Отражение

      Морально и физически атмосфера приближающихся праздников давила на Рому, вставая за плечами недвижимым грузом. Он все еще не знал, что подарить родным, друзьям, Максу… Ну, хотя, правильно, Топовский подарка еще не заслужил. Его силуэт в этот момент как раз мелькнул в коридоре от компа к ванной, а затем донеслось тихое «Блять» и звук глухого удара об стену.       -Ты там упал, что ли? – Рома даже усмехнулся, наблюдая, как парень встает со скользкого пола и неловко отряхивает колени.       -Нет, с чего ты вообще взял? – Максим продолжал отряхиваться, даже не подозревая, что за ним пристально наблюдают через приоткрытую дверь, -Это вон вообще, коробки упали, ты плохо поставил.       -Да, да, да, а еще коробки звали Максимом по фамилии Топовский, - теперь он уже неприкрыто смеялся, чувствуя накопившуюся за день усталость всем своим телом. Всем тем, кто считал, что летсплеи – легкая работа, Рома желал пойти подальше и на подольше. Именно так, мы же в приличном обществе. Больше всего, как ни странно, болели глаза, уставшие от чтения килотонн текста. Сегодня он, наконец, доделал новую сборку и был безумно собой горд. Ну, не только собой, Андреем, не сопротивляющимся компом, Максом, который все время доставал его глупыми вопросами и историями.       -Макс, ты что там делаешь, а? – парень сидел возле коридорной стены на корточках и усиленно что-то оттирал.       -Чищу стенку, - невозмутимо ответил Топовский.       -И что ты там трешь? Сейчас обои попортишь, потом сам будешь переклеивать, понял? – с Максимом каждый день, будто цирк. И представление начинается в самый неожиданный момент.       -Ну, кровь, но тут чуть-чуть, я уже закончил, - парень вскочил с места и снова скрылся в ванной.       Ты просто хочешь отдохнуть, но вечер вдруг становится особенным. И что бы Рома делал без этих шоу - было тяжело представить. Ведь это так обыденно и скучно: просто ложиться спать, просто есть, просто заниматься работой…       -Иди покажи, откуда кровь, - теперь ему приходилось кричать, чтобы Макс его услышал.       Незаметно открыв дверь, Макс приблизился к кровати и сел на коврик рядом, протягивая еще немного мокрую руку. На боковой стороне мизинца из крошечных царапинок и вправду сочилась кровь, но в абсолютно не тех масштабах, что представлял себе Рома.       -Капец ты напугал, дурачок, - Рома отпустил худую руку Топовского, позволяя ему полностью перелезть на кровать, -Носки сними, на кровати же лежишь.       -Чего? – Максим даже не сразу понял, что от него хотят, -А ничего, что ты тоже в носках лежишь?       -А мне можно, это моя кровать, - Фильченков снял любимые очки в круглой оправе и полюбовался на беленькие носки до середины голени, естественно, гуччи, -Ну если так хочешь, - парень уставился на Топовского снизу вверх, -Если так хочешь, то с меня тоже сними.       Рома протянул ему свою ногу и положил прямо на колени. Лицо Макса в этот момент не требовало описания, его нужно было видеть. Дикий блеск в зрачках, озорная улыбка, а затем две пары носков уже лежат на полу. Оказывается, так мало надо, чтобы Рома был доволен. Впрочем, это не особо спасало от смертельной усталости и желания сна, все больше и больше одолевающих худое тело.       -Вививилка, вививилка, а я сегодня йогуртов купил, за донаты по ссылке в описании, представляешь? - Максим улегся головой на живот Фильченкову, уставившись на полуприкрытые голубые глаза.       -Да? И что, как йогурты, вкусные? – рука Ромы плавно оказалась на бледно-русых волосах Топовского, медленно и умиротворяюще поглаживая их. Топовский был похож на маленького неугомонного ребенка, которому дико не хватало внимания и ласки. Неужели Рома настолько стар, что ему уже сложно понять, откуда у Макса столько неиспользованной энергии?       -Даа, - протянул тот, чуть двигая головой в такт поглаживаниям, -Я бы тебе принес, но я уже сам все съел, - Макс усмехнулся и вдруг сразу стал серьезным, -А ты чего такой грустный?       -Я? Я устал просто, в отличие от тебя, - Рома многозначительно посмотрел в глаза Топовскому, -В отличие от тебя, я был делом занят.       -Да я тоже был занят, вот, йогурты купил, - парень убрал свою голову из-под чутких пальцев и улегся рядом, обнимая Рому за одно плечо, -Только уже все съел.       