прокуренный голос

дазай - чистое воплощение детской наивности и суровости. смотрит по-идиотски. улыбается, начинает распевать оды о красоте загробной жизни. отчаянный, по глазам вижу. не умеет грубить, презрительно смотрит и выдает ещё одну свою фишечку. беспросветно туп. находится с ним в одной команде - тошно и до дрожи в коленях брезгливо. не ухаживает за собой, волосы разбросаны, под глазами километровые синяки. офисный планктон, но с бесчисленными ранами и горьким опытом. насмехается. корчит гримасу боли и становится на колени, обнимая мои колени. крепко. кажется, сейчас сломает. морщусь недовольно. уже проклиная горе-напарника. это так в его характере. заявляет о неразделенной любви, утирая слёзы об мою штанину. отпихнуть не получается, терплю. -ах, чуя, знал бы ты, как я любил ту леди! изящные пальцы, мягкие блондинистые волосы...хотел бы оказаться с ней в гробу вместе, но она отпихнула и сумасшедшим назвала. неблагодарная. мразь. - прокуренный голос звучит надоедающе . осаму хрипит и иногда истерически смеется, что гулко отбивается от ушей моих. сжимаю губы, не решаясь что-то сказать. говорить с пьяными облодбышами нетактично. грубо пихаю задремавшего пьяницу на пол, разглядывая его некрасивое лицо. улыбается снова. но грустно. на секунду останавливаюсь, ожидая кульминации. открывает и закрывает рот наигранно попытавшись выдавить слезу. давить на жалость решил? глупый-глупый-глупый... бормочу под нос ругательства, не всматриваюсь в его действия. поворачиваюсь. снова неприятный голос. - накахара, постой, любовь моя! давай умрем вместе! любимый чуя, ох, чуя любимый! - срывается на крик. не стыдно унижаться высокопоставленному члену мафии? пил один, так сильно напиться в одиночку не мог. умозаключения тупые, мыслить в таких ситуациях сложно. издевается надо мной. урод. никакая женщина не согласилась бы быть с ним. тупой, придурковатый взгляд карих глаз. все те же неопрятные волосы и бинты. бинты везде. на мумию похож. и сейчас он, расстроенный, пытающийся надавить на жалость лежит на холодном полу. нужно отправить его домой. не хочется найти его убитого где-нибудь в подворотне. хотя было ты хорошо. -поговорим, когда протрезвеешь. олух, - голос дрогнул. покашлял в кулак. - тебе нужно домой. - подхожу ближе, наблюдаю за тем, как оболтус переваливается на спину, уставившись на потолок. - мой обожаемый чуя, чуя, кумир мой, не сунусь я к себе домой! - жалобно говорит, тянет руки ко мне, склонившегося над его телом . не дотягивается и стонет под нос. думает, что я оставлю его у себя дома или потаскаю по барам. нет мелкий идиот, я выкину тебя на улицу и ты сдохнешь, либо готовь себе футон, но не у меня. - не помню, когда ты в последний раз так напивался. попробуй ещё попросить у меня сигарету, придурок. продолжай тут лежать, может тебя, наконец-то грохнут.- меня не обмануть, дазай. хватит лгать и скрываться за маской добродушия и миловидности. двуличная сука. поправляю шляпу, небрежно отталкиваю дазая лакированной обувью. разворачиваюсь. несколько болезненных стонов вырывается из уст осаму. встает, видно. цирк прекращает? не может быть. слышен шелест его обуви. падает. встает. снова падает, но уже на мою спину. от него несет перегаром. вжимается в мою спину, обхватывает мои бока и утыкается носом в шею. как же мерзко. откидываю его в сторону, покачивается, хватается за плечи, тыкнувшись носом в мои волосы. кашляю, схватив чужую шею. сил нет. какая же глупая беспомощность. до дрожи в коленях сжимаю запястья дазая. чего он добивается? - дорогой накахара дрожит? что я сделал не так? - кладет свою уродскую морду мне на плечо, надавливает на бёдра, заставляет меня выгибаться. откуда у него столько силы? сукин сын, тешится дитя за счет обесчестивания других. заставляет тереться о его пояс как девка на вызов. вырываться не удается, ничего не помогает. нужно обмякнуть и вырваться. да, отличный план. ноги дрогнули. падаю, но меня