When Moon dance with Sun

      Вечер наступил почти внезапно. Мичиру успела напрыгаться за день – она снова устроила тренировки по баскетболу на крыше, посмотреть которые приходила Назуна, ставшая почти постоянной гостьей у своих соседей. Тануки заснула почти сразу, как коснулась кровати, пришлось укрывать ее одеялом и гасить свет. Джем и Мелисса тоже решили лечь пораньше. Но Широ не спалось в последние дни. С одной стороны, его внутренняя сущность наконец-то успокоилась, с другой – она наконец-то окончательно проснулась. Если раньше это были хаотичные всплески энергии и эмоций, теперь это просто было чувство гулкой, сплетающейся клубком где-то внутри силы. Относительно ровный, яркий свет, готовый, впрочем, в любой момент снова вспыхнуть молнией.              Всё же Широ до сих пор до конца не знал, кем является. Почему в нем все эти души? Возможно, не совсем в буквальном смысле. Возможно…              Голоса снова шептались, порой казалось, что они переговариваются, даже обсуждают мир вокруг. Иногда Огами четко слышал подтверждения этим мыслям. Эти души… Они ощущали себя. Причем с момента битвы что-то словно улучшилось. Широ точно заметил, что гул голосов стал осознаннее. Он уже почти не возникал как шум сбившегося телевизора, заполняя всё сознание. Он был похож на голоса в наушниках, словно кто-то говорит с тобой по аудиосвязи или ты слышишь голоса чата. Дурацкое сравнение, но оно неплохо описывало ситуацию. Широ «раскрыл» свою силу, но казалось, что не до конца. Просто исправил какую-то ошибку в «системах». В конце концов, он совершенно не знал, как использовать свои способности вначале, да и сейчас действовал по наитию. Вряд ли к «Гинро» вообще была «инструкция по применению».              Огами даже засмеялся.              И всё же… Кроме этих вещей было и другое. Раньше вместе с голосами он часто видел странные сны, похожие на видения. Часто даже казалось, что кто-то хотел позвать его в этих снах. Широ не знал, возможно ли подобное, но после своих способностей был готов к появлению каких-либо ещё… духов. Ведь люди и зверолюди так мало знают о мире даже сейчас.              И вместе с тем, как чище и яснее, спокойнее стали голоса в голове и образы умерших – алый туман пропал и из подобных снов. Они по-прежнему были расплывчаты и неясны, но стали меньше напоминать кошмары. Самым яркими образами были воспоминания о родном городе – теперь добрые, без рек крови и одичалых – и неизвестное ему озеро, чарующее своей бездонной гладью, а еще странные фигуры в лесах. Широ не понимал, в какую местность попадает: деревья-деревья, камни, всё это мало что ему говорило, здесь не было необычных узнаваемых предметов. Но всегда среди ветвей кто-то был. Один, два, много. Они шептались, они смотрели на него, они его звали. Широ мог бы поклясться, что от них веяло резким, пьянящим ощущением свободы, опасности и защиты одновременно. Нечто яркое, неудержимое, текущее, танцующее по росе на травах, зовущее, зовущее. Широ готов был окончательно поверить в существование духов и всевозможных божеств. Но самым болезненным было то, что это всё еще оставались лишь сны. Он хотел бы бежать в тот лес, ощутить лапами сырость травы, бежать-бежать, вдохнуть наконец полной грудью этот безумный аромат ночной свежести. Возможно… возможно всё это – лишь воспоминания, запавшие в паутину времени и являющиеся ему случайно. Чужие воспоминания. Может быть сейчас нет ничего, ни лесов, ни духов. Как нет и Нирвазиля.              И были ли эти тени в ветвях добром или злом – это невозможно было определить. Огами даже во сне ощущал, что от них можно ожидать чего угодно. Они поют, они смеются. Танцуют под звездным небом, зовут кого-то, но вернется ли он потом обратно домой? Они свободны, они бессмертны, а потому мертвы и живы одновременно. Они играют. Играют. Смертные боятся их хотя бы потому, что не понимают…              Смертные могут стать духами… Но для этого нужно переродиться. Нужно умереть.

