(не)идеальные свидания: пособие для чайников

— А кто это тут у нас такой грустный? — Чимин совершенно бесцеремонно заваливается на подоконник, нарушая чужое личное пространство, и стаскивает рюкзак со своих плеч. Следом приземляется Тэхён, и Чонгуку всё же приходится потесниться и поднять своё понурое лицо, чтобы обнаружить протянутый стакан с кофе прямо у себя перед носом. — Держи, угощайся. Чонгук кивает в благодарность и отпивает горячительный напиток, устало прикрывая глаза. Хоть он и не большой любитель эспрессо, но прямо сейчас ему жизненно необходима доза кофеина, иначе его мозг просто взорвётся от собственных мыслей. Он так чертовски много думает в последнее время, что порядком забывает даже нормально поесть. И с чего омега вообще взял, что серьёзные отношения — это легко и просто?! — Что, так и не даёт? — буднично спрашивает Чимин, доставая из рюкзака яблоки и протягивая одно из них Тэхёну. Альфы удобно устраиваются на широком подоконнике по обе стороны от омеги и начинают звонко хрустеть фруктами. — Неа… — удручённо признаётся Чонгук и шмыгает носом. Для омеги это больная тема, и он даже представить себе не мог, что после стольких свиданий он всё ещё будет страдать от того, что собственный альфа до сих пор его не оприходовал. Чонгук готов уже биться головой об стенку, не зная, как ещё совратить своего хёна. — Ну, это же Хосок, чего ты хотел? Думал, он тебе сразу член вывалит и попросит на него присесть, как только вы начнёте встречаться? — с нескрываемым сарказмом интересуется Тэхён. Чонгук так и думал, честно говоря. — Ну не прям так сразу… Но ведь прошло уже больше месяца! А он так и не дал мне залезть к нему в штаны! Может, со мной что-то не так?! — отчаянно восклицает омега, сжимая в руках стаканчик с кофе. Чонгук вообще не стыдится обсуждать подобные вопросы вслух, причём он может подискутировать на эту тему достаточно долго и даже с различными представителями полов. И грех сейчас не воспользоваться шансом и не обмусолить эту волнующую омегу тему с так удачно подвернувшимися ему альфами, что по совместительству являются лучшими друзьями его парня. Кто как не они точно знают, как можно ещё подбить клинья к Хосоку? Чимин и Тэхён сами сейчас приплыли в омежьи руки! — Я же знаю, что хён меня хочет, и я вообще ни разу не против, так что?! — эта ситуация реально не даёт покоя Чонгуку уже которую неделю подряд, и если так пойдёт и дальше, то у омеги сперма скоро польётся из ушей и прочих отверстий, и никакие игрушки его уже не спасут! И это при всём том, что альфа-то у него есть! Да только Хосок продолжает игнорировать его намёки, а Чонгук уже просто не знает, как его соблазнить. Омега с отчаянием смотрит на друзей своего альфы, рассчитывая на их помощь. Серьёзно, Чимин с Тэхёном — его последняя надежда. — Я что только не делал! Почитал тут одну статейку и решил заказать для нас необычную фотосессию, ну… откровенную, чтобы хёна завести… Я специально попросил подобрать для нас сексуальные образы и локации. Мне предложили несколько зон на выбор: большая двуспальная кровать с кучей подушек, ванная с пеной и лепестками роз и шкура медведя возле камина, — перед тем, как посетить это мероприятие, Чонгук долго думал, как вообще рассказать о тематике фотосессии и решил просто утаить это, пригласив Хосока в довольно известную студию сделать пару милых фотографий на память. Ведь все парочки так делают, Чонгук читал, он знает! И Хосок даже согласился и пообещал опробовать все зоны ровно до того момента, как увидел разворот брошюры фотосессии с говорящим названием «Пламя страсти». Чонгук помнит, как тогда округлились глаза его альфы при ближайшем рассмотрении фотографий полуобнажённой пары, и как его лихо бросило в жар. Хосок прокашлялся и буркнул: «Хорошие фото, да». Омега обрадовался, что идея хёну понравилась, ведь он хотел показать Хосоку через эту фотосессию, какой тот на самом деле прекрасный и идеальный, поскольку альфа страдал заниженной самооценкой. Вторым пунктом его идеального плана, продуманного до самых мелочей, в том числе и бронирование номера в отеле рядом с