***
Завтрак прошёл в относительной тишине, потому как две самые говорливые дамы – жена главного начальника и девушка главного следователя московской делегации с самого утра отправились на местный рынок затариться необходимой провизией и сувенирами перед отъездом домой, который должен был состояться уже завтра, в субботу. Сегодня же был последний день официального расследования, которое Володя должен был завершить сам докладом о проделанной работе, в результате которой выяснилась полная непричастность известного барвихинского маньяка по кличке Каширка к черногорскому преступлению. Поэтому полковник, позавтракав раньше всех, уехал в отдел, чтобы сразу покончить с делами, оставив практически всю пятницу и утро субботы на отдых. Рыбкина, ополоснув тарелку и засунув её в компактную посудомоечную машину, подлила себе горячего кофе в чашку, проводив автоматическим взглядом только что вошедшего на кухню недовольного заспанного Олега, который с угрюмым видом без какого-либо приветствия плюхнулся на один из кухонных стульев, присоединяясь за столом к уже почти закончившим завтрак остальным парням. – Олег, ты чё такой мрачный? – жизнерадостно спросил у друга Гриша. Но проигнорировав вопрос майора и даже не взглянув в его сторону, парень медленно перевёл хмурый взгляд на открывшего было рот, чтобы засунуть туда последний кусочек глазированного пончика со своей тарелки, Мухича, но так и застывшего в последний момент с открытым ртом под тяжестью обращённых на него испещрёнными красными прожилками глаз. Воздух за столом накалился. Даже Алиса подошла ближе, чтобы стать свидетелем того, что назревало. – Мухич, вот скажи, – гнусаво начал Дрыщ, – Ты мне за что-то мстишь? Я полночи не спал из-за вашего секс-марафона. Рот Мухича непонимающе закрылся. – Че... – хотел спросить он, но Олег возмущённо его перебил, всё больше распаляясь: – И вообще, ты виагры что ли у Яковлева одолжил? Мне кровать уже жалко стало. Раньше вы как-то потише себя вели, и быстрее сдувались. – Да мы вообще не... – снова попытался вставить Игорь. Алиса с Гришей обменялись настороженными взглядами. – Да чё ты кому рассказываешь... – снова загундосил Елисеев, в который раз перебив следака. – Да у Веры месячные уже два дня! – неожиданно выпалил толстяк в своё оправдание, заставив остановившегося на полуслове Олега нахмуриться. И потом добавил игриво: – Я предлагал ей попробовать, ну, – парень перешёл на заговорщический шёпот, – Другой вариант, – он сначала улыбнулся по-детски наивной улыбкой, но потом неожиданно сник. – Но она не согласилась. Так что это не мы, – скромненько заключил он. Алиса поначалу скривившая лицо от слишком подробных данных об интимной жизни своего пухлого коллеги, потом, вдруг поняв, что они с Измайловым только что крупно спалились, опустила расширенные глаза и с очень сосредоточенным видом отхлебнула кофе, желая сейчас очутиться где-нибудь в глухом лесу(и желательно наедине с Измайловым), а не в этом "Доме 2", где отсутствует личное пространство, и, как выяснилось, нет секретов от окружающих. На лице Дрыща отразился серьёзный мыслительный процесс. Измайлов наблюдал за ним со смесью любопытства и настороженности на лице, время от времени бросая осторожные взгляды на Рыбкину, которая, судя по виду, пыталась слиться с предметами интерьера. – Так это Яковлев, значит, – сделал вывод тощий опер. – Ну даёт. И спальня его в другом конце дома. Это ж как надо трахаться, чтобы мне было слышно? Гриш, ты ж говорил, что все его запасы виагры извёл на ту шутку с йогуртом? Так он, видимо, где-то тут докупил, – Олег усмехнулся с долей восхищения. Измайлов на это только как-то неловко улыбнулся, до сих пор не веря, что парни не сложили два и два, и заключил, подтверждая новую версию: – Вот старый развратник. Я его тоже слышал, – и, взглянув на всё ещё попивающую кофе в сторонке Алису, добавил. – Как минимум три раза было – два ночью и один с утра. Рыбкина, уже было выдохнувшая с облегчением, вдруг поперхнулась кофе, чуть не разлив горячий напиток себе под ноги, чувствуя на себе бесстыжий смеющийся взгляд майора.***
