Юбка

      Ками-сама, Харуно и юбка.       Серьёзно?       Девушка пристально разглядывала себя в зеркале. Карминово-красная юбка доходила до середины колена, сидела плотно, элегантно подчёркивая точёные бёдра девушки. Ткань приятно прилегала к коже, а при ходьбе чуть ползла вверх, создавая мелкие складки. От этого очень хотелось остановиться и стянуть вещь ниже. Желательно за колено, а лучше вообще в пол. И только руки потянулись к краю, чтобы поправить, как тут же послышался голос Ино:       - Не смей! Юбку при всех не поправляют.       Чёрт бы побрал Яманака с её желаниями. Ещё позавчера на «вечерних посиделках» с девочками это маленькое желание казалось совсем безобидным. Пьяная вдрабадан Ино, кладя на стол последнюю карту из колоды, победно взвизгнула. А Сакура глубоко вздохнула и подпёрла щёку рукой, склонив голову набок, потому что впервые за вечер осталась «в дураках». Темари поднесла гуиноми к губам, прикрывая веки, Тен-Тен оживилась от резкого крика Яманака, а Хината мягко улыбнулась Сакуре.       - Какое желание для Сакуры мы выберем? – спросила Тен-Тен у своих подруг.       - Пусть на руках ходит, - лениво протянула Темари.       Вспомнив Рока Ли и его «Силу Юности», розоволосая побледнела. Хотя желание было легко выполнить, выпитый алкоголь давал о себе знать, а упасть со стойки на руках на потеху всей Конохи Харуно не хотела. Герой войны всё-таки.       - Темари-сан, Сакура-чан сегодня много выпила, это будет неправильно по отношению к ней, - тихо возразила Хината, и Сакура с облегчением выдохнула.       - Ну тогда пусть поцелует первого встречного парня, - Тен-Тен озвучила то, что первое пришло в голову.       Все сидящие переглянулись. Сакура покраснела, а её глаза широко распахнулись в полном недоумении. Ни для кого уже не было секретом то, что Сакура Харуно сохнет по Саске Учиха с самого детства. Ну или мокнет, как кому удобнее. А потому желание казалось абсурдом хотя бы из уважения к измученным глубоким чувствам девушки. Неловкое молчание разрушила фраза:       - Юбка, - Ино подняла указательный палец вверх, будто ей в голову сейчас пришла гениальная идея, а не простое карточное желание. Чуть подумав, девушка добавила: - И никаких длинных или свободных.       - А ведь и правда, - подхватила Хината, - мы никогда не видели Сакуру-чан в красивой юбке.       Темари довольно кивнула, наполняя очередную стопку, а Тен-Тен двусмысленно хмыкнула, смотря на Харуно.       - Но у меня нет ни одной юбки, я не ношу их, - воспротивилась Сакура, хотя это было самое адекватное желание из вышеперечисленных.       - Ну тогда вперед на улицу целовать первого встречного, - меланхолично отозвалась Ино, тусуя карты для очередной игры. – Широколобая, ну ты и зануда. Тебе уже за двадцатник, парня нет, ночи коротаешь в больнице, чего стоит на один день надеть юбку?       - Твоего совета забыть спросила, Ино-свинина, - подвела итог Сакура, подставляя свою стопку Темари и грустно глядя на то, как она наполняется. – Ладно уж, - согласилась розоволосая куноичи, обвела всех взглядом и отпила саке, вновь устало подперев щёку ладошкой.       Как будто один день в юбке смог бы решить все её проблемы. Аж смешно.       И вот она стоит у зеркала под изучающим взглядом Яманака, мнёт край белой блузы с коротким рукавом и спущенными плечами, пересиливая желание сорвать это всё с себя и переодеться в привычные шорты. Да лучше бы на руках прошлась, чем день ходить в этом.       - Ну всё, - подбадривающе похлопала по плечу Ино, - теперь можем идти. Сакура неуверенно сделала несколько шагов – ткань снова поползла вверх. Девушка уже начинала злиться. Всё это казалось полнейшим бредом: целый день работать в больнице, бегать из кабинета в кабинет, вниз-вверх по лестнице, из операционной в восстановительные палаты, а потом ещё занести Хокаге отчёты о финансах больницы - и всё это в такой неудобной одежде!       - Одну секунду, - из размышлений Сакуру вывела Ино, сорвавшая бумажную этикетку с юбки. – Теперь точно можем.       «Ками-сама, дай мне сил и терпения».       