Победа

Танджиро был обычным мальчиком в обычной семье. Их нельзя было назвать ни бедными, ни богатыми. Типичный средний класс, зарабатывали они тем, что продавали уголь. Семья была довольно большая, в которой всегда царил уют и спокойствие, что очень грело душу Камадо, заставляя многих людей испытывать зависть к ним. Слишком уж они были счастливы. Нельзя же, чтобы всё было так идеально. И они оказались правы, не всё может длиться вечно. В одну из самых холодных зим, которая не щадила, убивая своим мертвым холодом, их отец умер от пневмонии. Всё перешло в руки старшего Камадо, хотя ему было на данный момент всего пятнадцать. С этим Танджиро смирился, перенимая на себя все  обязанности отца. Трудиться нужно было в два раза больше, но время тоже не ждало, нанося ещё один удар. От болезни через год умер Рокута, от чего их мать совсем поникла, но старалась держаться. Со временем она стала срываться на бедных детей, но Танджиро постоянно за них заступался, получая побои от собственной матери. Он сначала не винил её, даже понимал. Он поступал правильно, принимая всё на себя, он на это надеялся. Его сестра, Незуко, стала мамой младшим детям, стараясь также огородить их от пьющей матери. Это даже удавалось, пока не случилось что-то из ряда вон выходящие. Их мать загуляла. От милой и доброй женщины не осталось и следа, что причиняло боль всем детям, хотя старшие давно перестали видеть в ней свою мать. Просто сожительница. Камадо раздражала вся эта ситуация, поэтому он старался накопить денег и просто уйти с детьми куда подальше, забыть всё как страшный сон. Ему шестнадцать лет, а у него никогда не было детства. Ему шестнадцать, а он уже должен слишком много: обеспечить детям хорошее будущее, еду и многое другое. Ему шестнадцать лет, а он уже может сломать свою жизнь, ради хорошей жизни родных. Всё началось с того, что Камадо всё же удалось снять небольшой домик, где поселил свою семью, точнее то что у него осталось от семьи. Он просто забирал вещи, которые он не успел перенести со всеми, как очередной пьяный ухажёр его матери начал до него домогаться, даже пытался изнасиловать, повалив бедного парня на пол. Видимо, его мать была просто одноразовым развлечением. Брюнет был слишком слаб перед мужчиной. Тот пытался хоть как-то ослабить сопротивления мальчишки, душа его своими большими руками. В этот день Танджиро впервые убил человека. Хотя это даже человеком нельзя назвать. Просто последние его устои рухнули как карточный домик. Единственное, что он хотел, так это выжить. Тогда, в тот момент, когда его мир начал превращаться в радужную бессмысленную картинку, он дотянулся до небольшой вазы, которая вмиг встретилась с головой мужчины. Тот сразу же вырубился, заваливаясь в бок. Танджиро просто пытался отдышаться, после такого удушения. Изнасилования он не допустил, это уже хорошо. Но оставалась другая проблема — очередное «животное» матери. Почему-то Камадо уверенно думал о том, что этот человек ни одну жизнь покалечил. Решение пришло быстро, брюнет не сомневался ни в одном своем решении. Взяв осколок в свои руки, он перевернулся к мужчине, который находился без сознания. Одно резкое движение руки по сонной артерии. Танджиро всегда ценил жизнь любого существа, вот только такой мусор общества заставил его сомневаться в его устоях. Жизнь — миллион раскиданных разноцветных стёкл, многие смотрят через розовые, как это делал Камадо, а кто-то видит многие оттенки, понимая, что все либо сольются в единый белый, либо в единый черный. Брюнет пришел к выводу, что всё идёт именно к черному. Человеческая жизнь такая хрупкая вещь, её так просто лишиться, так просто её лишить. Вот только он понимал, что если его поймают на убийстве, то точно посадят. Что же тогда будут делать его несчастные сестры и братья без кормильца? Умрут, если не хуже. А хуже была только проституция. Он не хочет, чтобы хоть одна из его сестер таким занималась. Не в этой жизни. Пока он жив — он этого не допустит. Вот только в соседней комнате спала пьяная мать, что была всё же свидетелем. Немного пораскинув