"Арсенал военной академии"

На главной улице уже зажглись фонари. Раскидистые ветви деревьев по обеим сторонам от проезжей части качались на ветру, словно танцуя. Несмотря на поздний час здесь было много прохожих, и тишину наступившей ночи то и дело нарушали оживленные разговоры и смех. - До приезда сюда я не мог и подумать, что улицы в городах могут быть такими широкими и такими оживленными даже по ночам. - От возбуждения Хуан Сун не замолкал ни на минуту. - Мой младший брат сейчас тоже в Шуньюане. Он пока учится в школе, и если будет учиться хорошо, то его несомненно ждет успешное будущее. - Твоего брата зовут Хуан Хэ? - Верно. Он хорошо учится, и он умнее меня. – Хуан Сун нахмурил брови, размышляя вслух. - Я стану военным, а братишка точно гражданским, но образованным. Если у сестры родится мальчик, его точно назовут Хуан Бинь, а вот если девочка… - Фамилия твоего зятя тоже Хуан? - Удивилась Се Сян. Хуан Сун хлопнул в ладоши и захихикал. Всю оставшуюся дорогу друзья весело болтали, отчего настроение Се Сян немного улучшилось. Она даже решила пощадить Гу Яньчжэня, но только если тот вернется домой не слишком поздно. Подойдя к зданию бара, Се Сян рывком открыла входную дверь, но тут же застыла на месте, обомлев от доносящегося из глубины зала жуткого воя. Первой реакцией было - захлопнуть дверь, потому что это было невыносимо для слуха. Немного постояв снаружи и собравшись с духом, ребята все же вошли внутрь. Душераздирающие вопли, которые никто в здравом уме и не подумал бы назвать пением, с новой силой ударили по барабанным перепонкам новоприбывших. На сцене стоял Гу Яньчжэнь. Полуприкрыв глаза, он обнимал микрофон и самозабвенно завывал в него. Голос парня уже охрип, а слуха и в помине не было, но он вкладывал в свое выступление всю душу и всю силу легких. Ошеломленная солистка боязливо жалась в углу, нагло вытесненная со своего рабочего места. За барной стойкой и за столиками у сцены посетители морщились и затыкали уши. Некоторые уже были на грани срыва, и уже не одна нервно подрагивающая рука касалась пустой бутылки, чтобы оглушить ею певца. А Гу Яньчжэнь продолжал испытывать пределы их терпения своим неистовым вокалом с южным акцентом. Молодой господин Гу умудрился оглушить своим пением всех посетителей бара. Даже только что вошедший Хуан Сун тоже замер на месте под впечатлением от услышанного. Самое интересное, что никто не осмелился стащить горе-певца со сцены, прекрасно зная его жуткий характер и статус в обществе. Кроме того, большинство были завсегдатаями бара, хорошо знали и уважали хозяйку, Хо Сяоюй, и не хотели послужить причиной разгрома заведения. Поэтому совершенно не удивительно, что Тань Сяоцзюнь вызвала Се Сян, как единственного человека, который сможет спасти слух и нервы посетителей. Сяоцзюнь вся извелась в ожидании. Когда она увидела вошедшую Се Сян, ее глаза вспыхнули, она подбежала к подруге и крепко ухватилась за ее руку, как за спасительную соломинку. - Се Сян, прошу, уведи его отсюда! Как можно быстрее! - Что? Увести? Этого?.. Из-за усиленных микрофоном воплей Се Сян совсем не слышала подругу, лишь видела, как ее рот открывается и закрывается. Видя, что ее увещевания пропадают впустую, Сяоцзюнь придвинулась ближе и почти прокричала ей в ухо: - Гу Яньчжэнь сошел с ума! Се Сян похлопала ее по спине, чтобы немного успокоить: - Не волнуйся, говори медленно. Тогда Тань Сяоцзюнь схватила ее под руку и вытащила на улицу, чтобы можно было хотя бы расслышать друг друга. Она тяжело вздохнула и принялась рассказывать об их неприятностях: - Вечер начался