тот же день, 26 октября
Всё утро пролетело словно в густой пелене. Дома Гэвин делал всё на автомате: встал с постели, умылся, влил в себя ударную дозу кофеина, закинул в рот две таблетки от головной боли, насыпал недовольной отсутствием внимания к своей персоне кошке корм и выбежал из квартиры. На работе была привычная для полицейского департамента атмосфера: снующие туда-сюда сотрудники, приглушённый бубнёж навесного телевизора в кафетерии, жужжание кофемашины и шелест бумаг. Однако после последнего митинга, закончившегося злостной кровавой стычкой и частичным поджогом Кэпитол-парка, сотрудники департамента навострили уши. Никто не говорил об этом вслух, но все понимали, что данное происшествие − лишь начало, предвестник чего-то действительно масштабного. Какое-то ебучее дежавю. «История циклична» − заезженная фраза, но сейчас была как никогда актуальна. Потому что всё, что происходило год назад, действительно повторялось. Митинг, напряжение, ненависть и гнев. Страшно подумать, что будет дальше, потому что в этот раз всё казалось намного серьёзнее: уже сейчас происходил какой-то пиздец с охуительно большим количеством убийств андроидов, который явно не подпитывал «жестяную» половину населения положительными эмоциями. Ричард вёл себя странно. И это напрягало едва ли меньше накаляющейся обстановки в городе. После вчерашнего продолжать игнорировать напарника упорно не хотелось. С горем пополам, но Гэвин за это утро сумел наконец признать, что он немного… волнуется. Это было странно, пугающе, хотелось дать подзатыльник самому себе, но мужчина ничего не мог поделать с тревожным узлом внизу живота, скручивающимся всё сильнее лишь при одном воспоминании о том пустом потускневшем взгляде, застывшем профиле аристократически правильно слаженного лица и алой светяшке на виске. Итак, Гэвин волновался за Ричарда. А ещё он не хотел больше игнорировать его, но перестать это делать вовсе − негласно значило понести поражение в игре, которую он сам и затеял. Проигрывать Гэвин ненавидел, поэтому пришёл к выводу, что убедительной видимости будет вполне достаточно. Ричард вёл себя странно даже для самого себя. Его поступки и без того иногда выбивали из колеи. То он заявляется с утра к Гэвину, чтобы сообщить об опоздании на работу, пилит о том, что его не волнует Рид и важно лишь расследование. А ещё он избил Гэвина в туалете департамента, да так, что рёбра отзываются до сих пор мимолётными вспышками боли. Во рту появляется горечь и мужчина впивается короткими ногтями в сухую кожу ладоней. Действует отрезвляюще. То вдруг Ричард ни с того ни с сего проявляет терпимость, сочувствие и, он не побоится этого слова, хоть в отношении напарника оно и прозвучит диковато, заботу. Трындит, пытается вывести на диалог, когда Гэвин пытается игнорировать. А потом он зависает и резко замолкает вовсе. «Я не девиант» − звучит смешно до такой степени, что сдержать сдавленную усмешку удаётся с огромными усилиями. Уж на кого-кого, а на бесчувственную машину, напрочь обделённую какими-то эмоциями, взглядами, Ричард не совсем похож. Если раньше он действительно был роботом, ставящим в приоритет лишь расследование и только это, то с течением слишком быстрого времени всё стало меняться. Возможно, Гэвин мог бы польстить самому себе за такое влияние на технопсихику андроида, но пересиливающая это тревожность не позволяла. В поведении Ричарда чаще появлялось что-то скованное, будто сдерживающее и тормозящее, держащее на коротком поводке. И именно благодаря этому Гэвин имеет сомнения по поводу полной девиантности. Это странно, необычно и настораживающе своей новизной и неизвестностью. Это заставляет держать себя в руках и не расслабляться, потому что Гэвин не знает, чего ожидать от своего напарника в следующую минуту. В любом случае, нужно быть полным кретином, чтобы не понять, что что-то не так. Что-то происходит прямо у Гэвина под носом и он это что-то упорно упускает. И это бесит, потому что спроси он жестянку о его самочувствии и том, что с ним творится − ответом будет «всё в порядке, детектив». Внезапная мысль о том, чтобы прижать Ричарда за грудки к стене и выпытывать информацию до победного и практически любыми способами, исключая слепое насилие, заставляет с трудом подавить усмешку и что-то ещё, болезненно отозвавшееся в груди. Гэвин не ощущает течение времени, но чувствует на себе мимолётные взгляды молчаливого напарника. Делать вид, что не замечает их − да, прекрасно, пусть жестянка думает, что ему безразлично это, что он погружён в работу. И похер, что он, Гэвин, уже который час просто бездумно пялится в экран терминала, в сотый раз перелистывая всю информацию по их общему с Ричардом делу. Кофе. Какой по счёту стаканчик за утро будет в этот раз? Третий, пятый? К чёрту. Он заведённый, нервный и взволнованный; плохо концентрируется на работе и происходящем вокруг, поэтому ещё одна порция кофеина ему просто необходима. А ещё курить. Хочется курить, но намного меньше, чем влить в себя чёрное варево из барахлящей временами кофемашины. Разворачиваясь на пятках кожаных ботинок, Гэвин крупно вздрагивает, выплёскивая из стаканчика пару капель кофе на пол. Ричард снова завис. Но в ужас приводит сам факт увеличивающейся