light of my moon

      Тэхëн идёт по правое плечо от главы поселения. Тот был чуть ниже и вряд ли кому-то мог внушать страх, скорее от него исходила аура, подобная сëстрам из церкви, в которой Ким и вырос. Его спокойствие, приятный тон, тёплая улыбка вызывали доверие. Бан Чан был одет в простую одежду, в подобной в этом городе был каждый. Никто не заботился здесь о особенностях внешнего вида, были похожи друг на друга и явно снабжались одеждой с единого завода. Выглядело всё так, словно с внешним миром у этого поселения были напряжённые отношения. Неудивительно. Тэхён столько лет жил в Центре и никогда ранее даже не слышал о подобном. Дома тут отличались от домов Центра или Системы. Это было больше похоже на попытку людей своими руками возвести из мусора что получится. Изредка встречались красивые дома из различных материалов. Таким образом тут вряд ли вообще можно было отыскать два похожих строения. Но, несмотря на вид, атмосфера была намного теплее и светлее, чем где-либо. Люди общались из окон, приветствовали друг друга на улице и с задором смеялись. Никто тут не стеснялся использовать свои способности, с благом для общества применяя их в разных делах. Так Тэхён увидел, как всходит пшено на небольшой поляне, и после его собирают, всего несколько человек с определëнными талантами были способны на такое. Вдалеке от скрипа дерева сначала брало в дрожь, а потом глава города пояснил: где-то ребятня возводит новые дома для жильцов, всё с использованием тех же способностей.       Только о себе Чан говорил не много, зато спрашивал с излишком.       — Так значит ты всё ещё не до конца умеешь использовать силу?       — Несколько раз и то, случайно. Господин Минхëк показал немного, как это делать… Но до конца ясно так и не стало, — покручивает он руки перед собой. — Это слишком болезненно.       — Ясно-ясно, — кивает Чан с неким пониманием. — Позже я бы хотел взглянуть, как ты это делаешь.       — Я не уверен, — тихо говорит Ким.       — Почему?       — Я слишком опасен и боюсь, что могу навредить этому месту.       — Ничего страшного, мы отправимся в безлюдное место и посмотрим, что ты можешь. А после решим, какие тебе нужны условия для тренировок.       — Простите, мистер Бан…       — Можешь называть меня просто Чаном, — приветливо поправляет тот.       — Чан, но почему вы так обеспокоены за меня? — Я ответственен за каждого мутанта. Никто из живущих тут не избрал себе подобную судьбу, — с лёгкой ноткой горечи поясняет тот. — Поэтому, если мы можем помогать друг другу, мы будем это делать. Это то, что я считаю правильным. Это поселение организовал мой отец сразу, как только узнал, что моя старшая сестра является инфицированной. А потом и я… Он точно знал, что мы не виноваты и у нас нет цели навредить людям. Но тот страх обычных людей, с которым он столкнулся, показал ему, что мир, привычный ему, не готов принять его детей. Он сделал это место для нас. А потом это стало домом для многих. Я считаю, что это мой дом, и каждый здесь — мои братья и сестры. Поэтому забочусь.       — И я для вас тоже брат… А как же тогда Чонгук? Вы выгоните его?       — Ну, когда я принимаю сюда одарëнных детей, нужно всегда учитывать, что вместе с ними наверняка придут и родня, которая готова их поддерживать. Здесь много тех, кто перебрался с семьёй, хотя они и одни такие. Так сказать… Если человек готов жертвовать привычным своим и выбрать этот нелёгкий путь, двери моего города для них открыты. Чонгук сможет прийти сюда вместе с тобой, если он… — Чан слегка выдержал маленькую паузу, метнув в это время юркий взгляд на собеседника, и тихо добавил, — часть твоей семьи.       — Не думаю! — воспылал Тэхëн краской на щеках и поспешил отвернуться.       Бан Чан едва сдержал смех на такую реакцию.       — Всё в порядке, у нас и не такое бывает, — и хлопает по плечу.       Он заворачивают к одному невысокому домику. Тот выглядел как сарай, но с двумя этажами. Тонкие листья металла на крыше отражались на солнце и в неудачном положении отсвечивали прямо в глаз. Стёкла тут были, все целые. Тэхён давно заметил, что, несмотря на шаткость домиков в городке с первого взгляда, они всё равно все имеют равную степень комфорта. Одарëнные действительно могут многое, даже не имея потребности в заводах.       