прекрасно, катастрофы ничто не предвещало. Наша певица начала программу с “Ночного аромата”, все с удовольствием слушали, всем нравилось, атмосфера в баре была спокойной и умиротворенной. Так продолжалось до тех пор, пока в бар не заявился твой сосед. Он на удивление быстро нагрузился, или пришел уже тепленьким, не знаю. В общем, он начал кричать, чтобы исполнили что-то наподобие “Слез грусти”, “Расставания в дождливую ночь” или хотя бы “Любимый человек причиняет мне боль”. Но о таких песнях наша певица даже не слышала, как же она могла их спеть? На это Гу Яньчжэнь заявил, что Цюй Маньтин могла бы все это спеть. Но поскольку ее нет, он исполнит их сам! Взгромоздившись на сцену, он оттолкнул певицу и начал этот кошачий концерт, распугав половину наших посетителей! Се Сян на секунду задумалась, что бы это все могло значить. После всех самодовольных разглагольствовании в общежитии, он просто идет в бар, чтобы напиться и убить всех присутствующих своим воем? Видимо, даже такому знатному бабнику не под силу за минуту “насвистеть” целый вагон фигуристых красавиц, радующих мужской взгляд. Се Сян хихикнула, довольная своими рассуждениями. Ох, как не хочется снова связываться с ним. Опять придется ругаться, и хорошо, если они не подерутся. Но времени на размышления о том, как сейчас ей неприятен сосед, у Се Сян не было. Тяжело вздохнув и стиснув зубы, она направилась бодрым шагом к дверям бара. Тань Сяоцзюнь, видя ее решительный настрой, крикнула вслед: - Просто вытащи его оттуда! Не бей его! И не забудь заплатить за выпивку! Уже в дверях Се Сян обернулась и хмуро посмотрела на подругу: - Как много он успел влить в себя? От взгляда Се Сян та невольно начала заикаться: - Мно-о-го. А еще с него причитается компенсация от сбежавших посетителей, от которых мы не получили чаевых! Эй, чего ты так злишься? “И ему еще хватает наглости хвалить кого-то за красивое пение у меня за спиной?!! Ему точно жить надоело!” Се Сян гневно зарычала, зло толкнула входную дверь бара и решительно прошла к сцене. Поднявшись к пьяному певцу, который в вертикальном положении держался только за счет стойки микрофона, она дернула его за руку, развернула к себе и ударила локтем в солнечное сплетение. От неожиданности Гу Яньчжэнь сложился вдвое, а в баре повисла долгожданная тишина. Се Сян стащила скрюченного парня со сцены. Возле столиков для него спешно освободили стул, куда он плюхнулся, кряхтя и постанывая. Геройский поступок Се Сян по прекращению экзекуции был встречен дружными аплодисментами, свистом и радостными возгласами. Тем временем Се Сян нашла пальто несостоявшегося героя-любовника и натянула его на парня. Бармен Сяо Лю вместе с официантом помогли довести Гу Яньчжэня до дверей бара, искренне благодаря за помощь “юного молодого господина”. Ошеломленный происходящим Хуан Сун забился в угол бара. Когда друзья исчезли за дверью, он с облегчением присел за столик, кряхтя как старик. Он очень надеялся, что певица сейчас выйдет на сцену и споет “Ночной аромат”, что должно утешить его испуганно колотящееся сердце. Оказавшись на улице, Се Сян привалила тело Гу Яньчжэня к стене, чтобы хоть как-то удержать его в вертикальном положении. Пронизывающий ночной ветер дул порывами, которые пробирали до костей. Наконец сосед начал подавать признаки жизни: поежился и открыл глаза, похоже начиная трезветь. Он посмотрел молча и пристально вниз на Се Сян, которая сейчас стояла, упираясь своими маленькими ладошками ему в грудь. Он смотрел так долго, отстраненно и недобро, что девушка вдруг вздрогнула. Атмосфера в маленьком