мозгами, брюнет медленно вынул из шее мужчины осколок и пошел в комнату к матери. Та спала голая под одеялом, от нее разило спиртным и запахом мужского противного одеколона, смешанного с запахом секса и спермы. Камадо лишь презрительно скривился, это уже не его мать, лишь сломавшаяся шлюха. Его мать умерла вместе с Рокутой, а это лишь оболочка. Рука Танджиро не дрогнула, когда он вонзил собственной матери осколок в шею, вызывая обширную кровопотерю. Единственное, что он достал из тумбочки, так это старый отцовский нож, забирая его с собой. Нужно было спрятать тела. Идей было много, но он решил, что закопает их тела в доме. Поэтому отыскав лопату, брюнет снял часть пола в центре и вырыл там ямы, свалив тела туда, как какой-то мусор. Зарыв всё немного влажной землёй, он поставил пол обратно. Осталось что-то сделать с кровью на досках и кровати. Танджиро даже думать долго не стал, пусть горит всё пламенем. Он сжёг собственный бывший дом, забрав то, что должен был. Всё всё равно спишут на пожар. Ну и пусть этот мусор гниёт в земле. Камадо ушел раз и навсегда, оставляя это место лишь глубоко в памяти, как воспоминания о чём-то прекрасном и невинном. Родственникам он ничего не рассказал о том, что случилось. Вот только теперь стал вопрос о том, как прокармливать семью. Камадо-кун долго думал, но решил, что обойдется подработками. Он работал сутки напролёт, где только попадётся, пока не встретил одного мужчину, который обещал ему небо в алмазах. В обмен на его тело. Было легко догадаться, что это был глава одного из публичных домов. Брюнет тогда начал думать ещё усерднее. Лучше ведь он, чем его сестры? Да и заработок нормальный. Камадо согласился спустя пару дней, понимая, что ещё больше ненавидит себя, но при этом он делал всё обдуманно, и всё ради своей семьи. Так и началась его жизнь в качестве мальчика по вызову. Его брали в основном разные женщины, которых Танджиро терпел с особым усилием, постоянно принимая таблетки, чтобы у него хоть как-то стояло на некоторых страшил. Понятно, почему они в такие заведения ходят. Но заработок правда был неплохой, он обеспечил свою семью всем необходимым, но о способе заработка умолчал. Незуко видела, как изменился её брат. Но все её попытки разговорить его тот пресекал на корню. Всё было не так плохо, он познакомился с многими девушками и парнями, которых также обидела жизнь. Просто в один момент он понял, что ему надоело быть просто проституткой. Танджиро жаждал власти. Тогда он и начал подстраивать всех под себя, чтобы если что брюнета смогли поддержать в начале. Закон был прост, убей главного, сделай так, чтобы он написал официально, что оставляет всё на тебя и тогда дело в шляпе. Камадо почти полгода выбивался в лучшие среди эскортников, и наконец достиг верха. На него обратил внимание глава, он был уже преклонных лет. Старый похотливый старикашка был и по мальчикам, что сыграло на руку Танджиро, хотя его всегда заказывали девушки, мужчин он никогда не брал. План был опасен, но прост. Одурманить старика, заставить его подписать бумажку и убить. Тогда брюнет решил поиграть со смертью и сам. Он просто накачал одну из ягод сильным ядом, покрывая ту в тонкий слой карамели. Как только бы та попала в организм, то карамель растворилась, убивая его так, что это было бы похоже на смерть от сердечного приступа. Но чтобы та оказалась невредимой во рту, нужно чтобы Танджиро протолкнул ее языком, не повреждая хрупкую карамель. Настал тот день икс, когда старикашка все же решил насладиться юным мальчишеским телом. Камадо был красив, уложенные назад волосы цвета вишни со спадающими прядями на лицо, кровавого цвета глаза обрамлённые длинными темными ресницами и розовые, чуть пухлые губы. Шрам на лбу, на котором он набил татуировку некого пламени. Подтянутое тело с небольшим количеством шрамов от боев или бдсм-игр, упругая задница. Темные хаори всегда сползали с его уже не таких угловатых плеч, открывая вид на молочную кожу. Он был самым настоящим демоном, но был таким лишь к мусору. Где-то в нем ещё был огонек, который так и хотел сказать, что