When I am with you (Когда я с тобой)

Сердце стучало как сумасшедшее, руки заледенели, а губы пересохли. Никогда раньше Кроу не чувствовал себя таким вымотанным и жалким. Он встряхнулся, пытаясь взбодриться и скинуть с себя тяжкий груз последних дней. Решение принято, и Френсис должен был действовать. Он вдохнул побольше воздуха и, собравшись с силами, постучал в дверь. Через секунду она отворилась, и на пороге возник Сидни. В его руках были тюбики с красками и кисти. - Ты вовремя. Заходи – сказал он, второпях впуская гостя. - Где Джорджи? – обеспокоенно спросил Кроу, глядя на чемодан, стоящий возле кровати. - Она в ванной. Пошла привести себя в порядок – почти шепотом ответил Сидни – Что с Кларой? - Мы поговорили. Это был несчастный случай – ответил Кроу – она не собиралась причинять Элайзе вред. Просто хотела все обсудить, как я и думал. Я оставил ее с адвокатом, которого рекомендовал Брум. Надеюсь, все сложится как нельзя лучше. - Было бы неплохо - пробормотал Сидни и указав на ванную комнату спросил - Скажешь что между вами происходит? Она едва не разнесла номер и, как видишь, собиралась бежать из Сэндитона. - Чуть позже - устало ответил Френсис – а сейчас можешь оставить меня и Джорджиану наедине? Нам нужно поговорить, иначе это безумие никогда не кончится. - Как скажешь – сказал Сидни, вручая ему баночки с красками – только не вздумай дурить ей голову. Если это просто игры, то лучше уйди. Я не позволю … - Вы с Брумом что сговорились? –раздраженно бросил Кроу - кто я по вашему? Злобный монстр, заманивающий девушек в темный лес? Продавец органов? Работорговец? За мной что тянется шлейф из униженных и оскорбленных? Думаешь я выпью всю её кровь и снова усну на сто лет? - Не кипятись – попытался успокоить его Сидни - мы с Дэном просто волнуемся за неё … Джорджи …она … особенная … Кроу тяжело вздохнул и посмотрел на старого друга. - Я знаю... – ответил Френсис - но прошу тебя, сейчас просто уйди …. - Хорошо – сказал Мистер Паркер и демонстративно покинул комнату. Кроу сложил принадлежности для рисования в дорожный несессер и машинально принялся подбирать оставшиеся на полу вещи. Закинутая за тумбочку расческа, сломанная кисть, большие листы бумаги, валяющиеся в углу. Джорджиана была явно расстроена. И в большей степени в этом Кроу был виноват сам. Он, как мужчина, давно должен был сделать первый решительный шаг, а не мучить её сомнениями и догадками. Чувства к Джорджиане Френ испытывал уже довольно давно, с тех пор как она поселилась у Баббингтонов после отъезда Сидни в Австралию. Тогда, еще женатый Кроу, был частым гостем в доме своего друга. Возвращаясь назад, он много думал была ли эта любовь с первого взгляда, но приходил к выводу, что нет. Джорджи всегда обращала на себя его внимание, но была для Френа лишь своевольной, капризной девчонкой. Он долго не мог понять своих чувств, считал их просто забавой и весёлой игрой. До тех пор, пока не разошёлся с Кларой. Развод и осознание того, что Эрик не был его сыном раздавили Френсиса Кроу. Он долго никого не хотел видеть и слышать, уйдя в мир собственных фантазий и глубоко погружаясь в своё творчество, которое, как не трудно представить, было весьма неоднозначным и местами даже скорбным. Друзья пытались его подбодрить, придумывая те или иные развлечения, но толку от этого было мало. Кроу был довольно мрачен, продолжал много пить, а шутки его становились все обиднее и острее. В один из вечеров, когда Баббингтоны были заняты ребенком, а Френсис сидел на диване, бесцельно наблюдая как догорают угли в камине, Джорджи неожиданно подошла к нему, положила руку на плечо и сказала: "Понимаю, я вовсе не тот человек, которого ты захочешь слушать.. но поверь... я знаю, что ты сейчас чувствуешь... предательство это больно...тебе кажется, что весь твой мир перевернулся с ног на голову, а тебе самому хочется умереть... но послушай, ты должен отпустить все это, иначе сойдешь с ума... не вини себя, ты здесь ни при чём... дерьмо просто случается...