К своему ужасу, когда Румпельштильцхен очнулся, за окном палаты, где он лежал, уже вовсю светило солнце, но самое главное —
Эмма пропала.
Он резко сел и почувствовал себя поразительно прекрасно, по сравнению с первым разом, когда проснулся. Даже рука, закованная в гипс, совершенно не болела, а пальцы свободно шевелились. Более того, боль в ноге, которая его мучила за чертой города и вообще везде, где он был лишен магии, была едва заметна.
«Работа Эммы, не иначе», — подумал он, но страх, что она исчезла, был сильнее. Память, к его счастью, все еще была при нем,
но что толку?.. Он ведь совершенно из-за последнего приказа Белль и маскировочного заклятия на городе не помнил теперь, где Сторибрук и при всем желании его не найдет. К тому же у него нет ни денег, ни документов, он вообще в этом мире полный бомж.
Но все же именно мысль, что Эмма, неправильно истолковав его реакцию, могла просто вернуться домой и забыть о нем, пугала его до дрожи в коленях и болезненных судорог в груди.
«Боже мой… Я стану отцом!… И этого ребенка могу потерять, как и Бейя… Хуже того, я могу даже не узнать, будет ли у меня вновь сын или дочь…» — панически думал он, чувствуя, что еще немного и начнет задыхаться. Румпельштильцхен уже переживал пару панических атак, как их здесь называют, еще в пору своей человечности, до того, как стал Темным, и сейчас его, кажется, накроет снова.
— Румпель… — внезапно донеслось до него словно издалека. — Румпель!..
Тут его голову обхватила рука, и он понял, что прижимается к спокойно вздымающейся груди, в которой билось быстро, как пташка, сильное сердце, но успокоил его именно знакомый и родной аромат.
«Эмма здесь, она никуда не ушла…»
Он рвано вздохнул, и прикрыв глаза, обхватил запястье блондинки. Ощущение ее пульса у себя под пальцами и ее сердца у себя под ухом, окончательно избавили его от паники, которая едва его не накрыла, как приливная волна.
— Тихо, тихо, успокойся, — шептала Эмма в макушку мужчины, который очнулся быстрее, чем она думала, и кажется успел испугаться не на шутку, а заодно испугать и ее саму. А она ведь всего на пару часов отлучилась.
— Ты здесь… — тихо выдохнул он, и отпустив ее руку, резко задрал кофту Эммы. Румпельштильцхен прижался губами к ее животу, а потом еле слышно добавил: —
Вы оба…
Эмма вздрогнула и сжала его немного отросшие волосы на затылке в кулак. Не сильно, но ощутимо.
— Вчера ты особого восторга от этой новости явно не испытал, — прохладно сказала она, смотря в окно, что было напротив, не желая встречаться с ним взглядом. — Даже в обморок шлепнулся.
Румпельштильцхен печально вздохнул.
«Так и знал. Обиделась…»
— Так то я вчера вышел из комы и тут же узнал, что стану отцом… — сказал он и подняв голову, выразительно посмотрел на блондинку.
Та лишь хмуро смотрела куда угодно, кроме него. Мужчина вздохнул и опустив голову, стал покрывать легкими поцелуями округлый живот.
— Не дуйся, — между поцелуями прошептал он. — Я просто был поражен, но это не значит, что я, — еще один поцелуй, — не рад.
Эмма немного оттаяла и робко спросила:
— Ты и впрямь рад, что у нас будет ребенок?
Внезапно, Румпельштильцхен обхватил за поясницу блондинку и уложил себе ее на колени. Эмма против воли вскрикнула и сердито посмотрела на теперь уже нависающего над ней мужчину.
— А если бы мне сплохело? — буркнула она и легонько ударила его в грудь.
Но тот только закатил глаза.
— Какая же ты у меня ворчунья, — ласково сказал он, и коснувшись ее щеки, нежно поцеловал.
— Уж какая есть, — немного задыхаясь, сказала Эмма, разорвав поцелуй. — Привыкай.
— Придется, — с притворным несчастным видом сказал он, крутя между пальцами прядь золотистых волос.
Эмма хихикнула, увидев знакомый, еще по ее путешествию в прошлое, драматизм.
— А то, — с улыбкой сказала она. — Других женщин в твоей семейке больше-то и нет.
Румпельштильцхен замер и подозрительно прищурился. Уж не намекает ли она…
—
Мальчик? — хрипло спросил он. — У нас будет мальчик?
Эмма лишь едва заметно кивнула.
— Да, — тихо сказала она и ехидно добавила: — Так что береги меня.
