***
Ну, кто в своем уме отказывается от таких выгодных предложений? Все еще кричит внутри Гедиза его деловая половина. А в голове по-прежнему, идет подсчет, сколько миллионов он мог бы заработать, прими инвестиции господина министра в свой бизнес. Но он лишь с силою сдавливает руками виски и заставляет разом утихнуть все меркантильные мысли. И хоть ему никто в открытую не ставил условий, понимает, что взять деньги означало бы тесно привязать себя к семье Демир. А он не может, не хочет и не станет этого делать! Торопливо покидает свой кабинет и выходит на балкон. Небо над горизонтом темнеет, предвещая шторм, ветер усиливается, раскачивая мачты яхт на пристани. Они с Ясемин разрушат все планы на их брак и на этом их пути окончательно и бесповоротно разойдутся. Он женится на своей Наре и забудет как страшный сон, все попытки отца навязать ему брак по расчету… От воспоминаний о любимой, сердце сбивается с привычного ритма и летит куда-то навстречу высоким гребням пенных волн. Счастливое волнение охватывает его при мысли, что теперь ее можно называть своей девушкой. Он уверен, полностью уверен, что Наре его судьба! И с нею он хочет разделить каждое мгновение своего существования. Закрывает глаза, представляет себе ее лицо. И понимает, что один нежный взгляд ее невинных бирюзовых глаз, одна прекрасная застенчивая улыбка стоят того, чтобы отказаться от всех богатств мира! Пусть министр, как и его собственный отец, со всеми их деньгами и дальновидными планами идут к черту! И еще прихватят с собой Санджара… Не в их власти разрушить чувство, которое подарили им с Наре небеса!***
Наре вертит в руках очередную пачку с печеньем. Ищет среди десятков разнообразных видов, шоколадное с миндалем, любимое лакомство Мелек. Но сосредоточиться на надписях никак не удается. Чувство, что все вокруг: посетители магазина, сотрудники и даже снующие мимо огромных окон прохожие, пристально изучают ее, – неприятно бьет по нервам. Кто бы мог подумать, что обычный поход в магазин, станет такой пыткой… С самого первого дня прибытия в Муглу она испытывала на себе чрезмерный, нехороший интерес окружающих, их неприязнь и неодобрение. И почти смирилась, привыкла... Но на этот раз все по-другому, внимания слишком много даже для нее. Не нужно долго гадать почему, и что за событие обсуждает весь городок… Предложение от Санджара было, а кольца на ее руке нет… Ох, если бы они еще знали и о драке с Гедизом… Или знают...? Пристальные, недобрые, осуждающие взгляды и перешептывания за спиной давят на нее со всех сторон. Горло сжимает невыносимый спазм, как если бы это были чьи-то грубые пальцы. Тянет с полки первое попавшееся печенье, наугад, ускоряет шаг, старается идти, не глядя по сторонам. «Ничего нет, просто показалось…» твердит она в попытке успокоиться. И вдруг различает отчетливое «бессовестная девка». Оглядывается, пытаясь понять, кто это сказал. Но на нее все смотрят, так, что это мог быть кто угодно! Все они даже не знакомы с ней, но как один ее ненавидят… Что ж, если это цена за ее счастье, за любовь самого невероятного мужчины в мире, за шанс начать все заново, – пусть… Через боль Наре натягивает маску самообладания, достоинства. Не им решать! Не им ее судить! Отворачивается и направляется к кассе. Чувствуя в душе невероятную тяжесть и испытывая сейчас одну острую необходимость ощутить тепло сильной руки Гедиза, раствориться в глубине его завораживающих глаз… Он единственный может своей любовью исцелить ее кровоточащие раны, успокоить, утешить. Он – тот свет, в ее жизни на который, она готова идти вопреки всему! Телефон вибрирует в ее сумочке и машинально она тянется за ним. Гедиз! Точно услышав ее, почувствовав ее состояние он набрал в эту секунду ее номер. – Привет, милая! – мягко, нежно, обволакивающе произносит он. – Очень захотел услышать твой голос. И приятное тепло растекается по ее телу. – Привет! От звука его родного голоса, стальные пальцы на шее разжимаются и ей становится легче дышать. – Ты в порядке? – быстро, обеспокоенно интересуется он. Даже на расстоянии, улавливая ее тревогу. – Да…– быстро находится Наре, не желая его беспокоить. Но он все равно сомневается и тут же заботливо предлагает. – Наре, если нужно я сейчас же приеду. – Нет, нет... Все правда хорошо! Когда я слышу твой голос мир становится прекрасным! Знает, что он сейчас улыбается, ослепительно, ярко и чувствует в себе силы улыбнуться в ответ.***
