When always

      Матсукава уже давно привык ходить этой дорогой, давно привык сворачивать на чистую улочку с ровным рядом канцелярских магазинчиков, которые и внутри были ему до жути знакомы, привык доставать из кармана ключи с забавным брелком ввиде лягушонка пепе и открывать дверь квартиры, где по обычаю разбросано все, что можно. Да. Это квартира Ханамаки. — Я вернулся. — Исеей снимает обувь и верхнюю одежду, оставляя сумку со спортивной формой в прихожей, а после проходит вглубь квартиры, подмечая все тот же извечный бардак и странную тишину. — Йо, ты где? — он приподнимает уголок покрывала, из-под которого с молниеносной скоростью выбегает черный кот, которого Ханамаки упрямо желал оставить себе. Матсукава не такой любитель живности, но отказать Такахиро не смог. Парень применил тяжелую артиллерию в виде заявления, что: «Если он не будет жить дома то и я не буду!» — и надулся как ребенок, держа животное на руках. — Собираешься свалить от меня? — Иссей тогда усмехнулся. — И свалю! — буркнул парень, а после повисло не ловкое молчание, после которого Ханамаки все же продолжил, — Ну тебе че жалко что ли?» С тех пор их тут трое. Хотя сейчас Мать Тереза для бездомных животных где то тихо засела и не высовывается. Матсукава прятки не любит. Он открывает дверь дальней комнаты, проверяя на наличие пасии, которая… Свернулась в комок на кровати, отвернувшись к стенке? Иссей секунду колеблется — не привычно видеть, обычно ничем сильно не заинтересованного и погрязшего в мемах и шутках, доигровщика, который сейчас был перед глазами Матсукавы. Номер 2 тихо подходит и аккуратно садится на край смятой постели — это его собственная кровать, темноволосый ужасно не любит заправлять постель — и устраивает широкую ладонь на то ли спине, то ли плече Ханамаки, чувствуя, как чужое тело подрагивает. — Эй, Тереза, что-то случилось? — шутливо интересуется Иссей, выдавливая из себя усталую улыбку лишь на секунду, он не хочет обманывать ни себя, ни парня, что лежит рядом с ним — улыбаться просто невозможно. — Ничего. — твердо пытается произнести Макки, но выходит, откровенно говоря, дерьмово. — Когда ты так говоришь, значит точно что то случилось. — выдыхает Иссей, прикладывая силу и поворачивая доигровщика к себе — тот сразу же прикрывает рукой лицо, в особенности глаза. — Святая корова, ты что ревешь? В ответ лишь раздается сдавленное цыкание, буквально говорящее: «Ты дебил или да?» Иссей не дурак, но этот самый вопрос вырвался на автомате исключительно от неожиданности. Он снова выдыхает. — Это из-за выпуска? — снова цыкание, но в этот раз его сопроводил еле слышемый всхлип, — Значит — да. — после третьего вздоха Иссей перестает считать, а в ушах начинает гудеть. — Я ведь говорил тебе, что не собираюсь никуда уезжать. — Я знаю. — отзывается Такахиро, все не желая показывать собственного лица, — Но если все же… — договорить ему не дал ком, упрямо вставший в горле. — Никаких «если» не будет. — похлопывает по плечу, тут же отводя взгляд куда то в стену напротив, — Это всего лишь университет. Все будет так же. — Ничего не будет. — буквально в ту же секунду, как слова Иссея оборвались, начал Ханамаки, — Ничего не будет так же! — наконец парень подрывается с постели, принимая сидячее положение, — Никаких уроков и тренировок! Никаких встреч и прогулов! Ничего из того, что мы проделывали в школе! — он звучит как ребенок, но Матсукава понимает его чувства и молчит, слушает, — Всего этого просто не станет! Потому что- — Взрослеть страшно, я знаю! — темноволосый хватает его за руки, заставляя замолчать и посмотреть себе в глаза, — Но я обещаю, что одно останется неизменным. — взгляд полон серьезности — сейчас очередь Такахиро слушать, — Я буду рядом. Последние слова срываются с уст так твердо насколько это возможно, глаза в глаза, сдавливая тонкие запястья, Матсукава ждет реакции розоволосого на его слова. Слова, развеявшие тучи сомнений. Такахиро роняет голову вниз, смотря сквозь пространство, и тихо посмеивается сам себе, он настолько загнался по поводу окончания третьего года, что начал вести себя, как ребенок, которому не купили игрушку. Он забыл такие простые и теплые слова Иссея, что с опаской отпустил его руки. Забыл, что он его любит. — Я еблан. — ладонь проходится по лицу, сгоняя остатки слез, а после и по розовой макушке — следует тихий смешок. — Слава богу, дошло. — звучит со стороны Иссея, но это ни капли не упрек — они всегда так разговаривают, — Подбирай сопли и готовься к просмотру видосов с котами, принцесса Бубльгум. — сквозь улыбку произносит Матсунн, поднимаясь со своего края. — Я тебе не девка. — ехидничает в ответ Такахиро, кидая в сторону Иссея скомканный листок бумаги, что покоился в углу постели. — Скажи это своему лицу. — Пошел нахуй. — Я тебя тоже люблю.