Мосты.

      Сегодня школьный бал, последний в этом году. Джагхед стоит перед зеркалом, пытаясь аккуратно завязать свой галстук. Он нервно дёргает его, потому-что в очередной раз ничего не выходит. Он даже не помнит когда в прошлый раз его надевал. Ни за какие деньги не пошел бы туда, если бы не конец десятого класса.        Джагхед не был популярным, не находился в футбольной команде и не имел множества друзей. Ему просто незачем там появляться. Его лучший друг — Арчи, сказал вчера, что он будет с Вероникой, своей девушкой. Поэтому без единственного человека который там ему рад, парень провел бы вечер в компании старого телевизора и черно-белого кино или романа Агаты Кристи. Может быть, сидел бы в закусочной поедая бургер, но сегодня он хочет увидеть её. Он идёт туда ради неё. Хотя прекрасно знает, что она вряд-ли обратит на него своё внимание.        Бетти — милая блондинка из идеальной семьи, соседка Арчи Эндрюса, редактор школьной газеты «Сине-Золотой» и просто самая красивая девушка, которую он встречал. И рядом Джагхед Джонс. Точнее Форсайт Пендлтон Джонс III. Даже имя странное. Парень который не вписывается в принятые обществом рамки и не хочет вписываться, носит вязаную шапку даже летом, и вместо того, чтобы проводить со своими друзьями или пить коктейли в баре, занимался тем, что работал в школьной газете и писал роман.       Бетти наверно придет с каким нибудь футболистом, вроде Чака или Трэвиса, который постоянно пинает его сумку или портит шкафчик. Возможно сейчас она тоже крутится перед зеркалом, вся такая изящная и хрупкая.       Сейчас он смотрит на самого себя и кажется каким то несуразным: эти родинки на лице, черные кудри, какие-то чересчур длинные пальцы и потрепанный костюм. Себе Джагхед не нравился, особенно когда вспоминал о Элизабет, хотя, не проходило не часа, когда бы он о ней не вспоминал. Он до сих пор мучается с этим галстуком, уверенно заглядывает себе в глаза. Кажется, глаза были единственным, что ему в себе нравилось. Раздраженно выдыхает, закончив с галстуком. Сегодня он решится — даже если она придет не одна, он попробует. Попробует пригласить её на танцы. Люди часто остаются одинокими, потому что вместо того чтобы возводить мосты, они возводят стены. Но сегодня он начнет возводить эти мосты. Сердце останавливается от волнения. Вот она, в прекрасном розовом платье, рядом со своими подружками и Кевином, который кивает на её реплики, не сводя глаз с парня у другого конца стола. Пять самых простых на свете слов, но трясет так, что мало не покажется. Давай, подойди к ней, это совсем не сложно. Уговаривает сам себя, в тот момент, когда хочет развернуться и сбежать обратно в трейлер. Шаг. И ещё один. Шаг за шагом он идёт ближе к своей Бетти. В горле пересохло, а в ушах гремит не только музыка, но и собственное сердце. — Бетти, хочешь потанцевать со мной? — сказал на одном выдохе, боясь что если запнётся и остановится, то не продолжит. Девочки вокруг захихикали, и ему всё больше кажется, что они просто над ним смеются. Блондинка подошла поближе и мило улыбнулась ему. — Прости Джагхед, — вау, она запомнила его имя. — Я сегодня пришла не одна. На другой ответ он и не мог рассчитывать. Конечно. Кто мог подумать, что она согласится? Вроде бы он сразу это знал, но почему тогда сейчас внутри такое ощущение, что рухнула половина мира, а эти бабочки, о которых все говорят, просятся наружу, потому что там им больше не место? Джагхед просто молча уходит под смех тех высокомерных девушек. Что ему тут делать, когда единственная причина, по которой он находится здесь, не имеет больше смысла. Тридцать шагов от двери и поворот направо — его самое любимое место в школе. Редакция. Пока школа была открыта, Джаг проводил тут часы. Он всегда говорил Бетти, что не хочет идти домой, поэтому оставлял там большую часть своего свободного времени. Это действительно было так. Как можно меньше часов старался проводить дома и приходил туда только ночевать и прибраться, пока не переехал в старый