Ледяное облако в месте, где отдыхают монахи.

      Лань Ванцзи не думал, что лицемерие людей дойдет до такого, не ожидал такого отношения к человеку, который просто хотел защитить своих близких и невиновных. Разве не считается, что покинувших их мир не стоит тревожить. В Гусу есть Покой, который помогает им обрести его, а то, что они собираются делать — выходит за грань позволенного. Ради чего надо идти на такое. Он будет не удивлён тому, если дух Вэй Ина будет враждебно к ним относиться. Никто не будет рад тому, что его вытаскивают из сна. Против воли заставить выдать то, что ты хранил годы и уничтожить. Можно сказать, что это аморально?       Прославленный Ханьгуан-цзюнь сразу же отказался от этого, не ради этого он пытался спасти Вэй Ина и получил наказание. Не ради того, чтобы помочь призвать душу против её воли и уничтожить. Да и его мнение особо не учитывается сейчас, на данный момент это решает его брат, потому что он отбывает наказание. И ему больно от этого, не физически, а хотя должно. Морально больно, что он ничего не может сделать, самое ужасное — чувствовать бессилие. Сидеть в пещере перед книгой с правилами и понять, что снаружи обсуждают уничтожение человека, которого он любит. Любит. Не любил, а любит. После всего этого. Эту любовь невозможно выбить палками, как бы не считал его дядя. С ранами пришла боль, а с ней смешалась любовь, ведь он думал, что это все не зря, и теперь эти два чувства, которые должны быть параллельно друг от друга, ходят рука об руку. Смотреть на то, как твоя любовь плавно вниз летит в пропасть, невыносимо. Самое болезненное было осознание всего произошедшего: вот ты держишь его за руку, а после понимаешь, что снова это сделать ты не сможешь.       Все его действия были напрасны…?       Вместе с братом приходят плохие новости. Рядом с ним можно было немного отпустить себя, расспросить об А-Юане или же о делах, чтобы просто перестать думать о боли, одиночестве, пустоте в груди, которые съедают изнутри, но в тот момент он увидел тучу. Гроза и торнадо, что были в глазах его брата, в тот момент Главы Клана, а новость подобно ужасным стихиям сломили бамбук его души. «Ванцзи, я против этой идеи, наш клан не будет помогать в этом, если не будет крайней необходимости. Пойми, ситуация стоит сложная, многие поддержали её, если мы будем против, то окажемся в очень неудобном положении.»       В его голосе звучит сожаление и небольшая неуверенность, словно я могу разозлиться и очень сильно обидеться. Я- я ничего не могу. Моё тело словно потеряло опору в тот момент: плечи опустились, из горла вырвался обречённый вздох, а глаза зажмурены. «Уходи.»       Он хочет проснуться от этого кошмара.       Неужели сложно осознать, что их действия хуже, чем Старейшины Илин. Одно дело поднять труп без души, а другое с помощью артефакта призвать против воли душу человека, с целью вытащить тайны и уничтожить. Ему самому интересно, на что они надеются, на какие тайны? Что он за их спинами обучил сотни людей? С целью мести за учителя? Лань Ванцзи был там, на горе Луаньцзан, ему, Вэй Усяню, это даже элементарно некогда. Не тогда, когда на твоей ответственности десятки жизни, о которых ты должен заботиться.       Клан Цзинь не унимается, смерть Цзысюаня и Яньли как оправдание для того, чтобы делать такие вещи, ведь даже убивающий последователей темного пути Глава Цзян, не опускается до того, чтобы насильно призвать Вэй Ина. Только если копнуть поглубже можно узнать, что это все для господства или же просто страх. Под всем этим кружевом хранится много скелетов.       Время в заточении на самом деле проходит быстро и одновременно долго, медитации и размышления помогают справиться. Несмотря на то, что он сказал брату тот всё равно находит время, чтобы навестить Ванцзи. Рассказывает об А-Юане, как тот делает успехи, говорит что хотел бы привести его к нему, но в ответ получает «Не стоит.»       И когда он выходит, думает, что как же все-таки жесток мир. И что лучше бы он дальше сидел в пещере.       Две недели назад на Собрании Кланов было сказано, что артефакт был найден и что призыв будет проходить в Гусу Лань.

