Чонгуку так легко и свободно, и всё ощущается им настолько красочно и ярко, что даже окружающая обстановка знакомых улиц воспринимается как-то иначе: вроде бы ничего нового, но мир вокруг такой красивый, завораживающий и ослепляющий. Особенно Хосок. Хосок, который крепко обнимает, любовно кутая в свой пиджак и бережно прижимая к себе; который изредка бросает слегка обеспокоенные взгляды и интересуется состоянием омеги, пока они идут ещё слабо освещёнными улочками к своему общежитию; который так тепло и ласково обволакивает своим запахом, даря ощущение безмерного счастья и душевного спокойствия. Господи, Чонгук так сильно и бесконечно влюблён! Хотя, казалось бы, куда ещё больше? Но омега с уверенностью может заявить, что его альфа, слышите,
его альфа самый прекрасный и самый лучший мужчина на всей планете Земля!
Млея под руками Хосока и глубоко втягивая носом его мягкий яблочный аромат, Чонгук едва не мурлычет. Он пытается выкинуть все лишние мысли из головы и насладиться моментом, но малюсенький гадкий червячок непонимания и обиды не даёт покоя и продолжает грызть его, подкидывая всё больше пищи для размышлений. То, что произошло в уборной ресторана, распалило омегу, но, к сожалению, не насытило полностью. Ему хотелось и до сих пор хочется гораздо большего. Без лишней одежды, чтобы кожа к коже, и ощущение чего-то потолще трёх пальцев внутри своего тела! Хочется, чтобы Хосок в кои-то веки не сдерживался и, наконец, показал своё животное начало, обнажив свои инстинкты альфы.
Из всего произошедшего в уборной ресторана Чонгук делает вывод, что хён чертовски слаб перед его обнажёнными бёдрами, а также может довольно темпераментно реагировать на его необоснованную (хотя с этим Чонгук бы поспорил!) ревность. Помимо этого, омега берёт на заметку и то, что нужно снова брать всё в свои руки, иначе они вместе состарятся к тому самому моменту, когда альфа предложит ему заняться полноценным сексом. Тем более после сегодняшнего омега на все сто процентов уверен, что уже не сможет терпеть и ждать, как раньше, ведь он ощутил волшебную силу пальцев Хосока!
— Хён, не хочешь обсудить кое-что? — и пусть альфа думает, что Чонгук извращенец, но если омега прямо сейчас не выяснит, почему его до сих пор не поимели, то реально умрёт от недотраха! Ведь столько возможностей было. И Чонгук был готов даже к кабинке туалета. И не просто готов, а был «за» всеми конечностями! И отмазка, которой, скорее всего, сейчас будет прикрываться Хосок, что первый раз должен быть в кровати при свечах и с лепестками роз, уж точно не прокатит! Чонгук, припоминая все омежьи сплетни, ходящие по их университету, точно знает, что Чон Хосоку вся эта ваниль не нужна для хорошего и горячего траха, но только с ним (!) хён почему-то такой скромный и нерешительный… Пусть альфа объяснится, в конце концов!
— Эм… Например? — спокойно интересуется Хосок, совсем не чувствуя подвоха, пока омега не останавливает его, чтобы внимательно посмотреть в глаза и спросить в лоб:
— Например, почему у нас нет секса, если мы оба хотим друг друга? Мы вообще-то пара! Встречаемся!
Всё просто кричит о том, что омега напряжён и крайне серьёзен: он скрещивает руки на груди, хмурит брови и прямо-таки нависает скалой над альфой, выжидая немедленного ответа.
— Я просто люблю тебя, — безмятежно произносит альфа, хотя чуть подрагивающие пальцы всё же выдают его волнение.
