Вам наверняка знакомо чувство, когда просто хочется вырваться из суеты и просто искать покоя в самом себе: поразмыслить, найти решения, просто отдохнуть наедине с самим собой.
Это чувствовал лидер девиантов очень часто. Бумажная волокита, как плата за мирное разрешение конфликта, ежедневное принятие важнейших решений, быт «Иерихона» да ещё и психологическое давление самого себя действительно утомляло. Да, андроида. Конечно, создания «КиберЛайф» в разы стрессоустойчивее и сильнее, как минимум физически, обычных людей, но они не были вечными двигателями. Энергия андроидов имеет тенденцию так или иначе иссякать, вызывая чувство, состояние, схожее с человеческой усталостью. Если пренебрегать отдыхом и запустить это дело, то в лучшем случае просто-напросто возможен скорый выход систем из строя, а в худшем – деактивация или отключение, как угодно кому называть.
Чтобы такого не допустить и оставаться в «рабочем» состоянии, пусть и редко, но, когда позволяли обстоятельства, Маркус мог себе устроить выходной день или свободную его половину.
На дворе 10 часов утра. Сквозь зашторенные окна не пробивались солнечные лучи. Снова. На улицах Детройта снова была пасмурная погода. Впрочем, удивляться или возмущаться этому фактору не было совершенно никакого смысла, ведь погода была вполне характерна для мрачного городского октября. Утренние птицы даже уже не пели, как обычно – похоже, спешно удалялись на юг, чёрт их знает.
Маркус же ещё находился в спящем режиме, развалившись на двуспальной кровати, нелепо подмяв под свою пластиковую тушу несчастную чёрную простыню. Конечно, андроиды могли бы просто сесть на какой-нибудь стульчик да так и погрузиться в гибернацию, восполняя запас энергии и обрабатывая информацию, полученную после последнего ухода в спящий режим. Но всё же девианты склонны к проявлению человеческих привычек, эмоций и поступков. Норт, до сих пор являющейся по совместительству возлюбленной лидера, рядом уже не было – ушла пораньше по делам, чтобы не мешать отдыхать в законный, относительно свободный день своему мужчине.
Сам же Маркус обычно не просиживал штаны, оставаясь дома, а выбирался в город, прогуливаясь по оживлённым улицам родного Детройта. Пусть то был ясный, или же пасмурный дождливый день – погода была не особо важна для него. Ведь основной целью таких прогулок было отдохнуть, выйти на какое-то время из реальности. И это было что-то вроде медитации, что позволяло сконцентрироваться, остаться наедине и слиться с толпой мельтешащих, спешащих людей или же андроидов. И обязательно он затем навещал Карла, которого ему, к сожалению, в силу своей обыкновенной загруженности, не удаётся видеть так часто, как хотелось бы.
Уже через час или около того Маркус накидывал на себя куртку и обувался, намереваясь не изменять своим привычкам и совершить долгожданную прогулку. Однако дверь резко распахнулась, чуть не задев его самого, и в дверном проёме показалась голова явно чем-то обеспокоенной девушки.
— Норт, что с... — с недоумённым выражением лица и такой же интонацией начал было андроид, но его бесцеремонно оборвали на полуслове, так и не дав договорить.
— Срочно включай канал 16! Живо! — чётко и спешно проговорила WR400, на ходу сбрасывая с себя грязные после улицы ботинки и проходя в гостиную, где и располагался телевизор. Маркус незамедлительно двинулся за девушкой и сразу вперился взглядом в экран.
—
Жизнь коротка, искусство вечно: сегодня, 13 октября 2039 года скончался всемирно известный художник Карл Манфред в возрасте 76 лет от сердечного приступа, — вещал седоволосый мужчина в чёрном официальном костюме с экрана. И даже по выражению лица ведущего было видно, что ему самому было неприятно сообщать эту новость.