фотостудией, был его образ. Чонгук подобрал себе дико сексуальный наряд в надежде, что хотя бы он заставит альфу сорваться и пуститься во все тяжкие. — И что вы думаете? Хён заболел!!! Прямо за час до выхода он прислал мне фотку с компрессом на шее. И это в тот момент, когда я натягивал блядские чулки! Хотел ему сюрприз устроить, ну-ну! — Ага, заболел он, — гаденько хихикают альфы, — даже знаем, чем и как лечился. — Так, не портите мне настроение ещё больше! Я и так думаю, что хён меня обманул, лишь бы оставить свою одежду при себе! — шумно возмущается омега. — Но это ещё не самое обидное. Вот на прошлой неделе был просто облом года! Мы пошли в планетарий, народу практически не было, да и лежачие кресла располагали к небольшому интиму, ну вы понимаете, о чём я, — омега мечтательно окунается в воспоминания и облизывает пересохшие губы. — Над нами загорелись тысячи звёзд, фоном играла красивая музыка и приятный голос, что-то рассказывающий о вселенной. Короче говоря, я выждал некоторое время, а после мне хватило примерно пяти минут, чтобы возбудить хёна, и я даже смог залезть рукой под его джинсы, и… — Чонгук действительно был в восторге от этого «звёздного» свидания: Хосок не только удивил его некоторыми познаниями о космосе и астрономических объектах, но и полностью расслабился, лёжа под искусственным небом вместе с омегой. Альфа совершенно не препятствовал действиям Чонгука, а наоборот, весь млел и практически мурлыкал под лаской порхающих по его лицу и шее пальцев. Омеге показалось, что Хосок, наверное, впервые отпустил себя настолько, что позволил проскользнуть и под свою футболку, и даже под пояс джинсов. Чонгук отметил, что в мягком яблочном запахе его альфы не чувствовалось ни грамма тревоги или же страха, и решил, что это и есть самый подходящий момент, чтобы пойти чуть дальше поцелуев и объятий, тем более сам альфа был совсем не против! Омега едва успел обхватить пальцами сквозь бельё полувставший член хёна и томно проскулить, как… — сработала чёртова сигнализация! В соседнем помещении завыла пожарная тревога, и нас всех в срочном порядке эвакуировали! Альфы ржут в голос, а вот Чонгук раздосадованно пыхтит, вспоминая такой прекрасный упущенный момент. — Но самое эпичное было на прошлой неделе. Я позвал хёна в музей современного искусства на выставку. А выставка эта была с таким о-о-очень эротическим уклоном, — вздыхает омега, громко сёрбая остатками кофе, — а там чего только нет! Повсюду игрушки, костюмы всякие и члены всех размеров, форм и из разных материалов. Реально, их там, наверное, сотня! Да не возбудиться от обилия экспонатов вообще невозможно, тем более там даже можно заняться сексом в одной из кабинок туалета и это не возбраняется! Да, я готов был даже на кабинку! — Чонгук сопит недовольно и со злостью сминает пустой стаканчик. — И вот, я отвожу хёна в укромный уголок, прихватив с собой плётку для антуража, шлёпаю себя ею по заднице и говорю: «Не хочешь показать мне свой экспонат, уверен, он в разы лучше!» И знаете, что он сделал? Ни за что не догадаетесь! Он забрал плётку, погладил по попе со словами «не бей так сильно, а то синяк будет», и продолжил ходить по музею, как ни в чём не бывало и дальше пялиться на члены! — Ого, есть такая выставка? — удивлённо присвистывает Чимин. — Мне срочно нужен её адрес, — глаза альфы загораются огнём, а на лице появляется хищная улыбка. — И мне! И мне! — не менее заинтересованно восклицает Тэхён. — Так, я тут вам рассказываю про нелёгкую судьбинушку для того, чтобы наладить свою сексуальную жизнь, а не простимулировать вашу! У вас и так с этим проблем нет, а вот я умру от безсексия! — Безсексие, — ржёт Чимин, прицеливаясь огрызком яблока в урну напротив подоконника, где они втроём так удобно расположились. Довольный своим броском и точным попаданием, альфа весело подмигивает Тэхёну, мол, смотри, какой я молодец, и ободряюще похлопывает Чонгука по плечу. — Ну-ну, Гук-и, терпение и только терпение. — Да я и так полгода терпел! Сначала хён не догонял, что нравится мне и я хочу с ним встречаться, а теперь не понимает, что