Второй раз за последние два дня Алиса оказалась на яхте. Эта была попроще, и в общем-то являлась больше обычной моторной лодкой размером слегка крупнее катера, но свои функции для транспортировки выполняла отлично. Девушка стояла у самого носа лодки и вдохновенно смотрела вперёд на пока ещё далёкий и размытый, но постепенно приближающийся кусок суши, сплошь покрытый зелёными кронами. Когда Гриша предложил съездить посмотреть один почти нелюдимый остров, не значившийся ни в одном путеводителе, но являющийся любимой жемчужиной для местных жителей, она восприняла эту идею с энтузиазмом. Кажется, наконец-то, им удастся побыть вдвоём, не заботясь о лишних глазах и лишних ушах на них обоих. Алиса старалась не задумываться о том, что происходит, или же сколько это продлится; старалась не думать о девушке Измайлова, которая осталась там в Москве, будто в другом мире; старалась вообще ни о чём не думать, просто наслаждаться, просто плыть по течению. Она повернулась к стоящему рядом с ней у перил майору и, лукаво улыбнувшись, спросила без обиняков, чуть поёжившись от усилившегося на большой скорости морского ветра. – Измайлов, ты так хочешь меня трахнуть без свидетелей, что решил увезти на необитаемый остров? Парень повернул к ней голову и, улыбнувшись, произнёс чуть строго: – Рыбкина, я тебя не трахаться, а монастырь древний везу смотреть, – он наклонился к собранному им наспех пухлому рюкзаку, стоящему на палубе, и, достав оттуда небольшой клетчатый плед, накрыл им хрупкие плечи девушки. Закутавшись в плед, Алиса поначалу усмехнулась, но потом, слегка сдвинув брови, задумчиво произнесла, впрочем, не без игривой нотки: – Хм, ну теперь я даже немного разочарована... – она вздохнула, соглашаясь со своей участью, и добавила намеренно грустно, невинно взмахнув ресницами. – Ладно, тогда не буду тебя соблазнять. Капитан почувствовала на себе долгий улыбающийся взгляд Измайлова, а потом его лучащийся теплом голос произнёс совсем рядом, посылая мурашки по всему её телу и заставляя расплыться в довольной улыбке: – Рыбкина, тебе не нужно меня соблазнять, чтобы соблазнить...***
Древний монастырь представлял собой связанную между собой цепочку каменных руин, располагающихся на живописном возвышении-опушке, откуда открывался прекрасный вид на бОльшую часть небольшого зелёного острова. До этого парень с девушкой провели больше часа, исследуя местность вдоль и поперёк. Нашли три красивых одичалых пляжа, два небольших озера с пресной водой и хвоями елей на берегу и пару крошечных рыбацких избушек среди всего этого природного великолепия. Алиса стояла на, как ей казалось, самой высокой точке суши, глядя на руины с простирающейся за ними частью острова и сливающееся с голубым небом бесконечное лазурное море. Приятный прохладный ветер развевал длинные распущенные волосы, иногда будто играя с прядями, закрывая ими лицо девушки и щекоча нос, заставляя её периодически откидывать их назад. Подошедший от очередного участка древнего монастыря, выглядевшего в настоящее время как груда камней, Измайлов встал напротив умиротворённой красивым видом Алисы и, бросив на неё внимательный взгляд исподлобья, произнёс: – Мне нужно тебе кое-что сказать. Получив слегка вопросительный взгляд обращённых на него карих глаз в ответ, парень продолжил: – Алёна и я расстались на следующий день после того, как мы все сюда прилетели. Рыбкина посмотрела на майора немного растерянно, вспоминая, что именно той ночью он пришёл к ней в спальню, без объяснений или каких-либо просьб улёгшись к ней в постель. Ему нужна была поддержка, объятья, ему нужно было тепло. Как раненый пёс, немогущий выразить свои чувства, он пришёл в единственное