Мы - параллели

В молодости не умеют таить своих чувств. Андре Моруа Внезапно, как по щелчку, врубились фонари, дорога теперь освещалась их блеклым сиянием. Трое неизвестных куда-то молча направлялись. По скудному рисунку света, который плавно обволакивал их темные фигуры, можно было понять, что шли две девушки и парень. Силуэты двигались медленно, устало. Наверное, это были друзья. Туфли одной из них безбожно шаркали по грязному асфальту, но ей было все равно. Вдруг парень остановился, как будто о чем-то вспомнил, и девушкам пришлось притормозить. Повернув головы назад, они увидели, как их друг, сняв с плеч рюкзак, пытается там что-то найти. Поиски немного задержались, так как отыскать желаемое получилось не сразу. Он обшаривал содержимое на ощупь, ибо слабые потуги фонарей туда недотягивались. – Нашел…мы ведь забыли про него. – Негромко промолвил парень, закидывая назад рюкзак. Девушки лучше пригляделись, чтобы узнать в его руке бутылку. Одна из них фыркнула, другая, закатив глаза, повернулась и медленно пошла дальше. – Знаешь, как-то сейчас и не хочется этого… – Промолвила севшим голосом та, что осталась с парнем. – Да? Я тоже так думаю… – Тон свидетельствовал об улыбке на лице. – Тогда…почему бы не сделать вот что. Девушка подошла ближе к другу и выхватила у него бутылку. Приблизив ее к лицу, она пыталась там что-то рассмотреть, крутя ту перед собою. Прохладное на ощупь стекло сплеталось своим настроем со зябковатым вечерним воздухом. Парень вглядывался в облик девушки, пытаясь понять о задуманом. Его глаза цеплялись только за светлые волосы, которые свободно струились ниже плеч. Через мгновение подруга подняла руку, и, замахнувшись со всей оставшейся силой, швыранула бутылку в сторону зарослей, возле которых они остановились. – Ага… – Протянул парень, уже бросив все попытки что-либо понять. – Ну, тоже вариант. Простояв еще секунд пятнадцать, бездумно смотря в сторону брошенного предмета, порядком отстающая пара решила двигаться дальше - следом за своей подругой. Последняя уже остановилась у нужного ей поворота, прямо под фонарем, позволяющим ее лучше разглядеть: проблески мутных бликов играли на волнистых, каштановых прядях, а контровой свет обрисовывал изгибы мягкого профиля. Через пару минут к ней подошли друзья. – Это было, пожалуй, самое ужасное первое сентября в моей жизни. – Заявила она, вдумчиво разглядывая мотыльков, упрямо порхающих у горячей лампы. – Которое, к счастью, закончилось… – Подытожил молодой человек. Одна из них облегченно выдохнула, ибо ее путь наконец-то подошел к завершению. – До завтра. – Попрощалась светловолосая девушка и понуро зашагала к своему дому. Двойное «пока» тихо ударилось ей в спину. Оставшаяся пара медленно побрела дальше… Тринадцатью часами ранее. Нина Левицкая критично разглядывала себя в зеркале, обдумывая, все ли она сделала. Духи! Точно, она забыла про парфюм. Девушка метнулась к окну в прихожей. Блики солнца плавно плескались в полупустом прозрачном флакончике, что стоял на подоконнике. Нина пару раз брызнула ароматным средством в области шеи. В окне она увидела идущего к ее дому парня. Звякнула калитка. – Ну, наконц-то! – воскликнула девушка и понеслась вглубь дома за сумкой и цветами. Послышался стук в двери. – Иду…иду я. – Нина достала розы из вазы, при этом не заметив, как несколько капель воды окропили подол ее платья. – Так, свет выключила, газ выключила и воду тоже вроде… – Перечисляла девушка, выходя из дому. – Кстати, звонок починили… – Обратилась она уже к молодому человеку. Гость с ухмылкой наблюдал за своей подругой, в этот момент ему пришла идея ее немного подразнить. – А утюг? – раздалось у Нины за спиной. Девушка замерла, с поднесенными ключами к замку. Действительно, а утюг? Она же гладила платье. Мысленно поблагодарив друга, Нина метнулась обратно в дом. – Боже, я же пошутил… – Бросил ей вдогонку, но его, наверное, никто и не услышал. Парень почесал затылок. – Назар! – внезапно окликнул женский голос. Назар Ткаченко повернулся