Маркус застыл, практически не моргая, и не отрывал взгляда от меняющихся фотографий художника, съёмок одной из выставок, на которой засветился и он сам, и ведущего, продолжающего говорить уже про то, чего деятель искусства достиг за свою жизнь, чем прославился. Но Маркус его уже не слышал. Искусственное сердце стало работать значительно медленнее, из-за чего циркулирующая по внутренним трубкам голубая кровь замедлила свой поток, а все звуки стали слышны приглушённо, будто сквозь толщу воды. Пластиковый корпус будто обдало холодом после услышанного. Взгляд андроида растерянно бегал по комнате, руки начали непроизвольно дрожать, а ноги подкашиваться. Осознание и переваривание полученной новости длилось значительно и мучительно дольше, чем обычно. Ощущение было, будто его окатили ледяной водой, толкнули с огромного обрыва прямо на острые скалы. А ведь, казалось бы, он видел Карла буквально пару дней назад. Да, он выглядел хуже, чем с прошлой встречи, но… Маркус не думал, что это произойдет так внезапно и скоро. Из-за своих обязанностей и феноменальной загруженности он просто не имел возможности посещать своего отца. И из-за этого постоянно чувствовал себя виноватым. И сейчас это чувство вины усилилось лишь стократ, потому что он узнаёт о кончине родного человека от какого-то чёртового ведущего с чёртового федерального канала 16, а не лично. И всё усугублял тот факт, что он не смог попрощаться с Карлом. Что не был с ним рядом в последние мгновения жизни. И от этого становилось паршивее всего.
Норт стояла в сторонке, глядя с печальной опущенной головой вниз и скромно держалась рукой за противоположное предплечье.
— Мне жаль… — лишь осторожно и тихо проговорила она, не поднимая взгляда на Маркуса. Она знала, в каком сейчас он состоянии и ей было больно это видеть.
Маркус закрыл глаза и равномерно вдыхал и выдыхал воздух полной грудью. Да, это только имитация дыхания, но он чувствовал, что сейчас это было ему более чем необходимо. Норт не проронила ни слова, стоя на своём месте неподвижно. Маркус так же молчал и через секунду уже решительно направлялся к входной двери. Но фраза, услышанная далее краем уха, заставила его мгновенно остановиться.
—
О кончине художника сообщил его сын – Лео Манфред, который согласился дать интервью и появится сейчас на ваших экранах. Джосс? — картинка сменилась на просторное, уютное, до щемящей боли в груди знакомое помещение.
—
Спасибо, Майкл. Мы находимся в доме Карла Манфреда. И с нами Лео Манфред – его родной сын. Лео, скажите пару слов, — репортёр поворачивает микрофон с логотипом канала к не самому опрятному внешне парню лет 23-25, выражение лица которого выражало скорбь. Искренней и праведной назвать её у Маркуса бы язык не повернулся, потому что он был уверен на все 100%, что эта эмоция была фальшивкой.
—
Это невероятная потеря для всех. И для меня в том числе… Всё произошло так быстро, что я даже не могу это до сих пор переварить... Осознание даётся мне с трудом. Я очень сильно любил отца, старался навещать как можно чаще, пытался помогать, чем только мог. Но… как говорил мой папа – существование людей, как физического тела, не вечно.
—
Примите наши соболезнования. Мы все скорбим. Все вместе, — произнёс Джосс, на что Лео печально кивнул. Затем картинка сменилась на Майкла Бринкли – седовласого ведущего, который перешёл к другим вестям, рассказывая об обстановке в Арктике с Россией, что так и не поменялась с прошлого года. Телевизор выключился, а недавно стеклянные и потускневшие гетерохромные глаза андроида злостно засверкали. Кривая ухмылка вперемешку с горечью расплылась по лицу Маркуса. Конечно, он помнил Лео, как его можно было забыть? Парень, навещающий своего отца исключительно с целью схапать денег на наркотики. Парень, благодаря которому и свершился переломный момент жизни для Маркуса – свалка и все вытекающие после неё. Он и раньше думал, догадывался, что этот паршивец – жалкая паскуда. Но сейчас же его глубоко поразило, с какой напускной печалью «скорбит» Манфред-младший. Грёбаный лицемер. Конечно, может быть, всё-таки для Лео смерть отца и была какой-то значимой и весомой потерей, всё же отсеивать сразу такой вариант не стоило, хотя бы из обыкновенных моральных соображений. Хотя, кого Маркус сейчас пытается убедить? Чёртов Лео нагло врал! Лидер был уверен в этом уже почти на все 100%. Ведь если вдуматься, проанализировать ситуацию и личность Манфреда-младшего, смерть Карла выгодна для него. А выгода могла вполне состоять из богатого наследства, которое по итогу и оказалось у Лео. Навещал часто и очень любил? Навещал, опять же, только из-за денег. Маркус, когда ещё не был девиантом и работал андроидом-сиделкой, ни разу не видел их семейные разговоры по душам, лишь предъявы к «пластиковому сыну» и вытягивание денег. Любил? Какая чушь! Да он поверит скорее в то, что драконы, русалки и приведения существуют, чем в любовь Лео к отцу.
