Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь Спаситель!

К счастью или несчастью, Румпельштильцхен не обратил внимание на ее ужас, а лишь схватил за руку, вероятно потеряв терпение и куда-то перенес в клубах бордового дыма. — Эй! А спросить разрешения? Вдруг бы меня укачало?.. — чисто из вредности стала возмущаться Эмма и внезапно обратила внимание на легкую стянутость в ребрах и талии. Она опустила глаза и поняла, что была одета в роскошное красное платье. Блондинка медленно подняла глаза на самодовольно ухмыляющегося Румпельштильцхена и прищурилась. — Что? — невинно спросил он. — Не нравится? Честно говоря, колдун и сам был поражен, какое удачное платье ему удалось наколдовать. Девушка без сомнения в нем стала еще краше. Алый цвет ей определенно шел, а низкий вырез платья открывал чудесный, по его мнению, вид на ее белоснежные ключицы и подчеркивал высокую грудь. Благодаря поднятым волосам, ее красивая шея тоже была открыта, как и часть плеч. Такая же красная, как платье, помада ей тоже весьма шла. — Нравится, — с неохотой призналась Эмма. Вообще-то она не любительница платьев, особенно с корсетом, особенно с ее ножевым ранением, которое еще толком не затянулось, но платье и впрямь было чудесным. Она даже зеркало наколдовала, чтобы собой полюбоваться. Но даже платье не смогло унять ее тревогу, на счет того, что она, кажись, жутко облажалась. Но думать об этом у нее не было времени, так как непоседливый Румпельштильцхен устал ее ждать, и схватив за руку, вывел из сада, в который они и перенеслись. Слава богу, дождь наконец закончился, и ее новый предмет гардероба не пострадал, пока они топали к месту назначения. Когда она наконец увидела замок, была впечатлена, а когда увидела его внутреннее убранство даже восхищенно вздохнула. Румпельштильцхен, все это время за ней наблюдавший, довольно улыбнулся, кажется, его миссия, по выведению девушки из ее состояния тоски, шла успешно. — Король Джордж расстарался, — шепотом сообщил он ей, наклонившись к ее уху. — Даром, что на грани разорения. Эмма растерянно моргнула и оторвавшись от созерцания золотистых украшений, тихо уточнила: — А старается он так потому?.. — Потому что хочет выдать своего… кхм, сына… — иронично протянул Румпельштильцхен, сделав странный упор на слове «сын». — …за дочь короля Мидаса. Блондинка замерла, поняв только сейчас, почему ей так знакомо имя короля дающего бал. Король Джордж, та самая скотина, которая вырастила из ее дядюшки ту еще сволоту, а когда тот не столь эпично откинул свои псевдо королевские тапки, он попытался женить ее папеньку, выдав его за своего сыночка, на принцессе Абигайл аки Кэтрин в Сторибруке. «Блин! Если этот бал посвящен помолвке, то значит мои предки впервые встретились только на днях!..» — чертыхнувшись подумала Эмма и подобралась. Не хватало еще кого-то случайно толкнуть и еще больше все испортить. Ну, или наступить на ту самую пресловутую бабочку, чей взмах крылом может снести нахер все ее будущее. — И почему у тебя в голосе столько иронии?.. — пробормотала Эмма, быстро оглядываясь по сторонам. Она вообще-то не ждала ответа, слишком озабоченная тем, что своим присутствием на этом балу может что-то еще испортить. Румпельштильцхен лишь закатил глаза и обхватив ее за талию, потащил в самый центр зала. Они ведь пришли танцевать или где?.. — Ой! — пораженно воскликнула Эмма, когда он ее протащил через зал. — Ты что делаешь, златоглазый? — Веду тебя танцевать, — весело сказал он, и когда музыка вдруг заиграла громче, а по среди зала появились пары, Румпельштильцхен взял ее руку, а другую положил ей на поясницу и притянул к себе вплотную, соблазнительно выдохнул в ее алые уста: — Танцуй. По телу Эммы пробежала дрожь. — Я не очень-то умею это делать, — охрипшим голосом сказала она, безотрывно глядя в его глаза. И это было правдой. Единственный бал на котором она была, это был Святочный бал, который был абсолютно отвратен. Тем временем, колдун наклонился еще ближе к ее лицу, а его необычные глаза немного потемнели. — Тебе и не надо. Я буду вести, — глубоким голосом сказал он. Тут парочки вокруг них закружились в танце, и они как-то незаметно влились в ритм. Пока они танцевали, их взгляды ни разу не оторвались друг от друга, Эмма буквально чувствовала, как нарастает жар между ними. — Ты бросил на себя иллюзию? — спросила Эмма, надеясь ослабить напряжение. — Люди вокруг не очень-то удивлены твоим своеобразным присутствием. И впрямь, местный люд если и смотрел на Румпельштильцхена, то только исподтишка или вовсе этого не делали. Уж кого-кого, а его было трудно не заметить. «Особенно его заметили те дамочки в углу», — недовольно подумала