в сторону источника звука и увидел, как к дому Нины подходит еще одна девушка. Он не смог сдержать теплой улыбки. – Кто к нам пожаловал? – пропел парень. – Пока вас дождешься, то проще самой прийти. – С каплей возмущения промолвила Катя Виноградова. Она десять минут прождала друзей у своего дома, и не выдержав, пошла за ними, с многолетним опытом зная, кто из этой троицы любит тянуть резину. Из резко открывшихся дверей вынырнула Нина, раннему появлению подруги она ничуть не удивилась. – Почему розы? Ты же говорила, что лилии возьмешь. – Девушка без лишних приветствий кинула вопрос Кате. – Папа забыл, что я просила именно лилии, – ответила гостья в спину закрывающей двери подруге. – Зато у нас троих одинаковые цветы. Верно, у каждого в руках покоился букет алых роз. – Что же тут хорошего? – не унималась Нина. Девушка кинула ключи в сумку и дернула дверную ручку на себя. – Будем как из инкубатора какого-то, мало того что одеты одинаково, так и… Договорить ей не дали чужие руки, оттянувшие Нину назад. Друзья знали, что она может далеко не одну минуту проверять закрыта ли дверь, нервно дергая бедную ручку. Левицкая кинула возмущенный взгляд на Назара, но тот уже тянул подругу со двора. – Эй, ну… Катька, проверь дверь! – с отчаянной мольбой в голосе взвыла Нина, чувствуя, как беспокойные мысли начинают заполнять ее сознание: «Закрыта, ли дверь?» противным голосом верещали они. Катя с тяжелым вздохом, обреченно зашагала обратно к входу в дом и на показ, манерно дернула ручку. И тут же ужаснулась, поймав себя на мысли, что нужно это сделать еще раз. Девушка, от греха подальше, отскочила назад и поспешила к друзьям, ожидающим ее. С калиткой справился уже сам Назар, и ребята спокойно отправились в путь. *** –Ты только представ себе, как сложно будет привыкнуть учиться в таком большем классе. Сколько всего нас всех? Двадцать шесть! –Зачем вообще было это делать? Остался один несчастный год. Нет, ну надо же было и его испоганить... Трое молодых людей шли по улице родного города. Путь был ими настолько пройден и изучен, что они могли одолеть его с закрытыми глазами. Маленький городишка рядом со столицей был их маленьким гнездышком, а также уютным местом для тех, кто не любил большие населенные пункты. – А помните того рыжего…как его? – спросила Катя, в ее голове крутились обрывки разных фамилий, но нужная никак не попадалась. – Романюк? – Подхватила Нина, крутя и разглядывая кроваво-алый букет в своих руках. – Точно, Романюк. Помните, как этот чудила подрался с нашим Сережкой? Обретая потухший интерес к беседе, вмешался Назар: – Кать, это же было в пятом классе. – Ну и что? Ты видел его рожу? Мне кажется, спустя года он еще больше кукухой полетел. Девушки прыснули со смеху, вспоминая чудного на вид парнишку. Назар подобно мученику поднес глаза к небу: всю дорогу девушки увлеченно обсуждали достаточно популярную в их узком кругу тему, успевшую ему уже порядком поднадоесть. Вполуха он слушал их пропитанные недовольством, разговоры. Новость о сведении двух параллельных классов в один Ткаченка не сильно беспокоила, в то время как у некоторых его одноклассников это вызвало настоящий ажиотаж. Слухи про возможное объединение двух классов ходили еще с прошлого года, но они оставались лишь редкими, блеклыми словами до определенного момента… Если говорить о характере взаимоотношений между «параллелями», то их можно охарактеризовать одним словом: «напряженность». Да, между этими ребятами всегда были натянутые отношения, точнее, отношений, как таковых не было, ведь они фактически не пересекались и толком. Но это не мешало ни тем, ни другим ориентироваться, кто кем являлся и чего стоил в противоположном классе. Только нелепые квесты и викторины, которые иногда проводились между ними, распаляли волны взаимной враждебности, ведь принимать превосходство параллели никто не желал. В подобные моменты борьбы за лавры школьного первенства их маленький класс как никогда сплачивался и выжимал из себя по максимуму. И, вот, теперь