Глоток давно остывшего горького кофе. Скользящее движение ладонью по глазам. И эти голоса в голове Гедиза наперебой кричащие, как поступить правильнее. Один упорно нашептывает ему молчать: «Твоя история с Ясемин была так давно, что и не упомнить, словно и не с тобой, в другой жизни… Зачем лишний раз расстраивать Наре, усложнять и без того нелегкие для нее времена? Все что ей сейчас нужно твоя поддержка, забота, любовь, а не повод для ревности и самобичевания! Молчи, просто молчи. Недосказанность, не ложь!» Но не успевает стихнуть один, как другой уже звенит в его мозге: «И кем ты будешь, если промолчишь? Разве хочешь начать вашу прекрасную историю любви с недомолвок? Наре все поймет правильно, примет. Она не будет злиться. Ты же принял, полюбил ее несмотря, вопреки ее чертовой легенде с Санджаром. К тому же существует вероятность, что в любой момент Санджар, вспомнит откуда знает Ясемин. И если он расскажет Наре о твоей прошлой любви, а не ты, – это разобьет ее бедное сердце, разрушит ее к тебе доверие… Просто будь честен с ней во всем и всегда!» Залпом допитый кофе, резко отставленный стакан. Глубокий вдох и непростое, но правильное решение…***
– Доброе утро! – Наре появляется на пороге и затмевает собою солнечный свет. – Доброе! – поднимаясь со своего кресла завороженно откликается Гедиз. В зале для совещаний больше десятка людей, а он видит только ее, не может оторвать взгляд. От одного ее присутствия начисто теряет разум... В светло-лиловом платье с ажурным рукавом и воздушной расширенной юбкой, она выглядит невероятно нежно, легко, романтично. Волосы уложены в более крупные, чем обычно локоны, а новый розовый блеск на губах невероятно ей идет, и так влечет… Наре быстро проходит и занимает свое место за столом. Сотрудники рассаживаются. Главный экономист начинает озвучивать свой отчет. А он не может вникнуть в смысл слов, как одержимый целый час пытается представить себе, какой аромат и вкус имеют ее губы. Клубника? Малина? Вишня?***
– Госпожа Наре, зайдите в мой кабинет, – негромко просит он, выходя из зала. И тут же слышит за спиной ее шаги. Не успевает дверь закрыться за спиной Наре, как он уже оказывается рядом. Ее глаза сияют, ярче сотен огней, дыхание взволнованно сбито. Завораживающая нежная улыбка. – Я чуть с ума не сошел, держась от тебя на расстоянии… – хрипло шепчет он и находит ее желанные губы. Гранат! Вкус ее сладких губ смешивается со вкусом граната. Невероятное сочетание! А то, как ее пальчики осторожно зарываются в его волосы и вовсе сносит крышу… Так, он хочет проводить каждый свой день, каждый миг, больше ни от кого не прячась, не боясь, не стесняясь… Имея право и возможность быть со своей ненаглядной на глазах у тех, кто примет их любовь и тех, кто от них отвернется… Звук мобильного разрезает тишину, прерывая все очарование момента. Гедиз быстро извлекает свой телефон решительно желая отбить вызов, но его пальцы тут же зависают над экраном, а сам он впадает в ступор. Дилемма которая мучила его все утро, вдруг настигает и накрывает с головой. Ясемин! Отключить телефон, – слишком грубо по отношению к Ясемин, позволить звонить дальше, – чертовски некрасиво по отношению к Наре… Про ответить и вовсе не может быть речи, в таком состоянии он и двух слов не свяжет… Наре пытается поймать, перехватить его непонятно застывший, лихорадочный взгляд. Но Гедиз не отрываясь