встрепенувшись, схватил телефон. Выслушал, что ему сказали — и вмиг потемнел лицом. — Вот черт! — выпалил, не сдержавшись. — Что случилось? Батя снова выругался, отшвырнув телефон. — В Самохвалова стреляли только что. Прямо возле конспиративной квартиры. Черт-те что…***
От генерала Выхловского Булатов вернулся мрачнее тучи. Коту было приказано оставаться в машине и не вмешиваться, что бы ни случилось — и спорить Ионов не стал. Когда между собой разбирается высокое начальство, подчиненным лучше держаться подальше, в целях безопасности, так сказать. А уж посторонним — тем более. Буквально через десять минут после того, как хмурый и молчаливый контр-адмирал снова устроился в автомобиле, не спеша уезжать, из управления вышел сам генерал Выхловский. И не один, а в сопровождении двоих суровых мужчин с каменными лицами, по которым сразу читалась их профессия и место работы. Фээсбэшники. И, к тому же, судя по всему, самого высокого ранга… — Бать, может, объяснишь? — напомнил о себе Кот, мало что понимая в происходящем. Булатов криво усмехнулся, побарабанил пальцами по рулю. — Да что тут объяснять, — уронил устало. — Изначально было понятно, что информацию кто-то сливает, не зря же нашего чиновника поджидали прямо у аэропорта. Я-то грешным делом на своих ребят думал сначала, поэтому и вас с Мурой вызвал… А уж когда сообщили о новом покушении, тогда-то и сложилась картинка. Это ведь Выхловский организовал после покушения охрану чиновника. И ребят он подбирал, причем не самых лучших. Ну не странно ли? Такая ситуация, и генерал ведь далеко не дурак, чтобы так безответственно все организовать… Просто как дважды два. Вывод напрашивается сам собой. — Да уж, веселая история, — пробормотал Кот. Перевел взгляд на темную продрогшую улицу. — Напиться хочется, — выпалил неожиданно для самого себя. — Согласен, согласен, — вздохнул Булатов, заводя двигатель. Осадок от сегодняшнего дня действительно остался пренеприятный. Чувство вины его так и не отпустило, а еще… А еще грызущая душу тревога за Женьку, то самое чувство, в котором он так не хотел себе признаваться…***
Чисто мужские посиделки на съемной квартире неожиданно затянулись, хотя никаких особенных разговоров по душам вроде бы не вели. Булатов успокоил, что с чиновником ничего страшного не случилось, после звонка в больницу выяснилось: жить будет. Потом обсудили судьбу генерала Выхловского — свой срок он получит в любом случае; нанятые им для отвода глаз бандиты тоже на свободе окажутся нескоро. Но, несмотря на благополучный исход дела, легче на душе почему-то не стало. Всегда муторно и мучительно, когда предателем оказывается тот, кто должен был служить и защищать… — Ты завтра улетаешь или остаешься? — спросил Булатов, разливая по стаканам коньяк. — Пока Муру не выпишут. Кот кивнул. — Если Пригов не дернет, останусь. Если уж возвращаться, так вместе. Да и мало ли что ей может понадобиться… — Вздохнул, бесцельно покрутил в руках бутылку. — Что за напасть, — произнес в сердцах, — сначала Багира, теперь вот Женька… — Да ладно, ладно, — успокаивающе произнес контр-адмирал, — сам же сказал, ничего серьезного. А Рита… — помолчал, устало потер переносицу. — Даст бог, выкарабкается, она у нас сильная… — Надеюсь, — бесцветно отозвался Кот, отводя взгляд. На сердце, несмотря на все убедительные слова, было мучительно тяжело. Уже в коридоре, провожая командира, Кот, глядя, как Булатов натягивает пальто, все-таки не удержался от вопроса, который сам слетел с языка. Слишком уж показательным был взгляд контр-адмирала там, у больницы, когда увозили Мурашову — ну как тут было удержаться и не спросить? — Бать, скажи честно… Ты еще любишь Женьку? Каменные плечи контр-адмирала едва заметно дрогнули. Однако когда командир обернулся, на его лице не было ни малейших эмоций. — Какое это теперь имеет значение? — спросил Булатов бесстрастно вместо ответа и, прежде чем Кот успел что-то добавить, вышел на лестничную клетку как раз в тот момент, когда между этажами с лязгом остановился лифт.