они должны объединиться в одно целое. Поэтому, много кто считал, что такой расклад поспособствует возникновению многих неудобств. В конце концов, само наличие раздражения и злости у школьников знаменует как минимум плохой моральный настрой в старте учебного года. Для Назара было главным, чтобы ученики смогли мирно ужиться вместе, а все остальное теряло свою значимость, терпя крушение под лаврами первенствующей надежды. Это же не конец света, возможно, сначала могут возникнуть какие-то трудности, но это всего лишь перевалочный пункт, просто определенный этап жизни, требующий обязательного прохождения. Как горькая пилюля, которую нужно проглотить. Наступит время и горечь пройдет, а лекарство подействует во благо. Парень был уверен, что такая встряска может быть полезной для учеников, постоянно отсиживающихся на теплом, уютном месте, в своей маленькой и родной компании. Ведь во взрослой жизни придется выходить из зоны комфорта, и обстоятельства могут занести куда и к кому угодно. Лучше б они о чем-то поважнее беспокоились, например, о будущем, а не точили себе мозги, изнывая в размышлении о неизбежном. Нет, Назар не питал злости к своим одноклассницам, просто он с иронией, покрытою легким слоем раздражения относился к их временному, но навязчивому беспокойству. И это пройдет. Погруженные в разговоры и внутренние размышления друзья с легкостью преодолели весь путь к школе. И вот они оказались возле старых металлических ворот, которые были призывно отворены. Большое, трехэтажное здание на вид было таким обыденным, что даже после летних каникул вызывало те самые чувства, что и всегда: прилив легкого отвращения, подпитываемого нотками принудительности. Первое сентября. Это уже одиннадцатое первое сентября в их жизни. Опять учеников ожидает море из цветов, из которых наиболее будут пестреть сочные пионы, вырванные с домашней грядки, дурацкие банты на голове почти у каждой школьницы, слезливая музыка из дешевых колонок и прочая ерунда. – Привет «любимая» школа. – Иронично промолвила Катя. Ответом ей послужил невыразительный гул, собравшихся во дворе здания, людей. Одноклассники неспешно зашагали к месту, где вскоре должна начаться торжественная линейка. Глаза только и цеплялись за знакомые лица, им нужно отыскать место, где должен располагаться их класс. Найти скопление людей ростом выше остальных учеников было не сложно. Однако друзья обнаружили, что их одноклассники разделились на две группы, точнее, на старые классы. Бывший «б» ютился на почетном месте выпускников, а вот родной «а» - решил спрятаться в сторонке. Они расположились возле старого дуба, затерявшись среди остальных присутствующих. Троица без лишних слов ринулась к тем, кто поистине были для них настоящими одноклассниками. Компашка людей, состоящая из школьных побратимов, встретила их с хмурыми лицами, хотя появление друзей поспособствовало тому, что в глазах учеников промелькнула нотка радости. – Опа, а вот и наши. – хмыкнул Влад Трощинский, первым пожимая руку Назара, а девочки приветствовали друг друга сдержанными объятиями. – Вы чего тут замерли? – спросила Катя, сама не понимая зачем, ведь причина понятна как ясный день. – Да так, наслаждаемся последними минутами уединения. – Ответила Полина Собко. Наверное, они выглядели достаточно подозрительно: отчужденно стоя позади остальных и злостно косясь в одну сторону. – Я не поняла, почему вы непонятно где бродите? Еще полчаса назад все должны были уже стоять на нужном месте! – ругалась их новая классная руководительница, внезапно появившаяся за их спинами. Досталась она им, кстати, в наследство от класса с наибольшим количеством учеников. Женщина прекрасно понимала, что этот маленький побег был их протестом, показательным нежеланием принимать действительность. Но нет, учительница, как и любой взрослый человек с приличным жизненным опытом знала, что реальность куда жестче, она не любит таких мечтателей, и поэтому ребятам нужно сторожиться, чтобы не получить под дых от нее. Как