Они подошли к тëмной двери, и Бан Чан сделал несколько ударов. По ту сторону и без того громкая возня только усилилась. Чан несдержанно постучал ещё пару раз, теперь уже намного громче.       Тэхëн предпочитал стоять за его спиной и молча наблюдать.       Резко дверь распахнулась, но так же резко снова прикрылась до маленькой щëлки, в которую пролезла только пара пухлых губ и зажатые уточкой между древесиной заговорили.       — Чан, что мы опять-то натворили? — скорбный голос намекал на то, что им не впервой было получать наказания от главы города. — Если и натворили, то мы не специально. Не говори мамане…       — Я не к твоим родителям, — спокойно говорит глава и, словно как после волшебных слов, дверь открывается.       На пороге в пëстрой клетчатой рубашке, в потянутых трениках босиком стоит взлохмаченное низкорослое чудо с широкой улыбкой и облегчённо выдыхает.       — Мы пришли к Ноу, — отмечает он и делает в сторону шаг.       Парнишка, прищуриваясь, вытягивает голову вперёд, как черепаха с панциря, внимательно осматривает гостя с ног до головы и, хмыкнув, снова полностью оказывается в своем доме.       — А зачем? — бодро спрашивает и вновь оборачивается к главе города. — Зачем он вдруг вам? И ему тем более зачем?       — Тэхёну нужен учитель.       Тэхëн и сам удивлён, что ему нужен учитель, но покорно соглашается с этим и кивком подтверждает. Парень хмыкает и выпрямляется, гордо задирая нос вверх и выдавая:       — А зачем это вдруг Ноу кого-то будет учить?       — Джисон, позови его, пока я добрый.       — Он спит, — жмёт тот плечами.       — Вы что…       — Нет! – встревоженно тот вскрикнул, не выслушав вопрос. — Мы спать рано легли! Он сильно устаёт в последние дни.       — Даже не работает, так почему же?       — Откуда мне знать, почему луна в жопе овна нынче, — хмыкает он. — Плохо себя чувствует. Он же такой восприимчивый. Магнитные бури что ли усилились, — и делает козырёк из собственной ладони, словно от солнца щурится.       — Хватит поясничать и иди буди его, пусть спускается, мы ждëм.       Джисон закатывает глаза, громко цокает и, хлопнув дверью, исчезает в недрах дома.       — Понабрались друг у друга вредных привычек, — с отцовской улыбкой объясняет Чан.       — Почему он и мой учитель?       — Вы оба с лаборатории.       — Но мы шли к Минхо…       — Его имя Ли Минхо, но, чтобы сложнее было найти, мы дали ему псевдоним «Ноу». Что поделать, так проще.       — Так я не должен его именем называть?       — Нет, этот мальчишка в курсе.       — Ноу — это его брат?       — Нет, это дом Джисона и его родителей. А Ли Ноу живëт у них, потому что его родители с ним не отправились. Собственно, после лаборатории родители вообще вряд ли кто детей своих нашли, — рассуждает он.       — Думаете, он сможет меня научить?       — Как минимум, вам будет проще понимать друг друга.       — А он тоже такой… ну… ребёнок?       — Как этот? — Чан указывает на закрытую дверь. — Нет, Хану всего семнадцать, а тот его на пять лет старше.       — Хорошо, а то я переживал, дети же…Так сложно с подростками.       — Как я и говорил, они понахватались привычек друг друга, и это настоящая катастрофа.       И в этот момент дверь снова открылась. Теперь перед Тэхëном стоял совершенно другой человек. Его лицо было помято, а на щеке отпечатался рельеф подушки после сна. Потянутая майка, треники, подобные тем, что на втором. Очевидно, что желания встречать гостей у того не было.       — Чë надо? — грубо выдает тот и чешет свою голову, пытаясь разлепить глаза хотя бы поочередно.       — Это Ким Тэхён, — культурно представляет Чан. — Тебе нужно будет помочь ему. Вы в детстве попали с ним на единственный эксперимент, поэтому… — и обводит рукой гостя, как экспонат.       Ноу щурится, кусает свою губу и внимательно всматривается в человека напротив, словно в попытке вспомнить что-то с трëхлетнего возраста. Картинка туманная и даже в ней абсолютно пусто. Решив, что никаких Ким Тэхëнов он знать не знает, оборачивается снова к Чану.       — А я тут причем? Пусть идëт к Минхëку, Чжухону, они его пусть и обучают. Что я могу?       — Он у них уже был. Доктор Ли и направил его к тебе, потому что мутаген более близкий по структуру.       