переулке накалилась до предела. Се Сян не представляла, что она будет делать с пьяным оскорбленным ревнивцем почти под два метра ростом и в два раза тяжелее нее, если он снова начнет буянить. Но Гу Яньчжэнь вдруг глубоко вздохнул, его взгляд прояснился, словно он наконец узнал, кто перед ним. Ни слова не говоря, он обнял Се Сян за плечи, слегка навалившись на нее, словно показывая, что готов следовать за ней, куда бы она его ни повела. К удивлению самой Се Сян, с каждым шагом, приближающим их с молчаливым соседом к общежитию, и ее злость и обида начали отступать, словно растворяясь в ночном прохладном воздухе. Ей стало тепло и спокойно. Фонари по обеим сторонам улицы тускло освещали дорогу, и две падающие перед ними тени сливались воедино, будто принадлежали одному человеку. Пальто Гу Яньчжэня было распахнуто, он грудью и боком прижался к спине Се Сян, и девушка ясно ощущала жар его тела. Сейчас сосед выглядел непривычно тихим, но каким-то опустошенным, хотя недавно надрывался на весь бар, выдавая непередаваемую гамму чувств. Их тела были так близко, что наверное они могли бы расслышать биение сердец друг друга, и это выдало бы их с головой. На улицах царила тишина, и эти двое тоже шли молча. Только что Гу Яньчжэнь зло и свирепо сверлил Се Сян взглядом, а сейчас отводил глаза. Он упорно молчал, словно физически не мог выдавить из себя ни звука, но это было даже к лучшему, потому что Се Сян разговаривать тоже не хотелось. Ей и так было нелегко тащить этого огромного тяжелого пьяного кота домой, но хотя бы сейчас он не шипел и не показывал когти. Зная характер соседа, она опасалась, что если хоть чем-то спровоцирует его, то точно не сможет вернуть буяна в общежитие. Се Сян собиралась по возвращении допросить Гу Яньчжэня с пристрастием, но у нее ничего не получилось. Как только он переступил порог комнаты, сразу же начал шалить и резвиться, скакать по кроватям, бегая от Се Сян и дразня ее, иными словами впал в состояние пьяного веселья. Когда сосед наконец выдохся и растянулся на койке, Се Сян махнула на допрос рукой и решила хотя бы уложить его спать. Она только начала стягивать с Гу Яньчжэня пальто, как вдруг он резко сел на кровати, поймал ее за рукав и притянул к себе, жалобно ворча: - Нет, ты только скажи: тебе правда нравятся те, кто выглядят как каменная статуя, словно у них паралич лица? Это действительно твой идеал? Се Сян даже растерялась. “Кого он описывает? Шэнь Цзюньшаня? Но он совсем не такой.” Она не хотела больше разговаривать на эту тему, но Гу Яньчжэнь не сдавался. Он схватил девушку за обе руки и притянул ее к себе так близко, что Се Сян пришлось хоть что-то ответить, чтобы сосед немного угомонился. - Да, да, как скажешь. Давай уже заканчивать и ложиться спать, хорошо? - Я сейчас абсолютно серьезен. - С этими словами он притянул ее еще ближе, даже слишком близко, так что Се Сян пришлось отвернуться. Но в следующее мгновение, словно ее тянул невидимый магнит, она посмотрела ему прямо в глаза. Оказавшись лицом к лицу с Гу Яньчжэнем, она от смущения почти перестала дышать. Но парня это совершенно не напрягало, он продолжил пристально смотреть на нее. Глаза Гу Яньчжэня блестели, словно в них мерцали звезды, а зрачки были огромными как черные дыры, что затягивают и манят своей непостижимой глубиной. От такого пристального взгляда сердце девушки забилось быстрее. Казалось, если она еще чуть-чуть задержит взгляд, то обязательно увидит сокровенную тайну, скрытую глубоко в его сердце. - Я вижу, что ты серьезен. - А ты так и не ответила. Тем временем руки Гу Яньчжэня