сейчас, с первыми нотами внезапно ворвавшейся в пространство музыки, вступительные басы которой переплетались с ударами сердец будущих выпускников. Школьники, чувствуя унылую обреченность, направились сквозь толпу к своим новым одноклассникам. Когда они подошли к остальным, Нина нервно коснулась пальцами подола своего платья, проверяя, на нужном ли месте он находиться: форма казалась ей коротковатой. Нужно сохранять спокойствие, а также попытаться подавить нарастающую волну глухой раздраженности. *** Пафосность происходящего праздника таила в себе много ненужных слов и действий. Нина порядком устала стоять на одном месте с непрекращающимся желанием заткнуть уши руками, чтобы хоть как-то избавиться от ужасного давления орущих колонок. Это было словно прелюдией, пыткой перед предстоящими испытаниями их выносливости на прочность. Время тикает, а шоу не прекращается. Может, если попытаться влиться в идеологическую волну этого фарса, то появиться причина для оправдания столь ужасного времяпровождения? Нина сосредоточилась на речи директора. – …приглашаем вас в мир новых открытий. Пусть этот год подарит позитивные эмоции, которые скрасят ваш учебный процесс (ничто так не скрасит наш учебный процесс, как дюжина левых отморозков под боком). Трудитесь и всегда помните, что вы и только вы творцы своего счастья. Стремящихся к успеху любые преграды будут делать сильней, не бойтесь испытаний, ведь все мы пытаемся достичь чего-то лучшего (благодарим за первое испытание в этом году, хотя учеба еще даже и не началась). И порой, чтобы что-то получить, нужно чем-то пожертвовать… Все понятно. Дальше мысли Нины улетели в другую сторону, точнее, в правую, ибо боковым зрением она заметила, что кто-то из их класса протолкнулся в самый перед строя. Маркевич. Просто прекрасно. Ведь для того, чтобы значок раздражения в ее собственной шкале настроения поднялся на максимальный уровень измерения, осталось увидеть только одну рожу. Как же Нина не переносила эту выскочку. Естественно, были на это некоторые причины, которые девушка скрупулезно хранила в своей памяти. Одним из весомых аргументов, доказывающих ее ярое нежелание присоединяться к параллельному классу, была она - Лера Маркевич. Просто дрянный микс, состоящий из ненависти и раздражения. Почему из ненависти? Да потому что она ее больше всех ненавидела еще из детства. Почему из раздражения? - Каждый раз, когда Лера на глаза попадалась, Левицкая чувствовала только глухое негодование. Тогда, что-то вязкое и тягучее сплетаясь ныло в груди. Данный комок нервов хотелось вырвать с корнями и выбросить куда подальше, но она не знала, как это сделать. Не знала и каждый раз страдала, отчаянно пытаясь подавить свою внутреннюю боль ненавистью, как и сейчас. Закрыться и терпеть. Нина не поленилась повернуть голову в сторону Маркевич, чтобы нагло и скептично оценить ее внешний вид. И тут понеслось, точнее, поползла - маленькая змейка где-то в области ребер, направляясь к горлу, попутно вгрызаясь во все на своем пути. Повезло ж ей с фигурой. Ну, признавала Нина, кривя душой, что тело одноклассницы стройное и подтянутое. На ней было надето такое же темно-синее фирменное платье, как и на всех остальных выпускницах, но короткая длина формы выгодно подчеркивала красивые ноги школьницы. Поначалу Нина пыталась не придавать значения достаткам девушки, милостиво подаренных природой, однако со временем смирившись, она приняла это и стала еще больше ненавидеть. Нина еще пару секунд разглядывала Леру и с удовольствием напоролась на понимание того, что просторы безупречности Маркевич заканчивались на уровне ее головы: волосы школьницы были буквально изувечены уже вышедшей из моды мелировкой. Чем она думала, сотворив этот ужас? Нина усмехнулась своим мыслям и возвратилась к речи директора уже в более уравновешенном состоянии для того, чтобы попытаться на ней сосредоточиться. Хоть что-то смогло порадовать ее в столь скверном расположении духа, и кто знал, что именно волосы этой дуры помогут ей.