место, где, знал, ему станет лучше. Алиса улыбнулась Грише робко, осторожно, будто проверяя почву на зыбкость, но тут же нахмурилась напряжённо от снова внезапно больно ужалившей реальности. – Так, может, вы ещё помиритесь, – она быстро посмотрела на него, а потом малодушно опустила глаза. Против своей воли она пыталась убедить его в произнесённых собой словах, в глубине души твердолобо веря, что она, Рыбкина, никогда не будет "достаточной" для него – достаточно хорошей, достаточно нормальной, достаточно не её отцом... В первые секунды Измайлов ничего не сказал, лишь удивлённо вздёрнул брови на её слова и, подойдя ближе на несколько шагов, лукаво улыбнулся, пытаясь поймать её опущенный в землю взгляд. – Я притворюсь, что не слышал сейчас этого, Рыбкина, – он шумно вздохнул всё с той же улыбкой на лице. – Ты же неглупая девочка, а такие глупости городишь. Алиса вдруг застенчиво улыбнулась, поднимая на него глаза почти украдкой. – Что ты думаешь, у нас типа "курортная интрижка"? – продолжал он, осторожно удерживая её взгляд с тёплой улыбкой. – У нас с тобой, Рыбкина. Мм? – парень закусил губу в небольшом волнении, пытаясь донести до неё всё то, что хотел. Девушка прекрасно понимала, о чём он. Они стали настолько близки за те месяцы, что знают друг друга, что легкомысленное слово "интрижка" звучало просто смехотворным по отношению к ним и их отношениям. Но их душевная близость не была единственной стороной медали. – Я не знаю... Помнишь, что ты сказал в моей квартире? Что мы не можем... Вот. Она, наконец, смогла это произнести. Её самый большой страх на данный момент, врезающийся в сердце тонкой красной нитью. – Помню, – грустно взглянув на неё, майор подошёл ещё ближе, положив свою ладонь на её руку чуть выше локтя и легонько сжал. Его голос был очень мягким. – Но, я понял, что... хочу просыпаться с тобой так каждое утро. Каждое, Алиса, – Он снова нашёл её взгляд и, удерживая его, продолжил. – Хочу, чтобы ты целовала меня так, как целуешь только ты, зарывалась своими пальчиками в мои волосы, так, как это делаешь только ты, тащила меня купаться в море в кромешную ночь, невзирая на морских чудищ и местных копов, а потом... – парень остановился, видя, что улыбающаяся Алиса поняла его мысль, и, тоже улыбнувшись, заключил, глядя на неё искрящимся теплотой взглядом. – Я люблю тебя. Я понял, что никого в жизни ещё никогда не любил до тебя. По-настоящему... – и он снова замолчал, ибо лицо девушки было совсем близко от его, она смотрела в его глаза пристальным горящим взглядом. Расстояние между ними сократилось само собой, превратившись в нежный проникновенный поцелуй. После, нехотя оторвавшись от губ майора, Алиса снова посмотрела на него, расплываясь в широкой улыбке, но потом вдруг опять нахмурилась и хрипло произнесла: – Подожди, так ты... по телефону её бросил, что ли? – она удивлённо выгнула бровь. – Я, конечно, не поборница морали, но это как-то... Гриша замялся. – Ну почему сразу бросил, Рыбкина? Это было по обоюдному согласию сторон, – он вздохнул с оттенком грусти. – Там всё давно было... не так. А тут просто назрело. И ты тут совершенно ни при чём, – майор задумался, делая небольшую паузу, и добавил. – Вернее, причём слишком сильно. С самого начала была... Алиса, пряча грустный отблеск в глазах, тихо спросила: – То есть, если бы не я, у вас всё было бы так? – Нет, – парень слабо усмехнулся. – Но у меня бы ушло больше времени, чтобы понять это. А возможно бы, и не понял совсем. Ты помогла мне увидеть, как это, когда действительно любишь кого-то, как это должно быть. Ты научила меня... одним лишь своим присутствием в моей жизни. Девушка подняла заблестевший взгляд на Гришу и вдруг неожиданно прильнула к нему, обхватив руками крепкий торс. Немного обеспокоенный майор даже попытался заглянуть ей в лицо, но через мгновение она сама чуть отстранилась и совсем негромко произнесла, глядя