Ради любви

      Джек после того поцелуя даже не пытался контактировать с Барбоссой. И дело было даже не в том, что он боялся его.       Да, Джек, дело было именно в этом.       То, что он вдруг влюбился в Гектора, Джек понял недавно и поделать ничего не мог.       А может, просто не хотел.       Корабль уже отбыл от пристани и Джек внимательно разглядывал карту, не понимая, на какой именно остров из всего архипелага им нужно попасть. Обращаться по этому поводу к Барбоссе не хотелось от слова «совсем», а от одной только мысли о нем, сжималось сердце и отчего-то краснела предательски шея.       — Проблемы, Воробей? — Джек услышал дверь открывающейся двери и знакомый голос.       — Какими судьбами, Гекк? — ухмыльнулся Воробей, пытаясь успокоить разыгравшееся не на шутку сердце.       — Джекки, это и моя каюта тоже, представляешь? — Барбосса выглядел немного нервным, но в целом таким же, как всегда.       — И спать со мной ты не боишься? — Джек приподнял одну бровь.       — А должен бояться?       — Хм, — Воробей задумался, — ну если поцелуи со мной тебя устраивают…       Барбосса заметно напрягся и встал с кровати, на которую плюхнулся, как только зашел.       — Я хотел спросить что это было, подумал, возможно ты не ответишь.       — Тогда ты плохо меня знаешь, — Джек ухмыльнулся, — что ж, я прошу прощения, и…       Стоп, что? Я прошу прощения?       — …и обещаю, что больше не буду так делать, пока буду при здравом уме и трезвой памяти. И не буду приближаться к твоей дочери. Тоже.       — Карины на борту нет.       — Очень сомневаюсь, что она просто взяла и отпустила свое желание плыть с нами, и я даже знаю, от кого это ей передалось…       Дальше — скандал прямо на борту и вместо молодого матроса в одной рубашке, оказавшимся женским платьем пред ними уже стояла Карина. Барбосса утянул девушку в каюту, чтобы, кажется, объяснить, что они не в пиратов играют, и если что-то пойдет не так, они могут погибнуть. Джек и сам это понимал, но вся же старался не думать о плохом.       Когда Барбосса успокоился, а Карина перестала вытирать рукавом платья слезы, Воробей стоял у штурвала, смотря в горизонт. Уже давно рассвело и дело двигалось к обеду, который никто не хотел готовить, а Карина, даже если бы хотела, едва ли могла бы накормить их хотя бы чем-то сносным, не то что вкусным.       — Капитан, — Гиббс подошел со спины, — мы идем есть, вас ждать?       — Я потом, Джошеми, — Джек запнулся, — я потом подойду.       — Хорошо, сэр, — старпом ушел, а Воробей закусил губу.       Он просто-напросто боялся встретиться с этими голубыми глазами, боялся утонуть в белесом омуте, задыхаясь от переизбытка чувств.       Чего? Чувств? Воробей, ты сбрендил?       Неужто тебе понравилось целовать эти губы и чувствовать на своей спине его сильные руки…       Джек нервно сглотнул, пытаясь не думать об утреннем инциденте, но этот баритон снова ворвался в его мысли.       — Проголодался, Джек? — Барбосса ухмылялся. Воробей не видел этого, но абсолютно точно представлял сейчас это лицо.       — Ты даже не представляешь как, — съязвил Джек, оставляя штурвал Джошеми, который все еще что-то жевал, и подошел к Барбоссе.       — А неужто Ваше величество уже отобедало? — кивнул Воробей, получив в ответ такую же ухмылку.       — Не было подходящего собеседника, — улыбнулся тот и пошел в сторону капитанской каюты. Джек пошел за ним.       Они молча сидели и ели плохо-нарубленный салат и вареные креветки.       — А рома нет? — Воробей огляделся, пытаясь найти за столом что-то крепче морса.       — Прекращал бы ты пить, — Гектор глотнул красной жидкости из бокала.       — Помнится, ты и сам был не прочь пропустить одну-другую!       — Это в прошлом, — Барбосса отмахнулся, как от назойливой мухи, — к тому же я пил только тогда, когда мне было плохо.       Воробей чуть не подавился пережевываемой едой.       — К-хм, а может я тоже пью только тогда, когда мне плохо.       — И отчего же тебе сейчас плохо?       — Ну не знаю, — Воробей дернул плечами, — может быть меня тревожит чертов Дэйви Джонс с его суженной?       Барбоса молчал и смотрел в карие глаза, а Джеку хотелось провалиться сейчас сквозь дно корабля, оказаться в самом темном и самом страшном ущелье с железными кандалами на худых щиколотках, где у него бы сдавило виски от давления воды…       Где он бы умер…       Зато не видел бы этих глаз, смотрящих сейчас него так внимательно, что впору было бы с Воробья сейчас писать портрет, носивший бы название «Влюбленный юноша»…       — Не бойся, Джек, — Барбосса неуверенно похлопал по плечу. Воробей кивнул, моля небеса за то, что он наконец услышал это из уст такого нужного сейчас человека.       Всю жизнь Джек боялся. Боялся смерти, боялся чувств, боялся жить и дышать. Но все же храбрился, показывая всем, какой он, этакий бравый молодец, сторонящийся страха и плюющий ему в лицо. Так важно было ему слышать эти слова сейчас. В этой светлой каюте, с этим ужасным салатом и, будь они прокляты, голубыми глазами — напротив.       — Хорошо, — Джек улыбнулся, чувствуя, как предательски заливается краской шея и небритые щеки.       Жарко было настолько, что слова вылетели изо рта раньше, чем смысл сказанного дошел до говорящего.       — Ты любил, Гектор?       Тот на секунду потерялся, кажется, в пространстве, но тут же выпрямился в кресле и сложил руки на груди, явно стараясь отгородиться от Воробья.       — Любил, — он задумался, а Джек болезненно ухмыльнулся внутри себя. Ну как же. А чего он ожидал?       — А ты? — услышал Воробей.       — Я, эм-м, — Джек замялся, теребя в руке край белой скатерти, — ну наверное, да… Вообще-то я…       Стук в дверь заставил Барбоссу подскочить на месте и он двинулся к выходу, а Джек поморщился. Он был готов убить человека, который сейчас стучал в эту треклятую дверь, он мог бы сказать… Мог бы…       — Сирена? Та самая? — Барбосса все еще стоял в дверях. Воробей тоже встал и подошел к двери. Там глядел на них испуганный старпом.       — Что случилось, — не сразу понял Джек.       — Идем, — Гектор схватил руку Джека и потащил на палубу. Вся команда сейчас стояла у одного борта и вовсю глазела в воду. За бортом смотрела на них русалка.       — Сирена? — Джек подошел ближе. Да, точно она.       — Джек, Гектор, — она посмотрела на Барбоссу, — сегодня вечером будет шторм. Она уничтожит все корабли…       — С чего ты взяла? — Джек подошел ближе, ощущая на себе взгляды всех членов команды.       — Калипсо, — Сирена опустила глаза, — она зла и хочет уничтожить каждого, кто помогал скрывать Джека от нее…       — Но что же нам делать? — Воробей задал этот вопрос скорее сам себе, нежели кому-то из команды.       — Блоссом, — шепнул Барбосса, — плыть не так долго, Джек, — он тряхнул Воробья за плечи. Мы приплывем на остров Блоссом и переждем ураган там!       — Будьте аккуратны, — Сирена кивнула и нырнула в воду, обдав всех стоящих на борту солеными брызгами.       Джек посмотрел на Барбоссу. Тот стоял и молча смотрел на него с нескрываемой радостью. Такой радостью, что хотелось обнять его прямо здесь.       — Курс на Блоссом! — крикнул Воробей и двинулся к каютам, даже не подозревая, каким взглядом смотрит на него его бывший враг.       Изменить курс можно. Но пункт назначения остается неизменным.       И это вовсе не о кораблях.