медленно, но верно притягивали Се Сян ближе и ближе. Они смотрели друг на друга в абсолютной тишине, освещенные лишь тусклым светом ночника в полумраке комнаты. В абсолютной тишине было слышно лишь их прерывистое дыхание и стук отчаянно колотившихся сердец. Се Сян прятала глаза, ее щеки пылали, а ресницы подрагивали. Она была просто в панике от того, как ее тело реагировало на близость этого пьяного ловеласа. Не в силах больше терпеть эту пытку, она резко выпрямилась, отпрянув от него, и хрипло ответила: - Думай как хочешь. Резкий ответ девушки подействовал на Гу Яньчжэня как пощечина. С обреченным видом отпустив руки Се Сян, он повалился на кровать и тут же заснул. Се Сян какое-то время стояла, не в силах пошевелиться, и просто смотрела на него. Сейчас, когда он спокойно спал, не хмурился и не гримасничал, его лицо было действительно красиво. Она тяжело вздохнула и стала аккуратно снимать со спящего пальто и ботинки. Потом намочила полотенце и осторожно обтерла его лицо и руки, а уже после умылась сама и легла спать. Остаток ночи прошел мирно - они оба крепко спали. Но на следующее утро Гу Яньчжэнь разительно переменился. Понаблюдав за соседом, Се Сян пришла к выводу, что он не просто ненормальный, а вовсе на себя не похож, будто подменили. Вот например, утром за ними зашел Хуан Сун и позвал их с Се Сян на завтрак. Гу Яньчжэнь, который обычно валялся в кровати до последнего, вдруг резко сел. Ноги вместе, спина прямая, ладони на коленях и вид чужой и неприступный, лучше не подходи. Видеть это было очень странно. Потому что привычный образ безвольного лентяя вдруг сменился на ужасно серьезного и собранного курсанта. Но еще более удивительным был ответ соседа: - Нет, спасибо, мне и одному хорошо. Люблю, знаете ли, одиночество. После этих слов он резко встал с кровати и буквально промаршировал к двери, сжав кулаки и держа спину прямо, мимо замерших в шоке Се Сян и Хуан Суна. Затем в коридоре послышался его громкий холодный голос: - Дайте пройти! - Он несколько раз повторил эту фразу с разной интонацией, и словно найдя подходящую, повторил снова и снова. - Дайте пройти! Посторонитесь! С дороги! Следом послышался возмущенный вопль Чжу Яньлиня: - Я и так стою у самой стены, и что, мешаю тебе пройти? Мне провалиться что ли? Се Сян не могла больше просто стоять и слушать. Было понятно, что этот новый Гу Яньчжэнь еще более странный, чем обычно, а значит еще более опасный. Теперь им придется во все глаза следить за ним, чтобы не дать ему затеять что-то опасное, драку например. Она выбежала в коридор и тут же увидела набычившегося Чжу Янлиня, явно готового начать стычку. Но к ее удивлению, Гу Яньчжэнь удостоил его лишь холодным взглядом, развернулся и пошел дальше, все также чеканя шаг. Потрясенный увиденным, Чжу Яньлинь прижался к стене. Остальные курсанты тоже выглядели растерянными. Они-то уже предвкушали хорошую потасовку! По коридору поползли тихие разговоры: - В чем дело? Почему Гу Яньчжэнь так странно себя ведет? Он прямо вылитый Шэнь Цзюньшань! Услышав это, Гу Яньчжэнь притормозил и радостно улыбнулся, на мгновение став прежним. Но тут же переборол себя, принял самый серьезный вид и направился дальше. Через несколько дней по академии поползли слухи, что Гу Яньчжэнь одержим призраком. Сперва говорили о призраке какого-то безымянного курсанта-отличника, который был как две капли воды похож на Шэнь Цзюньшаня. Якобы он во время марш-броска сломал ногу, упав с обрыва, и его тело так и не нашли. Поэтому в прошлый раз академию и закрыли. Но потом большинство слухов свелось к тому, что