Утро выдалось солнечным, что предвещало чудесный июльский день, который Харуно, как всегда, проведёт на работе. Птицы щебетали где-то высоко в небе, раскрашивая пресную обыденность яркими звуками. Легкий ветерок сбивал летнюю жару, а с главной улицы деревни Листа уже доносился шум утренней суматохи. Девушка глубоко вздохнула и медленно выдохнула, дожидаясь Ино. Выходя раньше, а возвращаясь домой всё позже и позже положенного, Сакура глушила ненужные мысли. Они, подобно рою пчёл, постоянно гудели в глубине воспалённого сознания, не давая девушке отдыха. Она усердно старалась думать о работе, о друзьях, о тренировках, но выходило почему-то о Саске или о себе, что в первом случае вызывало тупую боль в сердце, а во втором – в висках. И даже режим дня дом-работа-дом не помогал освободить голову.       Ино вышла, тихо заперев за собой дверь и повернув ключ на два оборота. Как только замок уныло скрипнул, Сакура поняла, что назад пути уже нет. Взяв подругу под руку, Яманака о начала спускаться с лестницы, а розоволосая только повиновалась, используя последнюю возможность собраться с мыслями и силами. Калитка с грохотом отворилась, и две пары ног двинулись вверх по оживлённой улице.       Ино провела Сакуру до главного входа в больницу и подтолкнула её к дверям, уверяя, что всё будет хорошо. Харуно сдержанно улыбнулась подруге, но в мыслях прокляла её раз десять, а может и больше. Теперь уже крупные складки на юбке бесили Сакуру до сжатых в кулаки ладоней.       Добравшись до своего кабинета, (и, слава Ками-сама, не встретив никого на своём пути), ирьенин накинула больничный халат, который сразу же придал чувство уюта и защищённости. Часы показывали без десяти девять утра – через десять минут надо принимать смену от дежурных. Завязывая волосы в хвост перед зеркалом, девушка вдруг удивилась: почему принести сменные рубашки ей хватило ума, а сменные шорты – нет? Так бы мучения с юбкой закончились в один момент, и смену она отработала спокойно. Но кто бы мог подумать.       Просмотрев бумаги на столе и захватив некоторые с собой, Сакура начала раздавать указания:       - Хосо, члену АНБУ из пятой палаты дать двойную дозу обезболивающей чакры.       - Есть!       - Эн, взять анализы крови у прибывших с миссии из Тумана.       - Есть, Сакура-сама!       - Митате, - поймав за ворот мимо пробегавшую девушку, – сходи к Цунаде-сама и попроси у неё выдержку из трав для изготовления лекарств.       - Будет сделано, госпожа Сакура.       Занимаясь делами больницы, раздавая распоряжения и проверяя новоприбывших шиноби, Харуно совсем забыла о маленькой проблеме с юбкой. Она не замечала взгляды медперсонала и пациентов, не слышала перешёптываний в сестринской по поводу изменившегося стиля ирьенин, не чувствовала, с каким любопытством рассматривали её мужчины в травматологичеком отделении. А узкая юбка там временем ползла всё выше и выше.       - Следующий, - не оборачиваясь к двери, крикнула Сакура, выдавливая на перчатки антисептик. Как только дверь открылась, девушка «на автомате» продолжила: - Карточку на стол, протектор снять. Какие травмы получены?       - Ранение правого плеча, - голос был знаком Харуно, но чей именно он был, девушка задумываться не стала.       - Сестра поможет вам оголить плечо и проведёт первичный осмотр, - куноичи зашла за ширму, ожидая осмотра медсестры.       - Сакура-сан, рана средней тяжести с первичным нагноением, - отозвалась девушка, - я запишу в карту и схожу за мазью на первый этаж.       - Иди, - ответила Харуно и начала искать бинты с обеззараживающим раствором, чтобы обработать рану пациента. Дверь в кабинет захлопнулась.       Выйдя из-за ширмы, девушка сначала не поверила глазам. На кушетке сидел Учиха, Саске-мать-его-Учиха, и пристально смотрел в стену напротив – от этого казалось, что сейчас та пойдёт трещинами. Первичный шок сменился бешеным стуком сердца, но, взяв себя в руки, девушка вдохнула и досчитала до пяти, чтобы хоть как-то унять дрожь в коленях. Двадцать один год, а по ощущениям двенадцать.       