но нужно продолжать жить дальше". Она ушла, прежде чем Кроу успел что-то ответить, оставив его один на один с собственными мыслями и чувствами. Эта маленькая избалованная девочка словно дала ему пощёчину, заставив Кроу вспомнить кто он такой на самом деле. В тот день на свет родился новый Френсис, он будто бы проснулся, всплыл на поверхность и вдохнул свежий морской воздух. Наступила новая жизнь, немалую роль в которой играла Джорджиана. Все началось с подзуживания, безобидных шуточек, какого-то детского заигрывания, поселивших в его душе крошечный огонек тепла, который постепенно разгораясь, вырос в огромное пламя, незаметно захватившее все его существо. Кроу улыбнулся своим воспоминаниям, поднял листки с пола и принялся укладывать их на стол. Это были наброски. Обнаженные, красивые женские и мужские тела, словно в танце сменяли друг друга. Это заворожило Кроу. Внезапно он замер , увидев среди них свое собственное лицо. Изображение было настолько похожим, словно он смотрел на себя в зеркало. Каждая черточка, каждый волосок и морщинка были точно на своём месте. Он огляделся вокруг в поисках фото, но его нигде не было. «Неужели она рисовала меня по памяти?» - подумал он, и от этого на сердце стало теплее, а на лице появилась довольная улыбка. - Сидни, не говори Шарлотте о том, что произошло – сказала она, входя в комнату, попутно вытирая лицо полотенцем – ей и так досталось, не хватало еще чтобы она и за меня переживала…. Он резко обернулся, не выпуская из рук собственное изображение. - Что ты здесь делаешь? – спросила она, пытаясь сделать вид, что крайне недовольна его появлением, хотя сердце ее застучало в бешеном ритме, а в животе вспорхнули тысячи бабочек. - А знаешь, все же ты довольно неплохо рисуешь – ответил он, полностью игнорируя ее вопрос – гораздо лучше, чем мне казалось раньше. - Зачем ты здесь? – снова бросила ему Джорджи, подходя поближе и пытаясь вырвать из его рук набросок с портретом – и отдай это мне. Тебя не касается все, что я делаю… и … мне вообще неинтересно твое мнение. Иди к той, которая плакала на твоей груди. Клара же так страдает. Ей нужно, чтобы ты пожалел её и, возможно, снова пригрел её под своим тёплым крылышком. Разве ты не этого хочешь? Джорджиана обещала себе не заводиться, но картина, которую ей пришлось лицезреть двумя часами ранее никак не шла из её головы. Ревность раздирала её на части. Она ненавидела Клару и уже очень давно. Мисс Бреретон поступила подло, предала и регулярно унижала Кроу перед публикой, добиваясь единственной цели - денег. А теперь Френ вновь помогал этой выскочке, вновь протягивал ей руку помощи и подставлял своё плечо, рискуя получить новый удар в спину. "Почему? Неужели он все ещё любит эту гадину? Может все, что между нами было вовсе не то, чем кажется?" - спрашивала сама себя Джорджи. Но ответа не было, и ей оставалось лишь пристально вглядываться в хорошо знакомое лицо, чтобы понять о чем на самом деле думает дорогой для неё человек. - Я пришёл сюда не для того чтобы обсуждать Клару - сухо ответил он - сейчас у меня есть дела посерьёзнее. - Бедный, бедный Кроу. Все напасти на тебя, а тут ещё я лезу со своими дурацкими вопросами - попыталась раздразнить его Джорджиана, от волнения и страха она начала нападать на того, кого истово мечтала прижать к своей груди - может тебе все же стоит вернуться к Кларе? Думаю она сможет тебя утешить. - Я не нуждаюсь в утешении – невозмутимо ответил он – тем более от неё. Его черезчур спокойное поведение и, как ей показалось, равнодушие совсем выбили Мисс Лэмб из колеи. - Ты никогда ни в чем не нуждаешься! Тебе никто не нужен! Ты чокнутый одиночка, Кроу! – с обидой воскликнула Джорджиана, тщетно пытаясь вытащить лист из его рук, но Френ держал его мертвой хваткой. Он хотел, чтобы она была так близко, насколько это было возможно. - Нет – спокойно ответил он, притягивая её все ближе к себе – и ты лучше всех знаешь, что это не так. Я думаю, ты единственная, кто способен понять меня до конца… - Понять? Да как тебя вообще можно понять? – в сердцах воскликнула Джорджиана, отчаянно продолжая борьбу за эскиз – я всегда твердо знала, что ты терпеть меня не можешь, вечно эти гримасы, шуточки, подколы, упреки, претензии, ты же и секунды не можешь продержаться, чтобы не воткнуть в меня шпильку. Я смирилась с этим, но потом я вдруг натыкаюсь в твоей книге на … а ладно, забудь …. - Да нет, говори, я внимательно тебя слушаю – сказал Кроу, едва сдержав улыбку. Джорджиана рвала и метала, угрожая превратиться в вихрь, сносящий все на своём пути. Ситуация была критической, но оттого не менее комичной. Он вдруг подумал, что в их взаимоотношениях по-другому быть и не могло. Джорджиана была ураганом, который далеко не каждому удалось бы усмирить. Но Кроу должен был попытаться - Твои герои, они же …они же в точности как мы…Джей –Джей, ты назвал её Джей – Джей … это не может быть совпадением - продолжала Джорджиана - Потом ты целуешь меня, застав врасплох, заботишься, стараешься быть полезным, врешь ради меня Баббингтонам и полиции…господи, даже говоришь что любишь, при этом называя дурой ….