смотрит в одну точку. Сама не замечает, как ее глаза тоже опускаются на его дисплей. И от увиденного ее просто обжигает! Телефон в его руке смолкает. Оставив в комнате наполненную вопросами тишину… Быстрым спонтанным движением Гедиз проводит ладонью по лицу, чем с головой выдает, что он взволнован. И взгляд Наре уже внимательнее всматривается в него. Он все не знал, как и когда ему коснуться этой темы, все искал какие-то отговорки отложить разговор… Но раз уж так вышло, так совпало, – значит самое время признаться. И превозмогая себя, Гедиз поднимает глаза. – Это была Ясемин…– спонтанно выдает он.– Помнишь, та девушка с яхты…? Дочь министра… Я как раз собирался тебе о ней рассказать… – красноречие изменяет Гедизу, слова разом заканчиваются, как и воздух в легких. – Да…– выжидающе замирает Наре. У которой все внутри немеет, сжимается. А он еще сильнее нервничает под ее взглядом. До чего же сложно произносить эту правду вслух. – Похоже, ее визит в Муглу вовсе не случайность… – Он снова трет рукою щеку и торопливо добавляет. – Мой отец, настолько спятил, что хотел устроить мне брак за моей спиной… – Брак с Ясемин… – произносит за него на одном выдохе Наре и каждая буква отзывается в ней болью. Это признание совсем не новость для нее и ей бы радоваться, что Гедиз старается быть с нею полностью честным. Но ревность ведь никто не отменял… И она как заноза вонзается и кровоточит. – Любимая, ну ты же знаешь, что это глупость, что я бы никогда ни на кого тебя не променял?! Он нежно дотрагивается до ее руки. Их пальцы переплетаются очень осторожно, бережно. А после, он поднимает и покрывает поцелуями тыльную сторону ее ладони. Чем вызывает приятно скользящие по всему ее телу мурашки. – Наре, я люблю тебя больше жизни и не хочу, чтобы между нами оставались какие-либо секреты… А потому готов рассказать тебе всю правду…– словно назло, в самый неподходящий момент его дыхание сбивается и голос вздрагивает. – Так совпало, что прежде я уже был знаком с Ясемин Демир… Зелень ее глаз темнеет, губы поджимаются. И она не дыша ждет его продолжения. Нехорошее предчувствие сдавливает ее грудь. «Да, говори уже идиот!» самому хочется ударить себя по лицу. Но он еще несколько секунд молчит, собирая все свое мужество. – Мы учились в одной школе в Америке… Милая, пожалуйста, только не принимай это близко к сердцу… – он крепче сжимает руку Наре в своей, словно опасаясь, что она ее выдернет… – Давным-давно, в юности я испытывал к этой девушке симпатию… И этими словами Наре оглушает. Острая, ранящая ревность осколками вонзается в ее кожу, проникает под нее, отравляет кровь… – Но, дорогая, ты же понимаешь, это было сто лет назад! Между нами никогда ничего не было! И уж тем более нет! С момента нашей с тобою встречи для меня существуешь ты одна! – быстро, торопливо проговаривает, пытается заверить, успокоить ее Гедиз. Но она его словно и не слышит. Ее пальцы выскальзывают из его руки и нервно сжимаются. Она бы и хотела сделать вид, что все хорошо, что его слова ее не задели... Но сейчас у нее нет на это сил. А он уже и не рад собственной честности, не рад самому себе и вообще ничему. Меньшее, что он когда-либо хотел в своей жизни, – это расстроить Наре. Но факт есть факт, – расстроил… И от этого так ужасно, так паршиво становится на душе… – Любимая, послушай… Непрошенные слезы подступают к ее глазам. Сама не отдавая себе отчет, она отворачивается и делает несколько шагов в сторону двери. Не раздумывая ни секунды, он бросается следом за нею. Быстро обгоняет Наре и преграждает ей путь. – Мне давно нет никакого дела до Ясемин! Наре все так же не смотрит ему в лицо. А ее ресницы блестят от влаги и это совсем выбивает его из равновесия. Нервы сдают, чувства зашкаливают. Страх, что она опять начнет убегать от него замыкает в голове. И он стремительно приближается к ней, отрезая все пути к бегству. – Мне наплевать на