я его хочу! Наверняка считает все мои явно недвусмысленные намёки лишь жестом дружелюбия или чего-то такого! Хён же тормоз в таких вещах! — Да всё он понимает, Гук-и, но это же Хосок. Он джентльмен, благородный и романтичный. Прямо как рыцарь на белом коне, ну ты и сам знаешь, — Чимин так удачно приводит то самое сравнение, о котором Чонгук уже забыл. А ведь он сам окрестил Хосока своим рыцарем в ту ночь, когда они возвращались из клуба. Эх, ведь тогда мог случиться лучший секс в его жизни… Жаль, что и там всплыла правильность Хосока и его чёртовы принципы. И чёртов выключатель. — Поэтому сначала длительные платонические отношения, затем помолвка и свадьба, а уж там и первая брачная ночь… — нет, Чимин точно издевается! — И он весь твой, — возглас Тэхёна ставит победную точку в умозаключениях друга, и с громким «сейчас будет трёхочковый» он тоже швыряет свой огрызок в урну и даёт пятюню Паку. — Чёрт, я умру девственником, — Чонгук страдальчески стонет, прицеливается своим смятым стаканчиком и попадает точно в урну. Он вытягивает ладони, получая «пять» с двух сторон от альф, а затем прикрывает глаза и вдавливает голову в плечи. Ему бы сейчас оказаться где-то под одеялком, а ещё лучше — среди огромной кучи вещей Хосока. Раз его парень ему не даёт, то Чонгук готов просто соорудить себе гнездо из шмоток своего альфы и совершить самую сладкую месть. Да, он отчаялся настолько, что готов голышом лежать в куче тряпья альфы и тереться об него, получая эмоциональное и физическое удовольствие, оставляя тонну своих слюней и спермы повсюду. Да, звучит по-извращенски, но что прикажете делать Чонгуку? Он всего лишь хочет немножечко ласки и много, очень много секса, вот только жалеть его никто не спешит, и омега даже не слышит слов поддержки в свой адрес! Эти обнаглевшие альфы, сидящие по бокам от него, лишь заливаются диким хохотом, держась за свои животы. Вот изверги! — Что вы ржёте? — Чонгук обиженно сопит, смотря на двух нахалов своим самым грозным взглядом и тыкая их локтями под рёбра. — У меня так давно не было секса, что я уже всё забыл! Что там вообще делается и как? — Зато твой первый раз будет с любимым человеком, это та-а-ак романти-и-ично… — Чимин давится в очередном приступе хохота и чуть не наворачивается с подоконника. — Хосок-и точно оценит, — Тэхён с другом солидарен, а Чонгуку уже плакать от безысходности хочется: на его лице вселенская печаль, а нижняя губа подрагивает — ещё немного и он позорно зальёт тут всё горькими слезами. — Толку от вас… Я надеялся, что вы мне как-то поможете! — Эй, ну ладно, не ной, есть у меня одна идейка, — хитро заявляет Чимин, заставляя омегу заинтересованно на него посмотреть. — Какая?! Давай выкладывай! — Чонгук тут же приободряется, словно не он тут сейчас собирался впасть в истерику и утопить всех в море своих слёз. — Что думаешь по поводу смены образа? Готов покраситься в блонд? — Да хоть в синий, если это поможет, — бормочет Чонгук, мысленно прикидывая, как быстро ему удастся превратиться в блондина, ведь его каштановая шевелюра ни разу не была тронута краской таких светлых тонов. — Обойдёмся пока без таких радикальных перемен. Итак, милашка Гук-и, ты же знаешь, что Сок-а прётся от ангелов? — О, да… Наслышан… — хмыкает Чонгук, а в голове моментально всплывает содержимое коробочки из-под кровати Хосока. — Так вот, я думаю, если ты наденешь что-то белое, сексуальное, с перьями и крылышками, то он не сможет устоять и пригласит, наконец, тебя на свой член, — Чимин похабно ухмыляется, поигрывая бровями, и хлопает Тэхёна по плечу. Ким в свою очередь лукаво подмигивает и, кажется, с идеей Пака полностью согласен. — Если я так сделаю, то Хосок-и-хён скорее завернёт меня в пледик, напоит молоком и полностью перекроет доступ к своему телу! И я лишусь даже поцелуев и обнимашек, — не без доли скептицизма замечает Чонгук, — ведь ангелы чисты и непорочны. — Ох, Чонгук-и, так-то всё так, вот только ты не знаешь, насколько Сок-а одержим этой идеей. Это его кинк, грязная фантазия и самая заветная мечта! Даже хорошие мальчики хотят согрешить, если ты