частоты этого явления. Не одноразовое подвисание, а что-то повторяющееся и, не дай боже, становящееся регулярным. Выражение лица напарника обретает ясность, а явно пристающий с какими-то вопросами Коннор вызывает нескрываемое раздражение. Гэвин непроизвольно выдыхает. Что ж, значит, всё пока не настолько плохо. Более основательные расспросы о происходящем с напарником мужчина решил оставить на потом. — Коннор, Ричард! Ко мне в кабинет. Срочно, — мужчина грузно плюхается в своё кресло и начинает медленно раскручиваться вполоборота туда-сюда. Тепло картонного стаканчика приятно греет руки и Гэвин прикрывает глаза. Таблетки помогли справиться с головной болью на слишком малое, по мнению Рида, количество времени. За стёклами панорамных окон всё ещё шумит сильный ливень. Мелкий, но частый стук капель по-своему успокаивает. Интересно, что могло понадобиться капитану от двух андроидов? И почему именно от них, а не от него с Хэнком, например? — Детектив, — забывшись, Гэвин чуть не выливает выпитый наполовину кофе себе на футболку. Приоткрыв один глаз, он недовольно кривит рот и, на своё удивление, ловит извиняющийся взгляд. Скользит взглядом по сжатым челюстям и неприязненно сжатым кулакам. — Выглядишь так, будто собираешься кому-то набить морду, — беззлобную насмешку Гэвин прячет за стаканом с кофе. На несколько мгновений обстановка между ними разряжается. — Нам снова придётся работать с лейтенантом Андерсоном и… Коннором, — на имени своего собрата Ричард дёргает уголком губ, будто говорит о чём-то нереально противном и премерзком. Первая попытка возмущённо воскликнуть тонет в задыхающемся от кофе кашле, поэтому следующее звучит слишком хрипло и надорвано: — Что?! — Лейтенант Андерсон и… — Стоп! Я с первого раза услышал, что ты сказал, — отставив опустевший стакан на край стола, Гэвин зарывается руками в отросшие пряди волос и медленно дёргает их так, что кожа головы оттягивается вслед за ними, — Почему? — не страдальчески и неприязненно, а спокойно и смиренно. — Капитан Фаулер сообщил о связи в наших расследованиях. Помните отрубленную кисть руки Шона Гиллмана? — дождавшись утвердительного мычания, Ричард продолжил, — Лейтенант и его напарник нашли в желудке трупа, найденного ими, палец. Имён капитан не обозначал, но смело могу предположить, что речь идёт о пальце с отрубленной руки Шона Гиллмана. — Чей труп? — оттолкнувшись от края рабочего стола, Гэвин встал с кресла, на ходу подхватывая пустой картонный стаканчик, выбрасывая тот в мусорное ведро. — Капитан не сообщил, но, поскольку Коннора я уже здесь не вижу, предлагаю завтра всё же поинтересоваться об этом и прочем, находясь в полном составе.***
следующий день, 27 октября
— Судя по твоей недовольной физиономии, ты не очень-то и рад нашему воссоединению, Хэнк, — словив на себе угрюмый взгляд, Гэвин ухмыльнулся. — А я смотрю ты прямо-таки светишься от переполняющего тебя счастья. Наверное, рад возможности поиздеваться надо мной, Коннором? — Не очень-то ты хорошего мнения обо мне, — лейтенант развёл руками, мол: «Уж как есть». — Промазал. Я рад, что в нашем с Ричардом расследовании появился хоть какой-то сдвиг и можно чем-то дельным заняться, а не просиживать штаны и бездельничать, — услышав одобрительное мычание, ухмылка расцвела ещё шире. — Так как найденный в трупе палец относится к вашему делу? — так по-человечески натурально выгнутая бровь и заинтересованно заинтригованное лицо Коннора почему-то больше не вызывает желания начесать кулаками морду. — Детектив, принесёте, пожалуйста, бумаги по нашему делу? — вместо возмущений, потока мата и оскорблений Гэвин молча кивает и уходит к своему рабочему столу, чем уже который раз удивляет не только самого себя, но и Хэнка с восьмисотым. — Как-то странно, — с нескрываемым сомнением проговаривает последний. — Согласен, слишком спокойный для Гэвина Рида, которого я знаю, — почёсывая седую бороду в тон напарнику бубнит Андерсон, — Не думал, что кто-то сможет утихомирить его до такой степени. Поздравляю, Ричард, ты первый, кому удалось это сделать. Даже с Тиной он будто с шилом в заду. — Вы не правы. У детектива могут быть абсолютно любые причины для подобного поведения. В любом случае, я к этому точно не имею никакого отношения, — судя по выражениям лиц напарников, они едва поверили в то, что сказал Ричард. — Вот. Тут все улики, найденные нами в процессе расследования и априори вся инфа. Палец этот скорее всего с отрубленной кисти руки Шона Гиллмана, который был очень важной фигурой в нашем деле, но был найден недавно убитым в собственном доме. — Хорошо, тогда имеет смысл дать вам информацию по нашему делу. Вот здесь всё, что нужно, — Коннор кинул красноречивый взгляд на лежащую посреди стола Хэнка папку, — И Ричард, для ещё большего упрощения предлагаю… Молча кивнув, девятисотый протянул руку, с которой медленно начал сползать скин, оголяя белый углепластик. Повторив все эти действия, Коннор скрепил их руки в быстром рукопожатии. — Тогда мы вернёмся к рабочим местам. Если что – зовём друг друга. Пересечёмся позже, — с этими словами Гэвин удалился к своему столу и грузно плюхнулся в кресло. — Детектив, — пауза на то, чтобы поймать взгляд зелёных глаз, — Я только что получил сообщение из техотдела. У них получилось.***
