Тьма вокруг меня

      Дороро еще несколько минут неподвижно сидела на кровати. Мысли, одна за другой, учащенно стучали в ее голове. «Он был нормальным! Там, на фото, абсолютно полноценный ребенок. А может… Нет, несомненно, это точно был он. Но зачем все это вранье про генетическую болезнь? Они явно скрывают что-то ужасное. Что же с ним произошло, почему он лишился почти всех частей тела? Так вот почему за все время здесь ни разу не появились его родители… А этот управляющий даже не разрешает выпускать его из дома. Может, они продали его органы? Или…»       В ее воображении непрерывно вертелись догадки, одна страшнее другой. Дороро чувствовала, как ей становится жутко. Теперь, от семьи Кагэмицу можно было ожидать чего угодно. Возможно, они вообще какие-нибудь маньяки, и то, как сейчас выглядит Хяккимару, это результат их извращенного садизма.       Она снова включила экран телефона. Время приближалось к двум часам ночи. «Дождусь утра, получу свое жалование и свалю отсюда. В конце концов, меня это не касается», ̶ Дороро уже вышла из первоначального ступора, и могла рассуждать беспристрастно. «Я не знаю, что произошло. Если бы они хотели мне как-то навредить, сделали бы это раньше. Им вправду была нужна сиделка. Семья Кагэмицу не станет портить свою репутацию, завтра они мне заплатят, и я беспрепятственно покину этот дом. Они же не знают, что я в чем-то их заподозрила. Все хорошо. Заранее соберу рюкзак и еще успею поспать. Меня это никаким образом не касается», ̶ еще раз повторила Дороро, которая после гибели своих родителей давно уже научилась думать только за себя, и жить только ради себя, ни за кого не переживая, и ни на кого не взирая, потому что знала, что у нее есть только она сама.       Собрав рюкзак, она хотела было лечь обратно, но потом передумала, и поднялась на второй этаж, решив еще раз посмотреть на Хяккимару.       Его комната, как и всегда, освещалась приглушенным светом лампочек, встроенных в потолок, ведь он не различал, темно или светло, и никогда не пользовался выключателем. Поэтому, когда Дороро вошла, она отчетливо увидела, как он лежит на своей кровати, повернувшись на бок, и не спит, а водит пальцами по простыне, напряженно о чем-то думая. Дороро несколько минут молча смотрела на него, стоя возле двери, потом вздохнула и отвернулась, собираясь уйти, но едва выйдя из комнаты, резко вернулась обратно, и, быстрыми шагами подойдя к Хяккимару, сказала: ̶ Возможно, я сейчас делаю самую большую ошибку в своей жизни.

***

      Смутные предрассветные сумерки простирались над рисовыми полями. Вдоль дороги стелились белые сгустки тумана, трава у обочины была мокрая от капель росы, и на все это смотрел бледный осколок луны, который еще не успел до конца раствориться в проступающей синеве утреннего неба.       Дороро застегнула куртку до самого верха, ежась от холодного ветра, свободно гуляющего по кажущимся бесконечными рисовым полям, и украдкой взглянула на Хяккимару, по-прежнему одетого в одно только тонкое кимоно, так как никаких других его вещей в доме она так и не нашла. Но он шел спокойно и не замечал пронзительной прохлады раннего утра, так как не мог ощущать ни тепла, ни холода.       Вот уже почти час Дороро вела его за собой за руку по этой дороге, стараясь идти как можно быстрее, но они все еще не дошли даже до фермерских домов. «Хоть бы выйти на нормальную трассу и поймать какую-нибудь попутку. Я бы вызвала такси, но я даже не знаю, где мы сейчас находимся, и как называется эта местность. Главное поскорее вернуться домой в Токио, а там что-нибудь придумаю», ̶ Дороро уже поняла, что поступила в высшей степени неосмотрительно, и все может закончиться гораздо хуже, чем кажется на первый взгляд, но пару часов назад она не думала о последствиях, поддавшись спонтанному порыву забрать Хяккимару из этого дома, где неизвестно, что с ним делают.       Вдруг послышался характерный шум колес автомобиля, ехавшего по направлению к ним по грунтовой дороге, но, появившееся было выражение облегчения, быстро сползло с лица Дороро, так как в показавшейся впереди машине она узнала знакомый серебристый хамер. Почему-то он затормозил, не доезжая до них около ста метров. Донесся легкий звук захлопнувшейся дверцы, и от автомобиля отделилась окутанная туманом фигура господина Киёцу, движущаяся незаметными скользящими шагами, но при этом почему-то приближающаяся с неестественной скоростью.