Горячее дыхание Топовского опаляло шею и заставляло все тело покрываться мурашками. Такой знакомый и теплый запах чужого тела, с примесью одеколона и даже немного напоминающий… Яблочный фреш? Совсем уже крыша едет на самоизоляции. Никакого фреша, никаких прогулок по торговым центрам, вкусной еды в ресторанах, один Макс достает целыми днями, человек без определенного места жительства. Угораздило же его приютить такое…       -Перестань, - Рома мягко, но настойчиво прикрыл рот парню, а затем одернул руку – мягкий и влажный язык Топовского скользнул между пальцев, - Эй, неприятно вообще-то, а если я так сделаю?       Лицо Макса озарила улыбка. Ну вот, и зачем он только это сказал?       Даже не спросив разрешения, Макс чуть приподнялся на локте и аккуратно нажал большим пальцем на нижнюю губу Ромы, покусанную во время создания новой сборки. Рома не сопротивлялся. Он уже слишком устал, чтобы играть по своим правилам.       Спустя секунду палец скрылся во рту парня, лишь немного увлажняясь, а затем сменился указательным и средним одновременно. Словами вряд ли бы вышло описать, как сильно это нравилось Топовскому, от ощущения чужого языка, ласкающего подушечки пальцев, становилось совсем жарко внутри, а голова начинала кружиться от удовольствия. Все вокруг становилось уже не столь значимым, время, место, поцарапанный мизинец. Макс самозабвенно вытащил тонкие пальцы из чужого рта и так же самозабвенно облизал, отмечая, насколько изменился от влаги их рельеф.       -Фу, Макс, это мерзко, прекрати, - Рома скорчил недовольную гримасу, а затем попытался одернуть руку младшего. Попытка завершилась провалом – Топовский увернулся, отодвигаясь назад и ехидно улыбаясь в ответ.       -Да брось, я хочу помочь тебе расслабиться, - он дернул головой, поправляя челку, и уверенно поцеловал Рому в губы. Конечно, Фильченков сопротивлялся, сопротивлялся так, как можно было сопротивляться в его положении – уперся руками в чужую грудь, не в силах оттолкнуть от себя Топовского. Да, все это было спонтанно, неправильно, безответственно с его стороны, но ведь Роме это нравилось. Вопреки себе, свои страхам и принципам, он продолжал поддаваться, продолжал жить так уже больше месяца. И должен ли он позволять так обращаться с собой только потому, что этого хочет его тело?       Макс не стал давить, лишь провел своим языком по соленым, шершавым губам с легким послевкусием крови, а затем отстранился и улыбнулся, позволяя Роме взять инициативу в свои руки.       -А если я не хочу? – как-то совсем неуверенно произнес парень, нервно сглатывая слюну. Усталость внезапно пропала, заменив себя стойким чувством волнения. Сколько он уже скрывает свое влечение ради мимолетного общественного одобрения?       -Хочешь, - кратко заключил Топовский, кладя ладонь на чужой эрегированный член и мягко его сжимая. От прикосновения Рому пробило током, буквально сводя на нет сомнения. Сейчас или никогда? Может, все-таки никогда?       Наконец, не почувствовав сопротивления, Максим приподнял край белой толстовки Ромы и нежно поцеловал бледную кожу. Несмотря на юный возраст, парень чувствовал себя гораздо более готовым к таким контактам, между делом отмечая, как дрожит от волнения его партнер. Ему-то не было страшно. Ему еще нечего было терять.       -Абстрагируйся от всего вокруг и сконцентрируйся только на том, что я сейчас с тобой делаю, -Макс подтянул тело чуть выше, чтобы его лицо было на одном уровне с лицом русоволосого, -Расслабься и получишь удовольствие.       -Ого, ты, оказывается, такие слова сложные знаешь, - Рома даже засмеялся, первый раз за последнее время. Страх понемногу уходил на второй план.       Топовский стойко пережил колкость парня, лишь на пару секунд поджав губы, и аккуратно потянул за резинку домашних штанов. Тоже гуччи, только для выхода в свет уже слишком застираны. Немного поколебавшись, Фильченков все-таки приподнял таз и позволил Максу снять с себя одежду. До сих пор он не очень верил в реальность происходящего, но с каждой секундой все больше и больше утопал в голубых глазах, наверное, даже более голубых, чем у него самого.       Макс уже давно не сомневался в правильности своих действий. Сняв футболку и молниеносно стащив джинсы, он помог снять толстовку Роме и очертил взглядом его тело. Нет, он видел его раньше, пару раз они даже спали вместе в таком виде, но сейчас Максим отчетливо понимал, что только этим дело не закончится. Он четко дал понять, чего хочет.       