Прожигая жизни

      Сев в самолёт, Джоанна погрузилась в свои мысли. Изначально, согласившись на съёмки клипа и толком не узнав, какой группы, ей казалось это незначительной мелочью, которая вот во что вылилась. Её чувства метались в беспорядке, усугубляемые воздействием кокаина. Кристиан повёл себя не так, как должен был, по её мнению. Джоанне казалось, что, просто переспав, они разбегутся в разные стороны, как будто ничего и не было, но вот здесь Рокье показал себя с неожиданной стороны. «Разве люди меняются?» Если да, то обычно в худшую сторону — это она по себе знала. Для Джоанны сейчас вся жизнь была наполнена только работой и желанием получить кайф. Одно другому не мешало. Они с Томасом по-другому уже не могли, и пусть отношения практически сошли на нет, но их объединяло другое. Была ли Джоанна готова изменить жизнь? Уверенности в этом не было. Она опасалась, что без кокаина уже не сможет работать в том же режиме, что и сейчас, а значит, рисковала потерять работу. Всё было и так сложно, а тут ещё Кристиан свалился ей как снег на голову. «Зря я с ним переспала», — думала Джоанна. При этом, какую бы дозу ни приняла, понимала, почему позволила этому случиться.       До посадки в «Шарль де Голль» ещё оставалось время, которое она решила посвятить попыткам подремать. Сон упорно не шёл, зато назойливые мысли не оставляли в покое. Джоанне вспомнился случай, когда девушка подцепила корь накануне отъезда на уикенд с Кристианом. Тогда они тщательно скрывали намерения побыть вместе в уютной гостинице на берегу моря. Вернее, Кристиан никому не говорил, а Джоанна не удержалась и проболталась Кати и Элен. Увы, этой поездке не суждено было сбыться, но зато парень пролез в женское общежитие, и несмотря на ужасные высыпания на коже девушки, все выходные провёл с ней в постели. Тогда она так удивилась его поступку и желанию побыть вместе. Вот и сейчас ей казалось, что она, словно будучи вновь усыпана этими пятнами, пыталась донести до Кристиана, что нужно оставить её в покое, а он снова лез в то самое окно. Странноватая аллегория. Она наконец-то ненадолго задремала.       В Париже моросил мелкий противный дождь; Джоанна поёжилась пока шла к оставленной на парковке машине. Томас не пожелал встретить её в аэропорту — вроде бы мелочь, но в последнее время их становилось всё больше. Устроившись за рулём, девушка поехала в сторону дома, по пути заскочив в любимую пекарню и накупив свежайших круассанов, булочек с корицей и нежно любимых ею маффинов с вишней. Её не покидало слабое чувство стыда за измену Томасу, ведь несмотря на то, что у них давно не было секса, но они всё ещё являлись супругами. Было в этом что-то ненормальное и даже болезненное. Она не знала, изменял ли он. Скорее всего, да, но о разводе не заговаривал, как и сама Джоанна. Ей давно было просто всё равно. Даже сейчас, когда Томас не встретил её, она не ощутила обиды или досады — лишь равнодушие.       Когда она зашла в квартиру, муж был дома. Он таращился в телевизор, держа в руках бутылку пива. На экране мелькали смеющиеся девушки и парни, которые дурачились и забавлялись. Джоанна была удивлена, что он не на работе.       — Привет, ты сегодня решил остаться дома? Не заболел часом? — спросила она.       — Всё кончено, — пробормотал Томас.       — Прости, что?       — Я сказал: всё кончено. Моя карьера приказала долго жить, — криво усмехнулся он и отхлебнул из бутылки.       — Но что произошло? — спросила удивлённая Джоанна. — Ведь в последнее время дела шли неплохо.       — А это всё твой дружок Джон Уандер: эта скотина заложила меня гендиректору, видите ли, я слишком много дури употребляю и лезу ко всем девицам под юбки!       — И ты так спокойно мне об это рассказываешь?! — Джоанна была возмущена до глубины души.       — Рассказываю, потому что он врёт! Уж ты-то должна знать, как у меня обстоят дела. — Глаза Томаса налились кровью от злости. — Просто Уандер решил заполучить себе сладенькое местечко продюсера — моё место!       — Но ведь Джон таким не был…       — А ты давно его видела? Живёшь в своём гламурном мирке и знать не знаешь, в каком дерьме я варюсь!       — Не смей так со мной разговаривать! — взорвалась Джоанна. — Я тебе не какая-нибудь вокзальная девка! У меня тоже, знаешь ли, проблем хватает! Конкуренция прёт со всех сторон, а я, как ты мог заметить, не молодею. Мне, чёрт побери, уже двадцать семь! Сколько я ещё смогу ходить по подиуму и быть востребованной? Лет десять, максимум — пятнадцать, и только потому, что сейчас имя работает на меня.       — Именно. На тебя работает имя. Не останешься без куска хлеба и забористой дозы. Кстати, теперь я вряд ли смогу покупать качественный кокс, так что придётся тебе расчехлять заначку, — заметил Томас.       А вот к такому повороту Джоанна была не готова. Она привыкла, что вопросами кокаина всегда занимался муж, и не заморачивалась по этому поводу.       — Я уверена, что ты найдёшь новую работу. В конце концов, это же не единственная звукозаписывающая студия в городе, — уже более спокойно заметила она.       — Переживаешь, что я буду камнем на твоей шее, а, Джоанна? — Томас попал в самую точку.       — Это в первую очередь нужно для тебя самого, разве нет? Хочешь осесть дома и жалеть себя? Так это глупо и безвольно, — ответила она.       — Глупо и безвольно, — передразнил он её. — Почему ты до сих пор со мной? У нас давно нет секса, мы вместе почти никуда не ходим — исключения составляли разве что вечеринки, которые устраивала звукозаписывающая компания. Помнишь, когда мы в последний раз ездили вместе отдыхать? Три года назад. Три грёбанных года назад в Перу, ты непременно захотела посмотреть на Мачу-Пикчу. Всё. Это был последний раз.       — Какого хрена ты мне предъявляешь претензии?! Я что, должна была тебя везде за шиворот таскать, если у тебя то сроки горят, то надо срочно раскручивать новую группу? Предупреждаю: прекрати со мной так разговаривать!       — А иначе что?       Терпение Джоанны лопнуло, и она хорошенько заехала ему по физиономии. Из разбитого носа потекла кровь, пачкая белую рубашку Томаса. У него был ошарашенный вид, не лучше выглядела и сама Джоанна.       — Извини, но ты сам напросился. Нужно приложить что-нибудь холодное, — только и смогла произнести она.       Девушка отправилась на кухню за льдом, который они держали для виски. Сегодня пригодился для других целей. У неё дрожали руки, пока заворачивала холодные кубики в полотенце. Она сожалела, что так раскроила Томасу физиономию, но он её по-настоящему рассердил.       Когда она вернулась в комнату, он всё так же сидел на диване, зажимая нос платком.       — Мне правда жаль. Давай помогу. — Джоанна аккуратно приложила лёд к его переносице.       — Я люблю тебя и не хочу потерять, — признался Томас, зажимая нос. — Мне так плохо без тебя!       — Но я же здесь и никуда не ухожу, — удивлённо произнесла она.       — Каждый раз, когда ты уезжаешь, мне кажется, что ты там и останешься, не захочешь возвращаться в Париж и ко мне. — Кровь наконец остановилась, и Томас обнял Джоанну, положив голову на её плечо.       — И каждый раз я возвращаюсь. — Она взъерошила его волосы. — Это моя работа. Однако, ты должен согласиться, что в последнее время наши отношения претерпели изменения. Мы живём как соседи.       — Это по большей части моя вина, но мы ведь ещё можем всё исправить? — С надеждой смотрел он на жену.       — Я… — Джоанна не знала, что ответить. Её сердце больше не принадлежало Томасу, да и никогда этого не было — после ночи с Кристианом она понимала это более отчётливо. — Честно, я не знаю, но мы ведь можем попробовать.       — Ты — удивительная женщина. — Улыбнулся он.       — Самая обычная.       В эту ночь интима у них по-прежнему не было, но, по крайней мере, они поговорили более-менее откровенно. Джоанна так и не призналась, что в Лондоне переспала с Кристианом. Она посчитала, что это будет лишним, а Рокье вряд ли даст о себе знать — почему-то девушка была в этом уверена. В конце концов, он ясно дал понять, что её кокаиновая зависимость ему неприятна.       Утром Джоанна поцеловала Томаса в щеку и поинтересовалась его самочувствием.       — Нос сильно беспокоит?       — Не очень, но болит, — признался он.       — Может, тебя в больницу отвезти? — спросила Джоанна, наливая кофе.       — И что я скажу? Что меня избила жена? — Кисло рассмеялся Томас.       — Нет, это твой плохой характер упал прямо на нос, — пошутила девушка.       — Прекрасная идея! Джоанна, не смеши, мне больно смеяться, — пожаловался он.       — Больше не буду, тем более, мне пора заскочить к Сен Лорану — что-то там по новой рекламе.       — Во сколько вернёшься? Мы могли бы вместе пообедать, — предложил Томас.       — Пока не знаю, но постараюсь пораньше. У нас впереди две недели, а потом, увы, но мне нужно будет ехать в Нью-Йорк.       — Ах да, неделя моды наступает. Значит, опять будем редко видеться.       — Зато у тебя за это время заживёт нос, и ты сможешь поискать работу, — резонно предложила она.       — Да, ты права.       — Я почти всегда права. — Снова рассмеялась Джоанна.       Тело и разум были здесь, в Париже, но душа и сердце рвались в Лондон. Джоанна давно научилась заглушать голос сердца и слушать исключительно доводы разума.