"Арсенал военной академии"

      После убийства в баре Шаньнань Се Сян несколько дней подряд не отходила от Цюй Маньтин ни на шаг, а сегодня вообще не спускала с нее глаз, не позволяя себе расслабиться ни на минуту. Справедливости ради стоило отметить, что заботилась она о сохранности жизни не только звезды, но и своей собственной. Ее родители и так уже остались без сына, она не могла допустить, чтобы они потеряли еще и единственную дочь. Се Сян чувствовала, что в скором будущем произойдут серьезные изменения, ее стране предстоит пройти через тяжелые времена, стать сильнее, но это будет сопровождаться неизбежными жертвами. И вместе с этим пришло осознание, что теперь она лучше понимает своего брата. Пройдя через испытания и потери она наконец смогла оставить в прошлом свои детские обиды. Неизвестный мститель не зря оставил тело убийцы в таком виде на крыльце Японской торговой палаты. Предупреждение сработало, японцы притихли и не доставляли проблем. Несмотря на это Се Сян дико уставала, нервы были уже на пределе, а Цюй Маньтин как будто специально испытывала ее на прочность. Звезда вела свою обычную активную жизнь, продолжая наносить визиты, ездить за покупками и выступать, причем в разных залах. Постоянная смена обстановки изматывала Се Сян и морально, и физически. Вернувшись поздно вечером в общежитие, дико уставшая и с головной болью, Се Сян не раздеваясь завалилась на кровать и блаженно вытянулась, наслаждаясь тишиной и покоем. Она прикрыла глаза, надеясь что головная боль потихоньку пройдет как-нибудь сама, и не заметила как заснула. Вдруг ее руку легонько ткнули пальцем. Только в этот момент Се Сян поняла, что до этого так крепко спала, что не слышала ни стука входной двери, ни шагов по комнате. Она прекрасно знала, кто ее решил разбудить таким образом, поэтому зажмурилась еще крепче, протестующе замычала и отодвинулась на другой край кровати. Но “будильник” не угомонился, а продолжил тыкать ее еще более настойчиво и добился-таки своего. Се Сян резко повернулась и широко открыв глаза, сердито уставилась на причину своего пробуждения, сидевшую на корточках возле ее кровати. Гу Яньчжэнь, а кто бы это еще мог быть, сидел, положив локти на край ее матраса, и опирался подбородком на переплетенные пальцы. Это выглядело так по-детски мило, что вся злость Се Сян резко улетучилась. Все выражения его красивого лица она уже давно привыкла читать как открытую книгу, и сейчас сосед был явно обижен и о чем-то сильно переживал. Он снова коснулся пальцем тыльной стороны ее ладони, на этот раз очень медленно и осторожно. – Где ты пропадаешь последнее время? И почему игнорируешь меня, когда возвращаешься? – тихо спросил он. Се Сян редко видела Гу Яньчжэня таким смирным. Он смотрел так жалостно и сидел так близко, что ее сердце пропустило удар, а в душе зародилось чувство вины. Действительно, со всей ответственностью приняв на себя обязанности телохранителя, она уходила из общежития очень рано, а возвращалась обычно за полночь. И за день так уставала, что на общение с Гу Яньчжэнем уже совсем не оставалось сил. Даже удивительно, что он терпел несколько дней, прежде чем начать расспрашивать ее, да еще и так обеспокоился. Гу Яньчжэнь похоже только что помыл голову, и влажные волосы казались в лунном свете иссиня-черными. Се Сян с трудом поборола желание запустить в них руку и взъерошить. Она вздохнула, села на кровати и потерла заспанные глаза. За терпение соседа стоило вознаградить хотя бы рассказав, чем она занималась последнее время, и объяснив, что ни в коем случае его не игнорирует. Сейчас Се Сян отчаянно нуждалась в его заботе и понимании, поэтому решила выложить все как есть. – Но не переживай, скоро все наладится! – закончила она свое чистосердечное признание. Гу