Ноу снова облизывает сухие губы и, оценив гостя ещё раз, заинтересованно спрашивает:       — Тоже землю воротишь?       — Что, простите?       — Землю воротишь?       — Э… Нет, — качает резко головой. — Землю не ворочу.       — Ну и чем мне ему помочь?       — Одевайся и пойдём, познакомлю вас немного ближе.       Минхо громко шмыгает носом и, обернувшись, наталкивается на затаившегося друга на лестнице, который через решётки со всем вниманием наблюдает.       — Джисон, собираемся. Нам куда-то ползти.       И вновь дверь закрывается с таким же стуком, как в первый раз.       — Простите, Чан, — снова обращается Тэхён. — Знаете, я по правде ничего не понимаю, — грустно заявляет он. — Такое ощущение, что каждый вокруг меня знает немного больше, а мне не говорят. Могу ли я попросить объяснить, зачем мы тут и почему мне надо землю воротить?       — Это он так выражается. Минхо очень способный, и его одаренность в том, что клетки его тела могут проникать в почву, сливаться с ней в единое и таким образом без особых усилий управлять. Раз доктор Ли направил тебя к нему, значит, у тебя способность аналогична. По структуре.       — Структура…       — Встречался же с Чжухоном?       — Да.       — У него структура другая: клетки его организма перевоплощаются и перестраиваются, одаряя его новой формой и силой, равной той, что у некого создания, которым он становится. Ли предполагает, что это животное может быть в том мире, откуда к нам пришли и силы. Но это лишь предположение. Было бы лучше, если бы Минхёк пришёл сюда с вами, он бы пояснил всё намного точнее, а я смогу что-то объяснить лишь тогда, когда увижу тебя в деле.       Завидев вдалеке машину, Чанбин снова поднялся с насиженного места и выбежал вперëд, вглядываясь вдаль.       — Вау, снова гости, — присвистнул он и, настигнув напарника, встряхнул его за плечи. — Надо Чану сказать.Чану надо срочно сказать.       — Тебе надо, ты и говори, — лениво отвечает Хëнджин, но всё же смотрит на приближающийся объект. — Может они и не к нам.       — А может, и к нам. Бегом, бегом!       Хëнджин приподнимается и, зевнув, смотрит, как авто приближается. Это была белая машинка фургонного типа, где можно было разглядеть разве что водителя с переднего стекла. Но таить могла и множество людей внутри.       — Я найду Чана, а ты задержи их, — чуть более суетливо отмечает Хëнджин и таки проходит через врата внутрь города.       К тому моменту, когда машина подобралась к входным воротам города, те распахнулись, и навстречу ей уже вышел глава в сопровождении Хана, Минхо, Тэхёна и самого Хëнджина, который смог найти их в это время.       Машину Тэхëн узнал сразу, заулыбавшись. Тем более, когда с водительского места вышел Вонхо, однажды уже забравший их из леса. А потом и все, кого он так долго ждал.       Встрепенув плечами от взволнованности, рванул ближе к ребятам и почти сбил Пак Чимина, вышедшего ему навстречу. Так давно не видел всех этих ребят. Тэхён снова вновь очутился в том спокойном моменте, когда они впервые перебрались в систему. Тут был и Ким Намджун, и Юнги, даже Ю Кихëн с его помощницей.       — Тэхён, ты в порядке! — радостно вскрикнул Чимин и снова обнял парня.       — Конечно. Я так рад, что вы прибыли. Я так переживал за вас всех. Юнги, ты в порядке? — он подлетел к парню, осмотрел его, но тот со скромной улыбкой только попытался отстраниться, брукнув что-то о собственном самочувствии.       — Тэхён, кто это? — стальной голос за спиной заставил вздрогнуть.       Обернувшись, парень приметил строгий взгляд главы города, недоверчиво осматривавший всех гостей.       Ким только рот успел приоткрыть, как Намджун решительно прошëл вперёд.       — Мое имя Ким Намджун. Мне нужно поговорить с главой Каврала. Это срочно. У меня важная информация.       — Что вам нужно? – ещë более хмуро интересуется Бан Чан.       — Это и есть глава, — потерянно поясняет стоявший возле Тэхён, а после подходит ближе, не понимая столь разящего напряжения, исходящего от этих двух.       — Так значит это вы… Мы приехали из Центрального города, также были и в Системе. Мы хотим защитить вас и поэтому…       — Мы не нуждаемся в ничьей защите, мы способны это сделать сами, — строго говорит Бан Чан. — Пожалуйста, покиньте территорию, пока я не расценил это как нападение.       — Послушайте, — не сдавался Намджун. — Это важно. Я отправил сообщение… — резко Намджун опомнился и обернулся к Киму. — Тэхён, а где Чонгук?       — Он в тюрьме у них, — скромно отвечает тот и жмёт плечами. — Они слегка не доверяют не одарённым… — В тюрьме? — возмущëнно вскрикивает Чимин и уже, закатав рукава, намеревается пойти на разборки, как тёплая рука Юнги удерживает его на месте. Однако рот остаётся свободным. — Юнги, отпусти! Я сейчас покажу им! Мы тут со всем добром приехали, посмотри на них!       — Юнги? — уточняет Бан Чан и слегка заглядывает за чужое плечо. — Я много слышал о тебе. Ты талантлив, — резко угрюмое лицо главы меняется на добрейшее, он игнорирует Намджуна и идёт прямиком к интересующему его лицу. — Ты можешь остаться у нас.       — Да послушайте, — Намджун разворачивается и вытягивает руки вперёд. — Можете и нас в тюрьму поместить, если спокойнее будет, но это проблему не решит. У меня есть информация!       — Я не для того ехал сюда, чтобы в тюрьму сесть! — возражает вдруг доктор Ю. — Что за глупости, мы хотим помочь, почему мы просто не можем войти в этот чёртов город?       Бан Чан сжимает кулаки, и на мгновение все замирают. На что именно способен этот человек — никому не известно, и это напрягает. Его вмиг озверевший взгляд оборачивается к возмущëнному Кихëну, а тот только вжимает голову в плечи и нервно сглатывает слюну.       — За этими стенами дети, семьи, которые сбежали от ваших городов в надежде жить спокойно. А теперь вы приезжаете сюда? Мы принимали раньше гостей, и что они сделали? Пытались нас убить, уничтожить, забрать! — гневно говорит тот.       — Мы не из таких! — в противовес вскрикивает Намджун. — Я здесь, потому что мне дороги такие, как Тэхён или Юнги, и я хочу, чтобы в этом мире была справедливость! Можете отправить меня в тюрьму, но дайте сказать. Сюда направляют войска с центрального города! — он начинает активно жестикулировать. — Эти люди не знают пощады, и вот они действительно снесут Каврал с лица земли! Мы здесь, чтобы предупредить. Ваши сильнейшие должны выступить против. Они, наконец, должны показать, насколько сильны, и что их нельзя унижать и гнобить!       Все, кто не участвуют в диалоге, лишь испуганно переглядываются между собой.       — Я знал прежнего главу. Мы много сотрудничали. Позовите его и он подтвердит…       — Мой отец в тяжёлом состоянии и не сможет говорить.       — Нам нужно объединиться!       — С кем? С тобой? С вами? — Бан Чан обводит рукой ребят. — Вы тоже люди, обычные. Вы не знаете, каково дорожить теми, кто на вас не похож. Внутри этих стен семьи, и думаете, что я хоть кого-то из них попрошу встать за вас стеной? Прикрывать ваши задницы? Нет. Этого не будет. Не трогайте нас.       На этом Бан Чан разворачивается и тяжёлыми широкими шагами направляется к вратам.       — Их не впускать, понял меня, Чанбин? Пусть в своих проблемах разбираются сами.       — Но они едут сюда! – орëт вслед Намджун.       — Если они едут за Тэхеном… — стиснув зубы, цедит Бан Чан и, не оборачиваясь, добавляет. — Пусть это будет единичная жертва. Мои люди мне дороже.       — Чан…Мистер Бан! — встревоженно вскрикивает Тэхён, не понимая.       — Тэхен, если ты настолько опасен моему городу, то прости, его стены будут закрыты для тебя. Пойми, внутри множество детей, женщин, пожилых и семей, которые сбежали сюда, бросив всё. Я хочу их защитить, — с тяжёлым сердцем говорит тот.       — А Чон…       — Хан, верни им Чонгука.       — Да, лидер-ним…       Вспышка и паренёк под именем Хан исчезает, в другое мгновение оказываясь с потерянным Чонгуком, внезапно оказавшимся там, откуда начал своё заточение в местной темнице. Он всё ещё не понимает, как резко вокруг всё поменялось, а в это время ворота закрываются, оставляя потерянных сторожил, что теперь лишь разводят руками.       — Да как он не понимает! — взвыл Намджун и уже хотел пройти в ворота следом, как сталкивается с невидимой преградой. А в паре метров перед ним тот низкий мальчишка Чанбин, удерживающий навесу руку.       — Вам нельзя. Бан Чан запретил.       И сколько Намджун не пытается, невидимая преграда не даёт никому попасть к воротам ближе, чем того хочет Чанбин.       — Чëрт…       Намджун оборачивается к ребятам. Все взволнованы.       — Послушай, нам надо, чтобы ваш главный оборонил город! Они даже не столько за Тэхëном! — вскрикивает тот и продолжает попытку попасть внутрь. Но двое на охране непоколебимы, и хотя Чанбин иногда от его слов взволнованно готов сдаться, Хëнджину всё нипочëм.       Тем временем Чонгук среди всех находит Тэхёна, подлетает к нему ближе и осматривает.       — Ты в порядке?       — Да, — с мягкой улыбкой говорит тот. — Я встретился с Минхо, но не успел позаниматься с ним… к сожалению, — в разочарованном выдохе подмечает тот. — Я так и не научился это контролировать.       — Всё в норме. Главное, что ты в порядке, — и обнимает парня, прижимая к себе как можно крепче.       А тут за спиной и виднеется ещё одно знакомое лицо.       — Хосок? — заинтересованно произносит Чонгук.       — Джей Кей! — тот словно ждал своего часа и теперь радостно протянул руку, чтобы пожать.       — Рад тебя снова видеть, Хосок! — и подлетает ближе. — Ты не представляешь, но Ай Эн, он внутри! Они спасли его, жители Каврала.       — Ай Эн…? — немного не понимая, уточняет тот. — А! Твой напарник! Он же погиб в тот день!       — Я тоже так думал, — радостно сообщает Гук, — но Чонин жив и с ним всё в порядке. Он внутри города и сотрудничает с Бан Чаном. Я смог немного с ним поговорить, пока не попал снова сюда.       — Как он?       — Живёт неплохо. Говорит, о нём хорошо заботятся, хотя не разрешают материться и курить.       — Ахах! Я давно говорил, что его мордахе всë это не подходит. Славно, что он в порядке.       — Чонин? — к ним осторожно подкрался Тэхён. Он вглядывается в счастливую улыбку парня и слегка перенимает её на себя, слегка улыбнувшись в ответ. — Тот твой напарник?       — Да! Чонин! Я столько говорил тебе о нём! Ты помнишь? — Помню, — не разделяя радости произносит Тэхён и отходит в сторону.       А ещё он помнит, сколько переживаний было из-за того парня, и как Чонгук отпускал его. И это колющее чувство внутри не может заставить его искренне порадоваться, потому что именно тогда, когда в трудную минуту Тэхён был рядом, он ощутил, что та потеря — дорогая Чонгуку потеря — была заменена им, Тэхёном. А теперь, когда утраченное восполнено, страшно представить, что будет, если всё вернётся на круги своя. Мешать ничему не будет, но и радоваться не может так же искренне, как должен.       Попросив у Всевышнего прощения за свою неискренность, Ким отошëл к Юнги и Чимину, вновь вернувшись к тому, с кого начал приветствие.       — Вы в порядке? — интересуется тот и осматривает их ещё раз.       — В полном! — бодро отмечает Чимин. — Как вы тут?       — Встретили того доктора, за которым ехали?       — Да, он живёт в лесу, не так далеко от этого города. Но он не особо смог помочь. Только… — Тэхен закатал рукава и с улыбкой добавил. — Я смог использовать свою силу, не повредив руки… Не совсем до конца понял, как именно, но смог.       — Ого, и что же он сказал? — восторженно спросил Пак.       — Когда мы пришли, на нас напал Чжухон, но он был в виде зверя, и я так испугался за Чонгука, что смог защитить нас… Он сказал, я должен вспомнить это чувство, — и хотя первая часть звучала достаточно радостно, после слов о Чонгуке Ким внезапно снова поник и чуть опустил взгляд, заканчивая свою речь. — Куда мы теперь поедем? В Каврал нас не пустят.       — Я не знаю, нужно спрашивать у Намджуна, — бодро заявляет Чимин.       И словно читая мысли, Кихён громко озвучил:       — Куда ж мы теперь? В Систему теперь тоже не вернуться.       — Мы должны быть тут, — твёрдо заявил Намджун.       — Но если они едут за мной, — вклинился Тэхён. – Не будет ли лучше мне уехать и отвести от города всех?       — Они не за тобой, — в разговор подключился и Хосок. — Они за теми, кто внутри. Отношения между городами сильно напряжены, и дело идёт к войне. В альфа-группе уже предвоенное положение было объявлено. Всех, кто не подчинится, они убивают, потому что, по их мнению, инфицированные должны быть или на стороне Центра, или мертвы.       — То есть, — растерянно подметил Тэхен. — Они нападут на целый город?       — Для них это мелкая пылинка, — усмехается Кихён. — Зачем я вообще доверился вам и ввязался в это?       — Потому что ты видел, что нам грозит по ту сторону, — добавляет Намджун. — Подождём тут. Возможно, благодаря нашей упëртости Каврал поймёт решительность, — и он оборачивается к всё ещё внимательно наблюдающей за ними охране. Он поднапрягся и громче, чтобы его точно услышали, крикнул: — Мы будем тут, пока ваш лидер не поговорит с нами на полном серьёзе.       — Вам грозит опасность, — встревает Хосок. Его голос звучит ещё ярче. — В ваших интересах убедить его. Центр едет сюда не ради Тэхёна.       — Нам велено вас не пускать, — пожимает руки Чанбин. Но по нему видно — убедить можно. В отличие от того, что снова присел в теньке на землю и не намерен сдавать свои позиции.       — Чëрт, — шикает Намджун. Это очень плохо.       — Когда приедут, те поверят нам, — кивает Хосок. — Главное будет отстоять и продержаться немного времени. Думаю, — он оборачивается в сторону Тэхёна, — этот парень мог бы немного задержать отряды.       — Переставай говорить о нëм, — холодно огрызается Чонгук. — Тэхён не будет убивать людей. И даже ранить. У него религия не позволяет. Он будет переживать потом слишком сильно.       — Там поедут профессиональные убийцы, а ты говоришь прятать его? — он акцентировал внимание на последнем слове, словно своим голосом пытался сообщить, как много силы в одних его руках. Хосок многое услышал от Намджуна во время пути.       — Чонгук прав. Мы не можем заставлять Тэхена.       — И что же получается, что у нас нет никакой защиты?       — Получается… — кивает Намджун.       — Мы с тобой сотрудники альфа-группы, — гордо заявляет Чонгук. — Если я смогу достучаться до этих, то и Чонина вытащим. Хотя… потерять его второй раз, — и встряхнул головой. — Нет уж. Нам лучше спрятать Тэхëна и встречать Центр без него. Так точно будет лучше.       — Он сильнейшее оружие у нас! — настаивает Хосок. — Мы не можем его прятать.       Намджун лишь метал взгляд между этих двух огней и не знал, что делать. С одной стороны, Чонгук прав: Тэхён не тот человек, который может кого-то ранить. Свет в его глазах рушить не хочется, потому что тот наивно сияет с верой в мир во всем мире. А с другой стороны, прав и Хосок: Тэхён — единственный, кто может дать отпор. Его способность невероятна и не поддаётся даже полному изучению в данный момент. Если бы он только смог совладать с собой и не был так предан своей религии, можно было бы не бояться.       — Так мы уведëм Тэхёна? — с надеждой спрашивает Чонгук. — Они ведь заберут и его, Намджун, — чуть тише тревожно шепчет парень. — Прошу, давай его уведëм.       — Вы оба правы, — кивает Намджун. — Но мы должны спросить Тэхёна. Сделаем, как он сам решит, я не буду заставлять его оставаться или убегать, чтобы он там ни выбрал.       — Сколько у нас времени? — поворачивает голову на Хосока.       — Немного, пара суток. Что мы сможем сделать за такой срок?       — Нет времени медлить, — уже громче говорит Намджун и обращается ко всем, кто стоял перед городом. — Хосок, Чонгук и Вонхо, проверьте всё оружие, которое у нас есть, и распределите между всеми по уровню и навыкам, способности совладать. Юнги, постарайся ночью проникнуть в город, мы дадим тебе список необходимого. Это неправильно, но придётся немного одолжить у них материалов.       — Да, хорошо, — соглашаются названные.       — Доктор Ю и Мая, мы с вами и Чимином займëмся разработкой специального оружия, — с ухмылкой сообщает он. — Встретим их так, как могут только учёные.       — А я? — тихо спрашивает Тэхён.       Намджун замолкает и смотрит на парня.       — С тобой я поговорю отдельно.       Тэхëн скромно улыбается и восторженно подбегает ближе, но улыбка падает, когда их просят оставить двоих и даже Чонгука отводят в сторону.       — Тэхëн, мы не исключаем, что идут за тобой тоже. И я знаю, как сильно важна для тебя твоя религия и Бог. Но сейчас ты — сильнейшее оружие, что у нас есть. Я приму любой твой выбор: если ты спрячешься и отсидишься или если ты выйдешь за нас.       — «Выйти» значит нужно будет убивать?       Нам прикрывает глаза и кивает, избегая даже взгляда с этим человеком, потому что не представляет, насколько тяжкая для того эта ноша.       — У тебя есть пара дней, чтобы решить. Никто давить не будет.       — Я не могу убивать, доктор Ким. Не могу… — встревоженно заявляет тот.       — То ты не будешь это делать. Поможешь нам с готовкой и прочим, — с улыбкой добавляет доктор и треплет пушистые волосы.       