Sometimes Sam Likes to Smoke

Сэм, наклонившись, протянул руку к мятой скатерти на прикроватном столике. Взяв пачку сигарет и зажигалку Zippo, он сел обратно. Покрутив пачку в руках, он поднес её ко рту и вытащил одну сигарету. Небрежно зажав её губами, он убрал волосы с вспотевшего лба, но несколько мелких прядок тут же непослушно вернулись обратно. Слегка дернувшись, он зажал сигарету пальцами, глубоко затягиваясь, прикрывая глаза. Словно падая в наслаждение, как в бездну, он чувствовал тихонько шипящее тление сигареты и то, как легкие наполняются табачным дымом. Отложив пачку и зажигалку, Сэм приоткрыл рот, позволяя дыму струиться причудливыми клубами в теплом скованном воздухе дешевого мотельного номера. Лениво приоткрыв глаза, Сэм посмотрел из-под полуопущенных век на мужчину, что лежал чуть ниже. Передвинув сигарету между зубами языком, он позволял дыму струиться, как маленькие струйки воды по окну во время дождя. Упираясь руками по обе стороны груди Дина, Сэм навис, словно коршун над своей добычей, разглядывая брата. Старший брат невольно жмурился, когда мягкая ладонь младшего легко касалась обнаженной груди и невесомо скользила по животу. Еще раз глубоко затянувшись, Сэм наклонился к губам брата. Легкий поцелуй, словно обещание, словно страсть и желание, остались на губах терпким привкусом табака. Разрывая поцелуй, Дин опустил голову обратно на подушку, выдыхая еле заметную струйку дыма, словно оставленную от ожога губами брата, столь желанными и любимыми. Поглаживая пальцами нежную кожу на бедрах Сэма, Дин задумчиво наблюдал за тем, как брат просто смотрел на него и курил, бессознательно любуясь завораживающим блеском его золотистой кожи. Дин, вытянув руку, принял сигарету у Сэма. Зажав её между пальцами, поднес к своим губам. Сделал небольшую затяжку, казалось, испивая глоток какого-то живительного, особого, воздуха, и вновь выдохнул, словно выстрелил, откладывая сигарету в сторону, на стоящую рядом тумбочку. Нежно, будто оберегая свое сокровище, старший провел пальцами по лицу младшего брата, чувствуя бархатистость кожи, и поцеловал, как тогда, в первый раз, с забвением окунаясь в пучину блаженства и счастья. Остатки дыма прозрачными шелковыми лентами проскальзывали между соприкоснувшихся губ, связывая их и объединяя, а языки, что танцевали, как безумные, выталкивали ненужный воздух прочь. Только поцелуй - и ничего более.