не все люди такие. Первым делом он окрутил старика, который так и тянул к нему свои грязные руки. Напоить его не составило труда, вот только дальше уже пошла настоящая игра. Этот старый мудак никак не хотел целоваться. Пришлось самому его целовать, при этом беря в рот несчастную ягоду, которая была напичкана ядом. Но ему удалось под возмущение старого пня. Дальше было дело за малым. Камадо просто заставил его подписать бумаги под предлогом того, что даст противоядие. Все легко и просто. Этот старый ублюдок цеплялся за остатки своей жалкой жизни, поэтому как миленький все подписал и даже подтвердил все на диктофон. Вот только как только он закончил свою речь, яд уже начал действовать. Брюнет, изобразив испуг и ужас на лице, начал звать на помощь. Но прекрасно понимал, что того уже не спасут, а от яда в организме уже и следа не будет. Так Танджиро Камадо к восемнадцати годам владел публичным домом. Он поставил бордель на ноги, расширяя его, при этом обходясь с работающими в нем намного лучше, чем прошлый владелец. Все приняли то, что брюнет стал главой, ибо для них он был просто ангелочком с мягким сердцем. Вот только Камадо настолько зарылся в своих масках, что не забыть кто он на самом деле могла только его семья. Он просто врал, что нашел хорошую работу, усердно скрывая её. Всё-таки любая работа сложна, многие из его проституток были в ужасном положении. Поэтому Танджиро медленно поднимал уровень своих заведений, не позволяя кому попало спать с его персоналом. Это были теперь лишь люди с высшего общества. На деньги, которые у него оставались, он строил детский дом. Но при этом чувствуя себя чудовищем где-то внутри, ведь это был бы дом его будущих работников. Но выбор был бы только за ними. Камадо же не монстр. Он так надеялся на это. Всё было прекрасно, пока заместитель одного из главных якудза не явился к нему, чтобы выкупить его сеть борделей. Камадо дал ему отворот поворот на все четыре стороны, понимая, что это ему уже как вторая семья, но нельзя и забывать о первой. Танджиро был упёртым бараном, все дошло до того, что сам глава к нему пожаловал. Брюнет и сам не понял, как к нему в кабинет прошли эти люди. В центре их стоял высокий златовласый мужчина, кончики волос которого переливались в красный оттенок. Глаза были скрыты стеклами темных очков. На плечах был черный плащ, открывая вид на накаченные татуированные руки, не скрываемые красной рубашкой, которая была закатана до локтя. Весь его вид был чисто деловой, но что-то подсказывало внутри Камадо, что тот просто выёбывается, пытаясь показать, что он тут главный. Вот только он не учёл, что Танджиро всё равно на свою жизнь. Почему-то тот уже всем нутром ненавидел этого человека. — Камадо, мальчик мой, — чуть оскалившись произнес нынешней босс якудза — Кёджуро Ренгоку.— Прости, что без приглашения, к тебе так сложно попасть! Мужчина дал приказ охране ждать за дверью, а сам уселся на стул, обитый красным бархатом, осматривая кабинет. Белые тона, мебель из красного резного дерева, большие шкафы с книгами - в этом всём чувствовалась роскошь. — А ты умеешь обставлять со вкусом, — как-то двусмысленно сказал блондин, поднимая свои очки. На Камадо уставились глаза с двойной радужкой: одна полностью жёлтая, а ближе к черному зрачку — красная. — Это не я, почти все от старого босса, — отмахнулся Камадо, при этом со сталью смотря в глаза напротив. Он не проиграет. Ему уже давно скучно, развлечётся хоть. — Вот как, угостишь алкоголем? — добродушно улыбнулся Ренгоку, прикрывая один глаз. — Могу дать хлебнуть только яду, — ответил брюнет, вставая и идя к шкафчику  с алкоголем. Слова словами, а отказать этому человеку по идеи нельзя. — Прям как ты старому боссу? — лукаво оскалился Ренгоку, упираясь щекой на собственный кулак. Брюнет чуть не дрогнул, но смог себя одернуть. Нельзя было проигрывать в этой игре. — Что вы, я всего лишь немного дал ему свободы, — наливая виски в стаканы, произнес Танджиро, беря их потом в руки и давая один якудза. Понюхав содержимое, Кёджуро недоверчиво посмотрел на парня, который спокойно