Первая помощь

Ты можешь закрывать глаза от страхов, но они все равно будут жить в тебе. (с) Кровь на стенах. Остаток правой руки на подоконнике рядом с горкой сигарет. Выкуренных. Пустых. Таких же, как и его душа. Он выдыхает противный серый дом, чувствует, как на легкие привычно-отвратительно оседает серый порох, и становится будто теплей. На самом деле – холод никуда не уходит. Просто он отдаляется – глубже, в сердце. Туда, куда многие метят ножом. Он устало прикрывает глаза, усмехаясь. Руки дрожат, в глазах все плывет. Вот будет же интересно узнать младшему брату, какой он негодяй – убил весь клан, да и еще курит. Прямо-таки злодей натуральный. Он закашливается, харкает кровью – будто клочком легких. Морщится, поправляет низких хвост, пачкает черные волосы в крови родных. Мерзко. На улице – темно. По крайней мере, ему так кажется – в глазах плывет, темные точки скачут перед глазами. Хочется блевать от собственной слабости. Руки сжимают тонкое лезвие катаны, задумчиво делают порез на запястье левой руки. Итачи водит острием лезвия – по рукам, намеренно не задевает жизненно важные важные точки, хотя жить уже не хочется, а плакать сил нет. Только не здесь. Не сейчас. Не перед ними – горами трупов. Итачи вымученно и даже как-то счастливо улыбается пришедшему в ужас Саске, говорит давно заученные слова и уже в конце случайно касается острием вен на запястье. Кровь брызгает алым фонтаном, Саске смотрит – ничего не понимая, но как-то странно подходит. Итачи напрягается, готовясь к прыжку, будто дикий зверь, загнанный в клетку. А младший только подходит ближе, берет руку брата в свои маленькие ладони и останавливает кровотечение. Отрывает клочок от фирменной рубашки Учих, перевязывает рану задумчиво. И смотрит на брата – отрешенно. Итачи берет сигарету, горящим фитилем вырисовывает на собственном запястье – уже другом – узоры. Боли будто нет. Он испытывает брата. Накинется, нет? Саске едва заметно улыбается, будто говоря – как ты несмышлен, аники, и мягко забирает сигарету из вмиг ослабевших пальцев брата. Задумчиво проводит детскими пальчиками по редким ожогам, хмурится и говорит: - Аники, посиди здесь, я попрошу у мамы аптечку, чтоб оказать первую помощь. А то ты и поцарапаться успел и обжечься. У него в голосе – детская обида, обычная, как всегда. И он, как ребенок, пытается казаться важным для брата. Будто он и не видит горы трупов. Оборачивается, чтоб направится к спальне родителей. И тут Итачи уже не выдерживает. Нажимает отвернувшемуся Саске на танкетсу, усыпляя. - Спокойной ночи, отото. Одинокая слезинка падает на пол, тушит упавшую сигарету. Итачи смахивает все окурки в окно – негоже так осквернять уже мертвый дом. Улыбается, – грустно – смотря на брата, и наклоняется к нему. Легко касается губами мальчишеского лба, будто говорит – спи, мы еще встретимся. И уходит в закат, перебираясь через горы трупов. И только маленький клочок рубашки брата на левом запястье так и будет теперь у него там – всю жизнь, наверное. Итачи улыбается – грустно. Смотрит на родное селение и покидает его. Спасибо за первую помощь, Саске.