***

      - Эдвард?              Звенящая тишина ночи нарушилась взмахами птичьих крыльев за окном. Кто-то спугнул сову. Вместе с этим в приоткрытое окно проскальзывали другие приглушенные звуки ночной природы. Лес вокруг был живым и пылким, но всё же относительно тихим.              Тени в комнате в лунном свете были странно острыми, холодными. Но это не было неприятно, наоборот, словно освежало. Сознание всё еще не очнулось до конца, а блики света, рассыпанные по комнате, напоминали мерцания Золотого озера. Это уже давно перестало быть кошмаром – всего лишь сон. Он окутывал мягкой, плавной толщей воды, пряча от мира на дне старой пещеры. Откуда-то сверху, сквозь потоки воды лился всегда очень тихий и ровный свет, он почти не доставал до дна. Порой во сне можно было дышать, порой нет, но и это перестало мешать. Одна часть сознания хотела навсегда остаться спать на песке этого озера, окружённая водой и сотнями костей вокруг. Другая хотела вынырнуть. Не резко, не спасаясь, но помня о том, что это сон и нужно когда-нибудь проснуться. Нужно…              Старое-старое озерное кладбище. Тихое и прекрасное. Слишком прекрасное место для живых.              Дверь в комнату была, конечно же, закрыта. Эдвард, скорее всего, тоже давно спит у себя… Но не оставляло ощущение, что что-то сейчас было в спальне. Да, даже скорее что-то, а не кто-то. Если бы это был чужой человек, то сработала бы система безопасности... Хотя всё же нелепо считать кем-то только людей и зверолюдей.              В голове снова зашептались сотни голосов, они звучали несколько сонно. Привычно. Несмотря на то, что раньше они почти всегда были раздражительнее и агрессивнее. С возрастом ему стало легче контролировать этот гул, да и голоса постепенно теряли рьяную агрессию. Он привык. А в последние дни – ощущения в целом стали еще яснее.              «Ты спишь, спишь… Ты же не спишь? За окном кто-то был... был… был… В лесу много глаз. Ярких горящих глаз… Ты спишь?»              - Конечно же нет. Это так прекрасно, будить, чтобы спросить, спит ли человек, - Алан закрылся одеялом с головой, совершенно не желая вставать и проверять окно. Сейчас там точно никого нет. – Вы же тоже должны спать, может займетесь этим?              Забавно, лет десять назад, если и пытался заговорить с шумом в голове – в большинстве случаев даже пары связных предложений в ответ он не получал. Просто голоса взрывались грозным гулом. Постепенно они становились спокойнее, а фразы разборчивее. После недавних событий вообще словно спала какая-то тяжелая завеса, в мире духов в его голове дунул свежий ветер, а сами духи окончательно научились связывать слова между собой. Смешно, но так это и ощущалось. И действительно, почти пропало то душное ощущение, словно внутри что-то было закрыто, завешано и зашито. Ох, какой концерт они ему устроили спустя день после тех событий в Анимасити. Оживились. Наверно, осознали изменения и больше полученной свободы действий. Черт бы побрал семейные эксперименты с жертвенными убийствами ради получения силы. Хоть этим и занимались более старые поколения, но аукалось до сих пор. Причем аукалось ему, причем всю жизнь. А сейчас эти голоса просто стали яснее и даже немного… адекватнее. Адекватнее, чем за всё время взаимодействия. Будто пелена спала и с их сознания, они ощутили себя… лучше. Но снова устроить ему скандал внутри головы, глобальную мигрень и череду кошмаров – да, это святое. Казалось, они почти разодрали его изнутри. По ощущениям. Тело-то бессмертное.              Эдвард в тот день постоянно стучал, переживая и пытаясь войти в запертую изнутри комнату. Более-менее успокоился, когда наследник компании, закутанный в одеяло и крайне недовольный жизнью, призраком «выплыл» вечером на кухню за водой.              А теперь эти паразиты беспокоятся.              - Заткнитесь уже наконец.              «Чшшшшш, грубо-грубо» – тело изнутри скрутило огненным смерчем. Когда эти заразы злились – они всё еще могли устроить ему много проблем. Обычно это всё касалось внутреннего ощущения «выворачивания всего и вся», почти вулкана в голове и жуткой мигрени. Когда ты являешься по сути сосудом-кладбищем для сотен душ, это заставляет жизнь играть новыми красками. Весьма психоделическими красками. И несмотря на всё это… уже несколько лет эти души не были настолько агрессивными, как ранее, а теперь – стали еще более сговорчивыми. Были разные моменты и раньше, духи даже пытались помогать. В конце концов они были связаны, как буквально, так и на психологическом уровне. Они чувствовали всё, что чувствует он. Практически. В основном это касалось именно его чувств, а не болевых ощущений, что способствовало играм призраков в «найди еще одну болевую точку».              Это всё было очень странно, но уже совсем привычно. Это, черт возьми, было настолько привычно, что он уже мог говорить о том, что привязался к этому призрачному полчищу. В конце концов, даже во времена агрессии эти духи были ближе к нему, чем вся остальная семья. Они даже, казалось, осознавали, когда перегибали палку, а также странно, но поддерживали. И с успокоением настроений этого полчища – отношения почти наладились, несмотря на несколько яркую психоделику этих отношений.              Забавно и нелепо. Самыми близкими по ощущениям существами для него остаются давно умершие зверолюди прошлых эпох и странный старик ученый, почему-то привязавшийся к золотому волчонку со времен раннего детства мальчишки. И самым забавным было то, что Алана, в целом, всё устраивало.              «Тшшш, спи, еще далеко до рассвета».