а потом... потом снова грубишь и избегаешь меня… обнимаешься с бывшей на моих глазах… о каком понимании ты говоришь, если я даже не знаю кто ты такой на самом деле? Кто ты, Френ? Все что я знала о тебе оказалось неправдой. Я думала ты только и делаешь, что пьешь и крутишь романы с безмозглыми курицами, а на самом деле … Он засмеялся и незаметно придвинулся к ней чуть ближе. Джорджиана так увлеклась, что не заметила его маневра. Они стояли рядом,все еще держа в руках злополучный листок с портретом. - Не вижу ничего смешного – фыркнула она, удивившись его реакции. - Почему? Я ведь действительно унылый алкоголик, не пропускающий ни одной юбки - все еще смеясь, ответил он - а ещё я постоянно обижаю женщин и детей, кошек, кстати, тоже недолюбливаю. - Хватит паясничать! - почти закричала она - почему ты всегда пытаешься высмеять каждое моё слово? Чего ты вообще хочешь? - Тебя - не раздумывая ответил он - в этой жизни мне не хватает только тебя. С остальным я как-нибудь справляюсь сам. - Зачем? Зачем ты снова играешь со мной? - пробормотала она,взмахивая руками, явно намереваясь отстраниться. - Затем что я такой! Я не умею по-другому - сказал он, перехватывая её руки и роняя, эскиз на пол - я не умею быть милым, не умею прямо говорить о своих чувствах. Господи, Джорджи, совсем недавно я думал, что и чувствовать - то не умею. По крайней мере так, как сейчас. Никогда раньше ни одна женщина так не раздражала и не притягивала одновременно. Это какое-то безумие! - Значит я тебя раздражаю? - бросила ему Мисс Лэмб, явно намереваясь освободиться и врезать ему пощёчину - так вот, ты тоже меня бесишь! Самодовольный индюк! Считаешь все вокруг всегда должны плясать под твою дудку? Думаешь, ты - пуп земли? Отпусти меня! Убери свои руки сейчас же!!! Кроу отчаянно хотелось прижать её к себе, поцеловать, утопить в своих горячих объятиях и заставить забыть все свои тревоги и сомнения, но вместо этого он лишь разжал пальцы, выпуская Джорджи на волю. - И это всё? Это все что ты можешь? - растерянно спросила она - просто отпустишь меня и уйдёшь? Как всегда? Конечно, так же проще всего! Нет чувств - нет боли, правда, Френсис? Джорджиана неосознанно провоцировала Кроу на более активные действия и была крайне разочарована его поведением. В его же душе кипела настоящая буря, готовая вот - вот вырваться наружу, но Кроу упорно сдерживал её, прекрасно понимая, что сейчас этому не время и не место. - Я не Отис, Джорджи - ответил Френсис, с трудом пытаясь сохранить спокойствие - я не собираюсь брать тебя силой. Мне это не нужно. -Тогда что тебе нужно? - закричала Джорджиана. - Чтобы ты любила меня так же сильно как я люблю тебя, по собственной воле - ответил Френсис, глядя ей прямо в глаза - чтобы слушала мои идиотские шутки и все равно желала быть со мной рядом... но... если тебе это вовсе не нужно, я.... Джорджиана бросилась к Френсису, не дослушав то, что он собирался сказать. Бабочки, совсем недавно, вспорхнувшие в её животе, казалось, покинули её, разрывая душу на тысячи мелких сверкающих хрусталиков. Его крепкие сильные руки, словно повинуясь какому-то зову, нежно обхватили её стройный стан и с жадностью прижали к его горячему, жаждущему любви телу. По спине Джорджианы пробежала мелкая дрожь в предвкушении чего-то необычного и волнующего. Её руки, дрогнув, взметнулись к его плечами, а пальцы радостно запутались в густых кудрях Кроу. - Очень нужно - прошептала она - очень... Френсис ещё сильнее прижал её к себе и, наклонившись, нежно поцеловал её в губы. Джорджиана с жаром ответила на его поцелуй. Сплетение рук, сплетение губ и тел, сплетение сердец сводили Джорджи и Френа с ума, заставляя забыть обо всем на свете. Летнее солнце медленно, словно ленясь, опустилось за горизонт, осветив последними лучами гостиничный номер. Первые сумерки тихо проскользнули внутрь, бережно окутав Френа и Джорджи своей нежностью и укрыв их от посторонних глаз. Длинный и невероятно тяжёлый для них обоих день уходил прочь, подарив самое главное, понимание и надежду на счастье.