Ещё раз обернувшись на не сводящую с них взгляд охрану города, Намджун проник в фургон, чтобы составить список необходимых им вещей.       Теперь караул менялся, и приходили каждый раз взрослые мужчины. Судя по всему, выбор был сделан не случайно, а потому что гости уходить не собирались. Стоит быть благодарным — прогонять с окраин их тоже никто не собирался. Видимо, все были уверены — всё будет в порядке, если они попросту не будут входить в контакт с потенциальными врагами Центра. Все понимали, почему: Чан достаточно ясно пояснил, что он будет защищать тех, за кого обязался это делать. Намджун каждый раз, стоит хоть немного начать злиться, припоминал себе, что поступил бы так же.       Прошли уже отведённые пару дней. Они разбили палатки, хотя и большая часть людей спала в фургоне, некоторым посчастливилось уместиться в двух небольших навесах. Погода сегодня располагала.       Одним из счастливчиков был и Тэхён. Его сосед — Чимин, в это время собрался со всеми у костра и радостно прыгал с ноги на ногу, травя несказанно смешные байки и веселя весь народ. А он сам сидел и просто смотрел на небо. Можно было подумать, что слова Намджуна не дают ему покоя, но там-то он всё решил сразу. Не давало покоя ему другое.       Шорох травы под тяжёлыми ботинками привлёк к себе внимание, и очень скоро возле опустился Чонгук.       — Почему тут, не со всеми? — спрашивает он. В его руках пластиковый стаканчик с кипячëной водой.       — Не могу веселиться, — качает Ким головой и продолжает любоваться созвездиями.       — Тоже думаешь, почему Намджун это делает?       — Ты о чём?       — Ну знаешь, — взболтнув немного воды, отпив, Чонгук стал выглядеть невероятно задумчивым. — То, что он собрал нас. Даже этого Ю Кихëна притащил. Просто, чтобы защитить мутантов… Это невероятно. Я и представить не мог, что кто-то в этом мире борется не только за себя.       — Намджун потрясающий, — соглашается Ким. — Но ты же тоже теперь такой, как он. Борешься за чужих.       — Хотелось бы так думать.       — А… — заикается Ким, но быстро замолкает.       — Что такое?       — Хотел тебя спросить. Чонин… Это ведь тот, кто курил?       — Да, мой напарник. Я думал, что потерял его в тот день, когда вытаскивали тебя.       — Ты очень рад, что он жив?       — Верно.       — Ты сильно горевал по нему, я пойму, если ты вдруг решишь…       — Что именно?       — Остаться с ним.       Чонгук сначала призадумался. Его сосредоточенный взгляд пал на высокое дерево вдалеке, а мозг активно обрабатывал полученное разрешение и понимание, взявшееся без веских оснований. И когда только сложил всё в единое, засмеялся.       — Нет, нас с Чонином связывает только дружба. Безусловно, мы стали близки за время работы вместе, но это только дружба, — отчётливо даёт он понять и, не стесняясь, приобнимает парня за плечи, отчего расстояние между ними становится меньше, и теперь губы могут шептать возле уха. — Я останусь только с тобой, Тэхён.       Резко на осевших губах расцветает яркая улыбка. Щёки краснеют, и блуждающий взгляд опадает с прекрасных звёзд на обычную землю, но даже она сейчас ярче любой луны. Вдруг на сердце тяжкий груз, что угнетал всё это время, уходит прочь. И теперь вспоминается вновь их поцелуй, о котором предпочли молчать, вспоминается всё то время, проведённое вдвоём, и становится очень тепло. Как он мог подумать, что какой-то Чонин теперь уже сможет отнять у него его солнце и свет. Чонгук не бросит.       — Ты правда думал все эти дни, что я снова начну работать с Чонином и забуду о тебе?       — Ты так горевал о его кончине.       — Это естественно. Но у меня никогда не было к нему и грамма тех чувств… что… к… тебе… — осознанность сказанного пришла как-то медленно. И вроде поздно уже робеть от подобного, потому что поцелуй и был, и пускай подробности оба умолчали, факт не изменить. Это случилось, и это было по желанию двоих. — Мне надо ещё раз всё проверить. Завтра важный день, — и вскакивает на ноги, сбегая от лишних вопросов, под натиском чужого взгляда. Тэхён провожает его лишь взглядом. Что-то между ними точно поменялось, хотя они всё ещё так осторожно ощупывают эти границы, которые хочется обойти.       