ему в глаза: – Я люблю тебя. Я очень тебя люблю, – Алиса чуть нахмурилась в лёгком смущении, буквально на миг отводя глаза, но тут же возвращая их на место. – Но ты и так всё знаешь. Гриша посмотрел на неё, тепло улыбаясь и еле заметно кивая, заставляя снова смущённо отводить взгляд, и произнёс: – Но слышать это от тебя просто охренительно. Алиса не сводила с него горящего взгляда, кротко, но счастливо улыбаясь, отчего лицо майора тоже озарила широкая радостная улыбка. Разомлевшие после долгого купания в омывающих остров тёплых водах, парень с девушкой лежали на клетчатом пледе, раскинутом на зелёной травке, чуть поодаль от самого галечного пляжа, под кронами усыпляющих своих шелестом деревьев. Гриша расположился на боку, подпирая голову рукой, вдоль расслабленно устроившейся на спине Алисы, молча глядя на неё безмятежным взглядом. Пальцами, будто художник кистью, он выводил невидимые узоры на её плече, шее, ключице, иногда повторяя очертания яркой тату, спускаясь ниже, на грудь, едва покрытую двумя невесомыми треугольничками ткани на тонких тесёмках. Девушка тоже неотрывно смотрела на него, немного сонно, с проглядывающей истомой в глазах. Когда его пальцы в очередной раз спустились к её груди, на этот раз ниже, пробираясь под тонкую материю и начиная выводить ласковые круги вокруг мгновенно возбудившегося соска, взгляд Алисы слегка встрепенулся, и она, озорно улыбнувшись, спросила: – А насколько здесь безлюдно, Измайлов? Едва пожав плечами, Гриша только хитро улыбнулся ей и с мгновенно вспыхнувшим плотоядным огоньком в глазах приподнялся, приближаясь и нависая над ней. Закусив губу, он окинул медленным взглядом вожделенные очертания, затем немного опустившись к взволнованно вздымающей грудь девушке, начал покрывать нежными поцелуями её плечи, шею и ключицы. Одновременно, не глядя, потянул за окончание одной из тесёмок сзади на шее, ловко развязывая тонкий узел, аккуратно расправился со вторым, вытянув его из-за спины, и откинул всё ещё влажный верх от купальника в сторону за ненадобностью. Снова спустился ниже, целуя мягкую бархатистую кожу на груди и соски, чувствуя, как распаляется под его прикосновениями любимая девушка, иногда чуть вздрагивая от щекочущих нежную кожу ощущений. Проложив дорожку из поцелуев до её живота, играючи чуть-чуть забравшись губами под кромку купальника, парень снова приподнялся и, устроившись вдоль Алисы на коленях, медленно снял с неё последний элемент одежды. Тяжело дыша, он переместился к области меж её коленей и, кинув исподлобья внимательный со странным блеском в глазах взгляд на её раскрасневшееся лицо, опустил его ниже на чувствительную область девушки. Потом решительно, даже властно, рукой развёл её загорелые ножки и, устроив ладонь на одной из них, хитро улыбнулся уголком губ, одновременно поднимая на неё глаза. Алиса посмотрела на него с толикой подозрения, слегка приподняв голову, и по плотоядному блеску в глазах поняла, что он задумал. Рыбкина была не робкого десятка, но даже она осторожно огляделась по сторонам, словно вопрошая "Здесь?". Гришу такая реакция только раззадорила, лишь убедив в правильности своих намерений. Он ещё раз довольно улыбнулся девушке, заметив небольшую долю смущения на её лице, что было жутко сексуально. Они ещё не доходили до этого в своих отношениях. Алиса со своей стороны уже ласкала его подобным образом, и это было бесподобно. Теперь его очередь вернуть услугу. Парень опустил голову ниже к её бёдрам, положив ладонь ей на живот, и слегка надавил, велев ей лечь обратно и расслабиться. Девушка последовала его наказу, тут же наплевав на всё остальное, когда Измайлов коснулся губами её интимной зоны. А как только влажный язык легко, но ощутимо надавил на чувственный центр, Алиса почувствовала мощную волну наслаждения, пронзившую всё её тело. – Блять! – приглушённо выпалила она, зажмуриваясь и зарываясь