он одержим призраком юной девушки, которая была влюблена в бедолагу Шэнь Цзюньшаня, и погибла от безответной любви. Когда на тренировке они бегали с утяжелением, Гу Яньчжэнь постоянно держался рядом с Шэнь Цзюньшанем, ни на секунду не выпуская его из поля зрения. Шэнь Цзюньшань бежал быстрее, и “одержимый” вслед за ним прибавлял скорость. Шэнь Цзюньшань переходил на бег трусцой, и Гу Яньчжэнь точно копировал его движения, словно тень. На лекции инструктора Люй Чжунсиня все курсанты сидели прямо, но особенно выделялись двое: Шэнь Цзюньшань и Гу Яньчжэнь. Для первого это было нормально, удивительно было то, что даже на уроках Го Шутина Гу Яньчжэнь не менялся в своем подражании. Слушая лекцию, Се Сян то и дело поглядывала в сторону соседа. Он сидел с идеально прямой спиной, руки лежат на столе параллельно друг другу, колени сдвинуты вместе. Его поза и поведение были абсолютно похожи на Шэнь Цзюньшаня. Интриговало вот что: поднимет ли Гу Яньчжэнь руку на вопрос инструктора? Как оказалось, да. “Одержимый” увидел, что Шэнь Цзюньшань поднял руку, и тут же повторил его жест. Твердый открытый взгляд инструктора Люй обежал аудиторию и остановился на впервые поднятой для ответа руке хулигана Гу. Преподаватель был явно удивлен такому рвению, но вызвал его: - Гу Яньчжэнь! - Я! - Парень резко встал, словно только что очнулся и не совсем понял, почему вдруг назвали его имя. Он удивленно посмотрел на свою поднятую руку. В аудитории царила мертвая тишина, взгляды всех курсантов были обращены на него. - Отвечай на вопрос! - Во взгляде Люй Чжунсиня читался неприкрытый интерес к происходящему. Совершенно невозмутимо Гу Яньчжэнь встал и откашлялся, но в тот момент, когда Се Сян уже подумала, что сейчас он будет отвечать на вопрос, он проговорил заискивающим тоном: Эмм… Инструктор Люй, какой вопрос вы только что задали? Зачем тогда ты поднял руку? Садись! «Он совсем не изменился.» - Подумала Се Сян. В аудитории раздался смех. Шэнь Цзюньшань покосился на Гу Яньчжэня. К его удивлению тот выдержал взгляд, продолжая сохранять строгий и чопорный образ идеального курсанта. Не сговариваясь, Хуан Сун и Цзи Цзинь одновременно вопросительно посмотрели на Се Сян. В их взглядах читалось недоумение: почему так изменился Гу Яньчжэнь? Но ей-то откуда было это знать? В общежитие он вернулся хоть и пьяным, но собой обычным, а на утро это уже был совершенно другой человек. Кто бы ей самой это объяснил! Се Сян поймала еще несколько удивленных взглядов от курсантов, и легла на парту, накрыв руками голову. Сейчас как никогда ей хотелось стать невидимкой. Если бы ее сейчас кто-нибудь спросил: что лучше всего умеет делать молодой господин Гу? Она бы ответила, не задумываясь: язвить, говорить глупости и попадать в неприятности. Но сегодня он повел себя совершенно неожиданно. Она даже не представляла, что он может так долго и упорно подавлять свой буйный нрав, молчать, и вообще вести себя как образцовый курсант военной академии. В шумной столовой во время обеда Гу Яньчжэнь как тень следовал за Шэнь Цзюньшанем и копировал все его действия, не сводя пристального взгляда с него ни на секунду. Вслед за Шэнь Цзюньшанем он подошел к раздаточному столу и подал свой котелок: - Мне то же самое, что и ему. - Указывая взглядом на «идеального молодого господина», и совершенно не обратив внимания на то, что ему кладут. Затем он сел за стол напротив Шэнь Цзюньшаня и, не сводя с него пристального взгляда, стал есть точно также, как делал это курсант напротив, вплоть до количества рисинок в ложке. Гу Яньчжэнь был тверд и решителен. Он