Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь Спаситель!

Уложив уснувшего Румпельштильцхена на кровать, Эмма проверила на всякий случай барьер и перенеслась в квартиру ее родителей. Благо, зелье в наблюдении пока больше не нуждалось. Вообще-то она не хотела сейчас участвовать в очередном скандале. Ее голова целиком и полностью забита мыслями о том, как помочь Темному и Нилу, а не нескончаемыми разборками с родственниками. Но настойчиво вибрирующий телефон из-за нескончаемого потока сообщений от Мэри Маргарет, которая вдруг возжелала ее непременно видеть на встрече с повитухой, не давал особого выбора. Да нахрена бы ей было это надо? Но тем не менее Эмма была уже здесь. Не убегать же теперь… Постучавшись в дверь, она стала ждать. Через пару минут ей открыла Мэри Маргарет с широкой улыбкой на губах. — Эмма!.. Ты пришла!.. — воскликнула она и затащила ее в квартиру. — А у меня был выбор?.. — пробурчала себе под нос Эмма, покорно тащась за своей родительницей, которая притворилась, что не слышала ее бормотания. — Садись, — сказала Мэри Маргарет, все так же продолжая улыбаться, хотя во взгляде, как и в голосе, проскальзывали приказные нотки. «Прямо-таки командир пузатых войск», — мысленно продолжала ворчать Эмма, но вновь не стала спорить и просто уселась за стол, а оглядевшись, поняла, что кроме них здесь никого нет. — Ну и где эта Мэри Поппинс? У меня день не резиновый, — недовольно сказала Эмма. — Кстати, Дэвид тоже где-то потерялся, что ли? Что я здесь одна, как дура, сижу?.. — Ты сидишь со мной, — сквозь зубы сказала Мэри Маргарет, которая уже устала оттого, что каждая встреча с дочерью за последние пару недель превращалась в скандал. Ее дочь за этот год так изменилась… Она прям уже не знала, как подойти к этой колючей женщине, которой стала Эмма. Эх, а ведь до той истории с Пэном все стало налаживаться… — Но ты не моя жена, которая вот-вот родит, — фыркнула Эмма и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Внезапно Мэри Маргарет стукнула по столу ладонью и резко сказала: — Нет, я хуже. Я — твоя мать, которой нужна поддержка в данную минуту… Эмма прищурилась и наклонившись к матери, жестко сказала: — Нужна поддержка? Сходи к Арчи. Сердце Мэри Маргарет вновь сжалось от боли. Даже, когда первое проклятие пало, Эмма не была так холодна и в кой-то мере жестока. — Ну, что вы… Вашей матери в ее состоянии вредно нервничать и беспокоиться, — вдруг воткнулся в их разговор новый голос. — Зелена, — с еле заметной улыбкой на дрожащих губах сказала Мэри Маргарет, повернувшись к вышедшей из ванной женщине, и не заметив, как ее дочь побледнела и широко распахнув глаза смотрела на ее повитуху. — Извини нас, мы… — Хотели узнать не нужны ли тебе соления, — ехидно сказала Эмма, узнав в «повитухе» пленнительницу Румпельштильцхена. — Не поняла… — возмущенно начала рыжая, гордо вскинув голову. — Эмма… — одновременно с Зеленой устало начала Мэри Маргарет. Но блондинка перебила обоих, саркастично произнеся: — Да просто подвал-то у тебя освободился, вот и спрашиваю. Зелена сузила глаза. — У меня нет подвала, — настороженно сказала она, вся напрягшись. — А Румпельштильцхен вот совсем другого мнения, — сказала Эмма, сделав особое ударение на имени колдуна. Тут рыжую всю перекосило, мигом стерев с ее лица маску доброжелательности и показав ее истинную суть. — Так это ты его украла! — собственнически заорала Зелена, совершенно на миг забыв, где она находится, и что доверившаяся ей Белоснежка, чьего ребенка она намеревалась заполучить, тоже здесь. — О, боже… — тихо пролепетала Мэри Маргарет, поняв, что поверила отнюдь не доброй фее. — Ого-го! — изумленно сказала Эмма, подняв руки и уловив в глазах рыжей какую-то извращенную привязанность при упоминании Румпельштильцхена. — Да, ты никак втюрилась, Зеленка? Ха! Теперь понятно, чего твоего бывшего учителя так перекашивает от одного только упоминания о тебе. «Вот бедняга!.. Надеюсь, дальше морального насилия здесь не зашло», — жалостливо подумала Эмма, прекрасно осознавая, что если эта мадам приказала ему с помощью кинжала сделать что-то… аморальное, то выбора у того особого и не было. Вдруг та зло вскрикнула и наколдовала во вскинутой руке огненный шар. «Черт!» — выругалась Эмма, уклоняясь от горячего снаряда. Бросив незримое «Протего» в сторону матери, она кинула такой же шар в сторону Зелены. Далее между ними завязалась короткая потасовка, которая из магического состязания переросла в типичную драку. В какой-то момент Эмме удалось сорвать с шеи Зелены ожерелье с большим изумрудом, а потом широким взмахом руки отправить ведьму в полет, прямиком в стеклянную стену ванной. Рыжая, не ожидавшая подобного, со звоном врезалась в стекло и судя по дальнейшему молчанию вырубилась. — Тьфу ты, — плюнула Эмма, потирая ушибленный бок. — Ненавижу рыжих! Но прежде, чем она смогла подойти к поверженной тушке, в квартиру ворвался ее героический папенька. — Что происходит? Откуда шум? — крикнул Дэвид, вбежав в квартиру и тут же кинувшись к бледной, как мел, Мэри Маргарет. — Чего орешь-то? — пробормотала блондинка. — Все враги повержены, так что отбой, боец… Тут Зелена, видать, очнулась и исчезла в зеленой дымке. — Чтоб тебя Фенрир задрал!.. — разочарованно воскликнула Эмма, не успев обездвижить рыжий отброс Запада, и повернувшись к растерянно моргающему Дэвиду, сердито добавила: — Это ты ее, своими криками воинственных гуннов, спугнул!.. Тоже мне, герой… «Ну и где мне искать кинжал?! Эта зеленая истеричка, наверняка, теперь заныкается!..» — безнадежно подумала Эмма и топнула ногой. А ведь она была почти у цели… — Не ругайтесь, — умиротворяюще сказала Мэри Маргарет, продолжая защитно обнимать живот, но тут прищурилась и вопросительно глянув на Эмму, спросила: — Лучше объясни, что здесь произошло. Кто такая Зелена на самом деле? И причем здесь мертвый Темный?.. Эмма еще раз сердито фыркнула. — Если кратко, то здесь сейчас была немного агрессивная беседа на тему того, что держать людей в подвалах — это весьма аморально и незаконно. Зелена — это просто с*ка, которая с большой долей вероятности и есть та, кто вас всех обнулила, ну то есть вашу память, а Румпель… Ну, он вроде как жив. Кстати, о нем… Мне пора. И прежде чем ее шокированные родители успели что-нибудь сказать, она исчезла в белой дымке. — Когда она научилась так колдовать?.. — хрипло спросил Дэвид, увидев, с какой легкостью его дочь стала применять магию. Мэри Маргарет не могла ему ничего ответить.