пальцами в то, что было под рукой: сжимая плед в кулаке с одной стороны и выдирая часть зелёной травы из земли с другой. Измайлов с удовлетворением почувствовал, как ноги девушки сжались вокруг его головы, как она зашлась мелкой дрожью под его руками, оглаживающими и нежно сжимающими контуры её тела: упругую грудь, плоский живот, округлые бёдра. Он продолжал ласкать Алису языком, то ослабляя, то усиливая темп, довольно вслушиваясь в её стоны, которые она так отчаянно, но бездарно пыталась заглушить. В определённый момент он оторвался от неё и, взглянув в лихорадочно блестящие глаза запыхавшейся девушки, наконец, потянулся к своим плавкам, снимая их без дальнейшего промедления и отбрасывая в сторону. Быстро подцепив ручку лежавшего рядом рюкзака, парень залез в наружный карман, и, уверенным движением выудив оттуда необходимый предмет, разорвал упаковку. Сосредоточенно надел презерватив на эрегированный орган, краем глаза посматривая на неровно дышащую через чувственно приоткрытый рот Алису, тоже наблюдающую за ним. Закончив, он ещё раз взглянул ей в лицо и, нахально облизав всё ещё влажные губы, не сводя с неё глаз, удобно устроился между её ног. Алиса с готовностью приняла парня в свои тёплые объятья и через мгновение почувствовала, как он вошёл в неё одним плавным движением, наполняя всю её таким долгожданным чувством единения. Она блаженно застонала в тон его глухому стону ей в губы и оплела ногами его бёдра, прижимаясь ещё теснее, чувствуя его ещё глубже. Когда он начал двигаться внутри неё, их жадные губы нашли друг друга, сливаясь в страстном поцелуе, облизывая, покусывая и переплетаясь языками в сумасшедшей пляске. Алиса чувствовала вкус самой себя на его губах, и это страшно заводило. Гриша знал, что долго она не продержится. Он сам об этом позаботился ранее. Продолжая двигаться в постепенно нарастающем ритме, он вжимал её в прохладную мягкую землю, отделённую от них лишь тонким пледом, вдруг сквозь туманящее сознание возбуждение подумав, что хорошо, что они всё же не расположились на камнях. За синяки на спине и заднице Рыбкиной он кому угодно бы набил морду, даже самому себе. Как и предполагал Измайлов, совсем скоро Алиса задышала чаще, выгибаясь дугой и впиваясь пальцами ему в спину, и, уже больше не заботясь о громкости своих стонов, зашлась в конвульсивных волнах экстаза. И легко увлекла его за собой, как то были прыжки с десятиметрового обрыва или же купание голыми в ночном море со всеми вытекающими, он всегда следовал за ней, сейчас чувствуя, как его самого накрывает цунами наслаждения, заставляя рычать и стонать в её припухшие от поцелуев губы. Девушка, отойдя от недавно перенесённого мощного оргазма, ещё раз окинув местность вокруг себя чуть туманным взглядом, мягко взяла лицо майора в свои ладони и неожиданно негромко, но весело рассмеялась. Гриша тоже рассмеялся в ответ, нежно прижимаясь своим носом к её, чувствуя то же, что и она в данный момент – удовольствие от совершённой ими шалости, разлившуюся негу по всему телу и ничем непоколебимое абсолютное счастье.***
Последний вечер в курортном городке Жопно по старой доброй традиции прошёл на просторной веранде занимаемой полицейскими виллы. Разговоры, шутки, домашнее вино. Все наслаждались моментом как в последний раз, потому как это и был последний раз. Дела улажены. Хитро-выдуманный план Володи сработал. Добродушные черногорские полицейские ни разу не усомнились в подлинности предоставленных им отчётов, почти всей командой заехали сегодня вечером, чтобы радушно попрощаться и наперебой пригласить к себе в гости всю московскую делегацию целиком или по отдельности в следующий раз. Гриша сидел чуть поодаль от Рыбкиной, кидая на неё дозированные взгляды. В последнее время его тело, которое, наконец, дорвалось до объекта вожделения, реагировало на девушку стремительно и беспощадно по отношению к его владельцу. Одно