Яньчжэнь так и просидел все время на корточках, внимательно слушая. В самые драматичные моменты он сурово хмурился, но не перебивал и не переспрашивал. Когда же Се Сян закончила рассказ, он некоторое время обдумывал ситуацию, потом его лицо озарила теплая открытая улыбка. Она была настолько заразительной, что Се Сян с удивлением заметила, что ее сердце забилось быстрее, а уголки рта сами собой поползли вверх. От улыбки любимой сердце Гу Яньчжэня дрогнуло, но он замер, боясь спугнуть чудесный момент. Он просто молча смотрел на нее, наслаждаясь ее присутствием, тихим голосом и ласковым взглядом. Луна в эту ночь была такой яркой, что ее свет пробивался даже сквозь закрытые шторы, наполняя комнату колдовским серебристым сиянием. Была уже поздняя ночь, снаружи не доносилось ни звука. Се Сян почувствовала, что начинает краснеть под пристальным взглядом соседа, поэтому поспешила спросить: – Что ты еще хотел узнать? – чтобы хоть немного разрядить обстановку. Но Гу Яньчжэнь промолчал, и в этот момент она не могла понять, о чем он может думать. Вдруг он протянул руку и коснулся пряди волос, выбившейся из челки, а затем нежно провел большим пальцем по скуле. – Ты сильно устала за эти дни, нагрузка была нешуточная, – отметив про себя, как похудело и осунулось ее лицо, он с трудом заставил себя убрать руку, – Мне больше не о чем спрашивать. Спасибо за честность. Может, сходишь умоешься перед сном? Иначе снова придется вставать посреди ночи. Щеки Се Сян загорелись, когда она почувствовала легкое касание теплых пальцев Гу Яньчжэня. Но его жест был ненавязчиво заботливым, и он быстро убрал руку. Она решила не придавать этому особого внимания, ведь они часто касались друг друга, в этом не было ничего необычного или неуместного. Вот другое дело, что он каждый раз просыпался, когда она вставала ночью, чтобы умыться. Поэтому она смущенно спросила: – Я каждый раз будила тебя, да? – Глупенькая, с чего ты так решила? – Гу Яньчжэнь снова улыбнулся и вдруг подался вперед. Се Сян сама не заметила, как оказалась в объятьях соседа. Они были такими нежными и теплыми, что ей стало хорошо и спокойно, и напряжение последних дней начало потихоньку отступать. Она сама не представляла, как необходимо ей было тепло его тела, ровный стук любящего сердца, мягкий мурлыкающий голос. Запах шампуня еще не выветрился с его волос, но ощущался как дорогие духи, и Се Сян хотелось уткнуться носом ему в шею, чтобы ощущать этот, присущий только ему запах. Она нежилась в его объятиях, и хорошо бы чтобы это продолжалось вечно. Гу Яньчжэнь прошептал ей на ушко: – Тебе нелегко пришлось, я просто беспокоился, – фраза была совершенно невинная, но так произнесена, что по спине Се Сян побежали мурашки. А Гу Яньчжэнь отпустил ее, поднялся и потянул ее за руки, вытаскивая из кровати. Держа руками за плечи, буквально затолкал в ванную, где оказывается заранее заготовил горячую воду для умывания. В довершение всего даже выдавил пасту на зубную щетку Се Сян. Она сама себе боялась признаться, насколько была тронута его искренней заботой. Правда, червячок сомнения все же присутствовал – ну не мог же Гу Яньчжэнь в одночасье так измениться. Но когда она вышла из ванной, с ее кровати уже сняли покрывало, взбили подушку, даже уголок одеяла был кокетливо отогнут – спальное место ожидало свою хозяйку. Сам же сосед уже лежал в своей постели, гордый собой и донельзя довольный. Сонная Се Сян с взъерошенными влажными волосами и блестящими глазами была до того мила, что он не мог снова не улыбнуться. Кивнув на кровать, он велел срочно ложиться и отдыхать. – После такого трудного дня нужно как следует выспаться, поэтому завтра рано не вставай, – добавил он и загадочно улыбнулся. Его забота согрела Се Сян и помогла обрести спокойствие, хотя