Чонгук тяжело сглатывает, а всё его тело напрягается. Это что сейчас было? Хосок вот так просто сказал такие важные слова, не испытывая никакого дискомфорта, или же стеснения, или же ещё чего-то, что обычно ощущают при произношении таких значимых и громких фраз вслух? И это его-то хён, который несколько лет не мог признаться в симпатии и позвать на свидание?! А теперь просто взял и сказал о своих чувствах так искренне и от души, окутывая приятным мягким голосом и вселяя в омегу уверенность в своих намерениях? Произошедшее в кафе и на его альфу так сильно повлияло, что он стал смелее и решительнее? Что ж, Чонгук очень даже не против такого расклада.
Омегу тут же бросает в жар и его щёки заливает румянцем. Он забавно перетаптывается возле альфы, опуская руки по швам, и вся его напыщенная важность быстро лопается, как маленький воздушный шарик. Он уже готов растечься в лужицу и прекратить расспрос, но тут в мозгу мелькает мысль: а что, если хён пытается таким образом умело перевести тему и не отвечать на чётко поставленный вопрос? Ну уж нет, Чонгук на очарование своего альфы не поведётся! Он настроен крайне решительно!
Ловя на себе тёплый и выжидающий взгляд хёна, омега всё же переспрашивает:
— Что?
— Гук-и, я очень люблю тебя, поэтому не хочу, чтобы с тобой было как с другими, с теми, кто не имел для меня никакого значения, — Хосок склоняет голову набок и укладывает ладонь на щёку зависшего омеги, чтобы ласково провести большим пальцем по мягкой заалевшей коже. — Ты для меня особенный, и я хочу, чтобы всё у нас было по-другому…
— Хён, я не очень понимаю, — как это вообще «по-другому»?.. У Чонгука отношений то за всю жизнь было раз, два и обчёлся. Омега не знает, каково это «по-другому», не знает как правильно, у него с Сокджином вообще всё на сексе только и держалось. А тут Хосок — его полная противоположность, и Чонгук растерян, не зная, что делать с таким альфой. Он полюбил хёна за его чуткое отношение к себе, за теплоту, понимание и постоянную поддержку, да только омежьей стороне Чонгука хочется, чтобы внимание альфы было полноценным во всех аспектах их отношений.
— Так, ладно, — Хосок утягивает Чонгука на первую близстоящую лавочку, помогая удобнее усесться немного заторможенному омеге.
Альфа совсем не был готов к таким откровенным разговорам, зная, как ревностно Чонгук относится к другим омегам, и всячески старался оттянуть этот момент как мог, но тут уж извините: или спасай отношения, или опять вешай лапшу на уши и прикидывайся совсем уж слепым тупицей, который не замечает жирных намёков на интим.
— Я давно должен был рассказать тебе об этом, но всё как-то… Эм, ну, это немного неловко, на самом деле, — альфа нервно проводит рукой по волосам и глубоко вздыхает. Он чувствует, как Чонгук берёт его руки в свои, несильно сжимая и даря безмолвную поддержку. Хосок ему крайне благодарен за это, ведь предстоящий разговор немного пугает. — В общем, когда я учился в старшей школе, у меня был омега. Это были мои первые отношения и я действительно был влюблён в того парня. И у нас всё было отлично, мы были счастливы. По крайней мере, я так считал…
При виде омеги, что перевёлся в их класс в середине учебного года и робко представился как Минсу, сердце Хосока забилось не просто чаще, а готово было пробить грудную клетку и выпрыгнуть наружу. Альфа недолго гадал, что за недуг его одолел и чем его нужно было лечить. По всем симптомам Хосока настигла первая влюблённость. Удивительное состояние, когда спирает дух от чужой улыбки или мимолётной встречи глазами, когда в сознании начинают крутиться нелепые фразы о своей симпатии и они же слетают с языка, заставляя сильно понравившегося омегу звонко засмеяться и согласиться пойти с забавным альфой на свидание. Не прошло и пары месяцев с появления Минсу, как они с Хосоком уже стали парой.