был просто обязан сделать все идеально, раз уж взялся. Всецело сосредоточившись на повторении увиденного, он проделывал это максимально скурпулезно, а упрямство не давало возможности отступить. В конце концов его назойливое внимание вывело из равновесия даже невозмутимого Шэнь Цзюньшаня. Он отложил палочки и спросил: - Чем ты сейчас занимаешься? Гу Яньчжэнь вскинул брови: - Ем, а что - нельзя? Шэнь Цзюньшань тяжело вздохнул, взял свой котелок и пересел за другой стол. Гу Яньчжэнь сделал все то же самое и снова сел за стол напротив него, словно ничего и не произошло. Не в силах больше выносить подобной глупости, Шэнь Цзюньшань резко отложил палочки, взял свой котелок и молча ушел. Хуан Сун, наблюдавший за ними все это время, подергал Се Сян за рукав. - Гу Яньчжэнь стал какой-то странный в последнее время. Он точно не одержим злыми духами? Се Сян вздохнула. - Не говори ерунды. Он всегда странный. Но Хуан Сун не отставал. - Видел? Гу Яньчжэнь сейчас ел помидор, прямо как Шэнь Цзюньшань, но я точно знаю, что у него аллергия на помидоры. Это меня и беспокоит. - Что?!! - Все внимание Се Сян было сосредоточено на эволюциях этой парочки по столовой, и она совсем не заметила, что ел сосед. После слов Хуан Суна она не на шутку забеспокоилась и уже собиралась встать и подойти к Гу Яньчжэню, но вдруг их оглушил дикий вопль. Это был Гу Яньчжэнь. Он вскочил, закрыл лицо руками и выбежал из столовой. «Значит, это точно аллергия!» Се Сян так распереживалась за несносного соседа, что аппетит сразу пропал. На автомате она отнесла свой недоеденный обед к столам возле кухни, сгрузила его в чан для объедков и помыла котелок. Когда она вернулась в общежитие, Гу Яньчжэнь лежал на кровати, накрыв лицо книгой. За мгновенье до этого он без сил лежал на постели. Услышав за дверью звук шагов и безошибочно узнав Се Сян, он схватил с тумбочки книгу, раскрыл ее и прикрыл лицо. Се Сян осторожно открыла дверь комнаты, на цыпочках прошла к кровати соседа и села, пододвинув стул поближе. Пытаясь выглядеть спокойно и не выдать своих переживаний, она мягко спросила: - Как ты? В порядке? В ответ не донеслось ни звука. Се Сян протянула руку и ухватившись за край книги, осторожно потянула ее на себя, чтобы удостовериться, что ее слышат. Но Гу Яньчжэнь крепко сжимал книгу, старательно скрываясь за ней. Тогда Се Сян схватилась двумя руками за преграду и дернула со всей силы. Молчаливая борьба продолжалась до тех пор, пока не сдался тонкий переплет - книга с треском разорвалась на две части. Листы взлетели в воздух, и показалось красное опухшее лицо Гу Яньчжэня, покрытое слоем зеленой мази. И куда же делся наш записной красавец? От неожиданного зрелища Се Сян отпрянула, но в следующее мгновение зашлась в диком хохоте и рухнула на кровать, держась за живот. На ее памяти господин Гу еще никогда не выглядел так смешно и жалко одновременно. Се Сян его вид рассмешил до слез. Гу Яньчжэнь соскочил с кровати, вытащил из тумбочки маленькое круглое зеркальце и внимательно осмотрел лицо. Жутко страдая из-за реакциеи любимой девушки, он сердито нахмурился, но грозного вида из-за мази и опухшего лица никак не получалось. Все равно он выглядел как обиженный ребенок. - Врач сказал, что завтра станет лучше, так что не смейся! Се Сян села на кровати, пытаясь успокоиться, но ее глаза все еще смеялись. - Хорошо… Хорошо. Молодой господин Гу, когда тебе станет лучше… Может мы наконец прекратим все это? - Она с надеждой всмотрелась в зеленое лицо напротив. Тепло улыбаясь, с трогательными ямочками на щечках, Се Сян выглядела сейчас очень