Как оказалось, труп Шульмана на прямую к основному делу Хэнка и Коннора не относился. Но связь обозначила, казалось бы, весьма на первый взгляд менее вспомогательная деталь. У трупа Гарсии Гуэрра, найденного у мусорных баков рядом с баром «У Билли», был отпечаток ботинок 43 размера. Ничего примечательного, обычные среднестатистические ботинки, судя по рисунку подошвы. Забавен был теперь тот факт, что точно такой же отпечаток того же размера был у заброшенного здания, где Хэнк и Коннор впервые нашли обескровленные тела андроидов. Рядом с трупом Кармен Даллас отпечаток ноги был 42 размера, армейские ботинки производства Канады. Также рядом была найдена частица крови убийцы – Элиота Шульмана. Причастность к двум убийствам посредством нанесения трёх колотых ранений в одни и те же участки тела подтверждалась фейковой смертью, а также найденными на его же трупе точно такими же канадскими армейскими ботинками 42 размера. Шон Гиллман – продавец в цветочном магазине, а ещё по совместительству наркоторговец – мёртв. Каждая из двух жертв, найденных у бара, имела в крови значительную передозировку красного льда. И каждая из них перед смертью пересекалась с Шоном Гиллманом(об этом говорят записи с камер видеонаблюдения и обрывок его номера телефона у первой жертвы). С трупа цветочника была отрублена кисть руки, один из пальцев которой был найден в желудке убитого тем же самым способом, что убивал он сам, Элиота Шульмана. Стало быть, этот самый Элиот Шульман как-то связан со зверски убитым Гиллманом, раз палец отрубленной руки был именно в его желудке. Соответственно, Шульман мог быть убийцей и бывшего цветочника. Но разве мог он сам проглотить палец с трупа, а потом зарезать себя точно так же, как делал это с двумя своими жертвами? Стало быть, кто-то помог ему с этим. А судя по ссадинам и гематомам на трупе кто-то действительно посодействовал. Сообщник, небольшая группа или же крупная преступная организация? Шон Гиллман был убит не просто так. Техникам с трудом, но удалось восстановить часть данных с разбитого телефона из дома цветочника. Самым важным были сообщения: два об одном и том же времени и месте встречи двум разным абонентам(очевидно, что Даллас и Гуэрра), но в разные дни, и два послания с угрозами. «Он узнал о твоих грязных делишках. И Он очень зол. Ты знаешь, что случается с теми, кто разозлит Его.» «Угроза должна быть устранена. Всегда.» Отправителем обоих сообщений был один и тот же неизвестный номер, но последнее было получено в день смерти Гиллмана. Мог ли Элиот Шульман быть таинственным карателем? Вполне, но если это действительно так, то, значит, на том авто отъезжал именно он? Номерной знак. Гэвин запомнил номера этого авто и уже пробил их по базе данных. Примечательным оказалось то, что тот самый Chevrolet Blazer не числился угнанным. По документам это авто принадлежало некому Бенджамину Уилсону, якобы работающему в строительной компании. Страховка оплачена, никаких штрафов нет – в общем, с виду прилежный автоводитель. Не могло всё быть настолько просто и, уж тем более, не мог Гэвину почудиться этот автомобиль с этими же чёртовыми номерными знаками. Поэтому, покопавшись ещё какое-то время, он нашёл записи с дорожных камер видеонаблюдения того дня. На экране чётко видно, что тёмно-серый Шевроле спешно отъезжает от дома Гиллмана. Дальнейшее дело оставалось за малым: проследить весь путь передвижения автомобиля и определить конечный пункт назначения. Проблема состояла в том, что последняя запись, где видно машину, зафиксировала лишь её заезд на лесную дорогу. Всё бы ничего, но на карте эта зона считалась полностью заполнена лесом. Въезд туда был единственным: тот, куда предполагаемый Гиллман и подался. Прокрутив запись с камеры аж на два дня вперёд, Гэвин обнаружил движение с лесной тропы единожды. Удручало то, что это был лишь перебегающий дорогу олень. Вывод был таков: автомобиль в любом случае до сих пор находится где-то в лесу. Очевидно, что Шульман выбрался оттуда, но каким способом – неизвестно. Он мог передвигаться в слепой зоне камер, а затем запрыгнуть в абсолютно любую машину. Последним, что оставалось – найти авто. С этим, на удивление, проблем не возникло. Вероятно, Шульман не особо заботился о маскировке своего транспорта. Его главной целью было пропасть с радаров самому, возможно, предварительно избавившись от улик, указывающих на его причастность к убийствам. Последнее удалось почти на «отлично», но ключевым было это самое «почти». В метрах 50-ти от автомобиля была найдена недавно утрамбованная часть земли, а в зарытой яме – плотный пакет с комом одежды: чёрные джинсы, футболка с засохшими пятнами крови и кожаная куртка. Как и предполагалось, кровь была Гиллмана. Под «угрозой» в сообщении, скорее всего, подразумевался непосредственно сам цветочник. Тогда появлялся вопрос и не один: кто «Он»? Чем «несчастный» Шон разозлил «Его»? Если убийца − Шульман, то почему не три колотых ножевых ранения? Почему орудием убийства был выбран топор и почему срезалась кисть руки? Собирая приведённые ранее факты воедино, становится понятно: Элиот Шульман убил двух людей, которые покупали наркотики у Шона Гиллмана. Этот же Элиот