Карандашики, точилки

Петра Паркер и Сэм Александр — самая настоящая подростковая пара, прямо как в сериалах про проблемных подростков, желающих сбежать от всего мира, держа друг друга за руки, а в рюкзаке имея лишь помятую пачку сырных чипсов. У них в рюкзаке были костюмы и суперспособности. Они буквально преследовали и гонялись за разными приключениями на свои задницы, исследовали все и везде, где когда-либо бывали, любили мистику и по сто раз перечитывали Гарри Поттера, с тем же упоением, что и при первом прочтениии, наслаждаясь каждой строчкой, прочтённой вместе. Мстители пытались обходить подростков стороной, называя их детьми Старка (что, отчасти, являлось правдой), которому это очень льстило. Он был горд за «своих» ребятишек, но иногда они такое дерьмо (как выразился Тони сам) творили, что даже Стив посылал на далеко и надолго свой великий кодекс чести, матерясь, как сапожник. Всё-таки, блёстки с щита так до конца отмыть ему, похоже, не удалось. Тони тогда согнулся в две погибели, заметив новый окрас оружия Капитана, смахивая набежавшие слезинки от смеха, в обнимку с Тором издеваясь над Роджерсом. Сэм Александр и Петра Паркер — король и королева Мидтаунской школы в Нью-Йорке. Их таковыми признала большая часть школы, и лишь для того, чтобы те отстали со своими экспериментами в лабораториях каждого этажа, на головах своих одноклассников и просто мимо проходящих учеников. Парочка прекрасно понимала, что ни Фьюри, ни Коулсон отсюда их не вышвырнут, ведь главное — это безопасность и быть вместе, начеку, вдруг что. Какая уж тут безопасность, если неподалёку Алексаркер (так парочку прозвали в их собственной команде «Юных»). Они очень часто ссорились. Временами, причинами служили какие-то незначительные мелочи (так большие проблемы называл Сэм) или детская капризность Петры вперемешку со врожденной стервозностью брюнета. В моменты их ссор на фоне только не хватало «Seven Nation Army», как привыкла говорить Эва. Действительно, если они начинали, значит, ещё долгое время не собирались заканчивать. Несмотря на все невыносимо глупые и необоснованные поступки со стороны своей девушки, Александр без неё не представлял свою жизнь. Куда же без Паркер, его лучика света в серые пасмурные дни? Вот и парень твёрдо понимал: никуда. Он готов был вытерпеть и выдержать всё: начиная от её привычной капризности и заканчивая очередной провокацией. Иногда Сэм гордился собой, ведь далеко не каждый смог бы так, но у каждой монетки есть вторая сторона. Нова любил Девушку-Паук, а Девушка-Паук любила Нову. — О чём думаешь? — тихо шепнул Сэм, хрумкая попкорном и прерывая сценку с Воландемортом и Гарри. Они всегда устраивали по пятницам вечер кино, и эта не оказалась исключением. — Тебе никогда не казалось, что девушка — будто бы точилка, а парень — карандаш? — словно обреченно изрекла она, рыская рукой в пачке со сладостями. Казалось, Петра была на полном серьезе. — Чего? — понять, что имела ввиду шатенка, было совсем не сложно. Но вот только откуда такие… глупые ассоциации? Когда это ей только в голову прилететь успело? Сэм чуть ли не поперхнулся попкорном. — Ну согласись, это же довольно… близкая ассоциация? — можно было отбросить в сторону всю идеальность данной пары (опять-таки, идеальность, присовоенную школой и ее учениками). Они были обычными, даже несмотря на костюмы и супер-наставника. Такого типа неловкие моменты всегда присутствовали и никогда не были чем-то вроде проблемы, но Сэм никак не мог привыкнуть. — Паркер, у тебя там уже вообще мозги расплавились? — саркастично вопросил Александр, прижимая руку к её тёплому лбу. Учитывая включенное отопление и закрытые окна, это вполне могло оказаться правдой. Волнение на лице Сэма заставило Петру рассмеяться. — Ну ты подумай просто, — прошептала она, трясь носиком о кожу парня. — Точилка и карандаш. В принципе… одно и то же, что и… — Так, Паркер, — приставив руку ко рту девушки, остановил её Сэм. Нет, он уж точно не был намерен слушать про секс, в котором в гланых ролях выступали точилка и карандаш. — Извращенка. — Эй, ну ты чего? — со смехом убрав руку парня, Паркер упала ему на плечо головой, носом водя по оранжевой ткани футболки. — Нет, это ты чего? — театрально нахмурился Сэм и, не выдержав, рассмеялся вслед за своей девушкой. Его лоб тут же оказался прижат к её затылку, а в комнате стало ещё жарче, чем было до этого. — Иногда мне даже страшно представить, что у тебя там, в голове. Неужели, есть что-то похуже точилки и карандаша? Может, ластик и бумага? — А что, звучит, как… — размышления были прерваны нетерпеливым и долгим поцелуем. Александр будто бы умудрялся во время действа говорить ей в губы о том, какая у нее извращенная фантазия, что действительно почти вызвало жар у Паркер. — Люблю тебя, Ведроголовый, — вздохнула Петра, сильнее прижимаясь к брюнету. — А я тебя, Паутиноголовая, — незамедлительно выдохнул Александр, ласково чмокая в волосы. Они подростки, у них ещё много времени друг для друга. Но что, если они живут каждый день, как последний?