Placebo — Post Blue
Кита пытаются склеить на каждом шагу. Агрессивно прижимаются на танцполе, подпихивают коктейли за барной стойкой, трогают за бёдра и колени, тяжело дышат в шею и пытаются поцеловать. В туалете какой-то громила кладёт руку ему на плечо и двигается ближе от своего писсуара. Шланг у него приличный, но Кита не возбуждает. Когда-то мать говорила, что у Кита взгляд убийцы — её взгляд. Так или нет, Кит никогда особенно не задумывался, но этого самого взгляда — как всегда — хватает, чтобы громила убрал руку, застегнул штаны и без единого слова отвалил. По дороге к танцполу Кита трижды пытаются прижать к стене и ещё сколько-то раз — он давно бросил считать — схватить за задницу. Может, Кит бы и не против ответить взаимностью, но никому не приходит в голову с ним для начала заговорить. В центре танцпола, под сыплющимися с потолка блестящими конфетти, он зажмуривается и позволяет своему телу двигаться. Плевать, тысяча здесь человек или он один. Он пришёл расслабиться и выпить и, может, с кем-нибудь познакомиться. С кем-нибудь, кому не захочется сломать руку или врезать в ухо за оскомину набившее «эй, милашка». Музыка стирает с него липкие взгляды и мерзкие неслучайные прикосновения. Музыка пульсирует во всём теле, позволяя дурным мыслям ненадолго раствориться в фиолетовых и золотых вспышках света. По бёдрам и плечам снова скользят чьи-то потные ладони, но прямо сейчас Киту проще их не замечать. А потом Кит открывает глаза и видит парня, которому не повезло ещё больше. У него платиновая грива до середины спины и талия, которую можно обхватить ладонями. Он так высок, что его невозможно не заметить, но каждый его шаг до неприличия грациозен. Его шея создана, чтобы носить бриллиантовые ожерелья, а длинные ноги будто вылеплены специально для рекламы джинсов премиум-класса. Абсолютно все оглядываются ему вслед; едва он садится у барной стойки, к нему выстраивается целая очередь из желающих угостить, и по его сникшим плечам Кит понимает, как смертельно он от всего этого устал. Отпихнув локтем очередного прилипалу, Кит направляется прямо к стойке, и силы его взгляда хватает, чтобы толпа поклонников заметно поредела. Парень поднимает голову, и раздражение на его лице уступает место недоверию. Глядя на Кита как на откровение, он первым протягивает руку. — Лотор. — Кит. Одновременно повернувшись к бармену, который пялится на них не моргая, они заказывают по сету шотов, и Кит садится на соседний табурет. — Умоляю, — шепчет Лотор, наклонившись к его уху, — облапай меня. Сделаем вид, что мы вместе? Я просто хочу выпить. — Конечно, — кивает Кит и сжимает его колено, — можешь взять меня за задницу. — Быть такого не может, — повторяет бармен, надрачивая полотенцем отполированный до блеска стакан, — два самых красивых парня в клубе не могут уехать вместе! Слишком хорошо, чтобы быть правдой, вы понимаете?! Да вы… вы даже блондин и брюнет! Я не верю, так не бывает! Кит поднимает указательный палец, призывая его замолчать, и очень медленно, чтобы не упустить контроль над заплетающимся языком, говорит: — Вызови нам такси. — Давай поедем ко мне, — бормочет Лотор, уткнувшись ему в шею. Кит покровительственно похлопывает его по затылку, больше ради того, чтобы ещё раз дотронуться до его волос. Такие гладкие! — У меня… большая кровать. — Ты не сказал свой адрес, — усмехается Кит, придерживая его за талию. — Скажешь — отвезу тебя домой. Вместо ответа Лотор с расслабленным вздохом наваливается ему на плечо и крепко обнимает за шею. — Довести помочь? — живо предлагает бармен и тянется снять фартук, но Кит снова поднимает руку и качает головой. — Не справишься же! Киту снова приходится применить фамильный взгляд убийцы. В нём слишком много шотов, чтобы спорить, а Лотор не настолько тяжёлый, чтобы позволить его трогать кому-то ещё. Шмотки Лотора стоят слишком дорого и пахнут дымом и