понимаешь, о чём я, — загадочно улыбается Чимин, дружески хлопая по плечу омегу. Чонгук всерьёз задумывается о совете Чимина и уже примерно с пару минут пристально смотрит в одну точку. Он практически не реагирует на подшучивания альф и их громкий хохот, прикидывая, что ему понадобится для воплощения в жизнь мокрой фантазии его альфы. В глазах омеги сверкает лукавый огонёк, и уголки его рта растягиваются в хищной улыбке — операция «Ангел во плоти» начнёт своё действие с завтрашнего дня. А на сегодня у них с Хосоком запланирован ужин в ресторане и, сверяя время с назначенным, Чонгук лихо спрыгивает с подоконника и подхватывает свой рюкзак. Чем чёрт не шутит, вдруг ему сегодня что-то перепадёт? — Хёны, мне уже нужно бежать! У меня сейчас свидание. Но за совет спасибо. Если всё получится, то я… Я… Я не знаю, что я сделаю, но буду вам должен! — взбудоражено тараторит омега, прежде чем покинуть друзей. — С тебя адрес того музея с членами и мы квиты! — доносится голос Пака. Чонгук, крайне воодушевлённый разговором с альфами, вылетает из университета со скоростью света и несётся прямиком в общежитие. В запасе у него остаётся не так уж и много времени до встречи в новом небольшом ресторанчике, открывшемся совсем неподалёку от их учебного заведения, и омега искренне надеется, что все его сборы пройдут быстро и безболезненно, и в этот раз он не опоздает ни на минуту. Омега всегда тщательно и до мелочей подготавливался для всех их свиданий, периодически рассчитывая на то, что Хосок наконец-таки сдастся и овладеет им как полагается, поэтому делал всё это уже на автомате и достаточно быстро, но в итоге всё равно умудрялся не прийти вовремя. Ну что поделать, Гук частенько, а в последнее время чуть ли не ежечасно думал о том, как и в каких позах ему светит окончание их предстоящего досуга, и буквально выпадал из реальности, в которой ему приходили кучами смс с беспокойством от альфы, или же Хосок просто вежливо стучал в дверь его комнаты, напоминая об их свидании. Серьёзно, Чонгук, наверное, скоро свихнётся со своими неуёмными желаниями добраться до того, что спрятано у Хосока в штанах, и просто-напросто набросится на альфу. А всё потому, что нечего быть таким сексуальным и бессовестно светить своим телом, доводя бедного Чонгука до приступов обильного слюноотделения! Хён сам во всём виноват! Ведь он позволяет иногда заглядывать на свои тренировки! В последнее время альфа усиленно готовится к предстоящему конкурсу и, соответственно, вдвое больше проводит времени в танцевальном зале, а Чонгуку вот это всё жизни совсем не облегчает. Хосок на своих тренировках выглядит как чёртово божество (Чонгук никогда не устанет повторять это): его напряжённое и поблёскивающее от испарины лицо, обрамлённое влажными и слегка завивающимися чёрными волосами, очаровывает своим выражением серьёзной задумчивости над каждым движением тела; вид обнажённой кожи рук и ног, то и дело мелькающей из-под задирающихся свободных майки и шорт (боже, спасибо, что Хосок предпочитает надевать одежду покороче, когда готовится к какому-то серьёзному мероприятию), добивает не только морально, но и физически; и, наконец, самым сладким и доводящим до исступления для омеги является язык хёна, а точнее запретные приёмчики, которые этот орган выделывает вне рта своего хозяина… Чонгук вновь возбуждается, припоминая разгорячённый тренировками образ своего альфы, и с бешено стучащим сердцем залетает в свою комнату, запирая её на замок. Омега не выдерживает и с рыком расстёгивает пуговицу и молнию на джинсах, облегчённо выдыхая и облокачиваясь на стену. Одним движением руки он стягивает до середины бёдер джинсы вместе с бельём и крепко обхватывает ладонью пульсирующий член, попутно размазывая по всей длине выделившиеся капельки предэякулята. Блядский Хосок, да что он творит с ним (точнее, что он с ним не творит, хотя Чонгуку очень хочется)! Парень закусывает губу и ускоряет темп, сильно сжимая и сдавливая обильно сочащийся орган. Он очень ярко и реалистично представляет, как альфа припадает к его шее, как проходится по ней размашистыми