***
Охотник сидел в ресторане «Awenu», что находился в самом центре города. Обстоятельства вынудили его принять приглашение старших охотников, как бы он не хотел слышать их нравоучений. Разве он сам не знает, что нужно было действовать быстрее и решительнее? Знает, но тогда у него не было подходящих инструментов и людей. Он потер виски, которые отозвались болью на столь тяжелые мысли. По крайней мере, он выиграл немного времени. Парень сразу же увидел троих людей, что широкими шагами шли в его сторону. Они не смотрели ни на кого, а только вперед. Старшие охотники всегда вели себя так, потому что были в почете. Статус позволял им вести себя столь уверенно и порой нахально. «Никогда не понимал этих понтов», — мелькнула мысль, «а может, ты просто никогда не был на их уровне», — кольнула ирония. — Перейдем сразу к делу, — они прервали его, заставив закрыть свой рот на полуслове. — Почему Чонгук на воле? Так они знали, как его зовут! — Он сбежал от меня, — пришлось опустить голову, от пронзительных взглядов становилось не легче. — Это была моя ошибка, и я готов понести наказание. — Наказание за что? — другой охотник начал говорить громче. — За то, что по твоей вине могут погибнуть люди? За то, что ты подставил и нас? — Что прикажете делать? — Ты должен вычислить, где находятся остальные волки из шайки Чонгука, — произнес первый, не смотря на него, и кивнул остальным. Они поспешно вышли из ресторана, привлекая внимание своей статностью. «Как всегда, из меня сделали собачку на побегушках, хотя все должно быть наоборот!» — он был зол. Он расплатился за так и не съеденный ужин, застегивая куртку наглухо.***
Сегодняшний день можно было смело назвать одним из самых тяжелых. Ханна совершенно вымоталась, учиться и пытаться работать в таком бешеном темпе оказалось труднее, чем она ожидала. В первые дни ее нагружали не так, как сейчас. Теперь все будто решили слететь с катушек. Вы просто вдумайтесь: 30 тысяч слов прочитать и обработать за полдня. Иногда ей попросту казалось, что это было насмехательством. Она стянула с волос резинку, оглядывая себя в зеркале. Темные круги под глазами, смятая униформа кафе и совершенно измученный вид. С тяжелым вздохом она переоделась и закрыла свой шкафчик на ключ, кидая его на дно рюкзака. — Заменишь меня завтра? — на выходе из кафе ее окликнула девочка, с которой они работали. Ханна с трудом нашла в себе силы ответить: — Ладно, можешь надеяться на меня, — и закрыла за собой дверь. Улица встретила ее прохладным ветром и осознанием, что она точно ничего не успевает. Становилось пакостно на душе. Да еще и на автобус опоздала. Отлично, придется идти домой пешком. Оставалось надеяться, что она дойдет до дома без происшествий. Был поздний вечер, на часах примерно одиннадцать вечера. Одиннадцать вечера и тоска на душе. Смотря на изредка проезжающие машины, она пыталась не расплакаться. Все в округе знали, что они делают со своей жизнью, довольные, счастливые… А она что? Она идет непонятно где, одна, ночью. Похолодало настолько, что можно было увидеть, как шел пар изо рта. Благодаря музыке в наушниках оставшееся время прошло незаметно. Она сама не поняла, как быстро дошла домой. Ханна потянулась к дверной ручке, слыша шум изнутри дома. «Что происходит?» — гулко забилось сердце в груди. Она точно знала, что на входе стоит швабра. Оставалось только тихо зайти и взять ее. А уж потом — решать, что делать дальше. Она аккуратно и медленно провернула ключ в замке, приоткрывая дверь. Прислушалась и, не найдя ничего страшного поблизости, ступила на плитку. Швабра оказалась на своем месте. Не снимая обуви, она вооружилась ею и прошла вглубь дома. Была кромешная темнота, однако на террасе сзади горел приглушенный свет. Ханна старалась быть настолько тихой, насколько ей позволяла обувь. Сил что-то делать совершенно не было, но адреналин говорил ей двигаться дальше. Времени повозмущаться не было. Она вышла на свой маленький задний дворик и замерла. Перед девушкой оказался ее пес, с которым явно что-то происходило. Ханна хотела подойти, но остановилась. Пес начал рычать, испытывая боль, и его тело изменялось с каждой секундой. Шерсть стала исчезать, вместо нее начала появляться кожа и