Она спокойно жила. Жила, не замечая и не желая замечать других. В её жизни существовало две цели — не умереть самой и сохранить младшего брата. Следующая цель давно превратилась в мечту, разбитую на миллион осколков. Найти отца. Девушка отчаянно верила в то, что сможет его найти. Ей было плевать на Майка и Генри, которые давно хотели её опередить, но вернулись ни с чем. Они её предупреждали, но она снова проигнорировала их слова, надеясь на свою интуицию. Она свято верила в свою мечту, ещё будучи той маленькой златовласой девочкой. Ребёнок, который получил свободу. Перед этим она долго трудилась над созданием хоть какого-то тела для будущего братца — Элизабет, а именно так звали душу главной героини, знала, что братец до сих пор летает где-то рядом бесплотной душой. Пусть «тело» получилось далеко не идеальным, Крис вполне в нём прижился. Но всё меняется. Мы взрослеем. Видимо, на души, даже бесплотные, действовал этот процесс взросления. По крайней мере, Элизабет ощущала его.
Мечты рассыпались вдребезги. Отца убили, заманив в костюм. Она знала об этом, но Крису не рассказала. Он был слишком мал, для того что бы знать это. Так считала Лиззи. Как говорится, меньше знаешь - крепче спишь.
Теперь помимо двух целей, о которых было сказано ранее, появилась ещё одна — найти себе какой-то приют. Это было не так легко, особенно если ты — огромный сломанный аниматроник. На Майкла можно было не надеяться — его убил ещё Эннард. Если даже он остался в живых, то точного местоположения она не знает. Искать его — себе усложнять жизнь. На Генри, что был для неё когда-то словно вторым отцом, тоже нельзя было положиться. Как она узнала от Майкла, тот не выдержал смерти Шарлотты и покончил жизнь самоубийством. Чарли всё-таки возродилась в теле аниматроника и это давало надежды. Если Эмили до сих пор жива, значит есть и пиццерия. Либо какой-то другой приют для них. Элизабет помнила Чарли наизусть. Её длинные русые волосы. Её прекрасные карие глаза. Её забавная куртка зелёного цвета, что была слегка велика — всё это Афтон помнила.
Они ведь были лучшими подругами…
Но, винить во всём произошедшем Лиззи могла только себя. Отец был прав, не стоило идти одной к огромному роботу. Но она не слушала…
Если бы не она, то возможно сейчас был бы жив и Крис. Ведь именно она была тем, кто сумел бы защитить братца от ещё юного и глупого Майкла. Уильям, который был поглощён горем из-за смерти любимой жены просто не мог помочь.
И всё же, в чём-то была виновна и мать. Скажи Клара вовремя о смертельной болезни Уильяму, он бы с лёгкостью оплатил операцию и она была бы жива.
Тогда Элизабет бы не пришлось идти к роботу аниматронику, чтобы та её отвлекла от постоянных мыслей о усопшей матери
Тогда бы Крис не стал таким пугливым.
Тогда бы Майкл не слетел с катушек и не придумал такую «смешную» шутку, которая повлекла смерть младшего брата.
Тогда бы Уильям, обезумевший от горя, не начал убивать.
Чарли бы осталась жива, как и те пять детей.
Харрикейн не стал бы городом с столь ужасной историей.
Но стоит принять будущее таким, какое оно есть. Они — души, заточённые в роботах.
Если бы не по-прежнему любимый братик, неизвестно, что стало бы с Элизабет. Возможно, она просто сошла бы с ума от горя и одиночества. Потеряла все чувства.
Потеряла чувство любви…
Но сейчас, когда столь долгожданный конец так близок, Лиззи думает, а было бы лучше без любви?
Наверняка…
***
После долгих похождений, Афтоны всё-таки нашли Шарлотту, её мёртвого брата- близнеца, что был заточён в Лефти. И тогда Лиззи почувствовала то странное ощущение. Вновь.
Когда она рядом, сердце бешено стучит. Весь мир расплывается, оставляя только двоих особей — Элизабет и эту прекрасную девушку.
Марионетку…
Для бывшей Элизы не было ничего постыдного из-за нестандартной ориентации. Ей было плевать на других. Она не редко, проходя по улице замечала влюблённые пары. Тогда в её голове проносились мысли:
— Какая же она милашка. Повезло парню
Но это было другое.
Намного легче понимать, что ничего у вас не выйдет и просто растоптать любовь. Но ведь они были лучшими подругами. Может, всё же есть шансы?
Терпеть было невыносимо. Хотелось просто признаться в чувствах и забыть.
И она призналась…
Чарли не отказала. Она попросила немного времени, чтобы подумать. Она была не против их отношений. Так казалось Лиззи.
Но она соврала.
Скрап была совершенно не удивлена отказу и измене. Да, это будет намного тяжелее пережить. Но ей ли об этом думать? Сколько трудностей она пережила?
Это казалось лишь одной маленькой проблемой.
Казалось…
Зеленоглазка всё чаще чувствовала странную боль. Было ощущение, что её режет изнутри. И всё было очевидно, когда Лиззи откашляла первый листок.
Марионетка знала об этом. Она старалась себя пересилить. Но не получалось.
***
И вот они сидят на складе. Здесь никого нет, только они вдвоём. Лиззи недолго осталось, обе это знали и понимали.
— Я… Прости… — начала Мари, чувствуя ком в горле.
— Ты пыталась… — сорванный голос бывшей Элизы давал о себе знать. Говорить было до ужаса больно. Девушка, что была помладше закашлялась. На её руке остались несколько лепестков.
Лепестков роз
Элизабет любила красные розы с детства. Они её привлекали своей изящностью. Прекрасный алый цвет и приятный аромат тянул девочку к себе.
Чарли, будучи Марионеткой, помнила это. Теперь было более ясно, почему она их так обожала. Правда, они не принесли радости или красоты в её жизнь.
Скрап Бэйби села ей на колени, откинув голову на руку кукле. Вокруг рук красовались стебли, покрытые острыми шипами.
Шипами, которые медленно уносят жизнь невинной девочки.
Эти мысли заставляли Марион плакать сильнее. Она так и не смогла полюбить рыжую клоунессу так же сильно.
— Ты присмотришь за Крисом потом? — тихо, почти шёпотом спросила Скрап.
— Обязательно… — также тихо ответила Эмили.
Дыхание становилось медленнее, как и пульс. Рука, которая осторожно обнимала куклу, упала. Стебли резали уже мёртвое тело изнутри.
А ведь в итоге она поступила как и мать. Ничего не сказала.
Сидела в комнате, шепча себе три заветных слова:
—
Она не узнает.