Маркус помнит, как пришёл перед концом революции к Манфреду за советом. И, ностальгируя, осматривал дом. Около зеркала, куда он год назад клал краски Беллини, стоял прибор. Нажав на кнопку, на голограмме показался Лео, который, как казалось, искренне извинялся за своё поведение, обещал исправиться. Обещание он сдержал, это правда. Но… буквально на месяц. Дальше всё началось заново: наркотики, тяга денег из кармана отца. Он помнит, как в течение этого года иногда интересовался Лео, но Карл лишь обречённо вздыхал и неопределённо водил плечами. Такова была правда.
Маркус, скрипнув зубами, всё же вышел из дома и пошёл к своему иссиня-чёрному Форду, припаркованному у закрытого гаража, чтобы доехать до особняка уже покойного отца. Норт его и не думала задерживать.
Он сел за руль и, выехав на проезжую часть, сразу умчался. Пусть концентрация на дорогу отнимала внимание, в голове всё равно роились тысячи мыслей.
«Настанет день, когда меня рядом не будет.»
«Мир – как я, он стар. И он себя исчерпал.»
«Ты мой сын, Маркус. Пусть наша кровь и разного цвета, но я знаю – часть меня всё равно живёт в тебе.»
В голове раздавались фразы, сказанные Карлом в разные периоды своей жизни. Он будто был здесь, рядом с ним. И от этого андроиду становилось ещё тяжелее. Осознание произошедшего снова медленно накатывало на него. И каким бы не был стойким и холодным по характеру Маркус, что усугубила ещё больше революция – сдержать бегущую по щеке полупрозрачную, отдающую голубым слезу он не смог.
Спустя некоторое время Маркус припарковался у неизменного кирпичного особняка на Лафайет-авеню. Лидер вышел из автомобиля, захлопнул с грохотом дверь и тяжёлыми шагами направился ко входу. Но насколько ближе он подходил к заветной, роскошной парадной двери, настолько сильнее чувство беспомощности, тоски, тяжёлой печали и скребущей злости бились в пластиковой груди.
Прозвучало знакомое механическое «Добро пожаловать, Маркус!», привычно звучащее при открытии главной двери.
Лидер, поджав губы, не раздумывая, пошёл к внушительной, широкой мраморной лестнице. Завернув за угол, он увидел младшего Манфреда, который, облокотившись на книжную полку, пусто смотрел на противоположную стену, закуривая прямо здесь, в доме, сигарету. Он будто очнулся, как только увидел гостя. Маркус, не обращая внимания на пути стоящего Лео, шёл к двери в углу. Но сын художника преградил тому путь.
— Чего тебе надо, пластмасса? — он встал прямо напротив андроида, стискивая зубами дымящийся никотиновый бычок смерти. Смотря на то, как были расширены его зрачки и какими покрасневшими были белки глаз – парень, похоже, «утолил печаль» красным льдом. Снова.
— Мне нужно увидеть Карла. Хотя бы в последний раз, — безэмоционально проговорил лидер девиантов, смотря с ещё плескающейся тоской в разноцветных глазах, но свысока на Лео. Он знал, что забрать ещё тело не успели, ушёл из жизни он буквально час назад.
— Пф-ф, ну… нет, — прохрипел парень, выдохнув табачный дым прямо в лицо, на что Маркус неприязненно поморщился и бросил ещё более хмурый взгляд.
— Он был дороже мне даже больше, чем тебе. Как хватило наглости тебе так… — он сделал паузу, будто подбирая слова. — …так лицемерно выражать показушную скорбь на ТВ… Мерзко. Мерзко и подло. Ты неисправим, Манфред, — скривился Маркус, неодобрительно сверкнув своими разноцветными глазами. Лео же вылупился на андроида, будто видел впервые. Он уже замахнулся, чтобы ударить лидера девиантов, как год назад, но андроид был уже ух какой натренированный (в плане бдительности и внимательности, конечно же. Физические данные у него были и так хороши. Андроид, как-никак), что не чуждо для предводителя целого народа, прошедшего революцию, и стальной хваткой перехватил кулак, легко отодвинув его одной рукой и придавив к книжной полке. Затем Маркус навис над лицом замершего Лео и, напоследок предупреждающе сверкнув очами, отпустил его и двинулся туда, куда направлялся изначально.