мило. Барьер, возведенный в воображении Гу Яньчжэня, с грохотом рухнул. Ее забота и ласковые слова бальзамом пролились на израненное сердце. Лоб Гу Яньчжэня разгладился, и он спросил уже более спокойным голосом: - А кто… это первым начал? - Кто? - Се Сян кивнула. - Посмотри внимательно в зеркало и увидишь. По-детски послушно Гу Яньчжэнь заглянул в зеркало. - Это не я! - Голос парня звучал жалобно, гнев исчез без следа. Се Сян снова засмеялась. Это было именно его выражение лица, такое непосредственное и милое. Это был именно тот голос, по которому она так долго скучала, а не ледяной тон а’ля Шэнь Цзюньшань. Вдруг ей стало необъяснимо хорошо. Как-то разом забылись все их недопонимания и проблемы, сердце забилось быстро и удивительно легко. Но не поддеть его она просто не могла: - Я? А я-то тут причем? - Она вопросительно изогнула бровь, глядя на больного. Взгляд Гу Яньчжэня тут же похолодел. Се Сян испугалась, что снова упустит шанс помириться с ним, поэтому решила признать свою ошибку: - Хорошо, хорошо. Да, это моя вина. Я вела себя неправильно, и поэтому прошу меня извинить. Ты простишь? - Она посмотрела на него снизу вверх. - Прошу, не делай так больше. Не подстраивайся под других, не молчи, просто будь собой - таким, какой ты есть. Ладно? Услышав это, Гу Яньчжэнь почувствовал себя абсолютно счастливым. Нет, ему не нужны были извинения, а вот последние слова пробрали прямо до печенок. Он сурово посмотрел на чинно сидящую, смиренно ожидающую его решения Се Сян, и наклонившись к ней, серьезно спросил: - Так значит ты обещаешь, что не будешь больше флиртовать с Шэнь Цзюньшанем? Ревность все еще тревожила его сердце. Да, Шэнь Цзюньшань был суров и неэмоционален, как ледяная статуя, но удивительным образом выделялся среди остальных курсантов. Гу Яньчжэнь был уверен в своем обаянии, но все же боялся, что упустил нужный момент. - Ты снова за старое? - От возмущения Се Сян просто остолбенела. Прошел месяц, как Гу Яньчжэнь вернулся в Шуньюань, и все это время он носится со своей беспричинной ревностью. Се Сян не ожидала, что он так на этом зациклится. Она тяжело вздохнула и прямо посмотрела парню в глаза. - Ты серьезно? Посмотри внимательно. - Она отошла на шаг и повернулась вокруг своей оси. - Он считает меня парнем, курсантом академии. Для него я просто еще один однокурсник! Нас ничего такого не связывает, какой еще флирт?!! Ну ты что, серьезно? Но для ревнивца Гу Яньчжэня этих аргументов было недостаточно. Он безапелляционно заявил: - Тебе нельзя его любить! Даже в глубине души, даже чуть-чуть! - С тобой разговаривать бесполезно! - Се Сян сердито отмахнулась от него, но вдруг в памяти всплыли моменты, когда она оставалась с Шэнь Цзюньшанем наедине, хоть это получалось и ненамеренно. А тогда в хижине охотника Вэя они вообще спали на одной кровати. Се Сян стало совестно. Она обняла себя за плечи и отвернулась, чувствуя себя действительно виноватой перед Гу Яньчжэнем. Но небо и земля свидетели: в тот момент она думала, очень много думала, но совсем не о Шэнь Цзюньшане! Гу Яньчжэнь почувствовал себя намного лучше, видя, как его слова подействовали на Се Сян. Он подошел ближе, наклонился к ней и доверительно сообщил: - Я голоден. - Ты же ел! - Удивилась Се Сян и резко обернулась. - Меня вырвало. - Смущенно промычал сосед. Зеленое лицо парня в сочетании с несчастным взглядом вызвали в душе Се Сян злость и жалость одновременно. Тяжело вздохнув, она стала одеваться. - Куда это ты собралась? - Гу Яньчжэнь вдруг занервничал. Се Сян обернулась к нему и развела руками. - Пойду и куплю