Саске нехотя повернул голову в сторону бывшей сокомандницы. Ирьенин привлекла его взгляд, но чем именно Учиха не знал. Сакура быстро приблизилась к нему, твёрдо решив: раньше начнёт – быстрее закончит. Выпьет настойку успокоительного, чтобы снять непонятный озноб, и вновь вернётся к работе, думая о случайной встрече ещё как минимум неделю. Всё же так просто.       Харуно осмотрела рану: довольно глубокая, но не до кости, резаная, по краям начинала гноиться. «Наверно, она сильно болит по ночам, - пронеслось в голове розоволосой, - ну, ничего, я тебя вылечу». Сакура выплеснула лекарство на сложенный бинт, аккуратно провела по краям раны. Саске не шевельнулся, даже глазом не повёл, методично вернувшись к рассматриванию стены. Ничего нового, это же Учиха. Медик сконцентрировала чакру в ладонях, коснулась раны, которая тут же начала зарастать. Через минуту от неё осталось только небольшое красноватое пятно.       - Я выписала мазь, чтобы не осталось шрама, - начала девушка. – Менять повязку раз в день, не будешь сам – приходи в больницу, сёстры в процедурной поменяют.       - Не нужно ничего, я уже ухожу, - всё так же холодно.       Сакура была настолько измучена всем этим (хотелось выругаться, чем), что просто молча встала и направилась к столу. Она вручит ему рекомендации и мазь, которую сейчас принесёт медсестра, а Учиха пусть как хочет. Главное, что её совесть чиста. Кретин. Ирьенин собирала со стола бумаги, создавая видимость работы, лишь бы не глядеть на любимого человека сокомандника. Она стояла боком к Саске, опираясь на стол ладонями и опустив голову. Последний из Учих тем временем перевёл взгляд на врача, пытаясь понять, что именно в ней изменилось. Кроме вымученного вида и подавленного голоса, конечно. Стройные ноги Сакуры слегка подрагивали, что было бы незаметно для любого другого пациента, но не для Саске. Колени сомкнуты вместе, икроножные мышцы явно напряжены, молочно-белая кожа покрыта мурашками. В кабинете воцарила звенящая тишина, когда Сакура перестала шелестеть рецептами на лекарства, принявшись за пересмотр больничных карт. Взгляд Учихи скользнул вверх по ногам, готовясь встретить на середине бедра тёмную ткань холщовых шорт. Но их там не оказалось. Более того, взгляд мог подняться еще выше по изящной линии бёдер, но от этого даже Саске стало неуютно. В кабинет влетела запыхавшаяся медсестра, и Учиха снова перевёл взгляд на стену, выравнивая своё дыхание. Чёрт.       Сакура взяла со стола протектор и выписанный ранее рецепт, забрала принесённую мазь и вручила Саске, глядя куда-то сквозь него. Приказала медсестре оправить рукав пациента и занести амбулаторную карточку в архив. Сама же розоволосая вновь выдавила на перчатки антисептик, крикнула: «Следующий» и развернулась спиной к двери, чтобы не видеть, как уходит любимый пациент. В голове даже пронеслось: «Хорошо было бы, получая он раны чаще и заглядывая ко мне в кабинет», и Сакура усмехнулась своим мыслям.       Только выйдя из кабинета, Учиха понял, что же изменилось в Сакуре. Красная юбка собралась в крупные складки вверху ног, чего сама девушка даже не заметила. Необычное и приятное зрелище.       Ирьенин же металась по больнице в попытках всё успеть. Около Конохи подобрали двух серьёзно раненых, для которых нужно было освободить операционную. У Сакуры не было ни одной свободной минутки за весь день, поэтому к ближе к вечеру желудок начал неприятно ныть и временами урчать. На одежду медика уже никто толком не обращал внимания, потому что ситуация в больнице накалялась и было попросту не до этого.       - Четыре кубика крови группы В, срочно! – донеслось откуда-то из глубины коридора. – Сакура-сама, вы нужны нам в третьей операционной!       - Уже бегу, - отозвалась девушка, пулей рванув на звавший её голос.       Тяжелая рука легла розоволосой на плечо, останавливая её. Пока Сакура соображала, кто-то накинул ей на бёдра мантию, туго завязывая рукава на талии. Девушка обернулась.       - С..Саске-кун?       - У тебя юбка задралась, - спокойно пояснил он и, задев плечо Харуно своим, начал двигаться в противоположном от неё направлении. Девушка тут же густо покраснела.       - Я верну тебе её, как закончу, - крикнула вслед куноичи.       - Можешь себе оставить, мне всё равно, - отозвалось эхом.       Ну конечно. А чего ещё ты ждала?       - Спасибо, - тихо выговорила Сакура, и тут же поняла, что Учиха видел её почти-полностью-обнажённые ноги. Девушка подняла мантию и увидела, что несносная вещь действительно заползла в самый верх. Закусила губу и сморщила нос в смущении. – Ками-сама, как стыдно-то… Идиотка, Сакура, ты просто идиотка.       - Сакура-сан, вы где? – окликнули девушку.       - Бегу!       Саске всё слышал, стоя за углом тёмного коридора.       Смена завершилась ровно в девять вечера, когда лампочка «идёт операция» погасла и уставшая Сакура вышла в прохладную предоперационную, разминая затекшую шею и поясницу. Ещё одна спасённая жизнь. Как обыденно. Веки девушки стали очень тяжёлыми, а тело таким приятно-расслабленным после напряжения, что даже казалось чужим. Харуно сняла перчатки, распустила волосы, отчего в затылке похолодело от прилива крови, вымыла руки с мылом. На сегодня всё. Можно возвращаться в свою пустую квартиру, заваривать кофе и садиться за истории болезней до двух ночи. Зевнув, девушка развязала мантию Учихи и, наконец, оправила юбку. Опустившись до середины колена, вещь тут же начала сковывать движения, заставляя делать меньшие шаги. «Надо вернуть владельцу мантию», - подумала девушка, но, вовремя вспомнив слова Саске, бросила вещь в пустую корзину рядом с раковиной, куда обычно кидают окровавленные после операции халаты. Ему не нужно, так почему должно быть ей? Пора это прекращать и жить дальше, в конце-то концов! Но почему-то Сакура вернулась и достала мантию из корзины, складывая аккуратно по пути в кабинет.       Вечер выдался на удивление холодным для июля. Тучи сгущались на севере, солнце опустилось за горизонт, печально бросая последние лучи на черепичные крыши домов. Промозглый ветер усиливался, а небо казалось таким тяжёлым и низким, будто вот-вот обрушится стеной дождя. Поёжившись от холода, Сакура раскрыла мантию и накинула на плечи. Какая, к чёрту, разница, всё равно Саске она не нужна. Темное полотно не давало большого тепла, но хотя бы спасало от ветра. И, бросив взгляд на больницу, девушка двинулась в сторону своего дома, лениво волоча за собой сумку. Обычно она не спешила, даже иногда заходила в магазин и подолгу стояла у полок, так ничего и не взяв. Но сейчас отвратительная для лета погода заставляла куноичи быстрее передвигать ногами, чтобы скорее оказаться в «своих родных четырёх стенах». Первые тяжёлые капли упали с неба, заставляя Сакуру сойти почти на бег. Хуже дня и быть не могло.       Дождь усиливался, прибивая к земле пыль уставшего дня. На оживлённой ещё утром улице стало непривычно тихо, лавочки закрывались одна за другой, света становилось всё меньше и меньше. Почему-то вдруг захотелось остановиться посередине улицы и просто промокнуть до нитки, замёрзнуть под холодными каплями, чтобы волноваться только о физическом тепле. Не о душевном. И девушка не стала себе отказывать в этом желании. Все из её окружения разбились по парам, Наруто даже сделал предложение Хинате, только Сакура до сих пор одна. И сейчас одна стоит, одна промокает, одна придёт домой, одна заварит что-нибудь горячее, одна ляжет спать в двуспальную кровать. Одна.       Неожиданно капли перестали падать на плечи девушки. Несколько мгновений ушло на осознание происходящего. Зонт. Кто-то накрыл её зонтом. Повернув голову вбок, Харуно увидела знакомую до боли фигуру. Рядом с девушкой стоял Учиха, с каменным лицом накрывая её зонтом, а сам попадая под дождь. Потому что зонт у него рассчитан на одного человека. Один. Как иронично.       - Саске-кун, не стоило, - сказала Сакура, но он, кажется, не услышал её.       - Возьми мой зонт, - Учиха протягивал ей ручку предмета, но куноичи так и продолжила стоять как вкопанная. Тогда парень взял её ладонь и с таким же каменным лицом вложил зонт в руку Сакуры. То ли от прикосновения, то ли от промозглой погоды тело девушки прокрыла гусиная кожа, заставляя неприятно вздрогнуть. Саске почувствовал это.       