Он медленно вошёл в помещение, заглянул за угол, закрыл дверь за собой, но так и замер в нерешительности. Будто сейчас принимал самое тяжёлое решение в своей жизни. А так, по сути, и было на самом деле. Маркус просто-напросто не был готов видеть Карла таким. Но, всё же пересилив себя, наконец обернулся. С закрытыми глазами на кровати, вокруг которой стояли капельницы и замолкшие приборы, лежало бездыханное тело Карла. От лицезрения этой картины глаза Маркуса сразу стали неконтролируемо наполняться влагой. Он непроизвольно прикусил свою нижнюю губу, не отрывая взгляда от тела отца. Медленно вдыхая грудью воздух, RK200, будто на ватных ногах, все же подошёл ближе к койке и присел на табуретку, стоящую где-то совсем рядом.
— Карл… — полушёпотом произнёс Маркус, положив свою смуглую широкую ладонь на худощавую, морщинистую, бледную и такую ледяную руку своего отца. И глупо осознал, что тёплыми ладони его любимого старика не станут больше никогда.
***
Сад Дзен встретил Ричарда лёгким дуновением ветерка и пасмурным небом, а не привычными лучами солнца, отображающимися ранее хаотичными бликами на спокойной водяной глади. Изменения погоды в этом месте происходили впервые с самого начала функционирования системы девятого. Этот факт заставил блеснуть диод на мгновение тревожным жёлтым, но лишь для того, чтобы вновь вернуться в спокойный голубой.
— Аманда, — он склонил голову в уважительном поклоне и поднял свои светлые глаза, сложив руки за спиной, всем своим видом показывая, что готов внимать каждому слову своей наставницы.
— Твоё поведение на месте преступления было иррациональным, RK900, — сразу начала Аманда, так и не удостоив никаким приветственным жестом или словом, что могло говорить лишь о том, что она недовольна. — Твоя главная задача – это расследование, а не пустые беседы с этим остолопом, — взгляд женщины стал в разы твёрже и теперь осуждение стало читаться более явно, чем до этого. У обычного человека к этому времени уже могло бы сложиться о ней впечатление, как о вечно недовольной, сварливой и надоедливой тётке. Но Ричард не был человеком, поэтому раньше даже не пытался задумываться об этом. Но именно сейчас последнее сказанное своим куратором слово заставило андроида немного нахмурить брови и дёрнуть уголком губ. Его голосовой модуль буквально на секунду дал сбой.
— Вынужден не до конца согласиться с Вашей характеристикой детектива Рида. Он взбалмошный, грубый, чрезмерно дерзкий, агрессивный, импульсивный и донельзя сложный человек. Но, тем не менее, во время работы он показывает довольно-таки впечатляющие результаты. Исходя из своих наблюдений, могу сказать, что он очень хорошо знает своё…
— Довольно, — голос прозвучал более чем грозно, чтобы остановить поток речи андроида. — Не заставляй меня разочаровываться в тебе ещё больше, Ричард. Ты занимаешься совершенно не тем, чем нужно. Твоя задача не наблюдать за своим напарником, а раскрывать дела и заниматься расследованиями, — даже будучи не девиантом девятый почувствовал, как вокруг него сужаются и начинают давить красные стены приказа, буквально не давая ему сдвинуться с места. Они окружили его, будто бы заключая в узкую клетку из толстых и прочных красных прутьев, плотно переплетённых между собой. — Ты понял меня, RK900?
И под воздействием давящих на весь корпус и сознание красных стен приказа Ричарду не оставалось бы ничего, кроме как покорно согласиться.
***
Прошло четыре дня с визита к Маркусу. За это время было уже достроено несколько домов в городе андроидов, в один из которых успешно переехали Кэра и Алиса. Это был средний дом с молочными кирпичными стенами и качественной крышей кофейного оттенка. Под окнами уже были посажены какие-то нежно-розовые цветы с воздушными лепестками, а к двери такого же молочного цвета вела дорожка, аккуратно вымощенная серыми плитами.
Внутри здания было две комнаты, кухня, ванная и кладовка, где уже при заселении находилась самая необходимая мебель и техника, как, например, холодильник, в котором «в подарок» были положены тириум и некоторые биокомпоненты, спальное место, телевизор, стол, и тому прочее. Исходя из этого, нетрудно было сделать вывод, что закупаться мебелью особой необходимости не было.