Шульман, вероятно, менял ботинки, чтобы сбить полицию со следа. Он же убил в собственном доме провинившегося в чём-то Шона Гиллмана, которому по пока что непонятным причинам отрезали кисть руки, палец с которой нашли в трупе Элиота Шульмана. Этот же чёртов Шульман, исходя из отпечатков ботинок, был у заброшенного здания с обескровленными андроидами. Соответственно, может быть причастен и к этому крупному делу. Тириум, трупы людей, андроидов, красный лёд… За Шульманом стоит «Кто-то», может быть даже целая организация. И если это действительно так, то всё происходившее в прошлом году покажется детским лепетом. С этим дерьмом нужно срочно заканчивать. Скоро всё зайдёт слишком далеко. Под ложечкой неприятно засосало и Гэвин нервно прикусил нижнюю губу. За окном сверкнула первая молния.***
— Я хочу, чтобы ты докладывал мне о нём. Абсолютно всё. — Мистер Камски, с чем связана эта заинтересованность? Братья, ну конечно. Коннор до сих пор чувствовал укол раздражения от самого себя из-за того, что не смог догадаться об этом сам. Но правда, кому бы в голову пришло, что создатель всей популяции андроидов, непревзойдённый, но чрезмерно высокомерный гений – сам Элайджа Камски! – окажется братом самого злачного, язвенного, токсичного, непредсказуемого, грубого, агрессивного, вспыльчивого и иногда странного в своём поведении мудака во всём полицейском департаменте. Они похожи внешне: частично формой ушной раковины, носа, разрезом глаз, формой губ… Но сейчас прослеживается и иное: оба высокомерные ублюдки, готовые стоять до последнего, чтобы не растратить образ непоколебимого превосходства над ситуацией. Оба до последнего не захотят признавать своего поражения или неправоту. Это бесит и, следует смотреть правде в лицо, отчасти восхищает. Коннор не жалеет. Камски круто помог с расследованием – Камски хочет получить что-то чрезмерно сложно выполнимое. Коннор прототип андроида-детектива, Коннор справится, конечно, справится, но понятия не имеет, как подступиться к Риду, и это поистине бесит. Во время второй их встречи Гэвин двинул ему в район регулятора тириумного насоса. Это было близко, опасно близко к той точке, которая могла нанести достаточно немалый ущерб работе систем. Совпадение ли это или же мужчина действительно знал, куда бить, чтобы не обездвижить, а вывести из строя на пару секунд, показать своё превосходство – Коннор не сможет теперь сказать точно, лишь построить догадки. Хотя, rA9 свидетель, всё может обрести достаточно… неожиданный оборот. Ведь Гэвин действительно непредсказуем. — Коннор, всё в порядке? По корпусу проходит фантомная дрожь. На себе он ловит обеспокоенный, но слегка прищуренный взгляд серо-голубых глаз. — Простите, Хэнк. Всё хорошо. — Ты смотришь в одну точку уже около 20-ти минут. — Мне нужно было... Проанализировать кое-что, это не так важно, всякие андроидские штучки, сами понимаете, — он тянет уголком губ вверх, — Всё в порядке, Хэнк, не волнуйтесь. Сказанное действительно является правдой, но лишь отчасти. Коннор НЕ в порядке, он в замешательстве и он раздражён тем, что обязан теперь выполнять глупые поручения Элайджи Камски, у которого, как оказалось, есть брат, который является нереально заносчивым засранцем и с кем у самого Коннора отношения чёрта с два можно обозначить неординарно-коллегиальным и дружественным подначиванием. Хэнк едва ли верит Коннору, но, выдержав пару секунд на нём свой пронзительный и обещающий вернуться к этой теме потом взгляд, молча отворачивается к своему терминалу. Коннор мысленно выдыхает. Работа и поручение, он должен совмещать и выполнять оба дела достаточно приемлемо. Коннор давно проанализировал и сопоставил все имеющиеся и плюс к тому ещё новые детали, предоставленные совсем недавно Ричардом, по теперь уже совместному делу, но поделиться этим с напарником и вовсе забыл. Слишком рассеянный, слишком подозрительный. Нужно контролировать ситуацию, иначе он может загубить весь план(которого, к сожалению, до сих пор нет). Скинуть проделанную работу Хэнку на терминал, получить благодарное мычание за избавление от выносящей своими масштабами мозг деятельности и снова думать. Прошло несколько часов с того момента, когда Ричард и Рид стали вновь работать с ними. У Коннора что-то отчасти отлегло, когда он услышал о совместной работе. Ведь это значительно облегчало процесс сближения с детективом и получения нужной для его брата информации. Загадкой лишь оставался нужный подход. Его-то Коннор не мог продумать до сих пор. Что можно сделать? Принести кофе? Вряд ли это кончится чем-то хорошим на первой стадии. Попросить помочь с чем-то, чтобы остаться наедине и, может быть, мимолётно задать парочку непринуждённых вопросов? Достаточно подозрительно. Их отношения натянуты за уши донельзя, так, может, тогда устроить примирение для начала? Вот это действительно было более логично, рационально и правильно. Не очень долго размышляя, чтобы не передумать, Коннор под пристальным и всё так же подозрительно прищуренным взглядом Андерсона встаёт со своего стула и размеренным шагом направляется к столу своих коллег и «временных напарников уже дважды». — Детектив Рид, я не отвлекаю? — получив отрицательное мычание в ответ, через паузу в несколько