Этот омега был не только поистине красив собой, имея утончённые и правильные черты лица, обрамлённого чуть волнистыми русыми волосами, но и вдобавок ко всему обладал добрым и мягким характером. В него, наверное, влюбились все, кому не лень, и Хосок в самом деле считал, что ему невероятно повезло, ведь Минсу обратил внимание именно на него. На тот момент Чон ликовал, не задумываясь ни о чём, и списал всё на своё обаяние, харизму и умение развеселить любого человека.
Хосок чувствовал некую эйфорию рядом с тем, кого выбрало его сердце, и готов был горы свернуть ради блеска в задорных глазах и пленительного покусывания аккуратных пухлых губ. Из альфы можно было верёвки вить, ведь он не только терял контроль над своим «я», выполняя все прихоти омеги, стоило только тому появиться в поле его зрения, но и посвящал все победы на танцевальных конкурсах своему парню, часто балуя его на выигранные деньги. Хосоку искренне казалось, будто бы их имена с Минсу высечены под сердцами друг друга, как в историях про соулмейтов, будто бы они связаны красной нитью и должны пройти всю жизнь вместе, как самая настоящая истинная пара, но…
— А потом я заболел воспалением лёгких и пролежал почти месяц в больнице, — Хосок тяжело вздыхает, прикрывая глаза. Этот ненавистный момент так и остался ему уроком на всю жизнь: он был слишком ослеплён чужим вниманием и слишком уверен в себе и своей неотразимости, не замечая того, что им нагло пользуются. — Я пропустил очень важные соревнования, к которым готовился почти полгода. А после финала, уже выйдя из больницы, узнал, что мой омега встречается с победителем этих соревнований. С моим главным конкурентом. Я, правда, думал, что это ошибка какая-то. Хотя мне стоило задуматься, что в наших отношениях что-то не так, когда Минсу всего дважды появился в больнице, где я лежал, и даже не позвонил мне в день выписки… Но потом всё встало на свои места и мне чётко дали понять, что со мной встречались только из-за моей популярности. Минсу нравилось осознание, что его парень лучший из лучших, но я перестал быть таким из-за внезапной болезни и утраты титула… Поэтому он ушёл к тому, кто этот титул получил, — Хосок растерянно пожимает плечами и отводит взгляд в сторону, чтобы Чонгук не заметил досады в его взгляде. О поступке некогда любимого человека до сих пор неприятно вспоминать, но, тем не менее, альфа, тяжело сглатывая, продолжает: — Ну и напоследок он добавил, что никогда не видел во мне альфу, с которым можно что-то вообще построить, лишь человека, с которым можно потусить в клёвой компании, стрясти деньги на свои нужды, ну и удовлетворить свои потребности, чтобы постоянно на стороне кого-то не искать… Я был просто крутым танцором, которым можно похвастаться перед друзьями.
Несмотря на дрожь собственного голоса и ощущение холода от нахлынувших картинок из прошлого, Хосок наконец чувствует невероятное облегчение от того, что всё же решился обнажить свою душу перед Чонгуком и рассказать о неприятном расставании. Сейчас ему уже не больно, но он до сих пор чувствует себя таким дураком и неудачником, что так глупо повёлся на смазливое личико и заискивающие речи. Горькие ошибки прошлого есть у каждого, но на Хосока эта история наложила свой отпечаток, сделав его крайне неуверенным в себе и одарив кучей комплексов.
— Он на самом деле много ещё чего наговорил, но суть в том, что альфа я так себе, только талант и спасает… Как-то так…
— Ты думаешь, что я такой же? — тихо спрашивает омега спустя несколько минут тишины. Рассказ альфы производит на него сильное впечатление, и Чонгук с горечью смотрит на альфу, переваривая услышанное. Теперь ему понятно, откуда растут ноги у самой большой проблемы Хосока, из-за которой он так странно реагировал на все признания, постоянно уточняя, точно ли он, Чонгук, воспринимает его, Хосока, как альфу и парня. — Ты думаешь, что я… пользуюсь тобой?