желания отца! Я надену кольцо на палец только одной женщины! Наре отступает и упирается в стол, больше бежать некуда. А Гедиз придвигается совсем вплотную. Но его действия не пугают, скорее волнуют, отзываются в каждом дюйме ее тела. Несмотря на колющую ревность или возможно из-за нее, его близость опьяняет в разы сильней, чем прежде... – И эта женщины, – ты Наре Челеби! Одним спонтанным движением он подхватывает ее и усаживает на край стола. Чем вызывает легкий приятный шок у Наре. Сам ошалев от собственного поступка, нервно сглатывает. Его пальцы бережно, любовно касаются ее лица, гладят, стирают ее слезы, ласкают, как умеет он один до трепета во всем ее существе, до головокружения… Дрожь пробегает по ее коже, пульс учащается, охватывает жар. Мир вокруг, пропадает, теряет свое значение. А он умоляюще заглядывает в ее глаза. – Ты для меня единственная, разве ты не знаешь? Ты, та, с кем я хочу провести и проведу свою жизнь! – произносит приглушенно, с легкой хрипотцой, прямо в ее губы. Его горячее дыхание касается ее щеки и Наре чувствует, как буквально тает. – Люблю тебя! Люблю! Люблю! – шепчет он, покрывая ее губы поцелуями. Быстрыми, жаркими, страстными. И больше не в силах сопротивляться, она отвечает. Позволяет ему проникнуть в свой рот горячим языком, вклиниться между своих ног и притянуть к себе настолько крепко, насколько он того желает. А ему нужна она вся, до последнего сантиметра кожи, до единой мысли, до каждого чувства… Он не просто влюблен, он помешан на ней, обожает ее, безумно, до боли хочет. И с пугающей скоростью погружается в заколдованный омут ее глаз, мягких невинных губ, аромат ее кожи… Все что прежде с другими казалось ей постыдным, грязным, пугающим, с ним становится самым правильным, прекрасным, желанным. С ним любовь обретает свои оттенки, форму и даже вкус. Вкус его манящих, умелых губ… Касающихся сейчас ее собственных, оставляющих огненный след из поцелуев на ее лице, за ухом, вниз по шее к ключицам. Ее пальцы гладят его волосы, опускаются на плечи, и в какой-то миг оказываются уже под вырезом его футболки, там где, темной нитью извивается невероятно заманчивый рисунок тату. И вдруг, воспоминание о примерочной, о его великолепном обнаженном торсе, о татуировках на его теле пожаром врываются в ее сознание. Слайдами, вспышками заседают в ее мозге. И в тот же миг, Наре безотчетно, что есть силы вонзает в него свои ногти. Чем срывает с его губ полухрип, полустон и настолько его заводит, что каждая клетка в нем начинает вибрировать от возбуждения. Остро, невыносимо, требующе продолжения… Его рука молниеносно тянется к ее волнующе поднимающейся под легкой тканью, груди. Он отчаянно жаждет ощутить ее упругость под своей ладонью, чего не позволял себе никогда прежде… Но в миллиметре останавливается, замирает. Гедиз мечтает, бредит, чтобы эта невероятная женщина стала полностью его, его женой, матерью его детей… И именно потому не может поступить с ней бесчестно. – Давай поженимся, как можно скорей! – задыхаясь, шепчет он. И счастливая сияющая улыбка освещает ее красивое лицо, не в силах произнести ни слова от переполняющих ее чувств она энергично кивает. А потом вдруг подается вперед и обвивает его шею руками. Прижимается к нему крепко-крепко. А он в ответ обнимает ее. И на какой-то миг, оба не дыша замирают. – Спасибо тебе, – спустя некоторое время тихо произносит Наре, все так же, не покидая его объятий. – За что? – непонимающе интересуется он, блаженно вдыхая сладкий запах ее волос. – За твою честность. И извини, что так повела себя. Просто я… Я…– слова «приревновала тебя» вертятся, но никак не могут слететь с языка. Ей слишком стыдно и волнительно говорить о таком вслух… И видя насколько для нее это неудобно, он ласково накрывает пальцем ее губы, разом останавливая все тщетные попытки. – Знаю, любимая… Я сам тебя безумно ко всем ревную! – легко исправляет ситуацию он. За что ловит на себе ее полный бесконечной любви, благодарности и доверия взгляд. Взгляд, о котором еще недавно мог только мечтать и за который не раздумывая готов отдать сейчас пол жизни! И как никогда четко понимает, – не простит себе, если не оправдает хоть одной из ее надежд!***
