***
Из командировки Мура вернулась вымотанная до предела — напряженная атмосфера в группе, долгие поиски и тяжелое задержание очередной банды, трое суток почти без сна, когда подремать удалось только в вертолете и в машине по пути к нужной точке… Женя была уверена, что вырубится сразу, едва, выйдя из душа, добрела до кровати. Но когда запиликал мобильный, вскинулась, забыв обо всем. — Что с голосом? — осведомился Батя, сходу почувствовав что-то неладное. — Устала, — ответила Женя лишь полуправду, твердо решив, что ничего ему не расскажет. Без сил рухнув лицом в подушку, жалобно сказала: — Я ужасно соскучилась… — И, даже не видя лица Булатова, была уверена, что он сдержанно улыбнулся. — Вот что, Мурашова, — строго произнес контр-адмирал, и от его голоса у Жени сладко замерло сердце, — слушай мой приказ. Сейчас отсыпаться, я освобожусь и часа через три подъеду. Все поняла? Выполнять! — Есть, — широко улыбнулась Мура, на миг забыв и об усталости, и обо всех проблемах. Господи, да какая это все ерунда! У нее же теперь есть самый лучший на свете мужчина… Булатов приехал через три с половиной часа. Женя, распахнув дверь, сразу же повисла у него на шее, глядя сияющими глазами и не в силах отстраниться. — Да тихо ты, — рассмеялся Батя, приобняв ее одной рукой, и только тут Мура заметила, что в другой руке у него пакет из супермаркета. — Я решил, что раз ты устала, то тебе не до готовки, поэтому купил кое-что на ужин. Ну и на завтрак. — Я уже говорила, что ты самый лучший? — выдохнула Женя и потянулась его поцеловать. — А ужин? — с улыбкой напомнил Булатов, отведя от ее лица спутавшиеся после сна волосы. Мура только крепче прижалась к нему. — А ужин можно перенести на завтрак, — шепнула, многозначительно улыбнувшись. Булатов, усмехнувшись, притянул ее к себе — и у Жени испуганно-сладко затрепыхалось сердце, не то от прикосновения сильных рук, не то от его негромкого, чуть хрипловатого голоса, которым он с мягкой иронией произнес: — Мурашова, я тебя обожаю…Единым фронтом
18 января 2022 г. в 20:08
Прошла неделя. Всего лишь неделя — а Жене казалось, целая вечность. Невыносимо тяжело и невыносимо медленно тянулись эти семь дней — и что-то подсказывало, что дальше легче не станет. Может стать только хуже…
Мура прекрасно отдавала себе отчет, что на новом месте службы просто не будет — но даже и представить не могла, с каким яростным противодействием столкнется в новой команде. Да, это был не «Смерч» — со своей атмосферой крепкой дружбы и боевого братства, с ощущением надежно прикрытой спины и крепкого плеча рядом, с готовностью стоять за своих до последнего… Теперь Мура с невеселой усмешкой вспоминала, как ее встретили тогда в группе — покровительственное дружелюбие Багиры, снисходительная поддержка Бати, явный интерес парней… Даже пренебрежительно-недоверчивое отношение Кота сейчас казалось смешным — по сравнению с тем, как ее приняли здесь…
Группа выступила против новенькой единым фронтом — ее не замечали, ее избегали, на ее вопросы не отвечали, при ней не обсуждали ничего важного и существенного. И перебороть это враждебное отчуждение ей оказалось не по силам — все попытки пробить эту глухую стену проваливались с треском. В отчаянии Женя даже как-то вечером позвонила Багире — попросить помощи, но и это не помогло. Рита сочувственно выслушала свою бывшую подопечную, дала несколько советов и даже прислала Жене подробное досье на ее новых сослуживцев — чтобы Муре было легче наладить контакт. Но все было зря: то ли Мура делала что-то не так, то ли ее новые коллеги оказались совершенно невосприимчивы к психологическим трюкам — сближения не получилось. И если ребята в группе как-то держали себя в руках, не выказывая открытой неприязни — просто-напросто игнорировали, то новый командир, Назар, отыгрывался по полной программе, делая все, чтобы открыто выжить ее из команды. И с каждым разом его выходки были все грубее и омерзительнее.
— Слушай, Мурашова, а это правда, что ты с самим Булатовым спишь? — выдал он как-то раз, похабно ухмыляясь.
— А мне кажется, моя личная жизнь — это не твое дело, — максимально спокойно отозвалась Женя, хотя внутри все вспыхнуло от гнева.
— Ну не скажи, — продолжал ухмыляться командир. — Нам же интересно, за какие такие способности ты в спецназе оказалась. У нас вот кто-то стреляет хорошо, кто-то взрывотехник от бога, а у тебя какие таланты? Ноги перед правильными людьми раздвигать? А что, удобно — из лейтех сразу в контр-адмиральши. Карьерный рост! Только не понимаю, что ты с такими талантами в спецназе забыла?
Женя сцепила зубы. Тугая струна ярости натянулась до предела, готовая вот-вот лопнуть. Но даже в этот момент ослепляющего гнева, стискивая кулаки, Мура понимала: ее провоцируют. Сейчас она, как любая до глубины души оскорбленная женщина, должна была влепить командиру пощечину — и этим поставить крест на своем пребывании в группе.
Мура медленно выдохнула, засунула руки в карманы, выпрямилась, глядя снизу вверх в загорелое нагло ухмыляющееся лицо.
— А тебе что, завидно? — осведомилась с усмешкой. Сочувственно цокнула языком. — Обидно, наверное, в таком возрасте все еще в майорах ходить? Жаль, тебе и таким образом повышение не светит…
Назар побелел от злости, порывисто шагнул к ней.
— Слушай, Мурашова, за такие шуточки… — начал с угрозой.
— Все, Назар, все, хорош, — вмешался Марат, встав у него на пути. Положил руку на плечо. — Не перегибай.
— И правда, — подхватил Аякс, подходя к командиру с другой стороны, — Саня, это уже перебор.
Мура, решив не дожидаться окончания этой сцены, шагнула к двери.
— Подстилка дешевая, — выплюнул Назар ей вслед.