автомобильный кинотеатр. Но кажется отец не заметил пропажи сына. Старый пыльный компьютер запустился с тихим углом. Это помещение было с хорошей изоляцией, да и парень был рад, что не слышал всего, что там происходит. Набирает текст совсем не относящиеся к школьной статье, это его мысли, все о чём он сейчас думает, всё о чем мечтал. О ней. Просто позже сохранит это на свою флешку и удалит файл. Он не знает сколько прошло времени, может час, а может два. Только помнит что стучал пальцами по клавиатуре, за этим занятием время протекает гораздо быстрее. — Пошел нахер! Я тебе говорю: пошел вон! — она хлопнула дверью, и проклиная человека за ней, повернула замок. — Бетти Купер и ругается матом. Ай-ай-ай, — не удержался чтобы не съязвить, но был крайне удивлен слышать такое от неё. — Ты опять не хочешь идти домой? — А ты чего не на танцах? Ты же пришла с Чаком. — Хочешь знать мое мнение о нем? Он мудак! Если мы пришли сюда, как парень и девушка, это не даёт права ему меня лапать! Я надеялась хорошо провести время сегодня. Хотя-бы один нормальный танец! — Хочешь я подарю тебе один нормальный танец? — неуверенно спросил он, под её недоумевающий взгляд. — Обещаю, что я тебя лапать не буду. — Ты умеешь танцевать? Честно говоря, я думала, что ты сюда не ходишь, именно потому что не умеешь. — ровная бровь изогнулась, а пухлые губы растянулась в улыбке. — Я не хожу, потому что не фанат таких мероприятий. — А зачем же ты сюда пришел? — Пожалуй это останется тайной, — Джагхед подмигнул ей. Только одна проблема, музыку тут не слышно. — Погоди, — стуча ноготками по экрану, Бетти включила медленную песню, названия которой он так и не знал. Элизабет закусила губу и начала медленно подходить к нему. Она такая милая сейчас, со своими покрасневшими щеками и несколькими прядями, что выпали из пучка, в легком розовом платье. Его дыхание останавливается когда девушка сцепляет свои пальчики у него на затылке, перебирая ими волосы. Наверное он сейчас покраснел и выглядит просто глупо. — Ты правда приставать не будешь? — Только если ты не захочешь, — он бережно кладет свои руки ей на талию, о таком он мог только мечтать, каждый раз поглядывая на неё, пока она сидя на другом конце стола печатает новую статью. Джагхед словно находится в каком-то трансе, из него выводят медленные движения Бетти. — От тебя пахнет шоколадом, — она сама прижимается к нему, заставляя задохнуться в собственных эмоциях. — И сердце так бьётся, сильно, перестань так нервничать, я же не кусаюсь. — Точно. Не кусаешься, а я и забыл. Они стояли посреди редакции, обнимаясь и танцуя медленный танец под музыку из динамика смартфона. И кажется, это бы самым романтичным, что было в его жизни. — Стой, — брюнет уже перебрал тысячу всевозможных вещей, которые он сделал не так. — Я туфли сниму, а то на каблуках вообще неудобно. Но Вероника сказала, что я сегодня «должна блистать». — Так ты кажешься ещё меньше, — он улыбнулся, а девушка просто промолчала. — Ты не представляешь, насколько ты сейчас красива, — выдохнул ей в губы Джагхед. Элизабет прикусила губу, продолжая смотреть в его глаза, даже не догадываюсь, как это действует на парня. Она сама притянула его за затылок, вовлекая в нежный, полный чувств поцелуй. Сама. Она, черт возьми, сделала это сама. Джонс мечтал об этом? Только в самых тайных фантазиях. Запирая душу на три замка, лишь бы никто не узнал об этом. — Прости меня, Джаг, — пробормотала девушка ему в ключицу. — О чем ты? — ещё крепче прижимал её к себе за талию, словно она исчезнет, растворится. — Ты же знаешь о чём я. Я ведь вижу как ты себя со мной ведешь, — его щеки покрылись румянцем, и он снова набрал полные легкие воздуха с запахом её духов. — Просто... Просто если кто нибудь об этом узнает, то это не кончится хорошо. Так что, давай это останется нашим секретом, и об этом будем знать только мы? — Я согласен на всё лишь бы ты никуда не исчезла. — Я никуда не исчезну. Вот так, сегодня ещё одни стены были разрушены, а мосты замерцали яркими огнями.