– Госпожа Наре, – окликает ее, догоняя в коридоре девушка секретарь. – Вам просили передать это. Наре принимает из ее рук большой белый конверт и благодарно кивнув, отворачивается. Поспешно проходит к распахнутому окну. Разрывает конверт и быстро извлекает вложенный лист. «Суд по делу опекунства вашей дочери Мелек Челеби состоится завтра в 12 часов в здании окружного суда № 3» Пробегает глазами и ее сердце безвольно падает. Завтра?! Суд должен был состояться только через месяц… Что изменилось? И тут же кровь толчками ударяет в ее голову. О, нет! На заседании суда должны присутствовать ее отец и Санджар… Первый, непременно, потребует с нее за срочность перелета денежную компенсацию. А второй, в свете последних событий, и вовсе устроит в суде немыслимый скандал... Воспоминания позавчерашнего вечера, которые она так отчаянно пыталась подавить в себе, выплескиваются наружу и все вокруг несется, как карусель… Санджар сделает, что угодно, но не отдаст ей полное опекунство над Мелек, не потеряет последний рычаг управления ею, а возможно тут же и использует… И эта мысль болью прорезает ее виски, грудь. А дурное предчувствие, прижимает не позволяя пошевелиться.***
Настойчивый телефонный звонок отрывает Гедиза от дел. Он принимает вызов и слушает торопливую сбивчивую речь управляющего одного из его многочисленных отелей. – Что?! – только и может ошарашенно произнести в ответ. И уже на ходу хватая свой пиджак и ключи от машины, быстро покидает кабинет. Несется со скоростью сто двадцать километров в час по городу, паркуется на тротуаре у самого входа и просто влетает в здание отеля. А в голове вертится только одна мысль, лишь бы она была в порядке… Лишь бы была в порядке… – Где она? – не сбавляя шаг, бросает своему администратору. – В своем номере. Господин Гедиз, госпожа Ясемин не знает о вашем приезде. Она категорически отказалась вас беспокоить. Совесть кричит, царапает его изнутри. Он не ответил на ее звонок и даже не перезвонил, просто забил, а на нее в это время напали! – Хотите просмотреть камеры наблюдения? – Потом, – не останавливаясь, вскакивает в лифт и поднимается на ее этаж. В коридоре дежурит пара полицейских, повсюду снует охрана отеля. А он безостановочно следует к ее двери. Стучит. И получив разрешение, входит. При виде него она слегка удивляется. Выпрямляется на стуле, одной рукой быстро стирает с лица остатки слез, другой отставляет стакан с водой, который нервно сжимала в своих пальцах. – Гедиз, тебе не стоило приезжать! Все уже хорошо… – произносит она, почти убедительно. Но ее лицо настолько бледное, губы искусаны, а глаза, изумительные темно-карие глаза покраснели от слез, что у него защемляет в груди. – Не хорошо! – качает головой он, делая к ней решительный шаг. Какая-то часть его, так и рвется подойти и обнять, успокоить, согреть, как он поступил бы с любым человеком в данной ситуации. Но другая часть, не позволяет приблизиться даже на расстояние вытянутой руки. Как будто в этом будет что-то предосудительное, запретное, опасное… Словно, так, он заступит за невидимую черту и предаст свою Наре… – Я хочу помочь тебе, чем смогу…– искренне произносит он. И делает еще один, уже несмелый шаг в ее направлении. – Ты только скажи. Ясемин медленно согласно кивает, продолжая при этом молчать. Тем временем он берет себе стул и придвигает к ней на безопасное, приличное расстояние. – Как ты? – с участием, искренним сопереживанием произносит он, и тут же отводит взгляд, ловя себя, на том, что смотрит на нее уже слишком долго. – Честно говоря, даже не знаю… После тонны успокоительных во мне почти не осталось