кое-какие сомнения у нее оставались. Выключив свет, она нырнула под одеяло и какое-то время просто смотрела на профиль Гу Яньчжэня, который мгновенно уснул и уже трогательно посапывал. Ну надо же, этот большой избалованный ребенок Гу Яньчжэнь действительно вырос, и может быть внимательным и заботливым. Проснувшись на следующее утро раньше будильника, Се Сян впервые за последние несколько дней почувствовала себя отдохнувшей и выспавшейся. Сладко потянувшись в постели, она поймала себя на мысли, что в комнате слишком тихо. А все потому, что лентяй и засоня Гу Яньчжэнь не только встал раньше нее, но и успел по-тихому одеться и испариться из комнаты. Се Сян неторопливо умылась, переоделась, и собралась уже идти на завтрак, как вдруг в комнату заглянул дежурный и сообщил, что инструктор Го Шутин ждет Се Лянчэня в своем кабинете. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие. И оно не обмануло. Первое, что она увидела в кабинете инструктора – две спины с браво расправленными широкими плечами. Сам Го Шутин с унылым видом разглядывал двоих стоящих перед ним обормотов. Один из них стоял расслабленно, другой хихикал в кулак. Кто же это еще мог быть, кроме Гу Яньчжэня с Хуан Суном? Гу Яньчжэнь при виде вошедшей Се Сян тут же подмигнул ей. Весь его вид излучал неподдельную радость и самодовольство. Девушка нервно сглотнула и почувствовала, что у нее начинает дергаться глаз. Инструктор Го постучал по столу, привлекая внимание Се Сян. – Эти двое… – он тяжело вздохнул, – Вызвались добровольцами помогать тебе в качестве телохранителей Цюй Маньтин. Что думаешь? Се Сян тут же отрицательно замотала головой. “От этой парочки ничего хорошего не жди!” – Один из них глуповат, другой совершенно ненадежен! Поверьте, от этих двоих толку будет столько же, как если бы я один охранял Цюй Маньтин. Хотя нет, это – целых две дополнительный Цюй Маньтин на мою голову! Глуповат? Ненадежен? Гу Яньчьжень и Хуан Сун одновременно посмотрели друг на друга, и последний прошептал: – О ком это он сейчас говорил? – Ну точно не обо мне, – пожал плечами Гу Яньчжэнь и предостерегающе зыркнул на Се Сян. – Очень верно оцениваете обстановку, курсант Се, – кивнул Го Шутин, – Я с вами согласен, поэтому к вам присоединиться четвертый – Шэнь Цзюньшань. – Что?!! – в унисон возопили Гу Яньчжэнь и Се Сян с одинаково недовольной интонацией. Только Хуан Сун невозмутимо почесал макушку и заискивающе улыбнулся. – Ребят, вы чего? Чем больше народу – тем веселее! Се Сян обреченно посмотрела на Гу Яньчжэня. Они же только помирились, только их отношения наладились. Ей так не хотелось снова ссориться из-за Шэнь Цзюньшаня! Но инструктора протесты курсантов волновали меньше всего. Он приказал дежурному вызвать Шэнь Цзюньшаня, а затем отправил свежеиспеченных телохранителей машиной в особняк семьи Цюй, как он выразился: “Для комплексной организации безопасности гражданки Цюй Маньтин!” Шэнь Цзюньшань сел за руль автомобиля. Воодушевленный новым заданием Хуан Сун устроился на переднем пассажирском сиденье и всю дорогу доказывал, что им вчетвером будет очень весело обеспечивать безопасность звезды. Вторая пара бравых телохранителей разместилась на заднем сиденье. Гу Яньчжэнь с одной стороны был рад оказаться так близко к девушке, ему очень хотелось ее крепко обнять, он смотрел на нее с любовью и теплотой. Но стоило вспомнить навязанную компанию истукана, который сейчас сидел за рулем, он гневно зыркал вперед, прожигая взглядом спину Шэнь Цзюньшаня. У Се Сян же наконец появилась возможность поделиться своими переживаниями, и она всю дорогу тихонечко жаловалась соседу на неблагодарную службу телохранителя. Ведь все это время она только и делала, что ходила хвостом за звездой. В Парамо ей приходилось торчать в зале у нее за