сделал первый глоток, смотря в эти огненные глаза. Была некая борьба в этих взглядах. Два зверя вцепились друг в друга. — Вот как. Я за чем пришёл-то, — выпивая содержимое стакана, весело сказал блондин. — Я хочу, чтобы твои бордели перешли под надзор якудза! — А хуем по губам ты не хочешь? — скрестив руки на грудной клетке, ответил Танджиро, отходя на свое место, смотря через стол на собеседника. — Это ваша работа, мистер Камадо, — усмехнувшись, сказал Ренгоку. Не каждый осмелиться такое говорить ему. Точнее никто. — Неужели вам не важна ваша жизнь? — Нисколько, — спокойно ответил тот. — А жизнь ваших близких? — оскалился Кёджуро, смотря на лицо брюнета, который никак на это не отреагировал. — С козырей пошёл? Что же, мне правда нечем на это ответить, просто скажите зачем и какая мне выгода? — откинувшись в свое кресло, спросил устало Танджиро. — Вам это должен был объяснить мой подчинённый, — парировал блондин. — Хочу услышать это от вас. — Вам нравится мой голос? — Шипение змеи приятнее. — Я полщён, мистер Камадо, но так и быть. Начнем с того, что ваши бордели хороший способ налаживания отношений с другими боссами, — начал Ренгоку, но Танджиро лишь жестом показал типо давай быстрее к делу. — Ладно, вы такой нетерпеливый, хотя у вас очень занятная профессия. — Сейчас идёт речь о моей основной профессии, мистер Ренгоку. То, что было в прошлом, пусть там и останется. Быстрее к делу, времени ни у меня, ни у вас нет. — Вы получите защиту от якудза, будет больше клиентов и…— блондин издевательски поднес палец к губам, как бы задумываясь, но брюнет понимал, что это лишь показушничество. — Не трону твою семью. — Чудесно, так и быть, ладно, — чуть раздражённо говорил Камадо. — Я согласен. — Так бы сразу, мальчик мой, — доставая какой-то документ, он протянул его Танджиро, который пробежался по строчкам, не замечая каких-то особых уловок, и наконец подписывая бумагу. — С тобой будет приятно иметь дело, Танджиро. Ренгоку вышел победителем из этой маленькой битвы, но главные бои только впереди. *** Брюнет наматывал круги по кабинету своего начальника, точнее этого несчастного, по мнению первого, якудза. Он просто ходил по краю большого круглого белого ковра. Этот кабинет отличался строгими тонами и тем, что был обставлен самой разной дорогой мебелью. Даже картины висели на стенках фиг знает какой давности. — Я не пойду, у нас не было договора об этом! — возмущался Танджиро, активно размахивая руками. — Всего один вечер, Камадо, мальчик мой. Тем более это мой приказ, — Ренгоку правда пытался по-доброму, вставая со своего кресла и огибая стол, подходя к своей головной боли. — В задницу иди с этим приёмом, не хочу я быть красивой куклой на потеху тебе и всяким уродам, — прошипел брюнет, разворачиваясь. Они с блондином только и делали, что собачились, это было некой игрой. Только для них двоих. Правила были тоже другие, не такие, как для всех. — Только в твою, — рыкнул якудза, понимая, что этот мальчишка снова его выводит. Его. Жизнерадостного, позитивного человека! Маленький стервец. — Почему я? Возьми любую из элитного отряда! — Всех их уже видели с другими, а ты ещё ни с кем не показывался. — Да мне плевать! — устало потёр переносицу Камадо, понимая, что снова срывается на этого человека. — Это приказ. — Я уже сказал, в задницу его себе засунь. — Камадо, ты сейчас доиграешься, — чуть ли не рычал Ренгоку. — В зад-ни-цу, — по слогам прошипел брюнет, но тут же вмиг был прижат к стене. — Что ты творишь, бешеный?! — А ты разве ещё не понял? — хищный оскал сиял на лице блондина, словно он был животным. На самом деле, Танджиро просто перешёл границу терпения Кёджуро, что было чревато своими последствиями, пусть теперь расхлёбывает. — Если будешь хорошим мальчиком, то тебе даже понравится. Камадо чувствовал как полы его юкаты нагло распахивают, в итоге отбрасывая ее нарочь. Танджиро стал скалится и пытаться выбраться из цепких лап противника, но было бесполезно. Всё же брюнет загнул. Он ведь говорит не просто с «боссом», а с большим влиятельным человеком, которого тысячи людей