***

Уже привычно вырубив Белль, Эмма, в который раз за последние дни, отправилась в заднюю комнату ломбарда. Пока они дрались с рыжей, ей в голову пришла идея, всепомогательный удар по тыкве как всегда помог прочистить мысли. Ну точнее, не идея, а воспоминание о том прекрасном(сарказм все услышали, да?) периоде ее юности, когда она шлялась по лесам Англии. А еще точнее о книжках, которые она уволокла с площади Гриммо перед тем, как оттуда смоталась. Вопреки мнению Гермионы, она не была единственной, кому в голову пришло заколдовать сумку заклятием незримого расширения. Правда, она выбрала что-то менее приметное, чем дамская сумочка с бисером, которая весьма странно смотрелась у кучки оборванных и зачуханных подростков. Голод и отсутствие душа в те времена были привычным делом. Но мы отвлеклись. В маленький неприметный мешочек, который тогда таскала с собой ежесекундно, пока они были на Гриммо, она успела положить пару книг из библиотеки Блэков, в которых упоминались так или иначе крестражи. Те она читала только тогда, когда ее «Ко» не было поблизости. Нотаций на тему «Это же темная магия!» она слушать не хотела. Грейнджер наверняка бы такую прочла, удобно забыв, что сама стащила книги на эту же тему из кабинета Дамблдора, хотя… Если теперь хорошенько подумать, тот пожиратель долек, скорее всего сам зазнайке их отдал, ну да ладно. Главное, что она вспомнила про один ритуальчик, который там вычитала. Тогда он особо ее не заинтересовал, так как больше подходил для обмена жизни за жизнь, судя по всему его аналогом ее прошлая маман, то бишь, Лили Поттер, как раз и воспользовалась, обменяв свою жизнь на кровную защиту для своей дочери, но вот теперь он может ей помочь. Благо память у нее всегда была хорошая, даже до модернизации Нарциссы, и руны она запомнила, а вот других составляющих у нее не было, почему Эмма и отправилась грабить ломбард Темного. Опять. Но вот беда. Как разделить их, Эмма и так догадывалась. Это как раз была самой простой частью, а вот даже если ритуал, о котором она думает удастся воспроизвести… То чью жизнь пожертвовать, чтобы спасти Нила, да так, чтобы желательно он об этом никогда не узнал? Вот тут проблема. Как ни странно, мысль, что кого-то придется убить, Эмму не особо трогала. Еще в бытность Гарриет, она избавилась от чувства сожаления по поводу отнятия чужой жизни. Когда участвуешь в войне, там либо ты, либо тебя. К тому же тут на кону была жизнь отца ее ребенка… Стоило только подумать об убитом личике Генри, если Нил умрет… Так те ростки сожаления, которые все же пробивались в ее душе, тут же безжалостно дохли. Но если отнять чужую жизнь ради спасения отца Генри, она как-то сможет, но это не значит, что сам процесс убийства ей нравится. Все-таки Эмма не маньячка… «Хотя, можно никого и не убивать, ну точнее убивать, но не лично», — задумчиво подумала Эмма, вспомнив, как в той самой комнате, в которой она сейчас стояла, Мэри Маргарет чуть больше года назад раздавила сердце Коры. — Этот жизненно важный орган тоже может сгодится… — и поняв, что ей придется сегодня грабануть еще и подвал Реджины, она со вздохом закончила свою мысль: — Эх, походу воровское прошлое все же никогда меня не оставит».