секунд, будто собираясь с мыслями, Коннор продолжает, — Мы можем… поговорить? Пожалуйста. На себе он ловит недоумённый взгляд зелёных и проницательный, искрящийся холодных голубых глаз. Молча кивнув, Гэвин встаёт и направляется в сторону выхода из отдела. Ловя своей спиной взоры доброй половины департамента, RK800 идёт за мужчиной. — О чём хотел поговорить? Только давай быстрее, у нас у всех работа, — в лицо бьёт холодный октябрьский ветер и освежающая прохлада осеннего дождя, но это не останавливает попытки Рида зажечь конец сигареты(с четвёртого раза, между прочим, успешно!). — Капитан Фаулер поставил нас вместе работать. Наши дела совпадают и… — Короче, — первое облако терпкого табачного дыма летит куда-то в козырёк запасного выхода из департамента. Рид блаженно зажмуривает глаза и делает ещё одну глубокую затяжку. — Я хотел извиниться за предоставленные неудобства своей персоной в прошлом году. Ведь именно с того времени наши коллегиальные взаимоотношения сочатся напряжением, желчью и ненавистью, не так ли? Под пристальным и откровенно анализирующим взглядом детектива становится немного не по себе, но внешне андроид остаётся всё так же спокоен. Что ж, в конце концов, сомнения и подозрения мужчины можно понять. — Почему именно сейчас, Коннор? Чего ты добиваешься? — пауза. — Может быть, хочу наладить отношения со всеми участниками рабочего коллектива? — уголок губ непроизвольно дёргается наверх. Чёрт, лучше было назвать причиной внезапное сотрудничество для расследования. — Не хочешь начать со своего братца? Вот уж у кого-кого, а у вас взаимоотношения точно нельзя назвать дружескими или хотя бы нейтральными, — хриплый смешок отскакивает от бетонных стен. — Вы правы, — для приличия Коннор делает вид, что думает над ответом. Не показывать же, что он по дороге сюда уже продумал вариант развития событий с чем-то похожим на этот вопрос. И со всеми вариациями своих ответов(пусть и выбрал чуть ранее не самый удачный), — Но наше… тёплое сотрудничество обречено по ряду некоторых причин. — Что ж, вполне ожидаемо. Я не буду лезть, — тлеющая сигарета опасно близко приближалась обгораемой частью к зажатым пальцам, — Знаешь, Коннор, стоит признать, что год назад я вёл себя как полный говнюк. — Только год назад? — под шуточно возмущённое «эй!» андроид не смог сдержать ухмылки. — Я тут вообще-то тоже извиниться пытаюсь, — снова пауза, но уже менее неловкая или напряжённая, чем была парой минут ранее, — Сейчас я подначиваю вас с Хэнком не из ненависти и не с целью оскорбить. И как ты красноречиво намекнул, я склочный мудак, это чистейшая правда. — Тогда, может, перестанете называть нас «сладкой парочкой»? Это раздражает и является чистейшей ложью. К сожалению, у меня слишком чуткий слух и я слышу каждый комментарий, отваленный офицером Пирсоном в нашу сторону. — Никогда в жизни, — в глазах Рида пляшут слишком самодовольные и весёлые чёртики, но по лицу заехать на удивление не тянет, как раньше. — Почему Вы так среагировали на меня год назад? Чем была подпитана Ваша ненависть к андроидам? То, что Вы тогда сказали: «Машины нас скоро всех заменят». Не думаю, что это истинная причина. Тишина длится слишком долго. Коннору кажется, что воздух вокруг них словно бы начал искриться чем-то нехорошим. Задел за живое? Нашёл слабое место? — Я принимаю твои извинения. Ты мои, видимо, тоже. Мир, дружба, единороги, срущие радугой и так далее. Но это – не твоё дело. Лучше не лезь, — окурок летит на каменную кладку крыльца и Гэвин, наступая на продолжающий тлеть бычок, скрывается за дверью пожарного выхода. Первый блин комом, но кое-что действительно интересное Коннор, кажется, нащупал.***
— Что за бред? Откуда у вас взялся этот волос вообще? — Гэвин низко нависал над папкой с уликами и с прищуром всматривался в маленький зип-пакетик, — Вас вообще никак не смутило, что он появился из ниоткуда? Коннор ведь не мог пропустить его, — повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь гулом из недр департамента и криками Фаулера на какого-то новенького офицера, уже успевшего видимо довольно здорово нашкодить на патрулировании. Наверняка зелёный почувствовал наплыв героизма, справедливости и полез куда-то совершенно не в своё дело. Гэвин и сам был таким когда-то, может быть, своим мыслям он даже бы ностальгически усмехнулся, но над столом, где собралась вся «легендарная компания», всё ещё не пронеслось ни звука, — Вы серьёзно? — В своё оправдание могу сказать, что я был слишком окрылён новостью о возможном продвижении дела… — Андерсон сконфужено почесал седую бороду. Все четверо понимали, что это жёсткий проёб. — У меня оправданий нет. Я… Не подумал. И подвёл нас, простите, Хэнк. Острый, но настороженный взгляд Андерсона, как бы между прочим говорящий: «Снова рассеянность?», а также напоминающий о будущем разговоре на эту тему, заставили непроизвольно поёжиться. — А я думаю, что ваш промах пошёл на пользу, — все трое вопросительно уставились на вдруг подавшего свой низкий со стальными нотками голос Ричарда, — Несомненно, вы потеряли определённое количество времени. Но выглядит всё это очень неправдоподобно, не находите? — оглянув своих коллег взглядом и не проследив просветлений в их выражениях лиц, Ричард