спиной, пока Цюй Маньтин встречалась с разными людьми. В театре – подпирать стену гримерки до позднего вечера. Когда же она приходила к Цюй Маньтин домой, если ее нужно было сопровождать куда-то еще, то она вынуждена была болтаться на улице возле парадного входа, потому что в дом ее пускать не считали нужным. Но в этот раз двери особняка Цюй гостеприимно распахнулись, стоило только сообщить, что приехали молодые господа Шэнь Цзюньшань и Гу Яньчжэнь. Се Сян шла следом за товарищами, чувствуя себя не в своей тарелке. Старшая госпожа Цюй уже получила известие о прибытии гостей и радушно их встретила в богато обставленной гостиной. Служанка принесла вазу с фруктами. Хозяйка дома заняла кресло возле дивана, добродушно пригласив гостей присесть. Се Сян искоса рассматривала старшую госпожу Цюй, размышляя, откуда взялся строптивый нрав Цюй Маньтин. Женщина была красива гармоничной, зрелой красотой, при заметном внешнем сходстве с дочерью, только брови у нее были не такими тонкими, как у Маньтин, что лишь добавляло облику мягкости. А еще Се Сян для себя отметила, что госпожа Цюй очень приветлива, судя по приятному тону голоса и мягким жестам, и хорошо образована, судя по правильной и грамотной речи. В общем, она выглядела совсем не так, как представляла себе Се Сян после знакомства со звездой. Молодый люди непринужденно поприветствовали хозяйку дома. Через несколько минут светской беседы она воспользовалась моментом и спросила у Шэнь Цзюньшаня, чем сейчас занимается его старший брат, Шэнь Тинбай. Друг удивился неуместному вопросу и попытался уклониться от ответа, но госпожа Цюй продолжила расспрашивать о Торговой палате, совершенно это проигнорировав. Се Сян была далека от темы торговли, поэтому разговор ей быстро наскучил, и она просто рассматривала убранство гостиной. Комната была совсем не маленькой и обставлена удобно и со вкусом. Посередине стоял низкий столик из сандалового дерева, на котором кроме вазы с фруктами как по мановению волшебной палочки появились чайные пары из тончайшего фарфора. Европейские диван и кресла на гнутых ножках, обтянутые светлой кожей, были на удивление удобными. В простенках между высокими окнами на изящных столиках стояли вазы со свежими цветами. На лепестках еще мерцали капельки росы, похоже их срезали только что. Картины и каллиграфии известных художников, развешанные на стенах, говорили о достатке и отменном вкусе собравшего их коллекционера. Прошло довольно много времени, а Цюй Маньтин все не спускалась. Хозяйка дома смущенно улыбнулась и пояснила: – Девочка так устала на вчерашних съемках, поэтому до сих пор не вставала. Может быть, кто-нибудь из вас сходит позовет ее? Как раз пора завтракать. Се Сян оглядела неподвижно замерших курсантов и поняла, что никому из них не хочется стать жертвой дурного утреннего настроения актрисы. Тихонько вздохнув, она встала. – Я схожу. Поднявшись на второй этаж, Се Сян остановилась у плотно закрытой двери в комнату Цюй Маньтин и глубоко вздохнув, подготовилась к худшему. – Это Се Лянчэнь. На стук в дверь откликнулись: – Войди, – голос звезды был сердитый, но бодрый. Се Сян осторожно толкнула дверь и вошла в комнату. Цюй Маньтин сидела на краю кровати в ночной рубашке на атласных бретельках с бантиками. Девушка разглядывала лист бумаги и болтала ногами, как ребенок. Этот домашний облик настолько отличался от еще обычного образа, в котором Се Сян привыкла видеть звезду в театре и в Парамо, что она даже растерялась. Цюй Маньтин вошедший в комнату курсант совершенно не смутил, она даже не сделала попытки прикрыться одеялом. Покосившись на него, она снова уткнулась в листок. – Чего тебе? Се Сян чувствовала себя не в своей тарелке, она откашлялась и ответила: – Время завтрака, твоя матушка попросила