— Ох, конечно нет, Гук-и! — Хосок паникует, нервно сжимая чужие пальцы и виновато смотря на омегу. — Боже, я не думал, что ты воспримешь это на свой счёт! Ох, ладно… Я буду до конца честен с тобой. Когда мы только познакомились и я влюбился в тебя с первого взгляда, то порой у меня проскальзывали мысли, что между тобой и Минсу есть некое сходство. Ты тоже невероятно красивый, милый, скромный и доброжелательный, — Чонгук на это заявление фыркает, — ну, так мне казалось вначале! Минсу тоже был мягким и отзывчивым, или скорее я не замечал, какой он лицемерный и эгоистичный на самом деле. Но ведь всем влюблённым свойственно не замечать недостатки своих избранников, правда? В тебя я тоже влюбился с первого взгляда и, честно говоря, не раз думал, что наступаю на те же грабли. Но чем больше я тебя узнавал, тем больше различий между тобой и им находилось. Поверь, я каждый день убеждаюсь в твоём искреннем и честном отношении ко мне. Мне очень стыдно теперь, что когда-то мне казалось, что ты похож на него! Как вообще я мог вас сравнивать?! Прости меня, ангел.
— Это нормально, хён, я понимаю. Думаю, все так делают: сравнивают бывших и настоящих, — нежно улыбнувшись, Чонгук ослабляет хватку пальцев Хосока и мягко оглаживает руку альфы. — Но если бы я встретил этого мудака, я бы показал ему так себе альфу. Все кости бы переломал и сделал так себе омегу, — совсем тихо и сквозь зубы цедит Чонгук, мысленно представляя, как разделался бы с тем, кто с таким размахом наплевал в душу его альфы, вселив в него чувство стойкой неуверенности в себе. Хосок слышит, но ни капельки не злится, а лишь протягивает руки к омеге, заключая его в объятия:
— Не стоит, Чонгук-и, это всё в прошлом и уже неважно. Я отпустил это и продолжил жить дальше.
— Неважно?! — шипит Чонгук, горько улыбаясь и пытаясь унять свои порывы немедленно встать, разыскать этого паршивца и навалять ему как следует. — Всё в прошлом, говоришь? Тогда почему слова какого-то придурка, сказанные много лет назад, так повлияли на твою самооценку, скажи мне, хён?
— Да нормальная у меня самооценка! — Хосок пялится на их руки, соединённые вместе, и его щёки начинают краснеть от стыда и неловкости. — Просто после той истории никто из омег меня как своего парня никогда не рассматривал. На меня и сейчас внимание-то обращают только тогда, когда я танцую, поэтому…
— А ты хоть раз давал кому-то шанс, хён? После разового перепиха пытался продолжить общение? Можешь даже не отвечать. Я уверен, что нет, — Чонгук понимает и знает, как этот разговор напрягает Хосока, видит, как тот нервничает, но, безусловно, он нужен им обоим, поэтому омега решает выяснить всё раз и навсегда. — И давай будем честны: флирта и прямых намёков ты тоже не понимаешь. И если бы я тебе в открытую не сказал, что ты мне нравишься, то мы сейчас продолжали бы «дружить», — с громким пыхтением Чонгук вырывается из чужих рук и делает невидимые кавычки своими пальцами, показательно возмущаясь. — И я уверен, что очень многие омеги подходили к тебе с разными намёками и прямыми предложениями, вот только ты всё принимал за дружелюбие и обычную общительность, никого не удостаивая своим вниманием.
— Я думаю, ты меня переоцениваешь. Хотя в чём-то ты всё же прав, наверное, — Хосок принимает поражение. После случившегося в школе альфа в самом деле поставил жирный-прежирный крест на всём, что связано с отношениями и доверием, и именно из этого исходили все его проблемы с неуверенностью в себе и чётким распознаванием флирта по отношению к своей персоне.
— Я думаю, это ты себя недооцениваешь, хён. Но ничего, мы это исправим, — мурлычет омега, вновь прильнув к чужой груди, и зарывается пальцами в волосы своего парня.
— И вообще, я так и не понял, какое отношение твой бывший имеет к тому, что ты не хочешь спать конкретно со мной?