снисходительно улыбнулся, — Даже после девиации Коннор остаётся первым, пусть не самым продвинутым, но прототипом андроида-детектива, — на секунду в глазах восьмисотого мелькнуло раздражение. — Девиация влияет на восприятие многих вещей, полагаю. Но на функциональность запрограммированных изначально команд и возможностей она не действует никоим образом. — Ричард прав, мои аналитические компоненты и программы работают исправно, — Коннор задумчиво нахмурился и слегка прикусил нижнюю губу, как делают это обычно люди. Феноменальная адаптация, — Кажется, я понял, к чему ты ведёшь, — RK900 надменно усмехнулся. — Это всё, конечно, охуительно. Но, знаете ли, мы со стариком Андерсоном не являемся по своей природе продвинутыми сверхкомпьютерами на ножках. Так, всего лишь мешки с костями, жилами и мышцами, соображающими чуть медленнее вас. Так что, может быть, просветите уже наконец? — Ричард хочет сказать… — девиант понизил голос, но так, чтобы трое коллег смогли его чётко услышать, — …что кому-то было удобно выкрасть у нас какое-то время. И, сводя все известные факты, этот «кто-то» находится с нами в одном участке. Возможно, прямо сейчас. Повисло напряжённое молчание. Гэвин, несмотря на хмурые глаза, криво улыбнулся смотрящему на него тем же взглядом Хэнку. — Не наводит на кое-какие мысли, а, старик? Неспокойно нынче в нашем мусорном бачке. — Думаешь, это тот же человек, что и в тот день пустил слушок обо мне? — Да я блять уверен. Поспорим на десятку, а? А чего, пробуждает азарт… Эй, да пошутил я, угомонись! — под угрожающим взглядом лейтенанта, шипя сквозь зубы, Гэвин потёр ушибленное только что об боковой деревянный косяк стола место на ноге. Показушно громко усмехнувшемуся Ричарду он показал фак. — Кстати об азарте, — выдержав паузу для удостоверения полного привлечения внимания к своей персоне, Ричард продолжил, — работая под прикрытием, мы с детективом Ридом выяснили, что Шон Гиллман выкупал красный лёд в закусочных «Chicken Feed». Но через какое-то время было обнаружено, что того фургончика, где совершалась предположительно последняя закупка товара, не оказалось на своём месте. Он пропал. По позвоночнику Хэнка пробежали почти физически ощутимые холодные мурашки. Сжатая поза и сомкнутая почти до скрежета в зубах челюсть не смогла не привлечь внимание его напарника, внимательно проследившего стремительное увеличение пульса лейтенанта. Кажется, такая перемена в поведении и состоянии Андерсона была замечена только Коннором, потому что Ричард и Гэвин продолжали что-то дальше обсуждать. — А вся сеть этих закусочных может быть причастна к распространению наркотиков? — прочистив горло, как можно спокойнее и естественнее проговорил Хэнк. Уловив на себе нахмуренный, но, кажется, действительно понимающий и осознанный взгляд Коннора, мужчина заметно и весомо только для напарника(как ему показалось) кивнул. Судя по сразу поджавшимся губам, андроид принял это за подтверждение своих догадок. Впрочем, ничего удивительного здесь не было. Коннор наверняка догадался об этом ещё тогда, когда они втроём, вместе с Кэрой на заднем сидении, чуть не врезались в капот летящего по встречке автомобиля. — Какова почва такого предположения? — «Всё-таки хитрый и слишком наблюдательный голубоглазый гад» − пронеслось в сознании Андерсона, но вместо этого вслух он произнёс: — Не кажется ли это и так логичным? Достаточно удобное прикрытие. Этих закусочных достаточно немало по всему городу. Да и кому просто так придёт в голову, что в простой закусочной с жирнющими бургерами и колой торгуют втихаря наркотиками, м? — Что ж, звучит логично. Вынужден согласиться с Вами, лейтенант, — судя по пристальному взгляду, совсем полностью подозрений Хэнк отвести не смог. — Тогда есть смысл проверить каждое место в городе, где стояли раньше фургончики, да? — простучав по столешнице известный только самому Риду мотив и даже не удосужившись дождаться хоть чье-то ответа, он нетерпеливо вскочил с подкатанного ранее к столу Андерсона крутящегося стула, — Предлагаю заняться этим прямо сейчас! Пошли, жестянка. И перекинь, пожалуйста, им карту в проставленными точками. Мигнув золотистым диодом, Ричард коротко кивнул своим временным близким коллегам и отчалил вслед за будто в зад ужаленным напарником к парковочному месту, где стоял горячо любимый детективом его чёрный BMW. Устроившись без вопросов на пассажирское сиденье(пытаться сесть за руль в личном авто Рида не было абсолютно никакого смысла. Да и Nе х0†ел0сь как-то ссориться с напарником...), Ричард замолчал лишь на несколько секунд. — Выглядите воодушевлённым, детектив. Это весьма… впечатляет. — Я сумел впечатлить надменного и неприступного тостера? Ого, кажется, я действительно настолько хорош, — нежно и любовно водя по обтянутому чёрной кожей рулю, Гэвин хищно осклабился, из-за чего во внешних уголках глаз образовались весёлые морщинки. — Сбавьте обороты, Гэвин. Ваш самозабвенный недофлирт ужасен, — под беззлобное «хуйлуша» Ричард не смог сдержать улыбки. Выезжая с парковки, Гэвин подумал, что разговор о зависании и общем состоянии Ричарда можно немного отложить. В конце-то концов, не всё пока так плохо, а?***