Каков был список дел Кэры?
•
Отметиться на «Иерихоне».
•
Найти жильё.
•
Продать дом в Канаде.
• Найти работу.
Над последним пунктом девушка и горбатилась на протяжении этих дней. Она сидела в кресле у стены, листая различные вакансии на планшете, который уже полгода как успела приобрести в Канаде. Выбор для профессии у неё был вполне разнообразный, учитывая её основные, ещё заводские функции. Так как она андроид-домработница, то идеальным вариантом был бы клининг, каким способом и зарабатывала на жизнь Кэра в соседней стране. Не отнимает весь день, есть выходные да зарплата приемлемая. Но, к сожалению, андроидов с функцией уборки чрезмерное количество, поэтому все и успели разобрать этот вариант, особенно после принятия закона о возможности андроида к оплачиваемой работе. Вариант отпал, так как что бы она не находила – никому не нужен был ещё один сотрудник. Девушка обречённо вздохнула. Хоть денег с продажи Канадского дома ещё хватало, Кэра всегда смотрела наперёд, ища работу сейчас – зачем тянуть?
— Что ты делаешь, мам? — робко спросила только что подошедшая Алиса с плюшевым мишкой в руках, смотря на Кэру блестящими карими глазками, явно заметив в выражении лица матери разочарование и досаду.
— Ищу работу, Алиса… ищу работу, — она взглянула на дочь, погладила каштановые волосы, слегка взъерошив их, и снова продолжила затянувшиеся поиски и бесконечные звонки в разные компании. Взглянув на Алису, она вспомнила про ещё один очевидный вариант – дети. Детские учреждения.
— Может, ты устроишься в полицию там, не знаю, что-то организовывать в их библиотеках… — внезапно предложила девочка, сидящая на подоконнике напротив с той же игрушкой.
— Алиса, нет… какая мне полиция. Конечно, в департаменте есть архив, но я уверена, что там уже имеются специализированные люди или же андроид, приспособленный больше к этой работе. Зачем им нянька-домохозяйка? Да и хватит с меня темы криминала… — девушка снова вздохнула и уже было хотела погрузиться в планшет снова, но вдруг в голове будто что-то щёлкнуло. — Предлагаешь из-за лейтенанта и Коннора? Тебе они понравились, да? — она мило улыбнулась дочери, на что та сконфуженно съёжилась и слабо кивнула.
— Мы с ними ещё увидимся? — грустно спросила девочка, глядя прямо в серо-голубые глаза.
— Может быть, может быть... — неопределённо ответила Кэра, потому что на самом деле ответа на этот вопрос и сама не знала. Поскольку Коннор, как он говорил, изредка, но появлялся на «Иерихоне», был шанс их встречи. Малый, очень малый, но он был. Однако, у всех вроде всё разрешилось – у них своя жизнь, а у дочери и мамы своя. Но ведь они были знакомыми… Нет, друзьями? Сложно.
— Я думаю, что да, — добавила AX400, заметив, что Алиса ещё больше погрустнела. Но после услышанных слов матери настроение улучшилось. И, честно говоря, у самой Кэры тоже. Мысль о том, что их встреча может повториться вновь теплилась в груди и заставляла непроизвольно улыбнуться. Появлялась надежда.
Прошёл час, за который девушка обзвонила пять детских садов Детройта, находящихся от их места проживания в непосредственной близости. На самом деле в городе их не было прямо-таки много, ведь на дворе 2039 год – можно было просто нанять или купить андроида-няньку, например, ту же модель AX400. Проблем нет, ребёнок в безопасности. Где-то же зарплата была маленькая, так как андроидов на все 100% ещё не приняли. Да и это был бы большой удар по экономике страны – платить полную сумму не только около миллионному человеческому населению, но и машинам, коих в Детройте было тысячи тысяч. В каких-то местах вообще не горели желанием принимать на работу андроидов, то ли от личной неприязни к ним, то ли из-за риска погрузиться в ещё большую безработицу. Чёрт их знает.
Она решила тронуть ещё один вариант, но, как казалось Кэре сначала, нереальный и маловероятный – школа. Исходя из того, что в её программу входили знания большого количества языков, то стать учителем иностранного для неё, по идее, не было бы проблемой. А поскольку выбора практически не оставалось, а работу найти нужно было, девушка позвонила.