прикосновение, один лукавый взгляд её карих глаз, и у него уже, как выразился Володя "все пушки наготове". Очередная шутка по поводу всё ещё выглядящего как тощая облезлая кошка Олега, и на террасе разлился такой знакомый смех с приятной хрипотцой. Терпение Измайлова, который в очередной раз почувствовал, как кровь стремительно отлила от головы, чтобы радостным потоком направиться к причинному месту, иссякло. Он, пропустив мимо ушей обращённый к нему комментарий Савельева, немного более резко, чем хотел, поднялся с кресла и, слегка уцепив Рыбкину за плечо, произнёс негромко: – Можно тебя на минутку? Девушка поднялась со своего места и проследовала за почему-то очень сосредоточенным майором в дом. Когда они оказались в прихожей, Гриша потянул её в небольшой закуток у входа в кладовую. – Что? – слегка улыбаясь, спросила Алиса, с интересом глядя на него. Вместо ответа парень одним движением ухватил её за талию и привлёк к себе, прижимая их тела вплотную и давая ей возможность почувствовать, "что" с ним. – Оо, Измаайлов, – протянула капитан, удивлённо вскинув брови и уставившись на него с озорной улыбкой. Потом облизала губы и не смогла отказать себе в удовольствии пошутить: – Прости, а на кого из всей толпы, присутствующей на веранде, у тебя конкретно встал? – Это ты всё виновата, – проигнорировав её остроумный вопрос, прошептал в её лицо со слегка смущённой улыбкой майор. – Сидишь там вся такая красивая, смеёшься, дышишь, пахнешь... Алиса прыснула в ответ на такие заявления, но тут же была вовлечена в глубокий настойчивый поцелуй. Когда они оторвались друг от друга, Гриша, взяв за руку лукаво улыбающуюся девушку, потащил её за собой на второй этаж. Там их ждал сюрприз в виде Веры и Мухича, обжимающихся в коридоре и блокирующих путь к обеим спальням – Рыбкиной и Измайлова. В последний момент, до того, как их заметили, парень не нашёл ничего лучше, как открыв вовремя подвернувшуюся дверь на общий тёмный балкон, аккуратно вытолкнуть туда Алису и самому последовать за ней. Девушка покорно следовала его указаниям, лишь озорно улыбаясь на его попытки, наконец, найти укромное место для них. Он начал целовать её прямо там, прижав к прохладной облицовке дома без каких-либо чётких планов и цели, просто потому что мог. – Измайлов, ты меня прямо здесь трахнуть хочешь? – чуть насмешливо прошептала Рыбкина, уже разомлевая под его поцелуями на своей шее и руками, блуждающими по всему телу. – Мм, надо подумать... – томно ответил парень, одной рукой забираясь руками ей под майку и лаская больше ничем не покрытую грудь, другой приподняв её ногу и удобно закинув её на своё бедро. Полковник Яковлев, после четырёх бокалов вина поспоривший с младшими операми, что в доме именно из окон его спальни открывается лучший вид на море, вышел с оными сотрудниками во двор, чтобы показать неразумным созданиям, кто тут прав. И когда взгляды всех четверых мужчин устремились на второй этаж, одновременно с этим на балконе, опоясывающем пол второго этажа, включился свет, представив всем наблюдающим замечательную картину: Майор Измайлов аки Демон самозабвенно целовал Ведьму, вжав её в наружную стену дома между двумя окнами, и практически раздевал её там своими бесстыжими руками. Алиса, прикрывшая глаза от наслаждения, не сразу уловила какое-то странное изменение в свете. Но заставило её открыть глаза другое – подозрительное чувство, что за ними кто-то наблюдает. Спустя мгновение, посмотрев через плечо полностью увлечённого ею и, кажется, не замечающего вообще ничего вокруг Измайлова, поняла, кто. Снизу со двора на них пялились четыре пары удивлённо-шокированных глаз, пока майор всё так же продолжал пытаться раздеть её прямо тут. – Гриш... Гриша... – сдавленным шёпотом пыталась остановить его Рыбкина, одновременно легонько отпихивая от себя. – Чего? – наконец, оторвался он от неё, глядя на девушку недоумённо-вопросительным