перехватывает дазай, прижимая ближе к себе. ноги болтаются. сжимает грудную клетку своими грубыми руками. душит. делает это специально, играет в тупые игры. почти плачу, не в силах сдерживать легкий крик. больно, больно, больно... осаму лыбится снова. переворачивает лицом к себе и больно надавливает на ярёмную вену. ублюдок. бить не будет - по глазам видно. хмельная смелость засела у него в голове. пляшет танец с огнем, ходит по краю. вынуждает что-то делать, но что - непонятно. - мразота, мне больно ! - вздираю подбородок, перехватив своими ладонями предплечья дазая. он заливисто смеется, отпуская меня. хочу убежать, но ноги зарылись в землю. осаму его не любит. веселится. такое повторялось не один раз - ничего дальше подобных игр не заходило. чуя ненавидит дазая и желает ему смерти, но снова повинуется, не в силах даже дрогнуть под мозолистой рукой вцепляется в мои искусанные губы, пытаясь завести поцелуй. морщусь от неприязни, чувствую запах коньяка и дорогих сигарет. никак не отвечаю, крепко-крепко сжимаю губы, но дазай больно давит на затылок, другими пальцами берясь за его подбородок, оттягивая чуть вниз. насилие добивает - пускаю слезу, укусив осаму за губу. до крови не выходит - бьет меня по щеке с оглушительным звуком, рычит. рот немного прикрыт, но я ничего не делаю. расцепить поцелуй почти невозможно - дазай предусмотрел, все ещё больно сдавливая затылок. сам прекращает, отпустив меня. падаю к нему на грудь, так как опоры совсем не было. дрожу мелко. дазай улыбается и ставит меня на ноги. отступаю назад. запутываюсь в ногах. падаю на спину. больно. голова раскалывается, спина отзывается болью. тянущей болью. дазай решительно подходит ко мне, на что я отвечаю тихим криком. хрипящим. - проваливай из моего дома, полудурок! - неуверенно срываюсь на крик. осаму молчит и подает мне руку. ох, неужели? нет, не может быть, удумал же что-то! не противлюсь, подаю руку, и встаю. - какой же ты негостеприимный! я не знаю, как открыть твою дверь, ты же меня проводишь, не так ли?- зычный голос дазая сдавит на виски. кротко киваю в ответ, на дрожащих ножках. обошлось? дазай смахивает жесткие волосы со лба, начиная напевать под нос какую-то придурковатую песню на неясном языке. как же хочется наставить на него пушку. выстрелить. пустить труп по реке, а потом наблюдать за мелкой дорожкой крови, которая расплывается вслед за мертвецом. на лице заиграла мягкая улыбка. осаму движется медленно, разглядывает каждый угол дома, облизывает губы. слишком скучно. а он ожидал, что сейчас со спины на него налетит три охранника, а потом из стены появятся лазеры! было бы весело. а может у чуи есть защита - огромный плюшевый медведь с автоматом в руках! но дом выглядел непримечательно, по-своему уютно и... небогато? да, точно. ничего особенного. обшарпанные обои, скрипящий пол - все говорило о неаккуратности владельца. - чуя-доно, плохие новости, в твоем доме скоро заведутся крысы.- пьяный голос вернулся. я пошатнулся, просверлив в спине дазая дырку своим взглядом. неуютно. даже дома не могу чувствовать себя в безопасности - дазай откроет любую дверь и насчет игру. интересно, он снова заплутает в его саду или оцарапается о острый шип розы, прибежав снова и заявляя, что враги построили ядовитый растения-убийцы, да и вообще, нужно противоядие! осаму невыносим. со своими драмами, мелодрамами и экшенами. отвернуть от него нос невозможно - нельзя легко оставить мафию или отказаться от напарника. черт знает, что произойдет. - окей, может, они будут тебя отпугивать, дазай-кун. - цокаю, забывая, что вытворял дазай совсем недавно. дверь открывается и бьется о стену. дазай насильно прижимает к груди, чуть ли не разбивая мне нос. сукин сын, издевается. хихикает по-детски и уходит, не закрывая дверь. - бебебе, прощай, накахара!- наверняка, показывает язык. поворачивает не туда, врезается в забор и шипит. - налево, придурок. - дверь закрылась с хлопком.