Мужчина счастливо засмеялся и поцеловав ее в нос, сказал:
— Буду, и еще как.
«Мальчик… Еще один маленький мальчик, с которым я просто не могу допустить той же ошибки, что и с Бейем…»
***
Они появились на границе города.
В больнице Румпельштильцхен отчаянно не захотел оставаться,
да и зачем?… Стоит ему только вернуть свою магию, и ему больше это и не понадобится. К его огромному облегчению, кинжал Эмма смогла где-то найти, правда, когда она спросила, кто его украл и как он оказался за чертой, он промолчал.
С Белль он хотел сам разобраться, а Эмме ни к чему лишние стрессы, их и так у нее предостаточно. Узнав, что ее родители вновь совершили глупость и оттолкнули дочь, которой нужно было понимание, а не
это, ему опять захотелось Прекрасным вырвать сердца.
Ну что за идиоты?..
— Ну и долго будем здесь стоять? Я так-то замерзла, — проворчала Эмма, передергивая плечами.
Румпельштильцхен, опираясь на трость, которую блондинка притащила из его ломбарда, как и его одежду, фыркнул.
— Я пару недель бревном лежал, милочка. К тому же я благодаря магии и приказу ни черта не помню куда идти, — язвительно сказал он. — Так что веди, я дороги не знаю.
Эмма закатила глаза и схватив его за рукав, потащила за собой.
Едва они пересекли границу, Румпельштильцхен вдохнул полной грудью, чувствуя мгновенный прилив сил, и тут же выпрямившись, выкинул трость себе за спину, твердо встав на обе ноги и притянув к себе блондинку, впился в ее губы голодным поцелуем.
— И что это было? — пораженно спросила Эмма, чувствуя недостаток воздуха, хватая за плечи довольно ухмыляющегося колдуна. — Не то, чтобы я против, конечно…
— Вот и хорошо, — с ухмылкой сказал он. — Считай, что это компенсация за тревогу, и…
Эмма закатила глаза.
— Одного, пусть и головокружительного поцелуя будет маловато, за несколько недель страха, недосыпа, стрессов… — начала перечислять она, но еще один страстный поцелуй прервал ее спич. А потом был еще один, и еще…
***
Эмма откинулась на подушки, пытаясь отдышаться. Каждый мускул ее тела постепенно расслаблялся, заставляя ее дрожать от воспоминаний о том удовольствии, которое она только что испытала. Пот покрывал каждый дюйм ее тела, хотя ее раскрасневшаяся кожа уже начала остывать. Она уже не помнила, сколько раз они занимались любовью, но почему-то знала, что и не в последний раз. И она была этому только рада.
Нежный поцелуй обжег ее плечо, а потом и шею. Она нетерпеливо повернула голову, наслаждаясь его нежностью и умоляя о большем. Эмма зарылась пальцами в волосы на его затылке и легонько сжала. Она тихо мурлыкнула, когда он прикусил мочку ее уха. Услышав это, колдун тихо хихикнул и нависнув над ней, тлеющим взглядом посмотрел на нее.
— Ну, так теперь я прощен? — хитро спросил он.
— Нуууу… — протянула Эмма, невинно похлопав ресницами. — Уже почти.
Румпельштильцхен открыл рот и в притворном возмущении посмотрел на эту наглую женщину.
— Ах, ты негодница, — проворчал он, и опустившись ниже, положил ладони на ее округлый живот и нежно коснулся его губами, после чего тихо сказал: — Надеюсь ты, мой славный мальчик, не будешь так относиться к своему старому папе.
Он все еще не мог поверить, что скоро вновь станет отцом.
Казалось, еще пару месяцев назад он был в плену у чокнутой ведьмы, зная, что его сын, тогда еще единственный ребенок, уже в какой-то мере мертв, и страдал в редкие проблески сознания по Белль, но вот теперь он здесь, в своем доме, в постели с женщиной, с которой ожидал оказаться в таком положении в последнюю очередь и касался ее утробы, в которой рос его сын.
Его второй ребенок.
Еще один чудесный мальчик, с которым он не хотел допустить того, что он натворил с Бейем. Это эгоистично, но этот ребенок был словно его вторым шансом наверстать все то, что он пропустил со своим первенцем, вторым шансом, который он отчаянно не хотел упустить.
Вторым шансом для них обоих.
Но он ни о чем не жалел. Будь у него шанс все повернуть вспять, он бы им не воспользовался.
Ни за что. Румпельштильцхен поднял взгляд на Эмму, которая нежно улыбалась ему, ласково касаясь его волос, и почувствовал себя абсолютно
счастливым.