бояться и уважают. И бояться не просто так. К своим двадцати пяти, Ренгоку шикарно справлялся со всеми своими врагами, очень жестоко и кроваво. За своими мыслями он даже не заметил, как был уже голый, а укусы покрывали его шею. Верх на блондине тоже отсутствовал, что позволило увидеть натренированное тело, с шрамами в разных местах. Кёджуро впивался в его шею своими клыками, оставляя яркие следы, и давая понять, что эта жертва уже занята. Бледная кожа не была тронута никакими следами бурной рабочей жизни, блондин готов реально поверить в то, что Камадо и вправду завязал с развратом и больше ни с кем не спит. — Оближи, — тихий шепот у самого уха, заставил брюнета дрожать нутром. С мужиками он ещё не спал. Что-то новое. Приоткрыв рот, Танджиро провел языком сначала по фалангам, постепенно облизывая больше, в итоге беря в рот пальцы. — Да ты та ещё блядь, мальчик мой, — Кёджуро сверкал потемневшими глазами, давя желание взять на сухую. — З-Заткнись, — прошипел Камадо и зажмурился от легкой боли, когда блондин проник в него пальцами. Он пытался отстраниться, но когда его губы накрыли властным поцелуем, парень совсем забыл, как, да и зачем нужно сопротивляться. Танджиро почему-то полностью расслабился в сильных руках, сам не зная почему. Вроде бы враги, вроде ссорятся, а сейчас он готов так просто лечь под этого мужчину. Смех и только. Вот только сейчас брюнету было не до этого, а внизу завязался тугой узел, требующий хоть каких-то действий. Ренгоку растягивал медленно, постепенно проникая глубже, стараясь найти заветную точку, лишь громкий несдержанный стон оповестил его о маленькой победе над этой неприступной крепостью. Блондин уже не мог сдерживаться, он представлял это горячее и, на удивление, узкое нутро, как оно будет обволакивать его и окончательно сносить крышу. Член уже давно упирался в ширинку, неприятно давя и вызывая дискомфорт. Наконец, расстегнув ширинку и отметив, что  Танджиро немного, но готов к проникновению, то перестал себя сдерживать окончательно. Заткнув рот брюнета несдержанным и страстным поцелуем, блондин резко вошёл во всю длину. Парень под ним болезненно вскрикнул и забился, царапая стену, к которой его прижимали, и до крови закусывая нижнюю губу. Это нельзя назвать просто болью. Это было адски. Он испытывал и ужасную боль от больших размеров его партнёра, и безумное удовольствие, граничащее с настоящим мазохизмом. Резкие толчки, рваные вздохи, тихие стоны, все смешалось воедино. Воздух вокруг будто нагревался. Сильные руки сжимали узкие бедра брюнета, который цеплялся уже за спину якудза, оставляя на ней неглубокие царапины. Пот катился по разгорячённому телу, заставляя укусы, которые оставил Ренгоку, пощипывать. Боль уже не ощущалась, было лишь блаженство. Танджиро никогда ещё не получал удовольствие от секса с кем-то.  А когда крупный член задевал что-то внутри, Камадо готов был кричать, лишь бы было больше этого удовольствия. Больше этого блаженства. Брюнет уже не отказывал себе в удовольствии ласкать слух Кёджуро сладкими, яркими стонами, на что тот лишь хищно улыбался и скалился, получая точно такое же удовольствие. Его мальчик был таким узким и податливым, что заставлял сходить с ума. Обхватив изнывающий член парня ладонью,  блондин всего раз провел по нему рукой, практически выбивая хриплое поскуливание, голос он уже и так сорвал, из искусанных губ вишневоволосого. Перед глазами были лишь яркие звёзды, просто его тело напряглось как струна. Камадо укусил за плечо Кёджуро, вцепляясь ещё больше в него. В ушах стоял звон, в горле першило, сегодня впервые он почувствовал оргазм. От рук своего соперника. — Блядский Кёджуро, — еле прошептал Танджиро, понимая, что его тело видно к такому ещё не готово. В глазах темнело, он просто терял сознание. Но на задворках сознания он услышал: — Мой блядский мальчик, — чуть ли не промурлыкал Ренгоку, потираясь о его волосы щекой, по прежнему держа его за бедра. «Чтож, этот раунд ты выиграл.» усмехнулся мысленно брюнет, окончательно падая в приятную бездну и принимая своё поражение перед этим мужчиной.