— Но я хочу! — громко выпаливает Хосок, совсем забываясь о том, что они находятся на достаточно оживлённой улице, а не в пределах их комнат в общежитии. — В смысле… Конечно, я тебя хочу, Гук-и, но это мои первые отношения спустя столько лет, и я хочу, чтобы всё было правильно и… не строилось только на сексе и животных инстинктах, — ласково коснувшись подбородка омеги и приподняв чужое лицо, альфа заглядывает в родные блестящие глаза, чтобы передать все свои мысли и чувства.
— Думаешь, что я с тобой из-за этого? — шепчет Чонгук, заворожённый взглядом больших карих глаз. Ни злиться, ни обижаться на Хосока он просто не может, по крайней мере, не сейчас, когда, наконец, всё проясняется. При другом раскладе Чонгук бы дулся неделю!
— Нет, боже, Чонгук! Конечно, нет. Но я считаю, что ты достоин большего, чем секс в пьяном угаре или в кабинке туалета. Мне хочется, чтобы мы узнали друг друга именно как пара, а не как друзья. Что нам нравится, что любим, что вызывает неприязнь. Чтобы наши отношения развивались постепенно, чтобы мы доверяли друг другу полностью и понимали с полуслова. А потом уже… всё остальное. Прости…
— Хё-о-н, ну я точно спас планету в прошлой жизни, раз в этой мне достался такой вот замечательный ты. Нельзя быть таким милым! — Чонгук начинает милашничать, вытягивая губы уточкой и мечтательно хлопая ресницами. Нет, ну у него реально самый потрясающий парень! Ради таких слов и признаний можно подождать хоть целую вечность и даже пожертвовать собственным комфортом. Чонгук вообще синоним слова терпение!
Пока Хосок идёт на поводу кривляний и показушничества омеги, приходя в своё стабильное состояние жизнерадостного парня, Чонгук притягивает альфу за шею и целует слегка пересохшие губы. Тягуче, медленно и нежно. Омега скользит свободной рукой по груди альфы и останавливается над областью сердца, чувствуя учащённый ритм и невероятное тепло под своими пальцами.
— Тебе не за что просить прощения. Я не какой-то там извращенец и озабоченный, который думает только членом. Просто мне казалось, что ты какой-то сдержанный и отстранённый, и я начал придумывать разное… Ну, что, может, на сторону ходишь… — видя возмущённый взгляд альфы на подобное заявление, Чонгук спешит защититься. — Не смотри так, хён! Ты знаешь, что я бываю немного ревнивым!
— Немного, да, — улыбается Хосок.
— Совсем чуть-чуть!
— Поэтому мои одногруппники и знакомые омеги, да и все остальные тоже, тебя побаиваются, — мягко журит Чонгука альфа, припоминая, как некоторые его приятели, только завидев на горизонте Хосока, идущего под ручку со своим омегой, перебегают чуть ли не на другую сторону улицы, лишь бы не сталкиваться со вспыльчивым парнем.
— А вот и не все! Чимин и Тэхён хёны — нет, а Намджун-хён и Юнги-хён вообще во мне души не чаят. И ты же знаешь, что я правда стараюсь быть спокойнее и сдерживать свои собственнические порывы! Я доверяю тебе, хён, но очень сложно совладать с собой, когда рядом вьётся толпа пищащих омег, что жаждет потискать моего хёна. А хён только мой, и только я могу его тискать, — Чонгук в доказательство тут же хватает альфу за щёки и несильно треплет за них. Вдоволь насмеявшись и натискавшись, омега оглаживает раскрасневшееся лицо парня и приближается к нему до тех пор, пока не сталкивается своим носом с чужим.
— А я никому и не позволю себя тискать, кроме своего любимого омеги, — вкладывая всю нежность, Хосок дарит омеге целомудренный поцелуй в кончик носа.
— Не скрывай от меня ничего, хён, — мурлычет разомлевший омега, принимаясь потираться своим носиком о чужой.