У него тёплые руки.       - А как же ты, Саске-кун? – поинтересовалась куноичи. Ответа не последовало. Учиха развернулся спиной к девушке, сделал два шага. Видимо, продолжает свою политику «веду себя, как кусок чёрствого хлеба». Как бы не так. Харуно хмыкнула и покачала головой. – Возьми хоть мантию, (кретин), - крикнула вдогонку девушка и принялась стягивать с себя вещь одной рукой, - подожди минутку.       Он остановился. Чёрная ткань липла к мокрым от дождя ладоням, но Сакура всё же сняла её и протянула Саске, совершенно забыв, что из приличия вещь нужно хотя бы постирать. А ещё лучше уложить в красивый пакет и написать благодарности. Но ситуация вырисовывалась неловкая, а выпутываться как-то надо. Парень так и продолжил стоять спиной к ней, не оборачиваясь.       Поэтому Сакура просто подошла и накинула мантию ему на плечи. Вот так. Отошла, начала оправлять снова задравшуюся юбку вниз, разглаживая ледяными пальцами складки. От дождя начинали намокать сандалии, а рукава блузы развивались под порывами холодного ветра.       Саске не понимал её. Совсем. Он столько раз отшил эту наивную светлую девочку, а она всё ещё заботится о нём. Краснеет при случайных встречах, думая, что он не заметит. Отводит взгляд, едва встретившись с ним глазами. Её эмоции легко прочесть, никакой тайны, никакой загадки. Учиха упорно отвергал свои чувства с самого экзамена на чунина. Но до сих пор, почему-то, не отверг. Саске видел в ней девушку, но такую – неловко оправляющую юбку, с мокрыми липнущими волосами и просвечивающейся от влаги блузке – впервые. Даже самому неловко от такого.       Поэтому, приблизившись к ней, он вновь отдал ей мантию. Это стало напоминать игру «горячая картошка». Двое взрослых людей ведут себя, как пара придурков.       - Твоя блуза, - произнёс Саске, отводя взгляд. Из приличия, конечно. А не потому, что хотелось посмотреть ещё. Как сегодня в кабинете, когда её юбка так красиво оголяла ноги.       - Ой, - только и успела произнести Сакура, прежде чем её лицо стало одного цвета с красной вещью. Учиха же меланхолично застегнул на девушке верхнюю пуговицу мантии. Слова вырвались сами:       - Идём, мой дом близко, - но сдержанный тон ничуть не изменился.       А Сакуре ведь казалось, что хуже ну никак быть не могло. Оказалось, могло. Но сил думать не было, а стопы ног онемели от холода, поэтому куноичи кивнула. Саске забрал зонт из её рук, но держался от девушки на расстоянии, ничего не говорил и даже в её сторону не смотрел.       Первые фонари начали зажигаться, и Сакура словила себя на том, что завороженно смотрит на лицо Учихи. На то, как по нему стекают капли дождя, как играют они в жёлтом свете уличных фонарей. Его точёный профиль смотрелся сейчас так-правильно-красивым, что хотелось запечатлеть этот момент в памяти. Пусть он и отшивал её долгое время, сейчас же вёл себя, как джентльмен.       Конечно, Саске не подаст виду, что всё это время боковым зрением ловил её взгляды на себе.       Когда они пришли, Сакура с трудом присела, чтобы расстегнуть сандалии. Как обычно было неудобно – юбка не позволяла сесть на корточки, широко расставив ноги, и легко снять обувь. Но застёжка всё же поддалась, и Сакура облегчённо выдохнула, принимаясь за вторую ногу. Свет в доме Саске горел слабо, от чего перед глазами начинали плясать прозрачные пятна. Пока девушка разулась, парень исчез где-то в глубине дома. Сакура не знала, как правильно было бы вести себя, и, решив, что проходить без приглашения будет некультурно, присела в прихожей, сильнее кутаясь в мантию. Теперь она ощущала, что действительно промокла до нитки. Сидя в прихожей дома Учихи. Ну не абсурд ли?       Саске понятия не имел, как сейчас поступить и зачем вообще привёл её к себе. Столько лет считал свои чувства ошибкой, а тут отдал мантию, зонт, и, похоже, сердце. И почему она не проходит, тоже не знал. Учиха в первый раз привёл кого-то в дом, может быть, он что-то сделал неправильно? Как ведут себя с гостями? Парень выглянул в коридор, где на маленькой деревянной скамейке сидела Сакура. Сейчас она казалось такой беззащитной, что Саске стало не по себе.       - Проходи, - коротко обратился он к куноичи, и девушка подняла глаза. Свой холодный тон Учиха менять не собирался, - если хочешь выпить чаю, то заваривай.       Сакура поднялась с места, проходя на кухню. Девушка даже и не думала, что будет как-то иначе. Учиха бы никогда не заварил ей чай, как она вообще это представляла? Но одежда неприятно липла к телу и очень хотелось согреться. Поэтому Харуно поставила чайник и стала искать чашки, к своему удивлению найдя их шесть, а не одну, как предполагала. «Наверно, нужно сделать на двоих, - подумала она».       Саске, к удивлению, не любил ощущение липкого холода и промозглости. Он стянул с себя верх одежды, заменив на серую толстовку. А затем бесшумно подошёл к кухне и стал наблюдать за своей гостьей, поражаясь собственной беспечности и несуразности всего происходящего.       Он даже захватил с собой свитер, чтобы предложить Сакуре.       Девушка разливала кипяток по чашкам в тот момент, когда хозяин дома вернулся. Листики зелёного чая медленно раскрывались, наполняя комнату приятным ароматом трав. От запаха желудок куноичи вновь скрутило в тугой узел, потому что больше двенадцати часов она ничего не ела. Поставив чашки на стол, Сакура обратилась:       - Саске-кун, будешь чай?       Конечно же, он ничего не ответил. Молча впихнул ей свой свитер и отошёл на пару шагов. Девушка в недоумении посмотрела на него, ожидая комментариев к действию.       - Ты мокрая, - отозвался Учиха, переведя взгляд на девушку. Сакура не шевелилась, окончательно переставая понимать суть происходящего. Потому что неловкость и нелогичность ситуации была на пределе. Только потом он понял, что это прозвучало пошловато. – Так и будешь стоять?       - К..Куда можно пройти, Саске-кун?       (- Прямо здесь переодевайся), - пролетело в сознании Учихи, но он лишь ответил: - По коридору направо первая дверь.       На ватных ногах куноичи добралась до комнаты, даже не потрудившись включить свет. Расстегнула пуговицы мантии, аккуратно сложила её. Стала искать молнию сбоку на блузе, дрожащими пальцами потянула «собачку» вниз, ощущая приятную теперь уже прохладу, когда мокрая ткань отлипла от кожи. Может, это всё сон? Потому что настоящий Саске даже бы не посмотрел в её сторону, не то, что закрыл мантией и учтиво предложил зонт. А теперь вообще привёл домой и всучил свой свитер. Хуже и быть не могло, говоришь?       Свитер не пах Саске, как она ожидала. А лишь свежестью только что постиранной вещи.       А он стоял на кухне, глядя на две чашки чая. Думал.       Сакура старалась идти на цыпочках, потому что даже её присутствие здесь казалось девушке неправильным. А нарушать тишину не хотелось вовсе. Она застала Саске в той же позе, словно это был не человек, а каменная статуя. Девушка присела за стол и слегка отхлебнула горячий напиток. Приятное тепло тут же разошлось по всему телу, захотелось расслабиться и откинуться на спинку стула, но Харуно не позволила себе такого. Она просто выпьет чай, отдаст свитер, вымоет чашку и уйдет, взяв с себя обещание избегать Саске до конца своих дней.       Она не заметила, как парень повернул голову и осмотрел куноичи. Его белый свитер красиво гармонировал с карминно-красной юбкой.       Цвета герба его клана.       Учиха не знал, как правильно себя вести, а потому просто вышел из кухни, не потрудившись даже прикрыть за собой дверь. Сакура грустно посмотрела на вторую чашку чая, к которой даже не притронулись. Чтобы не ощущать себя ещё безнадёжнее, девушка допила залпом чай и встала из-за стола, чтобы помыть посуду и не оставить никаких следов своего присутствия здесь. Сердце уже успокоилось, приняв привычный ритм, а глаза начинали слипаться от полумрака комнат. Закончив, она потянулась за полотенцем, но две сильные руки опустились по обе стороны от куноичи. На секунду она забыла, как дышать.       