своему молодому господину что-нибудь поесть. Эти слова моментально сделали Гу Яньчжэня счастливым. Он плюхнулся на кровать, закинул ногу на ногу и сообщил: - Отлично! Я хочу лапшу со свиными ребрышками! И говядину, тушеную в соевом соусе! Ничего не перепутай! Се Сян стиснула зубы, борясь с желанием пришибить соседа, надела куртку и вышла из комнаты, не сказав больше ни слова. Получив свой заказ и съев его с непередаваемым удовольствием, Гу Яньчжэнь был просто счастлив. Следующие несколько дней он не создавал никаких проблем - тихо сидел в комнате, стесняясь показаться на глаза однокурсникам и стать объектом насмешек, и то и дело смотрел в зеркальце, тихо вздыхая. У Се Сян появилось время, чтобы продолжить расследование. Она наблюдала за зданием Японской торговой палаты, но Цзинь Сянжун так ни разу там не появилась. Се Сян понимала, что занимая такой пост и стараясь сохранить инкогнито, мадам председатель не будет здесь часто появляться, поэтому она запаслась терпением. Но если после долгого ожидания появится возможность, ее упустить ни в коем случае нельзя. Близился день рождения княгини, который собирались с размахом отпраздновать в резиденции Жун. Там должен был собраться весь бомонд Шуньюаня. Статус Великой княгини и так был достаточно престижен. Но если бы кто-то из простых обывателей узнал, что она является последней из правящей династии Великой Цин - точно был бы ошеломлен. Кроме того, в особняке проживал еще один представитель бывшей правящей семьи - наследник и сын княгини, Чэн Жуй бэйлэ* (* - употр. в титулах маньчжуров и монголов, состоящих в родстве с царствующим домом цинской династии). Из этого следует, что все действия княгини были тщательно продуманы, выверены и имели далеко идущие стратегические последствия. Ее сын, Чэн Жуй, также твердо отстаивал свою самостоятельность. Уже сейчас было понятно, что у него есть все задатки, чтобы успешно управлять резиденцией Жун. Он получил великолепное образование и воспитание, от природы был одарен умом и привлекательной внешностью, и на протяжении многих лет работал над тем, чтобы привлечь на свою сторону многих влиятельных людей Шуньюаня. Говорили, что и в высокопоставленных политических, и армейских кругах у него были свои люди, а в данный момент он серьезно нацелился на крупных бизнесменов, таких как семья Шэн. Резиденция Жун имела влияние не только в Шуньюане. За пределами города, например в Фэннане, у нее были серьезные политические и военные связи, в том числе и в армии. Даже если таким положением вещей кто-то был недоволен, он не смел противостоять такой влиятельной семье в открытую, и был вынужден в той или иной форме демонстрировать свою лояльность. Поэтому сегодняшний банкет в честь дня рождения княгини должен был быть грандиозным и многолюдным. Се Сян надела мужской повседневный костюм и внимательно оглядела себя в зеркале. Затем подумала, что нужно меньше выделяться в толпе, и сменила полупальто на короткую кожаную куртку. Образ завершила объемная кепка, низко опущенный козырек которой скрывал большую часть лица. Нет, она собиралась не на праздник. Ее интересовала исключительно Японская торговая палата. Раз уж Цзинь Сянжун расспрашивала Шэнь Цзюньшаня о резиденции Жун, значит она должна появиться на дне рождения княгини. И никакие разглогольствования о небогатой семье мелких торговцев не могли сбить Се Сян с толку - она ни на секунду не поверила, что интерес японки чисто деловой. Се Сян быстро вышла за ворота академии. Весь ее облик показывал, как решительно она настроена схватить Цзинь Сянжун за ее лисий хвост.