— Просто эта история… мне немного неловко, — смущённо отзывается Хосок прямо в мягкие губы любимого, прикрывая глаза.
— Это нормально. У нас не должно быть секретов, и мы должны доверять друг другу. Ты всегда можешь всем со мной поделиться, я обязательно поддержу тебя. Я ведь твой омега. Да, хён?
— Конечно, Гук-и, ты самый лучший омега во вселенной. Мой омега. Спасибо тебе большое, — Хосок чувствует невероятное облегчение, ведь всё прошлое, что давило на его плечи и волочилось за ним тяжёлым грузом, наконец, начало отпускать. И пусть уверенность вернётся не сразу, но первый шаг к этому сделан.
— Я уже говорил тебе, что мне нравится, когда ты называешь меня ангелом, хён? А с сегодняшнего дня — в два раза больше, — Чонгук наклоняется к альфе и смыкает их губы в жарком поцелуе. В его голове моментально всплывают картинки их времяпрепровождения в кабинке туалета ресторана, и то, как горячо срывалось с губ Хосока это «ангел»… Чонгук понимает, что внизу его живота разливается тепло, и он вновь возбуждается. Но сегодня он уже своё получил и давить на альфу больше не намерен, тем более после таких откровенных разговоров и признаний. Поэтому омега резко и нехотя разрывает их поцелуй, подхватывает ладонь альфы и вскакивает с насиженной лавки. Весело хохоча и размахивая их сцепленными с Хосоком руками взад и вперёд, Чонгук самым невинным образом интересуется:
— Ну и чем мы займёмся теперь, хён? Знаешь, я жутко голодный, ведь в том кафе мы так и не поели.
— Как смотришь на то, чтобы завалиться к тебе в комнату, заказать острой курочки и устроить просмотр Ходячего замка?
— Хмм… — Чонгук хмурится и делает вид, что всерьёз раздумывает над предложением альфы.
— И обнимашки! — вносит ценное дополнение Хосок, чем, конечно же, заинтересовывает омегу (и да, Чонгук готов всегда, везде и ко всему!).
— Очень много обнимашек и поцелуйчиков! И это будет лучшее свидание в мире!
— Самое лучшее, — заверяет Хосок, шустро обвивая талию Чонгука правой рукой и утягивая в сторону общежития.
***
С того самого разговора, когда Хосок наконец назвал причину своего непонятного и осторожного поведения в отношении Чонгука и вечных обломов с интимом, прошёл уже довольно приличный срок. Благодаря той душевной и откровенной беседе, в их отношениях наметились некоторые изменения.
За минувшее время Хосоку удалось добиться значительных сдвигов в том, к чему он уже и вовсе перестал питать надежду, предпочитая одиночество возможному предательству и вновь разбитому сердцу. Альфа будто заново начал радоваться таким простым понятиям как влюблённость, чувства и отношения. Благодаря одному темноволосому ангелу, Хосок распрощался с болезненными воспоминаниями прошлого и предпочёл всему этому свой лучик света, озаривший самые потаённые уголки его сознания. С Чонгуком стало проще обсуждать сокровенные темы, будь то какие-то моменты, касающиеся прошлых отношений, или же личные предпочтения в нынешних. Омега теперь меньше волновался из-за сдержанного поведения своего альфы, целиком и полностью приняв Хосока вместе с его неуверенностями и переживаниями.
Сам Чонгук, черпая информацию из заумных книжек по психологии, каждым своим действием, словом, прикосновением старался показать, что их с хёном отношения не односторонние. Сколько бы омега ни получал поддержки, внимания и заботы, ровно столько же он отдавал и Хосоку, постоянно напоминая ему о том, что это не сон и не иллюзия, а их отношения реальны и искренни.
Омега продолжал делать шаги в борьбе со своими приступами необоснованной ревности, а также научился сдерживать энергию своего либидо, перенаправляя её на овладение новыми навыками. Только подумать, этот ветреный и непостоянный омега, что бросал любое увлечение через пару месяцев, вот уже полгода как занимался кулинарией, всё больше совершенствуясь в готовке полезных и сытных блюд! И всё ради любимого альфы.