алкоголем слишком сильно, чтобы в них спать. Пижамы подходящего размера у Кита нет, как нет и желания хоть что-нибудь на Лотора надевать. Не существует ни одной причины прятать от мира настолько великолепное тело. В огромной постели Кита, застеленной тёмно-красными простынями, с разметавшимися по подушке белыми волосами, Лотор выглядит как самый дорогой лот аукциона, и мысль о том, что он разгуливает по улицам, а не скучает под колпаком из пуленепробиваемого стекла, кажется почти кощунственной. Несколько минут Кит созерцает его, словно картину кисти Да Винчи, а потом накрывает одеялом и уходит спать на диван. Его будит легчайшее прикосновение к щеке. Кит улыбается, вздыхает, открывает глаза — и встречается взглядом с Лотором, который нависает над ним, на манер тоги замотавшись в красную простыню. — Где туалет? — шёпотом спрашивает он, прикрывая губы ладонью. Кит указывает в сторону коридора. — Первая дверь налево. Убедившись, что Лотор нащупал выключатель, Кит вырубается снова. Единственное, что он чувствует сквозь сон, — как его накрывают пледом. — Ну, ты знаешь, — Лотор поводит рукой; каждое его движение настолько изящно, будто он танцует прямо здесь, на смятой кровати Кита, и даже запах перегара и глубокие тени под глазами не могут испортить его совершенство, — эти грёбаные диеты, уходовые процедуры, уколы, вживление золотых нитей — полное дерьмо, если у тебя херовая генетика. — Согласен, — зевает Кит, допивая воду с шипучим аспирином. — Люди ненавидят тебя только потому, что тебе от рождения досталось то, чего ты не просил. — С детства мечтал быть страшненьким, — вздыхает Лотор. — Ты, наверное, тоже. — Иногда думаю, как бы люди воспринимали меня, будь я обычным. Я не имею в виду, что я какой-то невероятный. Я просто чуть симпатичнее нормы. — Не чуть, — усмехается Лотор, но раньше, чем Кит успевает в нём разочароваться, добавляет: — Я не пытаюсь тебя склеить, всего лишь констатирую факт. Ухмыльнувшись, Кит заваливается на кровать с ним рядом и берёт с тумбочки мобильник. — Раз ты не на диете, давай закажем что-нибудь перекусить. Готовить я точно не в состоянии. В приятном молчании они завтракают горячими круассанами и делят на двоих большую порцию омлета. Овсянку, которую терпеть не может, Кит отдаёт Лотору всю, а взамен получает сэндвич с сыром, который терпеть не может Лотор. Сытые и умиротворённые, они ещё несколько минут созерцают потолок. — У тебя тоже почти не бывает похмелья? — спрашивает Лотор. — И аллергии, — хмыкает Кит невесело. — Но я иногда притворяюсь, что она есть, иначе ты сам понимаешь, что скажут. — «Так не бывает». Иногда я думаю, что меня пристрелят из зависти. Кит даёт ему пять. На пороге они обмениваются телефонами и рукопожатиями. — Спасибо, Кит, — говорит Лотор, и каждое его слово сквозит искренностью, — я давно так хорошо не проводил время. Захочешь съездить потанцевать ещё куда-нибудь — пиши. Я буду рад составить тебе компанию. — И в нас ещё кто-нибудь не поверит, — хмыкает Кит, глядя, как он заходит в лифт, и машет на прощание. От подушки едва уловимо пахнет ментолом и озоном — как и от волос Лотора, и с этим запахом так замечательно вздремнуть ещё. Кит сворачивается под одеялом, глубоко вдыхает, улыбается и думает, что, может, и сам бы не поверил в такую историю.***
Липких взглядов и как бы случайных прикосновений не становится меньше, но их проще игнорировать, когда танцуешь не один. — Как насчёт поцелуя? — улыбается Лотор, склонившись к уху Кита; его волосы шёлково скользят по шее, и Кит притягивает его ближе, собственнически положив ладони на поясницу. — Давай. Может, тогда нас перестанут пытаться друг у друга отбить. — И начнут клеить обоих сразу? Они касаются губами больше в шутку — Кит уверен, в жизни Лотора было не меньше нежеланных поцелуев, чем в его, и этот тоже ничего не значит. Но он тянется за ещё одним, а Лотор не