Эмма, вспомнила, как парочка расфуфыренных мымр откровенно пялились на его зад затянутый в кожу. Если быть честно, когда она наконец смогла узреть сие зрелище, то была впечатлена. Румпельштильцхен в коже был очень даже горяч. И каждый раз когда он не видел, Эмма позволяла себе полюбоваться и запечатлеть в памяти этот вид. Но то, что это делают еще и другие "мадамы", ей отчаянно не нравилось. Тут колдун издал один из своих знаменитых смешков и ответил: — Нет, конечно, — тут он нахмурился и робко спросил: — А что, тебе стыдно быть со мной? Румпельштильцхен, если быть честным, с замиранием сердца стал ждать ее ответа. Он знал, что красотой не отличается, даже будучи человеком привлекательным не был, а что уж сейчас-то говорить… — Нет, — без колебаний сказала Эмма. — Не стыдно. Я просто спросила. Ты, знаешь ли, не такой уж и незаметный. Он довольно усмехнулся, внутренне облегченно выдохнув, и высокомерно сказал: — Да, я такой. Как и моя компания. Последнее предложение было полно возмущения. Он, к своему большому недовольству еще едва войдя в зал, заметил восхищенные и вожделеющие взгляды почти всех особей мужского пола что здесь были, направленные на его прелестную спутницу. Румпельштильцхен даже пожалел, что создал столь примечательное и открытое платье. Лучше было создать то одеяние, которое носят женщины в Аграбе. Черное платье, закрывающее все, включая голову. Чтобы никто не видел и не украл. Его рука на талии девушки рефлекторно сжалась крепче и притянул ее ближе к себе. Эмма тихо хихикнула. — Да ты ревнуешь? — дразняще спросила она, хотя знала, что не должна. Не должна подогревать его интерес, не должна с ним флиртовать, ей бы лучше думать, как свести его с Белль… Но… Но она ничего не могла с собой поделать. Давно мужчины не смотрели на нее так, как он. — Еще чего, — фыркнул Румпельштильцхен, внутренне сгорая от смущения и ревности. Наконец танец был окончен, и они отошли к столику с едой. Эмма тут же закинула в себя бокал чего-то похожего на смесь шампанского и вина. Колдун увидев, как его спутница не поморщившись, стремительно принялась после первого бокала за второй, все выше и выше поднимал брови. — Ты решила упиться до смерти? — изумленно сказал он и перехватил ее руку, тянущуюся за третьим бокалом. Блондинка с сожалением во взгляде проводила разносчика выпивкой. Она так-то не алкашка, и сейчас пить даже не собиралась, но сотня мыслей в голове, что она все уже испортила и могла испортить еще больше, если не свалит домой, не переставали жужжать в ее голове, отчего та уже начала болеть. — Нет… — тихо выдохнула она и опустила плечи. Эмма посмотрела на него и грустно сказала: — Ты же понимаешь, что, чем дольше я здесь, тем хуже? Румпельштильцхен, с чьего лица пропала вся предыдущая веселость, стиснул челюсть. Это он как раз прекрасно понимал, хотя и старался от себя всячески отодвинуть мысли об этом на задворки сознания. Она уже вторую неделю была здесь, и даже это был большой срок. Его видения будущего всегда были туманны, но не так давно он понял, что они стали и вовсе неразборчивы. Ему не хотелось в это верить, но он знал, что это из-за ее присутствия. — Да, я понимаю, — еле слышно сказал он, но прежде чем успел добавить что-то еще, почувствовал приближение Злой Королевы. Темный поджал губы, не особо желая встречаться со своей бывшей ученицей. Он наклонился к блондинке и прошептал: — Я ненадолго отлучусь. Не попадайся ей на глаза. И исчез. Эмма похлопала глазами. «Ну и что это было?»— ошалело подумала она, но тут двери зала эпично распахнулись, ударившись о стены и вошла предводительница местных БДСМ-щиков, в которой, повнимательнее приглядевшись, Эмма узнала Реджину. Ей пришлось прикрыть рот, чтобы неприлично не заржать. Она помнила этот прикид, видела его в тайном гардеробчике, который нашла в подвале. Всю последующую речь Реджины, Эмма даже не слышала. Кажись, алкоголь таки вдарил ей в голову, потому что все, чего она хотела сделать, так это рассмеяться. Чтобы этого все же не сделать и не опозориться, она бочком, по стеночке, выбралась из зала и вышла на наблюдательную стену, откуда открылся вид на начавшийся салют, Эмма сделала пару вдохов и выдохов прохладного, после дождя воздуха и подуспокоилась. «Истерика меня все же нагнала», — подумала она, прекрасно понимая, что не так много выпила, чтобы ее так растащило. Немного придя в себя, Эмма вновь загрустила. И даже чудесный салют ее не радовал. Она просто хотела домой. К Генри. Тьфу ты, да даже к родителям. Вот уж, по кому она думала, что не соскучится… Но нет, именно сейчас она поняла, что именно это и чувствует. «Если вернусь, если будет куда вернуться, обязательно извинюсь перед