движениями своего чёртового языка и как рассыпает поцелуи, чередуя их с укусами, после которых обязательно останутся алые метки на жаждущем теле омеги. Чонгука всего обдаёт жаром, он жадно хватает ртом кислород, которого, по его мнению, в комнате катастрофически мало, и продолжает отчаянно водить кулаком по влажному члену. Омега весь изнывает и хнычет, находясь уже на грани, и упорно пытается сосредоточиться на своей самой желанной фантазии, где Хосок трахает его прямо за кулисами сцены сразу после выступления. Небрежно, жёстко, по-животному, и обязательно сзади. Хосоку бы открылись такие виды прямо перед их действом: нуждающийся и текущий Чонгук с оттопыренной задницей, совершенно бессовестно демонстрирующий и раскрывающий пальцами всего себя для своего любимого альфы. Омега задыхается от этих воображаемых картинок в своей голове и ощущений под собственной рукой, ему хватает буквально нескольких движений, и он обильно с громким скулением кончает, пачкая футболку и свои пальцы. Постепенно наваждение утихает, и Чонгук медленно разлепляет глаза. Во всём теле необычайная легкость, омега весь разнежен и безумно хочется улечься на кровать и завернуться в одеяло. Но этим планам не суждено сбыться, ведь через час у него свидание с Хосоком, на котором Чонгук либо сам оприходует альфу, либо выжмет из него настоящую причину всех отказов в физической близости. Ведь так продолжаться больше не может. Быстро приняв душ и надев заранее подготовленную одежду, Чонгук впервые успевает собраться до оповещения на телефоне о том, что ему уже пора выдвигаться. Жутко довольный собой омега, стоя у зеркала, взлохмачивает ещё влажные после душа волосы, мажет губы любимым бальзамом и, подхватывая с кровати телефон, выбегает из комнаты. Изрядно повеселевший и удовлетворённый (но только слегка!) Чонгук быстро добирается до ресторана и заходит внутрь, где к нему тут же подскакивает администратор и по фамилии альфы называет номер их столика. Омега благодарит персонал заведения и интересуется, где находится уборная. Конечно же, Чонгуку нужно просто освежиться, а не выведать насколько удобные и вместительные кабинки в туалете ресторана! Само заведение уютное, без излишеств и какого-то пафоса, а весь интерьер в тёплых светлых тонах с мягким светом. Вроде бы довольно просто, но атмосфера достаточно располагающая: приятная лёгкая музыка, столики с крошечными лампами-абажурами и уютными диванчиками и повсюду много горшков с растительностью. Пробираясь к уборной, Чонгук замечает ещё несколько уединённых кабинок вдоль дальней стены заведения и на одной из них номер их столика с Хосоком. Какой приятный сюрприз! А ведь альфа даже не предупредил о том, что они будут сидеть не в общем зале! Может, хён сам что-то задумал? Интимное такое, пошлое, в общественном месте… Чонгук скрещивает пальчики, чтобы это действительно было так! Быстро сполоснув руки и поправив воротник рубашки, омега оглядывает себя в зеркало и, не найдя изъянов, торопливо покидает уборную. Он мечтательно улыбается, предвкушая их встречу с Хосоком, и едва не врезается в горшок с какой-то пальмой, замечая раскрытую кабинку, где сидит его альфа, спиной к двери, а напротив — какой-то незнакомый омега с сильным приторным запахом шоколада (эй, для кого вообще придумали блокаторы?!). — Приветики, сладкий. Хосок улыбается, заслышав приветствие за своей спиной и моментально отрывается от изучения меню. Обращение «сладкий» вместо ласкового и давно полюбившегося «хён» слегка удивляет, но альфа находится в слишком приподнятом настроении и беззаботно радуется этому прозвищу из уст любимого. Он взволнованно откидывает цветастую картонку в сторону и, упираясь руками в стол, приподнимается, чтобы встать со своего места и учтиво пододвинуть стул для омеги, но тут же плюхается обратно, вопросительно вскидывая брови. — Ну, ты чего, язык проглотил? Хосок в принципе не в силах сказать ни слова. Ни бонжур, ни здравствуй, да и кому? Ведь перед ним не его омега! — Я уж и не надеялся встретить тебя снова! И надо же какое совпадение, что спустя столько времени мы оба