взглядом и сбивчиво вдыхая воздух. Взглядом она указала в направлении всё ещё молчаливо пялившегося на них собрания, после чего майор с неохотой повернулся и тоже шокированно уставился на них в ответ. Володя в немом охренении медленно поднял указательный палец вверх и, издавая только похожие на нечленораздельное мычание звуки, не сводил взгляда с демонической парочки. В тот же момент Алиса, заметив постороннее движение сбоку, повернулась и, наконец, поняла, кто же включил свет на балконе. От входной двери на них обалдевшими взглядами смотрели Мухич и Вера. Рыбкина ткнула всё ещё играющего в гляделки с коллегами снизу Измайлова в бок, заставив его обратить внимание на ещё двух зрителей в этом действии. Парень обернулся, и снова повисла неловкая пауза. – Мух, – издав нервный смешок, наконец, поприветствовал друга майор. – Привет, Гриш, – жизнерадостно, хоть и немного недоумённо отозвался следак. – Так вот, кто трахался сегодня ночью, – вдруг невозмутимо подал снизу голос Олег, заставив Рыбкину закатить глаза. – Я так и знал, что Яковлев на такое не способен, – потом, неожиданно вспомнив о том, что начальник стоит рядом с ним, повернулся к нему и, бросив пришипленный взгляд, отошёл подальше на пару шагов.***
Оставшееся последнее утро перед отъездом в Россию, конечно, было решено посвятить морю. Все члены московской делегации с утра пораньше прибыли на пляж, заняв лучшие лежаки, и сейчас отлично проводили доступное им время до послеполуденного рейса. – Владимир Сергеич? – окликнула Рыбкина только что вышедшего из воды и направляющегося к своему шезлонгу полковника. Когда тот, подозрительно скосившись на лежащую на своих местах и держащуюся за руки парочку, всё же подошёл поближе, капитан хитро уставившись на него и с трудом сдерживая улыбку, произнесла со значением, напомнив полковнику об им же сказанных словах: – Спасибо, дядя Володя, – а потом улыбнулась действительно искренне благодарной улыбкой, лишь с малюсеньким хитрым отблеском в глазах, который как ни старалась, убрать не могла. Яковлев перекинул свой взгляд на тоже почему-то искренне улыбающегося Измайлова со счастливыми глазами и, недоверчиво передёрнув плечами, нахмурившись, пробубнил: – Демоны... И не дожидаясь, пока парочка привычно обменяется насмешливыми улыбками на его счёт, Володя поспешил обратно к жене, подальше от подтвердившей его самые дикие страхи объединившейся нечисти. – Не хочется уезжать... – произнесла Алиса, отсмеявшись после ухода начальника. – Скажешь, не хочешь снова на работу? – лукаво улыбнулся майор. – Я видел вчера, как ты криминальные хроники по Барвихе читала... Девушка отвела чуть пристыженный взгляд и улыбнулась. Всё-то он про неё знает... Рыбкина устроилась поудобнее в своём шезлонге и расслабленно оглядела уже такой знакомый пляж. Она точно будет скучать. Какой-то тощий мужичок в кепке уже второй раз промелькнул перед глазами со своим огромным красным полотенцем, видимо, никак не в силах определиться, какое место занять из свободных. Капитан всмотрелась в его загорелое худое лицо, неожиданно уловив что-то расплывчато знакомое в его чертах. И тут внезапно вспомнила, заметив два небольших шрама на мочке правого уха. – Грииш? – осторожно позвала она. – Мм? – лениво отозвался парень, но тут же напрягся, встретившись с расширенными глазами Алисы. – Это Каширка, – сглотнув, прошептала она, глядя майору в глаза, и кивнула в сторону усаживающегося на шезлонг неподалёку мужичка. Гриша, нахмурившись, медленно перевёл неверящий взгляд в том направлении, куда указывала Рыбкина, и, присмотревшись к субъекту, шокированно протянул, расплываясь в широкой улыбке: – Да лаадно?Эпилог