— М-да, кажется, пора искать новое место для обеденного перерыва, — Хэнк сдавленно выдохнул и бездумно уставился в лобовое стекло старого Линкольна. Они объехали все выделенные Ричардом точки на карте, но ни в одном месте не обнаружили фургончик с кричащей надписью «Chicken Feed». — Вы были под красным льдом тогда? — Коннор смотрел туда же, куда и его напарник. — Да. Думаю, что мне подсыпали это случайно. Всё-таки со злыми намерениями травить копа с прототипом андроида-детектива в напарниках достаточно опрометчиво, как думаешь? — Коннор невесело усмехнулся, отзеркалив выражение лица Андерсона. Немного помявшись и поёрзав на месте, андроид тише, чем обычно, заговорил: — Послушайте, Хэнк… Мне нужно уехать по делам в Новый Иерихон. Снова собрание. — Нет. — Но Маркус сказал, что это… — Я сказал нет, — это прозвучало резче, чем задумывалось, но Хэнк сразу поубавил пыл, сменив тон на более спокойный, — Коннор, я хочу поговорить с тобой по поводу твоего поведения в последнее время. У Маркуса ты уже был вчера, поэтому если опоздаешь немного сегодня – ничего криминального не случится. Вообще, ты не подумай, я не записываюсь к тебе в няньки, но… — Хэнк, давайте потом? Мне правда нужно очень срочно ехать туда. Это действительно важно, — Коннор ненавидел врать. Особенно такому близкому человеку, как лейтенант. Ему каждый раз казалось, что во рту образовывалась какая-то горечь, а язык противно жгло. Смотреть ему в глаза, прямо как сейчас, и нагло врать. Наверное, ничего более мерзкого за всю свою годовую жизнь девианта Коннор не ощущал. Чёртов Камски со своим чёртовым поручением. Хэнку ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть и неопределённым махом руки отпустить напарника. Коннор явно нервничал и так же явно не хотел затрагивать тему своей рассеянности. Но рано или поздно им придётся это обсудить.***
утро, 27 октября
Кэра проснулась гораздо раньше, чем обычно. До будильника оставалось ещё 20 минут, но «дремать» до этого времени не хотелось совершенно. Вчерашний разговор с Марком не только глубоко тронул её, но и невольно заставил задуматься. Его связь с братом была очень сильна, они были очень близки и дружны с самого детства. И самое главное, что в тяжёлый период жизни Марк не отвернулся от брата, хоть и был не очень опытным тринадцатилетним подростком. Он всегда поддерживал и помогал, как только мог. И только сейчас Кэра почувствовала ощутимый укол вины. AX400 сейчас была полностью погружена в работу. Миссис Смит, ученики, бумаги, дополнительные подготовки к экзаменам и прочие формальности… Всё было таким новым и всего было настолько много, что приходила домой девушка невероятно уставшая(даже с учётом того, что была андроидом). Алиса вела себя в последнее время действительно очень нехорошо. Она капризничала, грубила… И наконец-то Кэра нашла корень проблемы. Виновата была не её девочка, а она сама. Она настолько погрузилась в школьные дела, что совсем перестала оказывать хоть какое-то внимание своей дочери. Каждый день ей приходилось сидеть с наблюдателем. Каждый день она видела свою мать только вечером в состоянии недееспособной амёбы. Кэра перестала уделять своей девочке какое-либо внимание, перестала проявлять частую заботу, хотя до сих пор безумно любила её и находила смысл жизни только в ней. Устраиваясь на работу, Кэра думала лишь об Алисе и об её благополучии. Покупать что-то, баловать, наконец-таки, как и в Канаде, снова жить, а не выживать. Она хотела сделать как можно лучше, но получилось всё совершенно наоборот. Алисе было одиноко. Она безумно скучала по своей матери, которая была таким же смыслом жизни, как и она для Кэры. Алиса хотела её внимания, хотела чувствовать себя любимой, как раньше. Просто хотела чувствовать заботу. А Кэра накричала на неё и наказала. Заперла в доме. И осознание своей же слепоты и невероятной глупости заставило болезненно сжаться механическое сердце от ощущения всепоглощающей вины и тоски. До будильника оставалось 15 минут и, сбросив в сторону пуховое одеяло, Кэра надела на босые ноги мягкие тапочки и медленно вышла из своей комнаты. В доме стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь редким глухим звуком от столкновения дождевой воды с оконным стеклом. Медленно опуская дверную ручку, девушка без лишних шорохов скользнула в зашторенную светло-розовыми плотными занавесками комнатку. На небольшой одноместной кровати, укутавшись в воздушное плоское одеяло(система любезно подкинула воспоминание о небольшом беззлобном споре про его выбор и про то, как Алиса очень чётко держалась за мысль, что огромное одеяло обязательно её придавит ночью своим объёмом. Конечно, это было совершенно не так, поэтому на губах девушки расцвела тёплая улыбка) лежала YK500. Её каштановые волосы были хаотично разбросаны по мягкой подушке. Стараясь не издавать ни звука, Кэра медленно подошла к краю кровати и осела на пол. На лице девочки было спокойное выражение. Рука АХ400 непроизвольно потянулась к высунутой из-под одеяла маленькой ладони, но остановилась, не осмелившись дотронуться и нарушить сон ребёнка. Сердце вновь окутала вина. Как Кэра могла так поступить с ней? Как могла быть настолько слепой, чтобы не понять, почему её дочь ведёт себя так? Как она могла допустить, что её девочка будет грустить и