оказались в этом чудном месте. Выражение лица Хосока сменяется за долю секунды: его скулы резко заостряются, он хмурит брови и в его потяжелевшем тёмном взгляде скользит непонимание и гигантская капелька недовольства. Омега же, напротив, чувствует себя вполне комфортно и, не медля больше ни секунды, со всей грацией и явным кокетством присаживается на стул напротив, вальяжно откидываясь на спинку и укладывая на стол дизайнерский лаковый клатч. Хлопая искусно подведёнными глазами и сладко улыбаясь, парень выпаливает: — Правда меня не помнишь? Я крайне расстроен. Ведь я-то о тебе никак забыть не могу, — омега картинно дует губы и печально вздыхает, но не находя в глазах собеседника понимания и узнавания продолжает: — Клуб Арена. День Святого Валентина. Тебе это о чём-то говорит? Оу, кажется, Хосок что-то припоминает. Или нет. Но суть в том, что он понял, что это за омега и какие совместные дела у них были. И вот какого, спрашивается, хрена субъект из его разгульного прошлого должен был появиться на свидании с Чонгуком?! Такое происходит только в фильмах и книгах! Что за чёртовы совпадения?! Альфа сжимает руки в кулаки и впивается ногтями в ладони, стараясь в спешке придумать, как ему поступить — уж очень не хочется столкновения двух строптивых омег. Немного успокаивает лишь то, что его собственный омега опаздывает, и Хосок как никогда рад, что Чонгук не отличается пунктуальностью. Немного пораскинув мозгами, Чон принимает решение поскорее ликвидировать нежданного визитёра, пока Гук-и не застукал собственного альфу в компании чужого омеги (Чонгук бывает крайне ревнив, Хосок это уже усвоил). Какова вообще вероятность того, чтобы встретить в многомиллионном городе человека, с которым провёл всего одну ночь и смылся на утро?! Нулевая, по мнению Хосока. Однако, вот, пожалуйста, получите и распишитесь! Альфа смутно, но все же помнит тот вечер. Он и этот омега — оба были под градусом и оба искали в многочисленной толпе партнёра для взрослого времяпрепровождения. Обонятельные рецепторы Хосока в тот вечер сходили с ума: среди кучи народа то и дело мелькал запах молочного шоколада, и альфа просто шёл на поводу своего носа, пока не наткнулся на невысокого и очень изящного омегу. И пусть этот аромат и рядом не стоял с тем, как пахнет его ангел, Хосоку под текилой просто хотелось уткнуться этому парню в шею и хоть на какое-то время представить недосягаемое. И Чонгук, и этот незнакомец имеют схожие нотки шоколада в своих природных ароматах, а посему пьяному мозгу альфы было достаточно этих ассоциаций, чтобы захотеть провести вечер именно с этим омегой, представляя в голове совсем другого. Омега в принципе тоже был не против, сам подставил свою шею и уткнул в неё Хосока, чтобы тот смог его беспрепятственно обнюхать, а затем с недвусмысленным намёком потащил в туалет клуба. А что Хосок? Будучи свободным альфой, молча продолжающим усыхать по Чонгуку, но имеющий свои физические потребности, он просто не смог отказаться от услужливо предоставленного ему тела и, недолго думая, они действительно занялись сексом в одной из кабинок уборной клуба. Ну а после этого разгорячённый Хосок поехал к этому самому омеге домой, чтобы продолжить их ночное рандеву уже там. Альфа, хоть и был пьян, но сразу обозначил свою незаинтересованность в каких-либо отношениях, но это нисколько не оттолкнуло омегу, у которого Хосок даже не удосужился узнать имя (вообще-то, он никогда не интересовался именами парней, с которыми проводил одну ночь). Горячая ночь без обязательств, что может быть лучше? Омега позицию Хосока поддержал. Но, несмотря на то, что любовником омега оказался действительно неплохим, Хосок при первой же возможности (как только парень отлучился в душ) смотался из его квартиры, даже не думая о том, что когда-то может вновь с ним встретиться. И вот, пожалуйста, картина маслом — сейчас они сидят прямо друг напротив друга… Хосок прекрасно осознает, что находится в крайне затруднительном положении и мысленно прикидывает, как безболезненно для всех выйти из сложившейся ситуации. Он даже представить боится возможную