Скажи, что я её люблю

Ноги у Бонни всё ещё дрожат, когда она стоит по правую руку от Аннализ, отвечающей на вопросы взволнованных журналистов. Конечно, она благодарна присяжным за то, что они приняли справедливое решение, несмотря на давление со стороны губернатора. Да, у неё вызывает опасение возможная реакция со стороны ФБР. Всё это Бонни знает и так, и хотя она искренне, до слёз счастлива за Аннализ, все её мысли далеко отсюда — она даже не знает, насколько далеко. Потому что не знает, где сейчас Фрэнк. Стоило ли ей открывать ему правду вот так, ничего не обдумав, наплевав на просьбу Аннализ, только-только сглотнув комок, образовавшийся в горле после того, как он произнёс: «Я всё ещё люблю её»?.. Теперь она знает, что нет, не стоило: Фрэнк сам сказал ей это, а он бы никогда не сказал такого, если бы не был просто уничтожен этим фактом. Она всё испортила. Она снова всё испортила, потому что испугалась — смертельно испугалась, что может его потерять. Если между ними останется висеть очередная невысказанная тайна… Если он узнает об этом от кого-то другого, она не сможет солгать, что не знала. Всё это молниеносно пронеслось у неё в голове, и она начала говорить, а когда осознала, что делает, было уже поздно. Бонни не произнесла вслух главного, но по глазам Фрэнка ясно увидела: он понял. Она переводит взгляд с журналистки, внимательно слушающей ответ на свой вопрос, и обводит взглядом толпу. Фрэнк… Она моргает, чтобы удостовериться, что ей не почудилось, но это действительно он, и… о господи. У неё падает сердце, когда она замечает его безумный взгляд — таким она его видела лишь однажды, и тогда… он собирался совершить непоправимое. Она не знает, зачем он здесь, но чувствует, что должна это предотвратить, и ноги сами несут её вперёд, она бормочет извинения, протискиваясь через толпу, стараясь не терять его из виду. Вот он уже совсем близко, и она бросается бегом, понимая, что может не успеть… — Фрэнк! Нет! — Она не успевает. Выстрел гремит будто прямо над её головой, и она замирает, пытаясь понять, что произошло. Взгляд выхватывает падающую на ступени фигуру губернатора Биркхед — пуля попала ей в грудь, — и тут раздаётся целая серия выстрелов. Это уже не Фрэнк, стреляют по ним. У Бонни шумит в ушах, но до неё всё равно долетают пронзительные крики людей — пригнись! пригнись! — и она с тревогой оглядывается, боясь увидеть Фрэнка с пулей в груди или не увидеть вообще, но он оказывается прямо позади неё. «Пригнись», — хочет сказать она, но Фрэнк, скользнув по ней невидящим взглядом, вдруг резко меняется в лице. — Бон! — пистолет падает на асфальт, и только тогда она понимает, что ей почему-то стало очень холодно, а Фрэнк с ужасом смотрит на её живот, только тогда она опускает глаза и видит кровь… много крови. Как странно, думает она, как странно, вот она уже у подножия лестницы, Фрэнк сидит рядом, его губы шевелятся, но она не слышит ни звука; затем кто-то заставляет его подняться и, несмотря на сопротивление, надевает наручники — обернувшись к ней, он продолжает что-то кричать, пока его не уводят. Лицо Аннализ появляется будто из ниоткуда, она тоже что-то говорит, кажется, зовёт на помощь… А дальше — темнота.

***

— Она жива, — с порога сообщает Аннализ, заходя в камеру. Этого, конечно, слишком мало, и с его губ готов сорваться поток вопросов, но Китинг отвечает и на них. — Её прооперировали, пришлось сделать переливание крови. Она в реанимации, ещё не пришла в себя, но угрозы для жизни нет. — По её лицу заметно, что она злится, но, видимо, его слёзы облегчения выглядят достаточно жалко, потому что она просто садится напротив него, устало вздыхая. — С ней всё будет в порядке, Фрэнк. Я понимаю, почему ты это сделал, — немного помолчав, продолжает она, — но ты не должен был. Я уже говорила: перестань себя ненавидеть. И хватит крови. Не смей загонять себя в ту же яму, из которой ты едва смог выбраться. Позволь себе жить нормально. Счастливо. И себе, и ей. Он поднимает голову и кивает, чувствуя, что постепенно успокаивается. Когда она успела этому научиться? Вправляет мозги не хуже, чем Сэм… Он трясёт головой, прогоняя воспоминание: это ужасно больно и это в очередной раз перевернуло его жизнь, но сейчас он не собирается об этом думать. Бонни в больнице, Биркхед мертва, а он… — Тиган согласилась быть твоим адвокатом, — ровно произносит Аннализ. — Я доверяю ей, уверена, она тебя вытащит. Мы тебя вытащим. Но Фрэнк… — она делает паузу. — Что? — Это последний раз. Он снова кивает. Неважно, что она имела в виду — что отныне не станет вытаскивать его из неприятностей или что больше не позволит причинять боль Бонни. Он послушается её совета. Он будет жить. И сделает всё, чтобы Бонни была с ним счастлива. — Аннализ? — решается он, останавливая её у самых дверей. — Когда она очнётся… скажи, что я её люблю. — Обернувшись, Китинг одаривает его долгим взглядом. И едва заметно кивает, прежде чем уйти.