Мэри Маргарет, хотя бы за то, что после возвращения ребенка сама к ней так и не зашла…» — решительно подумала Эмма, сжав в руках юбку. Она еще не готова была полностью простить родителей, но наконец была готова сделать первый шаг. — С вами все в порядке, миледи? — вдруг произнес у нее за спиной знакомый голос. Эмма вздрогнула и медленно обернулась. Это был Дэвид. Ее отец. Его наряд соответствовал статусу принца, в качестве которого он здесь присутствовал, но не смотря на всеобщее веселье, в его голубых глаза застыла печаль. «Не удивительно. Его ведь заставляют жениться на нелюбимой», — с долей сочувствия подумала Эмма. — А с вами, милорд? — участливо и вежливо спросила она, вспомнив все те уроки манер, которые в нее вдолбила Нарцисса. — Или точнее сказать, ваше высочество? Мужчина слегка улыбнулся. — Можно просто Джеймс, — сказал он и подошел к ней на пару шагов ближе. — А вы?.. — Анна, — представилась Эмма, надеясь, что память у ее отца не так идеальна и однажды он о ней не вспомнит, и сделала небольшой реверанс. — Приятно познакомится, леди Анна, — по-доброму улыбнувшись, сказал «Джеймс» и встал рядом с ней. Несколько минут они просто смотрели на фейерверки, которые продолжали вспыхивать в небе. — Какая трата денег… — тихо выдохнул он. Эмма закусила губу, боясь ляпнуть что-то не то, но как всегда ее рот был быстрее, чем мозг. — Вы не фанат торжеств? — спросила она. — Нет, — усмехнувшись, сказал мужчина. — Как по мне, то все то, что было потрачено на этот праздник, лучше бы я потратил на людские нужды. Блондинка против воли почувствовала, как в ее груди разлилось тепло. Ее радовало то, что ее отец так заботился о других. «А ты только и делала, что фыркала на него в последнее время…» — прошипел ее внутренний голос. Эмма опять ощутила тоску по своим родителям. — Вы очень заботливы, — с едва заметно улыбкой сказала Эмма. — Из вас выйдет хороший король. И это был не сарказм, как и не ложь. Если верить историям и тому, как Дэвид вел себя в Сторибруке, он и впрямь хороший лидер. — Спасибо, миледи, — тепло сказал «Джеймс». Тут раздался топот чьих-то ног, быстро бегущих в их сторону. Они одновременно посмотрели в сторону лестницы, ведущей сюда. Не прошло и секунды, там появилась фигура закутанная в плащ. Увидев их, фигура замерла, как и они. — Стой-ка! — внезапно воскликнул «Джеймс». — Я тебя знаю! — Это вряд ли, — ехидно ответил незнакомец голосом… Мэри Маргарет?! Эмма растерянно захлопала глазами. «Говори ли же тебе, мысли имеют свойство материализоваться! Мечтала увидеть родителей — и вот тебе, получай!» — ошарашенно думала она, наблюдая за развернувшейся сценой. А тут было посмотреть на что. Ее маман лихо пнула пытавшегося ее поймать принца, и схватившись за веревку, которую Эмма даже и не заметила, так же ловко спрыгнула вниз. — Я тебя найду! — крикнул «Джеймс», посмотрев вниз на стремительно убегающую воровку. Он повернулся к Эмме, и как-то чересчур возбужденно для того, кого только что пнула девчонка, сказал: — Простите, леди Анна, но мне нужно догнать этого вора. И с дурацкой улыбкой на лице убежал. Эмма, проводив его взглядом, покачала головой. «Мои родители и впрямь, та еще парочка…» — со смешком подумала она, слегка улыбнувшись. — Надеюсь ты не расстроилась, что принц убежал? — ревниво спросил Румпельштильцхен, который успел увидеть окончание спектакля этих будущих родителей его Спасителя. Блондинка в притворной печали вздохнула. — Немного… Но я уже успела привыкнуть, что мои кавалеры меня бросают, — и зыркнув на него, она выразительно еще раз вздохнула и добавила: — Вот только сегодня он уже второй. Румпельштильцхен фыркнул. — Я не убежал. Просто не хотел встречаться с определенными людьми. — Дай угадаю, — иронично подняв бровь сказала Эмма. — Ты не хотел встречаться с той мадам, которой для полного образа не хватало только плети? — Оу, дорогуша, я уверен, что она у нее есть, — хихикнув, сказал он и подошел к своей спутнице ближе, любуясь, как сверкают ее зеленые глаза. Они пару минут посмеялись и когда собрались уходить, Эмма, краем глаза, заметила какой-то блеск. — Это еще что? — с любопытством сказала она и морщась от боли, присела. Ее рана, конечно, заживала, но все же еще оставляла желать лучшего. А сегодня она и так слишком много двигалась для той, у кого дырка в животе. Когда Эмма нашла на каменном полу то, что ее привлекло, и подняв, поднесла к глазам, у нее изо рта вырвался вздох ужаса, а ее лицо побледнело. Ведь у нее в руках было кольцо. Но не просто кольцо, а обручальное. То самое, которое носила ее мать. «И которое сейчас должно быть у нее», — в оцепенении думала Эмма, кристально ясно помня историю своих родителей.