Потому что руки принадлежали Саске Учиха.       Теперь сердце забилось сильнее у Саске. И он ощутил себя полным идиотом впервые за много лет. Потому что чувства – это проявление слабости, а он не был слабым. Но пустота внутри исчезла, когда он увидел вторую чашку чая на столе. Или сейчас, или уже никогда.       Сакура развернулась, тут же впечатавшись своим лбом в плечо Учихи. Замерла, хотела оттолкнуть его, но руки не слушались. Саске склонился ниже, прислонившись своим лбом к её. Нет, он не дышал тяжело и шумно, не обдавал девушку горячим дыханием. Всё так же холоден, всё так же сдержан. Куноичи несмело подняла глаза, встретившись с ним взглядом.       Сейчас он отойдёт от неё. Как всегда.       Но этого не произошло. Парень склонил голову набок и придвинулся к ней, соприкасаясь губами. «При поцелуе с любимым человеком выбивает землю из-под ног, и голова идёт кругом», - писалось в бульварных романах. Земля всё ещё была под ногами, а голова на месте. Только в груди Сакуры возник непонятный жар, заставляющий ответить на поцелуй. Забыть о том, что этот человек пытался когда-то её убить. Забыть вообще обо всём, оставив место новым ощущениям, робко поднять руки и положить их ему на плечи, боясь даже сжать пальцами ткань одежды. Саске не знал, как правильно целовать, но тело двигалось само на уровне инстинктов, а потому парень прикусил нижнюю губу девушки, тут же невесомо провёл языком. Рука скользнула на талию куноичи, парень притянул её ближе к себе, соприкасаясь своей грудью с её, заставляя Сакуру всё же вцепиться пальцами в его плечи, чтобы удержаться на ногах. Нет, земля всё-таки двигалась. А ощущать горячее тело парня хотелось плотнее к себе. А потому девушка привстала на носочки, скользя ладонями по плечам к затылку, прижимаясь сильнее к телу парня. Они потеряли счёт времени. Этого хотелось обоим. Отстранившись от девушки, Учиха выдохнул ей в губы, слизывая языком тонкую прозрачную ниточку, натянувшуюся между ними, ощущая привкус травяного чая. Сакура залилась краской, стыдливо опуская взгляд. То, что сейчас произошло между ними, выходило за рамки всего разумного.       - И.. извини, уже поздно, мне пора, - сказала куноичи, нарушая тишину, и быстро направилась в двери.       Сакура старательно обувала вымокшие сандалии. Желание побыть в доме Саске ещё чуть-чуть, попытаться завести с ним разговор соперничало с желанием убраться отсюда поскорее, и второе одержало победу. Холодная и влажная обувь тут же начала жалобно хлюпать, не желая застёгиваться. Если бы не это проклятое карточное желание Ино, Учиха не укутал бы её в мантию, не нашёл под дождём и даже внимания бы своего не обратил. И можно бы было избежать этого огромного недоразумения. Ками-сама.       - Ты в мокрых пойдёшь? – от его голоса мурашки вновь пробежались вверх по позвоночнику.       - Ничего, Саске-кун, я не хочу доставлять тебе неудобства.       Да ты уже их доставила, поцеловавшись с ним. Но ведь это он начал?       - Ты не доставляешь, - сказала парень так, словно это было привычное явление, а вовсе не Учиха предлагал остаться Сакуре ещё ненадолго.       Эти слова окончательно выбили Харуно из колеи. Он же так усердно втолковывал ей то, что девушка – одна ходячая надоедливая проблема, и Саске в ней абсолютно не заинтересован. А тут на-те вам, «ты не доставляешь». Она сходит с ума, и это галлюцинации?       - Я всё же пойду, спасибо, - ответила Сакура и снова принялась за обувь.       Потом подумает об этом, потом.       - Стой, - Саске приблизился к ней, сам не понимая, почему так поступает. Он был виноват перед ней, очень виноват. За все те годы, что мучил её и себя. – Разувайся, - в приказном тоне.       Она и не подумала слушаться. Очень хотелось расплакаться сейчас, обнять его, уткнуться носом в ложбинку на шее. И плакать долго, выливая копившиеся годами чувства наружу. Но плакать нельзя, как и показывать ему свои слабости.       - Разувайся, сказал же, - его голос был уставшим, но не ледяным, - выставь их на веранду. Поджав колени и закусив внутреннюю сторону щеки, Харуно всё же стянула обувь с похолодевших стоп. Она взяла сандалии в руку, вышла через главный вход дома на крытую веранду. Дождь почти кончился, но ветер также порывами налетал на засохшие от жары травы. Ещё утром на улице стояла жара, а сейчас погода больше напоминала начало сентября, чем разгар июня.       Как же сильно всё может измениться за один день.       Ветер рванул в сторону девушки, развивая её волосы, забираясь под свитер. Слабый свет уличного фонаря освещал небольшой кусочек пустынной улицы и лужу, по которой кругами расходились теперь уже редкие дождевые капли. Сзади подошёл Саске, положив руку куда-то между грудью и животом, но не прислоняясь телом к спине девушки. Сакура не двигалась.       - Останься, - всё, на что хватило Учиху. В его манере «я тебя не держу и не отпускаю».       Всё, чего так долго хотела Сакура, было здесь и сейчас. Саске принял её, признал, не оттолкнул от себя. Почему так тяжело, ведь она должна ощущать счастье и покой?       Решиться на ответ было трудно - в горле застрял горячий ком. Поэтому куноичи просто накрыла его ладонь своими. Просто. Просто и до одури смешно.       - Твоя комната вторая слева по коридору. Уже поздно, - и он отстранился, заходя в дом. Никакой лишней сентиментальности или заботы. Чётко и лаконично. Ещё минуту Харуно постояла на холодном ветру, а потом последовала за ним.       Сон навалился сразу же, как только голова Сакуры коснулась подушки. Конечно, девушка хотела всё ещё раз прогнать в мыслях, подумать хорошенько, решить, как дальше вести себя. Но усталость взяла своё, не давая куноичи даже сладко зевнуть перед сном. Она ночует у Саске Учиха. Спит в его свитере. Очуметь можно.       Хозяина дома же, наоборот, мучила бессонница. С тех самых пор, как он вернулся в Коноху, даже самое сильное изнурение не позволяло Саске провалиться в объятия Морфея. А если когда и удавалось заснуть, то кошмары то и дело преследовали парня, вынуждая просыпаться в холодном поту, а затем проваливаться в тяжёлую дремоту. И так по кругу, пока рассветное солнце не скользнёт сквозь плотные шторы. Он спал, не раздеваясь, не накрываясь одеялом и даже не расстилая постель.       Чёрные размытые тени плясали по потолку и в эту ночь, напоминая о том, что когда-то этот дом был полон смеха и любви. А через две стены в кровати сопела на боку розоволосая девушка, обнимая уголок одеяла.       Саске встал, походил по своей комнате, вышел в пустынный коридор и закрыл за собой дверь. Сквозняк постоянно гулял по особняку клана Учиха, потому что парень не обращал внимание на открытые окна. Он вообще мало на что обращал внимание. Ноги сами понесли его к комнате гостьи, и парень аккуратно приоткрыл дверь, вглядываясь в успокаивающую темноту помещения. Ровное дыхание нарушало тишину, и Учиха подошёл ближе. Он просто стоял рядом со спящей Сакурой. Десять, двадцать минут. Как каменный монумент наблюдал за тем, как в маленьких кулачках она сжимает одеяло. И сердце парня пронзительно болело, отдавая куда-то под лопатки. Потому что всё это было, скорее всего, неправильно. Но он чувствовал. Хоть что-то чувствовал. Чувствовал боль и даже тревогу, непонятный трепет, что тягучей плазмой растекался по крови. И это казалось таким правильным, словно место Сакуры Харуно действительно в его доме.       Саске лёг на вторую половину двуспальной кровати спиной к девушке, ощущая, что они дышат синхронно, одновременно делая вдохи и выдохи. Она не раздражала его, не бесила своей назойливостью, держалась даже более отстранёно, чем он мог предположить. А потому он перевернулся и положил руку Сакуре на талию, придвинувшись к ней. Чувствуя, что сердце гулко бьётся, отдавая в виски, а тело расслабляется. Учиха прикрыл на секунду тяжёлые веки, не заметив, как заснул. В ту ночь кошмары ему не снились.       А карминово-красная юбка висела на спинке стула, рядом лежал протектор куноичи.       Как будто один день в юбке смог бы решить её проблему. Но почему-то хочется не смеяться, а притянуть ближе спящего Саске Учиху и зарыться пальцами в его угольные волосы.