позвать тебя спуститься. – Хорошо, скоро приду. Видя, что девушка даже не собирается вставать, Се Сян спросила: – Сказать ей, что тебе нужно дочитать сценарий? – Сценарий? – удивленно подняла голову Цюй Маньтин, – А, ты про это? Нет, это приглашение на аукцион в качестве почетного гостя. Я такие получаю больше дюжины в месяц. Полная ерунда. Не пойду. Звезда тряхнула рукой, с ее колен на пол слетел конверт, и из него выпала фотография. Цюй Маньтин проводила ее безучастным взглядом. Се Сян подошла поближе и нагнулась, чтобы поднять упавшие бумаги, но увидев фотографию, поменялась в лице. Забыв напрочь о звезде, она схватила снимок и бросилась вон из комнаты. Госпожа Цюй, выполняя обязанности радушной хозяйки, чтобы не смущать молодых людей своих присутствием, отправилась на кухню распорядиться насчет завтрака. В гостиной осталась только троица “телохранителей”: Хуан Сун с энтузиазмом грыз яблоко, а Гу Яньчжэнь с Шэнь Цзюньшанем молча сверлили друг друга взглядом. Когда встрепанная Се Сян буквально скатилась с лестницы и шлепнула снимок на журнальный столик, все трое тут же сгрудились над ним, не сговариваясь. На черно-белой фотографии красовалась пропавшая императорская печать. Получив согласный кивок от Шэнь Цзюньшаня, Се Сян вкратце рассказала Гу Яньчжэню и Хуан Суну историю ее пропажи. Для себя она уже решила так: не имеет значения, важное это дело или пустяк, но раз она влезла в эту историю и печать пропала по ее вине, то она теперь должна вернуть ее в правильные руки. Услышав, что это та самая золотая императорская печать, молодые люди очень воодушевились. Даже у внешне холодного Шэнь Цзюньшаня заблестели глаза, а Хуан Сун чуть не поперхнулся яблоком, завопив: – Как такая драгоценная вещь могла попасть в руки японцев? Ее надо срочно вернуть обратно! Гу Яньчжэнь хлопнул ладонью по столу и укоризненно посмотрел на Се Сян: – Как же так? Помнится, тогда ты меня заподозрил в ее краже! – судя по выражению лица, он уже собирался как следует обидеться, но вспомнив, как Се Сян пострадала во время стычки с японцами и в каком состоянии была в тот день, он нервно сглотнул и решил сменить тему, – Да, однозначно ее нужно вернуть. Посовещавшись, друзья пришли к выводу, что им нужно попасть на этот аукцион. Решить-то они решили, но как это сделать? Хуан Сун почесал в затылке и озвучил общую мысль: – У нас нет приглашений, как мы туда проберемся? Они переглянулись, а потом не сговариваясь, молча посмотрели на Цюй Маньтин, которая уже давно спустилась и тихо сидела в кресле. – Что вы на меня так смотрите? У меня только одно приглашение, – она картинно развела руками. Гу Яньчжэнь откинулся на спинку дивана, обольстительно улыбнулся и сообщил голосом, полным коварства: – Для такой знаменитости, как Цюй Маньтин, будет совершенно естественно взять с собой несколько телохранителей. Та опешила: – Это… С этим не поспоришь, но это очень опасно! Разве вы здесь не для того, чтобы защищать меня? Как телохранитель может тащить своего работодателя в логово злодеев? Гу Яньчжэнь резонно заметил: – Нас четверо, чего тебе бояться? На это звезда не сразу нашла, что возразить. Немного придя в себя, она немного поупиралась, но общими усилиями ее уговорили, пообещав, что ничего страшного с ней не случится. Не теряя времени, ее отправили к себе одеваться и приводить себя в порядок. Когда Цюй Маньтин спустилась, до нее наконец дошло, в какую авантюру ее угораздило ввязаться, и она попыталась одновременно устроить истерику и остаться дома. Но против четверых телохранителей у слабой девушки не было ни единого шанса. Цюй Маньтин просто запихнули в машину, предложив взамен завтрака одно-единственное яблоко. А ничего не заподозрившая старшая госпожа Цюй с улыбкой помахала рукой с крыльца, провожая гостей.