сам он рос в размерах. Зрелище было не для слабонервных. Кости перестраивались с характерным хрустом, вызывая на лице парня гримасу боли. Весь процесс занял не более минуты. Она не могла пошевелиться, тупо смотря на это. Ей было страшно. Упустив момент того, как на нем появилась одежда, она не справилась с дрожащими руками и швабра выпала из них. Естественно, привлекая его внимание. Она с уверенностью могла сказать, что эти глаза невозможно спутать. Было очень странно чувствовать на себе знакомый внимательный взгляд, но уже не от собаки. От живого человека. Губы пересохли, она попыталась их облизнуть. В то время парень подошел ближе, прищурив глаза и смотря на нее в привычной манере. Манере явного превосходства, что иногда очень бесило ее. — А ты кто? — она пыталась говорить твердо, но голос больше походил на писк. Оцепенение постепенно сошло на нет, и Ханна заметила, как холодно было на улице. Кутаясь в свою толстовку, убеждаясь, что он смотрит только на нее. «Он смотрит на меня!» Уголки его губ чуть-чуть приподнимаются, но он упрямо молчит. Она повторяет свой вопрос еще раз, чувствуя себя неуютно: — Ты слышишь? Ты кто? Я ничего не понимаю, — голос становится тверже, но глаза все так же бегло осматривают его. Высокий, со шрамом на щеке и развитой мускулатурой. Он походит на актера какого-то блокбастера. Белая футболка с забавным кроликом и черный пиджак вызывает усталую улыбку. Он возвышается над ней, стоя совсем близко. Ханна, не думая, вдыхает его запах: приятный запах одеколона с привкусом хвои и его тела. Чудесный. Выражение его лица на этот раз меняется, черты расслабляются, но появляется сталь в глазах. — Я оборотень, — у него сильный английский акцент. — Если честно, не хотел, чтобы так получилось. Я не рассчитывал, что ты придешь в этот момент. Но я думаю, так даже и лучше, стоило бы рассказать тебе это давно. Он не смотрит на нее и обходит со стороны, идя в дом. «Такое чувство, будто это его дом и он тут хозяин», — раздражение приходит неожиданно, в то время как адреналин уходит. Она поднимает швабру и ставит у входа в дом, разворачивается и идет за ним. Парень садится на свое излюбленное место на диване, пока она идет снимать обувь и верхнюю одежду. Делает это излишне медленно, собираясь с мыслями. Чем заслуживает тяжелый вздох со стороны парня Девушка с опаской садится в кресло и мнется, не зная, с чего начать разговор. — Как ты поняла, я превращаюсь из волка в человека и наоборот. Насколько я уже понял, ты подумала, что я пес, — замолкает, — признаюсь, когда ты меня «спасла», я был в не самой лучшей своей форме. Он с ожиданием смотрит на нее, вытянув одну руку и положив на подлокотник дивана. — Ты хочешь теперь меня убить? — выпаливает она, чуть громче, чем предполагалось. Мгновение он молча на нее смотрит. И когда Ханна уже ожидает услышать «да», он разражается смехом. Его смех звучный и глубокий, его можно было бы назвать приятным, если бы он не был таким обидным. Когда он хохочет, на щеках появляются мягкие ямочки. Она почувствовала себя полнейшей дурочкой, но все равно смотрела на него со страхом. — Конечно нет, — заверяет он ее, — если бы я видел в тебе угрозу, я бы давно убил тебя. «Очень смешно», — подумалось ей, но она немного расслабилась. У девушки почти закрывались глаза, когда она говорила с ним. По виду парня, он явно был не в восторге от этого. — Давай так, сейчас ты идешь спать, а завтра я отвечу на любые твои вопросы, — он подходит к ней ближе и протягивает руку, помогая встать, — договорились? Бессонные ночи внесли свою лепту, так что она слабо кивнула и оперлась на него. Он помог ей дойти до кровати и тактично удалился. Голова кипела, какие-то детали упорно не хотели складываться в общую картину. Ханна никогда в жизни не верила во что-то мистическое, а теперь это... И сколько еще странных вещей ей предстоит узнать? С трудом стянув с себя одежду, она взяла телефон в руки и отправила смс-ку подруге. «Мой пес оказался не обычным псом, Белла, я не шучу. Не знаю, смогу ли сегодня нормально заснуть, но завтра я тебе все расскажу. Если, конечно, доживу», — и два смайлика: один смеющийся, другой плачущий. Когда телефон коснулся тумбочки, Ханна провалилась в сон.