***

«…и подумай, сможешь ли ты меня убить.»       Все останавливаются и осознают происходящее, слова Фань Сяня попадают прямо в яблочко. Начинаются раздумья, а правильно ли они все поступают, нападая на Чиновника Музыки, все-таки он будущий муж Линь Ваньэр и будет ответственный за казну. Сам Император на его стороне, приказ Второго Принца подразумевал только захват. Но следующие действия выбивают почву из-под ног. «Ваше Превосходительство!»       Меч, что был воткнут сзади, заставил подавиться своими словами. Меч успели заметить, но среагировать на него нет. Всё произошло слишком быстро, они не смогли бы его остановить, он в три движения сделал то, что меньше всего от него ожидали.       Янь Бинъюнь ухмыляется и вслух произносит: «Это мой выбор.»       Чужой меч падает с грохотом, а следом с меча напавшего сползает тело, успевая немного развернуться и посмотреть на человека, который стоял спиной к спине вместе с ним. Посмотреть на предателя. «Задача бюро наблюдения и контроля обеспечить стабильность в Южной Цин.– проговаривая эти слова в голове, он разворачивается к Фань Сяню. — Пока я жив, это и мой долг.»       Именно это видели люди со стороны. Янь Бинъюнь — шпион, который раздобыл информацию для своей страны и они выиграли с её помощью войну, его действия были пропитаны правильностью. Всё ради Империи Цин. Но жизнь Фань Сяня была в приоритете, так что это нелогично, но так далеко никто не думал.       Янь Бинъюнь был очень горд тем, что его руки не дрожали, когда он присел около тела Фань Сяня, чтобы оторвать кровавую полоску ткани от его мантии. И он был еще более горд, когда встал и протянул её Се Бианю без единой эмоции и комментария, его лицо было идеальной деревянной маской. «Возьми, это мой ответ второму принцу.» «Он ожидал, что один или оба из вас вернутся со мной», — сказал Се Биань с сомнением, как будто он никогда раньше не встречал шпиона, который хотел запачкать руки, хотя Янь Бинъюнь был совершенно уверен, что он мог прочитать отвращение Се Бианя в завитке в уголке его рта. «Я собираюсь навести порядок, прежде чем уйти», — ответил Янь Бинъюнь, прежде чем опуститься на одно колено перед Фань Сянем снова. -"Он спас мне жизнь. Я в долгу перед ним.»       Се Биань моргнул и ничего не говорил в течение достаточно долгого времени, что Янь Бинъюнь успел поверить, что разговор окончен, но, конечно, ему не так повезло. Ему не везло с тех пор, как он впервые встретил Фань Сяня. Так что он не должен был удивляться, когда Се Биань снова заговорил, хотя и был удивлён, потому что именно такой у него день. День удивлений. «Это удивительно благородно для шпиона.»       Идиот. После ухода Се Бианя Янь Бинъюнь мог захотеть сделать много разных вещей, большинство из которых были менее чем благородны. Он вполне может начать распространять ложь о том, кто это сделал. Янь Бинъюнь мог бы возложить вину на Се Бианя. Это будет не так уж трудно. Шпионы не могут быть благородными.       Верхняя губа Янь Бинъюня угрожала подняться в насмешку. Он этого не допустил. Но пыльная буря могла содержать больше влаги, чем ответ Янь Бинъюня. «Я, конечно, глубоко польщён вашей оценкой моего характера. Я найду второго принца, как только вернусь.»       Се Биань резко кивнул и отвернулся, предоставив Янь Бинъюню уединение, которое он не был готов принять, потому что это означало, что ему придется с этим смириться.       Грудь Фань Сяня незаметно поднималась и опускалась, его кровь из живота больше не пульсировала, впитываясь в одежду.       Убедившись, что остался один, он вытащил маленькую бутылочку, которую ранее заправил в пояс, и свободной рукой обхватил затылок Фань Сяня, прижав того к бедру, наклонив его шею назад. Сняв печать, он начал по немного вливать настойку в рот, помогая глотать пальцами, массируя шею, и сосчитал ровно десять капель.       Кровь окрасила бледные губы Фань Сяня в ярко-красный цвет и медленно скатилась по его подбородку, когда он задыхался и брызгал слюной, выпрямившись, несмотря на твёрдую хватку. Боль, должна быть, настигла его мгновение спустя, когда он провалился в объятья Янь Бинъюня, шипя и проклиная его с таким пылом, который соответствовал бы Янь Бинъюню, если бы он не проснулся. «Это… было много», -сказал он, как только оправился достаточно, чтобы говорить.-"Это сработало?» Янь Бинъюнь нахмурился.- «Вы видите кого-нибудь из людей второго принца здесь сейчас?» «Твоя репутация действительно холодная, Янь-гунцзы.» — сказал Фань Сянь в явном восхищении.       После непродолжительного разговора тот потерял сознание, возможно, просто провалился в лечебный сон, доверившись ему.       Оставив его в домике, где его сразу приняли и начали интенсивное лечение. Это место они обговорили так же, как и весь этот план. Сумасшедший, но он сработал. Умереть вот так выгодно было только ему, Фань Сяню. Удивительно как быстро он всё это проделал, нанял людей для своей помощи, он их ни разу не видел, но по тому как они их встретили можно сказать, что они знакомы.       Уходя из этого дома, узнав, что тот в порядке он не думал, что покидает его на долгое время, а может быть навсегда?       Последнее, что он видит это то, как его тело начало постепенно светиться, а сознание мутиться и ощущение, что его зовут и тянут куда-то. Да так, словно к его груди привязана цепь.       Но он не хочет идти на чей-то зов и сопротивляется, но он проигрывает в этой схватке, так что отдаётся тьме полностью.       А потом снова открывает глаза, но видит перед собой совершенно другую картину.