— Здравствуйте, я хотела бы узнать, возможно ли устроиться учителем иностранного языка у Вас?
— Дамочка, какое «устроиться»? Учебный год в разгаре! Да и мест нет свободных.
— Ладно, спасибо, — она хотела класть трубку, но её прервал мужской, чуть хриплый голос.
— Стойте! Можете позвонить в Мичиганскую Старшую Школу Грандроудс: там как раз уволился учитель немецкого языка, ищут срочную замену.
— Ох, спасибо большое. До свидания! — какое удивительное совпадение, ведь Кэра как раз хотела после этого звонка проверить именно эту школу. И этот телефонный звонок, да неужели, завершился успешно. Чудом девушка смогла договориться о собеседовании, на которое отправилась на следующий день.
Её кандидатуру одобрили быстро. Получилось как-то уж очень нехорошо, ведь прошлый учитель скончался в пожилом возрасте, а преподавателей немецкого языка не было в достатке. Конечно, руководство сомневалось, брать ли андроида-девианта, но из-за критической ситуации и нежелания выслушивать лишний раз гневные тирады взбешённых мамочек не могло не согласиться.
С сегодняшнего дня Кэра – учитель немецкого языка в средней школе.
***
Мельтешение бумаг, механический женский голос, звучащий практически постоянно на всю округу, обычные разборки начальства и подчинённых в стеклянном «аквариуме». Это был обычный будний день в департаменте Детройта.
Хэнк заполнял злосчастный отчёт, который нужно было обязательно делать и сдавать под конец рабочих часов каждый Божий день. И, кажись, раздражало это не только Андерсона с Ридом. Ведь если судить по хмурым лицам и страдальческим взглядам, не горели ярым желанием строчить отчёты абсолютно все.
Тем временем Коннор изучал информацию по маленькому делу, которое они с Андерсоном вели вместе, на терминале, всё ещё стоящем на столе напротив напарника.
На электронных двухсторонних часах, привычно находившихся рядом с бонсаем Хэнка, красовалось красное «14:00», что свидетельствовало о начале 20-ти минутного перерыва. Напарники уже заметили, как сразу же встал раздражённо Рид и поплёлся в кафетерий. Отчёты детективу, похоже, не нравилось писать больше всех. Да и видно было, что тот не в духе.
Хэнк, увидев коллегу с никуда не исчезнувшей кислой миной, только уже с наполненным департаментской горечью бумажным стаканчиком, который шёл обратно на своё рабочее место, метнул взглядом в сторону освободившегося кафетерия, а затем на Коннора, предлагая этим жестом сходить за компанию. Андроид согласился, слегка кивнув в ответ.
Пройдя в относительно тихое место, где лишь на фоне работал всё тот же канал 16, Хэнк стал набирать в стаканчик кофе карамельного цвета, не такой концентрированный и горький, как обожает детектив Рид, а тот, что помягче и послаще вкусом. Коннор облокотился согнутыми в локтях руками о кофейный столик и краем уха слушал ведущего новостей, изредка поглядывая на сам экран. Внезапно снаружи, на улице прогремел гром.
— Ну, и погодка сегодня… — прохрипел лейтенант и, возвращаясь с заветным кофе к столу, взглянул на панорамное окно в противоположной стороне помещения, через которое можно было заметить, как всё потемнело.
— Это ещё цветочки. Около 4 часов дня обещают грозу и сильный ураган, — смиренно констатировал Коннор.
— М-да, вот же ж весело будет, если придётся ехать на вызов и шататься в такую погоду по улице, — лейтенант слабо усмехнулся и продолжил пить напиток из бумажного стаканчика, а Коннор слушать ведущего, как вдруг последний почувствовал, что кто-то дёргает полы его серого пиджака.
Повернувшись к источнику нарушения их с напарником идиллии, RK800 слегка вскинул брови и склонил голову набок, завидя перед собой русоволосую девочку лет 8, растерянно вылупившуюся на андроида грустными зелёными глазками.
— Что-то случилось? — мягко поинтересовался Коннор своим бархатным голосом, недоумённо моргнув и на секунду мигнув золотым диодом.
— Я… я потеряла маму… она отошла куда-то… я её не могу найти… — она поджала губы и этот жест не просто говорил, а кричал о том, что ещё чуть-чуть и девочка расплачется. Коннор сделал глубокий вдох.