***

      Воздуха не хватало, легкие хаотично сжимались, а грудь словно сдавили тиски. Широ казалось, что его тянет вниз, будто кто-то хватает полы пальто, тянет ткань, не дает всплыть. Он чувствовал себе невозможно беспомощным, душной волной нарастала паника. Наверху, сквозь темную толщу, он видел блики света. Он тонул. Однако Огами не понимал, где он, почему, почему тонет? Сознание металось в агонии, рвясь вверх, к свету, к воздуху, к жизни. Но он не мог всплыть, почему-то не мог. Что-то резко дернуло его вниз, и волк беспомощно забарахтался, разворачиваясь уже в сторону дна. Тьма словно плыла ему навстречу, приближалась. А там в глубине вдруг что-то вспыхнуло, слабо, искрой. И еще, и еще... И вдруг засверкало ярче. Золотым ярким светом, лучи которого молниеносно протянулись в его сторону, и волка словно волной вытолкнуло «на поверхность».              - Широ, Широ!              Огами, всё еще беспорядочно хватая ртом воздух, свалился с дивана. Кто-то громко стучал в дверь. В окно пробивались лучи солнца, освещая комнату и удивленное лицо «великого Гинро». На миг показалось, что такие же лучи были там… во сне. Это был всего лишь сон. Ему никогда не снилось подобное. Уж точно не такой сюжет.              - Широ, ты в порядке?              - Я… я в порядке, всё хорошо, Мичиру, - слова вырвались с хрипом, в горле словно образовалась пустыня.              - Мне показалось, что ты кричал…              - Всё хорошо!              Что ж, давно у него не было подобных… снов. И уж точно, не было… таких.

***

      День задался не то, чтобы плохо, но весьма сбито. Широ опрометчиво решил, что душ приведет его сознание в порядок, однако вернувшиеся мысли об утягивающих на дно потоках воды заставили быстро покинуть ванную. Солнце уже поднялось высоко, Огами проспал слишком долго для себя. Хорошо, что сегодня выходной.              Впрочем, ему оставили завтрак. Мелисса и Джем ушли на прогулку, микроволновка была в его распоряжении. Тануки снова ушла на крышу – к ней заявились Назуна и Мари. Норка удивительно быстро влилась в компанию, конечно же, чувствуя выгоду от дружбы с «Богиней» и ее подругой.              Огами задумчиво разглядывал плавящийся на бутербродах сыр. Ветчина, помидоры, сыр. Просто, сытно и вкусно, тем более, в разогретом виде. Золотистые ломтики приятно расплывались по кусочкам мяса. Что ж, утро, а точнее уже день, был вполне мирным. Хотелось сесть на диван, съесть эти чарующие ароматом бутерброды и просто забыть обо всё на свете. Привычно «медитировать», дремля и абстрагировавшись от шума вокруг. Быть может, получится лучше вслушаться в голоса внутри…              - Широ? – тануки с подругами осторожно зашли в комнату. Огами полулежал на диване, рассматривая ладонь с выпущенными костями и частичной трансформацией.              - М?              - Здравствуй, Огами, - норка юрко проскользнула в комнату, тут же оказываясь ближе к тарелке с оставшимися бутербродами. - Разрешишь присесть?              - Мм, да, угощайся. Кстати, Мичиру, вы с Назуной не голодны? На свежем воздухе аппетит приходит.              - Немного, мы сделаем себе еще бутербродов, Мелисса сказала, что там есть еще копченая рыба.              - Хах, а я проглядел, что ж…              - Значит, рыбка наша. Мари, будешь?              - Ммх, угу, - норка активно закивала, доедая бутерброд с ветчиной.              - Кажется, телефон звонит, - Назуна обеспокоенно повернулась в сторону начавшегося гудения. Звук исходил из кармана висящего в углу пальто.              - Широ, это же твой, да?              - Мгм, - волк несколько нехотя поднялся. Глупая привычка забывать телефон в кармане, когда же он от нее отучится, самого раздражает. – Что ж… Алло? Да? Здравствуй, Розэ.              Остальные присутствующие тут же навострили уши в буквальном смысле.              - Что-то случилось, мэр?              - Нет-нет, всё хорошо, город спокоен, если ты об этом. Я хотела бы поговорить с тобой о паре мелочей, ты свободен сейчас?              - Мне приехать в офис?              - Думаю, да. Здесь удобнее всего. Жду тебя.              - Скоро буду.              Волк, снова убрал телефон в карман и стал собираться.              - Расскажешь потом? – тануки забавно наклонила голову в бок, глядя на Огами, уже подходящего к двери.              - Может быть. Будьте аккуратнее здесь, - входная дверь чуть хлопнула, оставляя девушек втроем.