реакцию своего ангела на постороннего парня, так нагло и неприлично ведущего себя (Хосок всё ещё помнит, что Чонгук бывает крайне ревнив). Альфа придвигается ближе и старается не вдыхать активно расползающийся шоколадный аромат. — Буду откровенен: я совершенно не рад тебя видеть. У нас был уговор — одна ночь и не более, — Хосок скидывает со своей руки пальцы омеги и продолжает, — лучше тебе поскорее уйти отсюда, у меня свидание. — Вау, свидание? Я думал, ты не ищешь серьёзных отношений. Или это конкретно я тебя не устроил и нашлась кандидатура получше? Или ты сейчас врёшь и набиваешь себе цену, а, сладкий? — наглости у парня не занимать, он приподнимается со своего стула, наклоняется через весь стол и хватает Хосока за предплечье, впиваясь своими наманикюренными ногтями и хитро улыбаясь. Второй рукой он притягивает альфу за затылок, сталкиваясь с ним носами, и горячо выдыхает прямо в губы: — А давай-ка напомню, как ты стонал, будучи во мне, и шептал, что я твой ангел. Так что не строй тут из себя недотрогу… Финиш… — Я ведь тебя сразу приметил на танцполе, ты был таким горячим, мокрым, от тебя так и несло похотью, ммм… — омега ведёт кончиками пальцев по чужой шее, опускается на плечо и мягко массирует его, томно прикрывая глаза. Хосоку вообще себя придушить хочется: как он вообще посмел в пьяном угаре назвать кого-то священным именем ангела, принадлежащим лишь одному единственному омеге. Он дёргается, вертит головой и пытается оттолкнуть от себя обнаглевшего парня, что вцепился в него как пиявка. Где-то за кадкой с пальмой, видя происходящее собственными глазами, чуть ли не волком воет один несчастный Чон Чонгук. Он еле сдерживает себя, чтобы не устроить тут кровавую бойню! А так хочется… Но Чонгук пообещал Хосоку, что постарается вести себя сдержаннее. Омега и сам понимает, что бывает ужасно импульсивен и вкупе со своей ревностью может наворотить таких дел, что любимый хён захочет от него сбежать. Поэтому Чонгук, скрипя зубами от негодования, злости и ревности, старается взять себя в руки, глубоко вдыхает и обдумывает, как решить всё без применения физической силы. И как хорошо, что Хосок его всё же замечает, улыбается как-то испуганно и неловко показывает на пальцах, чтобы омега подождал несколько минут. Так, окей, Чонгук подождёт. Сколько там было пальцев? Пять? Нет, столько Чонгук не выдержит. Он отсчитает две минуты, так и быть, ну а потом… — Мы тогда так здорово повеселились, сладкий, я всё забыть тебя не могу. К чёрту наш уговор! Я хочу узнать и твоё имя, и номер, и адрес, чтобы видеться чаще… — Хосок от слов омеги слегка бледнеет и начинает ёрзать на стуле, нервно поглядывая в сторону Чонгука. — Этого многие хотят от меня, но немногие добиваются, так что считай, что родился везунчиком, — игриво прикусывая губу, парень ведёт пальчиком по часто вздымающейся груди альфы, — ведь тебе удалось заинтересовать меня. Так, всё, нахер, Чонгук не железный! Он резко подлетает к столику, за которым сидят его альфа и обнаглевший омега, и громко рявкает: — Я тебе сейчас все пальцы переломаю, если ты их не уберёшь! — Эм, что? — а этот омега действительно красивый, Чонгук бы сказал, что прямо с обложки журнала: весь утончённый, богато одетый, с идеальным маникюром, только запах раздражающе сильный! И всё это ещё больше бесит Чонгука, ведь эта кукла разрисованная продолжает держать за руку его Хосока, несмотря на грозное предупреждение! — Руки, говорю, убери от моего альфы, и даже не дыши в его сторону, — шипит Чонгук и подаётся вперёд, опасно сузив глаза. По телу проходится горячая волна, омегу всего трясёт от злости, и он еле сдерживает себя, чтобы не замахнуться и как следует не разукрасить незнакомца за столом. — Эй, ты в своем уме? Ты кто такой вообще? Не видишь, здесь занято? — а омега не из пугливых, держит лицо, но умом явно не блещет, а ведь Чонгук попросил по-хорошему! Кажется, этот обнаглевший совсем не замечает, что Гук сейчас как разъярённый бык на арене, которому только дай команду и он понесётся всё разрушать. — Слушай сюда, кукла, я терпением никогда не отличался, однако