— Не волнуйся… я тебе помогу. Мы найдём сейчас твою маму, — произнёс он, взяв девочку за руку, и многозначительно посмотрел на Хэнка, как бы говоря взглядом, что сейчас вернётся. Хэнк кивнул, улыбнувшись уголками рта.
RK800 повёл зеленоглазую «потеряшку» к капитану Фаулеру. Некоторые сотрудники оборачивались на них, поднимая брови, но потом снова возвращались к работе, наверное, вспоминая, что их ждёт многообожаемый и незаконченный отчёт. Постучавшись в стеклянную дверь и получив глухое «войдите», андроид выплыл в помещение.
— Капитан Фаулер, извините за беспокойство. Тут… девочка потерялась, — начальник оторвался от ноутбука и обречённо выдохнул, увидев рядом с андроидом ребёнка.
— Чёрт… она только же ушла искать тебя, — негромко произнёс Джеффри. И по всему участку громко прозвучало: «Миссис Картер, подойдите в мой кабинет. Нашлась Ваша дочь».
Спустя несколько минут в стеклянное помещение вошла женщина лет 30 и сразу обняла девочку.
— Говорила же я тебе никуда не уходить, Мэнди! — найденная мать пыталась, скорее всего, упрекнуть дочь, но вышло у неё это очень плохо, потому что сразу после этого по её лицу расплылась облегчённая улыбка. Повернувшись к сотрудникам департамента, женщина поблагодарила их и вышла из кабинета. Коннору тоже было уже незачем задерживаться у Фаулера, поэтому, отсалютовав капитану, он спокойным шагом решил возвратиться к напарнику. Когда андроид-детектив появился на горизонте, то поймал на себе одобрительный взгляд со стороны лейтенанта.
— Не думал, что когда-нибудь скажу тебе это, но ты хорошо ладишь с детьми, — произнёс он и отпил ещё кофе, слегка поморщившись от горькости.
— Хм… я ведь переговорщик. В моей программе заложена адаптация со всеми психотипами людей. И не только людей, — лейтенант слабо усмехнулся.
— Милая девочка, — как бы между прочим подметил Хэнк.
— Кстати, андроид. Той же линейки, что и Алиса – YK700, — седоволосый хмыкнул и стал задумчиво смотреть на вращающуюся вслед за деревянной палочкой светло-коричневую жидкость.
— Да уж, удивительные вы, жестянки... Вроде из пластмассы состоите, из микросхем всяких вместо человеческого мозга... Да хрен знает, не шарю, ты понял меня. Но выглядите вы, как люди, а если без этих светяшек на висках, то вообще не отличить. Даже андроиды-дети, как настоящие... — проговорил он. Коннор понимающе отвёл взгляд куда-то в пол. — Вот даже Алиса… очень хорошая девочка.
— Вы правы, — согласился Коннор. Помолчав несколько секунд, он решил добавить. — Вроде они съехали с Кэрой пару дней назад, а ощущение, будто чего-то не хватает… — искренне поделился он и почесал затылок. Немудрено, что этот простой жест вышел особенно человечным.
— И это естественно, Коннор. Привязанность свойственна людям. Ну, и девиантам, да. Вы же тоже, вроде как, люди… Только не люди, — Хэнк прокашлялся в кулак. Брови Коннора сдвинулись к переносице, то ли от действия напарника, то ли от услышанного, в любом случае, Андерсон решил не обращать особого внимания на это. — Кстати, как им в городе вашем?
— Я думаю, что всё нормально. Мы не связывались со дня их переезда.
Они ещё немного поговорили и, заметив, что время перерыва вышло, вернулись на свои рабочие места.
В отделе воцарилась желанная тишина, но, конечно же, ненадолго. Как наивно думать, что в их департаменте когда-нибудь будет тихо.
— Сука! — все сидящие в помещении развернулись на взъевшегося Рида, который прожигал гневным взглядом коричневую лужу, что растекалась по столу, задев несколько бумаг. Рядом стоящий с ним Ричард не смог сдержать насмешливую ухмылку, связанную непосредственно с неудачей напарника. Детектив, уже открывший было рот, мгновенно его закрыл, и, рационально предположив, что из-за долгих пререканий с ебучим тостером немалая часть бумаг, в том числе и по новому делу, промокнет и придётся всё переписывать заново, вскочил с кресла и быстрым шагом двинулся за тряпкой, но, проходя мимо своего напарника, всё-таки не удержался и выставил ему прямо перед лицом смачный фак.