Чонгук вернулся к костру, осматривая ребят. За это время в компанию хоть немного, но вписался даже доктор Кихëн. После двух кропотливых дней он тоже сидит у костра и смеётся на глупыми шутками. Чимин, не переставая, травит байки и от того истеричного, пугающего всех ассистента, остаются только воспоминания.       Потом приходит череда смениться, и тут уже доктор Ким во всю что-то рассказывает, а Пак уходит на прежнее место.       — Ты не устал? — раздаётся голос возле него. Юнги ушёл давно спать, поэтому от его голоса над ухом Чимин вздрагивает.       Обернувшись, и правда находит Мина рядом.       — Ты не спишь? — с улыбкой интересуется тот.       — Нет, не могу заснуть.       — Удивительно. С чего вдруг так?       — Идëм?       — Куда это?       — Пройдëмся. Сегодня хорошая погода, и звёзды хорошо видно, хочу погулять с тобой немного.       — Конечно!       Чимин с задором вскакивает на ноги и, не обращая внимания ни на единый обращённый к ним взгляд, уходит за парнем. Ему скрывать нечего и не считает нужным, их отношения особенные и это факт, те, что не все принимают, но и ему всё равно. Он понял, что в этом мире меняться всё может за секунды, и пока рядом есть Юнги, пока есть возможность коротать секунды, держа чужую руку, которой можно доверять, он будет это делать. Не может сказать, что чувства внутри столь же искренние, какие ему дарят в ответ, но улыбка Юнги стоит многого.       Они идут, держась за руку, идут вдоль высокой стены, подальше ото всех, идут, скрываясь под натиском ярких звёзд. Их сегодня действительно много, хочется любоваться.       — Тебя что-то тревожит? — интересуется Чимин меж их разговора, когда отмечает, как нервозно бегают глаза Мина. — Снова начинается? Нужны таблетки?       — Нет, не думаю, всё в норме, - кивает он.       — Тогда почему ты так напряжëн?       — Просто, — Мин качает головой. — Ты говори, если будешь плохо себя ощущать, — с тревогой произносит парень.       Юнги смотрит за их спины, убеждаясь, что они давно за неким поворотом и остались в тени забора. Чимину кажется, что это чтобы их не видели, тем более, когда Юнги подаётся ближе и слабо целует.       — Надеюсь, ты поймëшь, — шепчет в самые губы и снова накрывает их, прижимая чужое тело к стенке.       Юнги обнимает чужое тело, прижимается ближе, целует в пухлые губы. Ему хочется утонуть в этих чувствах, попытаться раствориться, но осознанность не даёт этого сделать. Однако, отвлекая оппонента, он продолжает вырисовывать языком в его рту настоящий узор, изучать его настолько близко, как и не снилось. Чимин ощущает, как его руки утопают в толстом дереве оборонительной стены, как не может двинуться лишний раз, и ему кажется это игрой, когда под одежду забираются тонкие пальцы, скользят по коже холодком, пробегаясь по обнажённой кожи торса. Забавная игра, такие восторженные моменты, от которых не хочется отрываться. И вот Пак подаётся сам навстречу, предпочитая не прислушиваться к звукам вокруг.       Он игнорирует, как в тёмной ночи раздаётся очередь автомата, игнорирует крики и оры. Для него существует лишь единый человек, а разум затуманен желанием. И только когда криков становится так много, что невозможно сдержаться, Чимин разрывает поцелуй.       — Нам надо посмотреть. Там неспокойно.       — Они развлекаются.       Чимин дëргает руками, но тело всё плотно вошло и осталось в древесине. Юнги просто утопил его часть в нём, сковывая движения.       — Нет, не похоже! — более взволнованно говорит Чимин. — Давай же, освободи меня и вернёмся.       Но Юнги не подходит и даже не собирается, стоит в стороне и просто смотрит туда, откуда нарастают звуки.       — Юнги… — с лёгким непониманием произносит Пак. — Юнги, ты не собираешься… Ты специально привёл меня… ЮНГИ! — вскрикивает Пак резко с гневом и пытается выдернуть себя из толщи массива. Но бесполезно, он плотно засел внутри и без сил парня или постронней помощи ему не справиться. Только слегка мотается голова из стороны в сторону. — Юнги! Ты сделал это специально! Отпусти меня, Юнги! Они прибыли! Юнги!       — Я не позволю сделать тебе больно, — завороженно произносит он и отходит подальше. Смотреть на то, как Чимин пытается выбраться, тяжко, но осознавать, что его могут ранить там из-за каких-то Тэхёнов или целого города, ещё тяжелее. Он не ручался за спасение всей нации, он говорил, что пошёл, дабы уберечь Чимина.