Парень медленно и ненавязчиво опустил руку на выступающий на общем фоне бугорок чужого члена, стараясь при этом не пищать от восторга и возбуждения, и чуть сжал его, оценивая рельеф, размер и степень возбуждения через тонкую ткань белья. Максу хватило всего одного сбитого дыхания Ромы, чтобы понять, что он все делает правильно.       -Снимай, - говорить становилось все тяжелее, так что Топовский не стал тратить на это слишком много сил. Рома же послушно выполнил что от него требовалось и лег обратно, специально ожидая дальнейших указаний. Ладони парней стали совсем мокрыми, а щеки Ромы покраснели, как спелая клубника.       -Ммм, главный гей ютуба еще и стесняется, - Макс ехидно ухмыльнулся. Хоть где-то он одерживает победу, даже не начав сражение. И даже читы не понадобились.       -А ты-то прям не гей, - шутка больше не казалась обидной, скорее наоборот, придавала уверенности и разряжала атмосферу, -Спорим, твою девственность можно купить за донаты по ссылке в описании?       -Ну все, ты нарвался, Ром, - Максим уже собирался ужесточить свои намерения, но Фильченков его прервал.       -Ну все, ты нархвался, Рхом, - Рома неуклюже спародировал картавость и засмеялся, по-настоящему засмеялся свои звонким, практически детским смехом, расслабляясь и давая Топовскому целовать свои ключицы, грудь, живот…       Черт, как хотелось вернуться на несколько лет назад, не знакомиться с этим голубоглазым, милым, замечательным парнем, буквально созданным для Ромы – такой же болтливый, веселый, сносящий крышу своим позитивом и жизнелюбием. Не знакомиться, не общаться и не влюбляться. Иногда Роме казалось, что он буквально видит свое отражение, еще совсем юное, но уже на многое способное. И главное – любящее его самого.       От чуткого языка на своем теле Рома застонал, упираясь ладонями в плечи Макса и едва заметно его отталкивая. Конечно, Макса это только поощрило и подстегнуло к действию. Осторожно, но настойчиво парень убрал руки Ромы от себя и посмотрел ему прямо в глаза.       -Ну что ты на меня смотришь, я же стесняюсь, - приторным тоном произнес Фильченков, улыбаясь и стараясь скрыть то, что он едва дышит. В глазах уже скакали озорные искорки, руки не дрожали, а губы самому хотелось подставить навстречу нежным и горячим поцелуям Топовского.       Макс лишь оценил Рому прищуренным взглядом и действительно закрыл глаза, спускаясь все ниже и ниже, целуя живот, тазовые косточки, гладко выбритый лобок… Внутри все сжималось от предвкушения того, что же Максим сделает дальше, но он лишь едва задел член щекой и опустился на колени, странным образом оказываясь между ног Ромы. И даже интуитивно сжать их не получилось – Топовский уже держал ладонями оба бедра.       -Да не бойся ты так, - не получив на эту фразу ответа, младший наклонился совсем низко и, придерживая пальцами мягкую кожу, легко коснулся языком крошечного колечка мышц, судорожно сокращающегося от непривычных ощущений.       Роме было горячо, щекотно и даже в некотором роде приятно. Хотелось задать Максу много вопросов, очень много серьезных вопросов, но это будет потом. Все потом. А пока – только щадящий глаза полумрак комнаты, падающий за окнами снег и затуманивающий сознание кайф, высвобождающий сотни молекул эндорфина.       -Бляять, - да, Роме неистово хотелось ругаться, хотелось наказать Топовского по всей строгости за то, что тот его совратил, раздел и, буквально, принудил к сексу на его же собственной кровати, но вместо этого вышел лишь сдавленный стон наслаждения, смешанного с непониманием. Ну почему именно он? Он же не гей, он просто проводил время с другом, пускай даже в такой близости. Если бы не эта чертова изоляция, если бы Макс оказался в другом месте и в другое время, если бы когда-то давно Рома просто на корню пресек все эти глупые шутки, намеки, «флирт» …       -Да-да? – голубоглазый как раз закончил свое дело и теперь, опираясь на один локоть, исподлобья ухмылялся, -Что-то хотел?       Рома отрицательно помотал головой, одновременно с этим проклиная свою бесхребетность. Просто сказать, просто признаться, что он боится заходить так далеко, но… Он не может.       -Тогда я хочу показать тебе кое-что получше, буду признателен, если ты дашь мне вон ту подушку, - Макс кивнул на свое спальное место, и Роме ничего не оставалось, кроме как выполнить просьбу.       -Подними бедра, - снова прямое подчинение, а Макс протолкнул под поясницу Ромы свою мягкую синтетическую подушку, купленную несколько месяцев назад в икее. Теперь все самое сокровенное было как на ладони, и Рома подумал, что его щеки практически горят, словно ему снова 15.       Топовский устроился сбоку, положив одну руку на ребра партнера, а пальцами другой массируя теперь уже намокшую дырочку. И с каждым движением бабочки в его животе крутили тройное сальто, ведь то, что он собирался показать Роме, не шло ни в какое сравнение с обычным сексом.       -Поцелуешь меня? – как-то совсем жалобно попросил Фильченков в попытках определиться, что для него важнее: поддержка и забота или отвращение к тому, что Макс делал этими губами совсем недавно.       -Чего? – парень чуть замешкался, но потом вполне спокойно наклонился к Роме и мимолетно чмокнул его в губы, -Так?       Оценив свои ощущения, голубоглазый отрицательно помотал головой и приподнялся на локтях, целуя Топовского гораздо грубее и глубже, а затем давая перейти инициативе в его руки. Эти поцелуи не были приторно-романтичными, скорее, наоборот, грубыми, страстными, раскрепощенными и окончательно дающими Роме ответ на тот вопрос. Сейчас.       Когда целуешь кого-то, время летит почти молниеносно, и зачастую, даже не очень помнишь, что происходило вокруг. Словно монтажер-волшебник вычеркивает из твоей жизни ненужные детали, оставляя лишь сладкое ощущение распухших губ и привкус чужой слюны во рту. Словно кто-то сделал «чик» … И вот Рома уже лежит целиком под Максом, а его палец на две фаланги внутри, растягивает упругие мышцы и продвигается все глубже.       -Ай, - парень заскулил, тяжело выдыхая Топовскому в шею и ерзая на месте, -Больно.       -Сначала больно, потом прикольно, - самодовольно изрек Максим, нащупывая внутри Ромы маленький бугорок простаты и нажимая на него подушечкой пальца. Одного движения хватило, чтобы Ромы вместо слов стал произносить нечленораздельные мычания и урчания, а круговые нажатия заставили пай-мальчика не только стонать, но еще и периодически материться.       -Стой, не так сильно, господи, я же сейчас, - парень прикусил нижнюю губу до крови и дернулся так сильно, что чуть не ударился лбом о подбородок Топовского, -Сейчас… Вот же ты…       -Ну, кто я? – Макс снова опустился между ног голубоглазого и нежно поцеловал его колено, обняв свободной рукой за бедро.       -Пидор, - надрываясь, прошипел Рома, чувствуя на подкорках заплывшего сознания, как Топовский трогает чуткими пальцами головку члена, не щадя нервов, растирает смазку, уже порядком попачкавшую живот, и целует, целует колени, бедра, основание его ствола, так, что внутри все замирает в предоргазменном трансе, -Боже, какой же ты пидор…       Топовский расплывается в улыбке, медленно вытаскивая палец из чужого тела и разминая сухожилия. Впервые видеть, как кончает кто-то, горячо тобой любимый – волшебно. Агония, охватывающая тебя в районе самого низа живота и с каждой секундой уносящая все дальше и дальше от реальности, от людей, которые могут тебя осудить. Ради этого поистине стоит жить.       Теперь он мог сделать пару движений, чтобы выплеснуть всю свою любовь на бедра Ромы. Тот вымотался окончательно, не в силах даже возразить. Максу оставалось только надеяться, что Роме не слишком мерзко. Он принес из ванной полотенце с утятами и стер все жидкости с кожи парня.       -Это же мое любимое полотенце для лица… - едва выдавил из себя Рома, ложась набок и поджимая колени. Жутко начала болеть голова.       -Ну, теперь нет, - пожал плечами Макс и кинул полотенце куда-то на пол.       Проявляя высшую степень заботы, он накрыл Рому пушистым пледом и убрал его очки на полку. Удивительно, но он чувствовал себя точно так же, как и обычно, только едва подрагивали кончики пальцев, так что парень просто лег рядом с Ромой, упираясь своим лбом в его.       -Что подарить тебе на новый год? – постепенно силы возвращались в опустошенное тело летсплейщика, позволяя хотя бы разговаривать и дышать глубоко и ровно. Нет, Макс точно не заслужил никакого подарка.       -Тебя, - Топовский усмехнулся, -Сколько нынче стоит одна ночь с владельцем семимиллионного канала?       -Для тебя, - Рома задумался, -Думаю, два йогурта и один поцелуй.       -Договорились.