По мнению Чонгука, их отношения с хёном идеальны. Парни действительно узнавали друг друга с новых сторон, которые были недоступны им в статусе друзей. Омега просто купался в этом море тепла, ласки и полного взаимопонимания со стороны любимого человека, но тайно всё же ожидал решительного шага со стороны Хосока. В конце концов, они достаточно близки и открыты друг перед другом, и пора бы уже было переступить ту самую черту и оттрахать своего омегу как следует! И нет, Чонгук ни в коем случае не напирал на Хосока, но мечтать-то не вредно, особенно когда очень зудит и очень хочется!
Приближающийся отчётный концерт альфы значительно сократил количество проведённого вместе времени. Практически до нуля. Хосок не вылезал из танцкласса часами, репетируя свой номер до полного изнеможения, и Чонгук, сильно беспокоясь за состояние своего парня, периодически звонил ему, напоминая о том, что пора бы отдохнуть и хоть немного поспать. Зная о том, какой Хосок трудоголик, омега частенько будил обессилевшего и заснувшего прямо на полу зала альфу и даже помогал тому дойти до своей комнаты, радуясь хоть этим жалким минутам, проведённым вместе.
Удачное выступление альфы принесло бы не только долгожданный диплом хореографа, но и подарило бы возможность получить работу в качестве помощника преподавателя в довольно известной школе танцев. Также это означало, что закончатся его изнурительные тренировки на протяжении последних пары месяцев, будут сняты все ограничения во вредной пище и алкоголе, и альфа сможет провести свободное время с друзьями. Он так по всему этому соскучился! Но самое главное, Хосок наконец-то сможет вдвое, нет, втрое больше времени уделять своему ангелу, что поддерживает его и придаёт сил своей постоянной заботой и вниманием.
Его терпеливый омега не только ни разу не выразил своего недовольства из-за того, что они мало виделись в расписанные с самого утра и до глубокой ночи дни подготовки перед важным для альфы выступлением, но и следил за тем, чтобы альфа не умер с голоду во время репетиций: Хосок постоянно находил ланч боксы с едой и бутылочки с витаминными напитками, заботливо оставленные и подписанные Чонгуком. Нет, правда, Хосок точно сдох бы без этого чуда.
Когда день «икс» наконец наступает, альфу раздирают противоречивые эмоции: одновременно это и радость, и грусть. С одной стороны, закончатся судорожные подготовки к экзаменам, изнурительные и напряжённые тренировки, что облегчит жизнь альфы и позволит уделять больше времени своему ангелу, с другой же — Хосок навсегда распрощается со статусом студента, и пусть и сложной, но весёлой и яркой страницей в своей жизни. Он знает, что обязательно будет скучать по этому времени, но отчётливо понимает, что его ждёт новый этап, интересные знакомства, возможности и карьера, к которой он шёл столько лет.
Всю эту кутерьму с нахлынувшими на альфу эмоциями разбавляют подбадривающие с самого утра сообщения от любимого омеги, его многочисленные пожелания утереть всем нос и показать всё, на что способен талантливый танцор по имени Чон Хосок. Хосок тает от каждого пришедшего сообщения и каждого нового комплимента, прокручивая ленту вновь и вновь, пока у него ещё есть свободное время до начала выступления. Чонгук не скупится, сыплет признаниями и буквально через каждое предложение называет Хосока самым лучшим и самым любимым парнем на свете. Альфе льстит такое внимание и безумно греет душу, но сейчас ему просто хочется крепко-крепко обнять Чонгука, уткнуться в омежью шею и поблагодарить его за гигантское терпение и поддержку. Они слишком давно не проводили время вместе как следует, не ходили на свидания и просто держались за руки. Хосоку хочется поскорее наверстать упущенное и задушить омегу в своих объятиях, подарив всё скопившееся тепло и ласку.