отстраняется; целовать его приятно, и становится ещё приятнее, когда он приоткрывает мягкие губы и поддевает язык Кита своим. Кит проводит пальцами по его волосам, Лотор запускает руку ему под рубашку. Рядом кто-то возбуждённо стонет, по бёдрам и плечам снова скользят липкие руки, и Лотор, моментально отстранившись, впивается в смельчака взглядом убийцы. Тонкая прядь наискось расчерчивает его высокий лоб, линия рта становится острой, как лезвие стилета, глаза вспыхивают гневом, и, может, теперь он не кажется таким уж красивым, но Кит смотрит на него как заворожённый и, пристав на носочки, целует по-настоящему, а Лотор по-настоящему отвечает, и такого в жизни Кита ещё не было. Водитель такси смотрит им вслед, пока за ними не закрывается дверь. Вероятно, он не уехал бы вовсе, если бы видел, как Лотор прижимает Кита к этой самой двери с другой стороны, чтобы поцеловать ещё. — В следующий раз едем ко мне, — шепчет он, пока Кит целует его в шею, — не хочу показаться негостеприимным. Киту плевать, гостеприимный он или нет; он не очень-то верит в следующий раз, но даже если будет только этот — он ни о чём не пожалеет, потому что в лифт они вваливаются в обнимку и целуются всё время, пока едут до двадцать второго этажа. Потому что Лотор отзывчивый, жадный и страстный, и это гораздо важнее, чем его невероятная внешность. Потому что Кит стаскивает с него куртку и майку прямо в холле, а Лотор в прихожей поднимает его на руки, чтобы отнести в спальню, и не включает свет, будто при его внешности можно чего-то смущаться. Но он смущается — Кит понимает по частому лёгкому дыханию на своей щеке, пока расстёгивает его брюки, по тихим сдавленным стонам, пока трётся членом о его бедро, по тому, как Лотор впивается пальцами в его плечи и по тому, как робко сжимает его коленями. К счастью, темнота в спальне недостаточно плотная, чтобы скрыть, как Лотор опускает ресницы, когда Кит целует его бёдра; как он закусывает губы, едва Кит касается языком его члена; как он комкает в кулаках тёмно-красные простыни, пока Кит скользит губами вверх-вниз по длинному и безусловно идеальному стволу. И когда Лотор лежит в его постели, тяжело дыша, Кит нежно сжимает его расслабленные ладони, прижимается щекой к низу живота и шепчет то, что хотел бы хоть раз услышать сам: — Ты нравишься мне не из-за внешности. И улыбается ответному шёпоту: — Ты мне тоже. Должно быть, вот так — сплетённых в объятиях, медленно ласкающих друг друга, — их представляли все, кто пытался прижаться на танцполе. Все, кто тянулся дрожащими руками, подсовывал стаканы с дешёвым пойлом и пытался сделать очередной омерзительный комплимент. Любил ли тебя кто-нибудь по-настоящему, — думает Кит, держа лицо Лотора в ладонях как величайшую драгоценность, — целовал ли тебя кто-нибудь ради тебя самого, а не твоей красоты? И, глядя в затуманенные глаза Лотора, думает, что Лотор его понимает. Чувствует то же самое. Пусть даже всего на одну ночь.***
Промятая подушка рядом холодная и пустая. Кит смотрит на неё, со вздохом переворачивается на спину и потягивается. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Всё и должно было так кончиться. Всё всегда кончается именно так. Каждый говорит тебе, что полюбил не твоё тело, но… Но по факту утром твоё тело перестаёт иметь значение точно так же, как всё остальное. Он вздрагивает, когда дверь тихо открывается. — Закажешь тех чудесных горячих круассанов? — бормочет Лотор сквозь зевок и ложится с Китом рядом. — В следующий раз можешь накидать крошек в мою кровать. От его волос пахнет озоном и ментолом, и Кит зарывается в них носом, когда обнимает Лотора сзади. — Да, — соглашается он, задрёмывая, — и ты всю неделю будешь обо мне вспоминать. У них будет как минимум ещё один весёлый вечер, горячий секс, сон под одним одеялом и утро в уютном молчании, и этот план достаточно хорош, чтобы быть правдой.26-27.05.2020