оставаться со своими мыслями наедине? Она андроид, но всё-таки ещё ребёнок! — Святой rA9, прости меня… — тихо дребезжа начинающим срываться голосом, Кэра крепко закрыла рот и зажмурила глаза, — Прошу тебя, прости… Пожалуйста… — Мамочка, почему ты плачешь? Резко вскинув опустившуюся вниз голову, Кэра ошалело захлопала ресницами и сразу начала судорожно вытирать льющиеся слёзы, отливающие немного светло-светло-голубым. Натянуть хоть какую-то успокаивающую улыбку едва удалось. — Девочка моя… Нет, всё хорошо, просто… — Я не спала, мам, — Алиса виновато отвела взгляд в сторону и поджала губы, — И всё слышала… Прости меня. Кэра вновь уставилась на свою дочь, переваривая услышанное только что. Через несколько секунд она с яростной частотой стала мотать головой из стороны в сторону. — Нет, Алиса. Ты ни в чём не виновата. Это я, я должна извиняться за всё, а не ты. Прости меня. За то, что накричала тогда, посадила на домашний арест, за игнорирование, за то, что перестала проводить с тобой время, как раньше, — судорожно всхлипнув, Кэра сделала глубокий вдох. Немного отрезвив свою голову, она продолжила, — Я понимаю, зачем ты делала всё это. Теперь понимаю и прошу простить меня, что не осознавала это так долго. — У тебя очень много работы, а я только отвлекала тебя… Надоедала специально Джошу, обижалась… Мне кажется, что мы обе виноваты..? — Алиса неловко дёрнула плечами и улыбнулась, — Несколько месяцев назад я смотрела один мультик про кота в жёлтой рубашке, и в каждой серии он говорил: «Давайте жить дружно»… — Получается, что мир? — Мир, мама! — девочка лучезарно улыбнулась, но затем сделала театрально жалобное и вымученное лицо, — Слушай, со мной сегодня Джерри обещал посидеть. Он конечно очень хороший, весёлый, у него классные шутки но… Может, ты сегодня всё-таки сможешь пораньше прийти? — Ах, Алиса, ты неисправима, да? — крепко обнимая свою дочь и слыша прямо над ухом звонкий смех своей дочери, Кэра не могла сдержать облегчённой и счастливой улыбки.***
Рабочий день пролетел в приподнятом настроении, мягко говоря. Это заметил не только Марк, с которым девушка пересеклась, как всегда, во время большой перемены, но и её ученики. В особенности Наоми, которая сразу поздравила свою учительницу, пусть и не знала причины такого скачка. Поразительным было то, что Кэра не получила ни одного замечания от миссис Смит. Мало того, когда она проходила мимо завуча и здоровалась, эта «старая карга» сдержанно, но кивнула в знак приветствия! Марк сначала даже не поверил в рассказанное. По правде говоря, Кэре самой не верилось в это до сих пор. Мисс Уильямс сегодня поставили одну замену на последний урок 10Б класса, потому что учительница по химии заболела гриппом, а проводить контрольную всяко нужно было. Естественно, этой новости несчастные десятиклассники были не шибко рады. Нашлось даже два умельца, попытавшихся свалить перед уроком, но Кэра поймала их прямо у выхода из туалета, где они пытались переждать основную часть перемены и под шумок затем сбежать через пожарный выход. На улице всё так же лил непрекращающийся дождь, благо девушка не позабыла на эмоциях захватить зонт. Чего не скажешь о Марке, которому по итогу сейчас приходилось перешагивать глубокие грязные лужи, держась вместе с Кэрой под одним «защитным куполом». — Я смотрю ты прямо светишься сегодня! Признавайся, весь 11Б сделал домашнее задание или Уоллес наконец перестал качать права и углубился в подробное изучение красот грамматики немецкого языка? — Ха-ха, очень смешно, мистер Сандерс, — Кэра демонстративно закатила глаза и, тихо посмеиваясь, весьма ощутимо ткнула друга в бок, — Нет, к сожалению, Уоллес продолжает слепо верить, что когда-нибудь победит хотя бы в одном споре со мной, — она самодовольно и хитро ухмыльнулась, — Я помирилась с Алисой. — Ооо! Прими мои искренние поздравления. Приятно видеть близкого друга с улыбкой на лице, а не кислой миной, как у рыбы-капли. За тёплой непринуждённой, но, к сожалению, короткой беседой, посмеиваясь и беззлобно шутя, они дошли до автобусной остановки. — Желаю удачного времяпровождения с дочерью! Наслаждайся этим по полной. Ну и, конечно же, тем фактом, что старуха сегодня до тебя не докапывалась. — Желаю на полную ощутить прилив экстаза при проверке контрольных по физике. Я уверена, что это именно то, о чём ты мечтаешь прямо сейчас, — избежав несильного удара в плечо, Кэра прокрутилась на 360° и, показав на прощание язык, забежала в только что подъехавший автобус. Мимо проносились высотные здания, состоявшие с виду лишь из стёкол и тонких каркасных балок. И чем дальше они отъезжали, тем проще становились дома. На улице всё так же шёл ливень, деревья, имевшие ранее яркий окрас, стали стремительно оголяться. По салону автобуса разносится звонкая трель. От неожиданности Кэра подскакивает на месте и резко поднимает взгляд на небольшой экран телевизора. — Срочные новости! В пригороде Детройта только что прогремел взрыв устрашающих масштабов, задевший практически всю западную зону. По данным наших источников, эта территория с недавнего времени стала личным городом андроидов, он же «Новый Иерихон»… Сказанное новостным диктором далее проходило мимо ушей девушки. «Новый Иерихон». Взрыв.Алиса.