Хосок бьёт себя по щекам, чтобы избавиться от всех мыслей и сконцентрироваться только на выступлении, активно трясёт головой из стороны в сторону и направляется прочь из своей комнаты. Он открывает дверь и замирает на пороге как вкопанный. Прямо за дверью расстилается куча шаров, а на противоположной стене альфа видит огромный плакат с весёлыми мордашками и многочисленными пожеланиями победы с подписью от его омеги. У альфы перехватывает дыхание. Никто и никогда не делал для него таких сюрпризов. А ведь Хосок был уверен, что невозможно любить Чонгука ещё сильнее, но его омега полон неожиданностей.
Бережно снимая плакат и попутно читая умилительные фразы от своего ангела, Хосок замечает крошечную надпись в самом углу о том, что после мероприятия альфу ждёт кое-что интересное. Что ж, Хосоку остаётся только гадать, что ещё преподнесёт ему омега. Возможно, это объяснит странное поведение Чонгука в последнее время. Омега постоянно писал и звонил альфе, но категорически не хотел видеться лично хоть на пару минут, постоянно ссылаясь на какие-то очень важные дела. Хосок не обижался, ведь знал, что у омеги тоже экзамены, репетиции, работа, ещё и курсы по кулинарии. Вероятно, Чонгук просто что-то недоговаривал?
Убирая плакат в свою комнату и запирая дверь на ключ, Хосок в быстром темпе отправляется в актовый зал университета, где совсем скоро начнётся отчётный концерт. На подходе к зданию альфа скидывает с десяток смс омеге с благодарностью за такой необычный сюрприз и вновь напоминает о том, каким по счёту он выступает и как он жаждет видеть в зале Чонгука.
Уже переодевшись и стоя за кулисами, альфа перебарывает своё внутреннее волнение и небольшую дрожь во всём теле. Ещё каких-то пару номеров и будет его выход. За плечами Хосока десятки конкурсов, сотни выступлений и более тысячи часов упорных тренировок, но альфе кажется, будто он на сцене ни разу и не был. Почему-то именно сейчас стало так страшно, как никогда раньше не было.
Где-то на фоне слышится шквал аплодисментов и объявление следующего конкурсанта, а у Хосока к горлу подступает огромный комок и перехватывает дыхание. Ещё ровно два выступления, а после — час на вынесение вердикта. Не так много времени, но альфе уже хочется окончания всего этого мероприятия, чтобы просто-напросто вдохнуть аромат своей пары и успокоить шалящие нервы. Чон прикрывает глаза, вспоминая мягкие шоколадные нотки аромата Чонгука, представляет вкус любимых омежьих губ и его тёплые руки на своем лице, пока не слышит отчётливое «Чон Хосок, готовность две минуты».
***
Чонгук тянет альфу за руку, и они несутся по всему зданию университета в направлении, известном только омеге. Хосок не сопротивляется, хотя искренне не понимает, куда омега так внезапно решил его утащить. Наконец, Чонгук останавливается около двери с небольшой табличкой «Танцкласс №115». Он без лишних слов заталкивает альфу в комнату, захлопывает за ним дверь и толкает Хосока вглубь помещения.
— Чонгук-и, — тихо зовёт альфа, медленно пятясь, — ты чего?
Однако ответ ему уже не нужен, он понимает всё сам. Хосоку в нос бьёт аромат феромонов омеги, настолько густой и сильный, что альфа отходит на несколько шагов назад, опасаясь собственной реакции. Чужой запах отдаёт свежестью мяты, немного горчит шоколадом и кричит о желании близости. Так сладко и маняще, что Хосок еле держится на ногах, ощущая каждой клеточкой своего тела, насколько возбуждён его омега.
Чонгук небрежно пихает Хосока в грудь так, что альфа отшатывается вглубь полутёмного зала, где мерцает и трещит не потухшая лампа, и запирает единственный выход ключом, ловко вытащенным из кармана:
— Теперь ты от меня не убежишь, хён.