никаких чувств… – заправляет волосы за ухо и так же негромко продолжает. – Все произошло так неожиданно... Я просто направлялась к парковке… Он появился из ниоткуда… Схватил меня и хотел втолкнуть в свой автомобиль… Я закричала и к моему счастью охрана отреагировала очень быстро… А этот человек сбежал… – Его найдут! Непременно найдут! Мы выясним кто он и разберемся с ним! Он ответит за то, что сделал! – Гедиз понижает голос и заботливо добавляет. – Ты должно быть сильно испугалась…? – Знаешь, в тот момент, я толком не успела ничего понять, не то, что испугаться… – ее губы вздрагивают. Несколько секунд она сомневается, стоит ли ей продолжать дальше, но под его полным сочувствия и тепла взглядом, – все же решается. – Страшно мне стало только потом… Когда я подумала, что он … Ясемин подавляет всхлип и закрывает руками лицо. И Гедиза вдруг окатывает ее болью, отчаяньем, страхом. Невыносимые мысли влетают и разрывают его на части. Когда Ясемин была еще ребенком, ее мать похитили ради выкупа… Больше она никогда не вернулась… Чувствует, как от этих воспоминаний у него все немеет в груди. Тонкие, изящные пальцы Ясемин вздрагивают. А он спонтанно протягивает руку и сжимает ее прохладную ладонь своей большой, горячей. – Ты не одна… Я буду рядом! – произносит прежде, чем успевает подумать. Взгляд ее колдовских карих глаз пересекается с его. И он аккуратно, но вместе с тем поспешно убирает свою руку. Ясемин тянется за стаканом, допивает остатки своей воды. – Хочешь еще? Она утвердительно кивает и Гедиз поднимается с места, намереваясь сделать заказ. Но тут же замирает, услышав знакомый голос в коридоре. – Я вернусь через секунду, – сообщает он и покинув номер, плотно закрывает за собою дверь. – Ты тоже здесь? – Еще бы! – шипит глухим голосом его отец. Похоже, вне себя от ярости и раздражения. –Министр отлучился из города на пару дней, оставив на нас свою дочь, а на нее в первую же пару часов нападает какой-то псих! Если он об этом узнает… – его тон резко понижается. А глаза нервно, быстро бегают по коридору. – То снесет головы всем! А Гедиз все никак не может избавиться от чувства собственной вины, хоть напрямую ни в чем и не виноват. Если бы он ответил на ее звонок, Ясемин могла бы выйти на пару минут позже или раньше, ничего могло бы не случиться… И ей возможно не пришлось бы пережить весь этот кошмар… – Ах, дорогая, мне так жаль! – тоном полным сочувствия, на которое по своей сути Джемиль Ышиклы был не способен, произносит он, переступая порог. – Все прошло! – силится улыбнуться Ясемин. Но выходит слишком натянуто и печально. А в ее глазах стоит лед. Гедиз невольно понимает, что ее должно быть тошнит от типов подобных ее собственному отцу… Но делать нечего, – она терпит… – Мы найдем этого мерзавца и спросим с него по полной! – со всей своей убедительностью заверяет господин мэр. На что Ясемин, благодарно кивает. – Но я бы не хотела тревожить отца, отрывать его от важных дел… Давайте, оставим случившееся между нами. Господин мэр энергично, согласно кивает. Ему только на руку предложение Ясемин. В то время, как в самой Ясемин, говорит простое нежелание общаться с собственным отцом. Она наверное так радовалась остаться без его драгоценной опеки, хоть на пару дней, догадывается Гедиз, и вот такая неприятность омрачила это время… Он очень хочет поддержать ее, сказать, что они усилят её охрану, что если ей не комфортно оставаться в этом отеле, любой другой в ее распоряжении… Но не успевает даже открыть рот, как отец отодвигает его на второй план и притворно любезно, заботливо произносит. – Дочка, после случившегося ты не можешь ни минуты оставаться здесь! Прошу, собирайся и окажи нам честь быть гостьей в нашем доме! Сердце оглушающе ударяется о стенки груди Гедиза. Судорожный вдох. Ни возразить, ни согласиться он с этим не может… И твердая почва начинает предательски ускользать из под его ног...