Спустя почти три недели после очень расслабляющей и в то же время удивительно результативной по рабочей части поездки в Черногорию, жизнь в полицейском отделе Барвиха Северное текла своим чередом. Тогда вылет пришлось, конечно, отложить на пару дней, чтобы оформить необходимые документы. Но, в результате, опасного маньяка Каширку арестовали и переправили обратно на Родину, где он был передан в "гостеприимные" объятия российской судебно-правовой системы. Как выяснилось в ходе проверки всех фактов и допроса подозреваемого, он, и правда, оказался виновен в совершённом на территории Жопно убийстве. Каким-то образом Володина хитроумная выдумка оказалась ближе к реальности, чем самая вероятная и кажущаяся единственной верной версия. Ровно после десяти дней общего пребывания на территории Черногории команда московских полицейских вернулась домой с лаврами победителей и ровным красивым загаром, у всех, кроме Елисеева. Его двухцветный коричнево-белый окрас ещё долго оставался предметом шуток среди коллег, а новое прозвище Орео не отлипало несколько месяцев даже после того, как неудачный загар сошёл с кожи неудачливого младшего опера. Измайлов перебирал лежащие в небольшом беспорядке рабочие бумаги на столе в своём кабинете, когда дверь неожиданно открылась, впуская единственного человека, которого майор ожидал увидеть. Только она никогда не имела привычки стучаться в его дверь, начиная со дня их знакомства. Гриша радостно улыбнулся и, отрывая взгляд от документов, уставился на вошедшую, вернее влетевшую в кабинет Рыбкину. – Они не пришли! – недовольно выпалила капитан, вперив насупленный взгляд в парня. – Кто? – непонимающе нахмурился он. – Хм... Свидетели по делу о... мошенничестве? Да я ж говорил тебе, что они какие-то мутные, – майор поднялся с кресла и вышел из-за рабочего стола, меняя тему и с предвкушающей улыбкой озвучивая пришедшую ему в голову идею. – Алис, давай сегодня вечером... – Свидетели пришли, Измайлов, – перебила его девушка. – Сидят, блять, ждут, все пятеро. Слегка опешив, он снова непонимающе посмотрел на неё. – Тогда... кто не пришёл? Рыбкина бросила на него убийственный взгляд. – Месячные мои не пришли. Лицо Гриши на секунду приняло задумчивое выражение, сменившись на чуть удивлённое и даже слегка виноватое. – Эммм, – недоумённо промычал парень. – А я тебе говорила, – продолжала Алиса с укором в голосе. – А ты: Мы же уже в море без презика это делали, какая разница, если ещё пару раз в ту же ночь... Измайлов улыбнулся виновато, посмотрев на неё исподлобья, и вдруг застыл, поражённый внезапной догадкой. – Подожди... Так ты беременна, что ли? – наконец, дошёл до него смысл её слов. Майор уставился на неё шокированно. Сама же Рыбкина смотрела на него всё тем же убийственным взглядом. – И, по-видимому, немного расстроена этим фактом... – вглядываясь в девушку, немного комично закончил майор свои размышления, когда дар речи снова вернулся к нему. – Немного, Измайлов? – вскинулась Алиса. – Я серьёзный опер, у меня карьера, засады, ОРМ. Мне скоро майора дадут! – сбивчиво тараторила она, начав нервно прохаживаться по кабинету начальника оперов. – Я, конечно, знала, что у меня есть матка, но не думала, что она подложит мне такую свинью. Но тут пришёл ты со своим "И жили они долго и счастливо" и заделал мне ребёнка, – с совсем потерянным видом заключила капитан, с отблеском паники и даже слёз в глазах. Но потом, окинув парня более внимательным взглядом, добавила, шмыгнув носом: – А чего ты такой спокойный? Гриша глубоко вздохнул, внимательно взглянув на девушку, и аккуратно приблизился к ней, слегка улыбаясь. Внимательно посмотрел в обеспокоенное лицо и, подойдя вплотную, вдруг крепко обнял, позволяя ей зарыться носом в его мягкую футболку, успокаивая, передавая ей своё тепло и поддержку. Он немного отстранился и, заглянув в опущенные глаза девушки, произнёс мягко, улыбаясь ей и уверяя: – Всё. Будет. Хорошо. Глубоко вздохнув, она подняла на него несмелый, но с загоревшимися тёплыми огоньками взгляд и робко улыбнулась отражением его лучащейся улыбки. Он прав. У них всё будет хорошо.