пока по-хорошему предупреждаю… — сквозь зубы цедит Чонгук, бросая взгляд на хёна, что смотрит на него виноватым взглядом и жуёт свои губы. — Но если что, я знаю такие точки на теле, на которые стоит лишь надавить как следует, и можно человека до полного паралича довести. Хочешь, покажу? — Совсем что ли чокнутый?! Ты чего ко мне прицепился? — отпуская руку Хосока и быстро вскакивая со своего стула, омега хватает со стола бокал, наполненный соком. — Остынь, тебе полезно, — в одно мгновение содержимое выплёскивается в сторону Чонгука, и только годы тренировок и отличная реакция спасают лицо омеги от оранжевой жидкости. Этого, к сожалению, нельзя сказать о его рубашке, на которой уродливо расползается оранжевое пятно. — Ну ты и сука. Тебе пизда, — яростно шипит Чонгук, в мгновение ока кидаясь с кулаками в сторону своего обидчика, но вовремя вскочивший Хосок удерживает его со спины от планируемой расправы. — Так, всё, разошлись! Оба, я сказал! Голос Хосока становится твёрдым, а от его ауры веет силой и властностью. Омеги, заслышав рявканье альфы, покорно сжимаются и опускают головы, но продолжают исподлобья сверлить друг друга глазами. Чонгук никогда не слышал такой стали в голосе Хосока по отношению к кому-то, а тем более к себе, и уж точно никогда не чувствовал чего-то подобного: омега внутри него мечется и вся содрогается от того, что хочет лишь одного — упасть перед альфой на колени и слепо покориться ему. — Хён, я… Я ему сейчас этот сок во все щели залью! — Хватит, успокойся! — Хосок блокирует одним движением все попытки Чонгука вырваться из его хватки и лишь сильнее сжимает руки на чужой груди, ощущая, как гулко бьётся сердце омеги. Чонгука трясёт, и мурашки расползаются по всему телу от осознания, какое влияние его альфа оказывает на него… И на парня напротив. Русоволосый омега закусывает губу, не в силах сказать и словечка, и лишь жалостливо хлопает глазами, пытаясь обратить внимание Хосока на себя. — Тебе стоит уйти. Прямо сейчас, — прижимая Чонгука крепче к своей груди и не разжимая объятий, Хосок осуждающе смотрит на притихшего омегу, что едва шевелит губами в немой попытке возразить альфе, и только завидев недобрые искорки в глазах напротив, парень поджимает губы и хватает свой клатч со стола. — Больше никогда не попадайся мне на глаза и не предлагай ничего подобного. Я занят во всех смыслах этого слова. У меня есть любимый омега, — Чонгук на этих словах рвано выдыхает, и его приступ неконтролируемой злости мгновенно проходит. Омега заметно расслабляется в чужих руках и выцепляет из всего сказанного только «занят» и «любимый». И Чонгуку, смакующему на языке эти слова, плевать хочется на всё остальное: и на всю эту дурацкую ситуацию, и на испорченную рубашку, и на эту крашеную куклу… с которой хён спал. Пребывая в состоянии лёгкой эйфории и вдыхая яблочно-грейпфрутовые нотки родного аромата, до Чонгука медленно, но верно доходит, что с его альфой, кажется, спали все, кому не лень, кроме него самого! На омегу вновь накатывает волна злости, обиды и жалости к себе, а ещё желание придушить омегу напротив, что, фыркая на Чонгука, брезгливо кидает ему из своего клатча пачку бумажных салфеток с пожеланием утереться как следует, а после покидает их кабинку. Находясь в не лучшем расположении духа, Хосок чувствует настроение и эмоции своей пары, что не только оскорблена до глубины души таким жестом со стороны другого омеги, но всеми правдами и неправдами старается вырваться из крепких объятий альфы. Чонгуком сейчас явно управляют ненависть и отсутствие здравого смысла, и Хосок больше не намерен это терпеть. — Живо пошли, поговорим в туалете, — грубо проговаривает сквозь зубы Хосок, бросая нечитаемый колючий взгляд на омегу. Чонгуку, кипящему от подавляемой ярости, становится не по себе: его всего трясет от холодного голоса альфы, и в области сердца скребётся непонятное чувство. Сталкиваясь глазами с альфой и напарываясь на ещё более пронизывающий, мрачный взгляд, омеге только и остаётся, что беспрекословно засеменить вслед за хёном, который силой тащит его в уборную.