И вечности мало

Кэролайн положила трубку и тяжело вздохнула. Это было тяжело. Ребекка Майклсон, конечно, стерва. Но она чувствительна. И ошарашить её новостью о гибели брата было делом нелегким. — Я достану его с того света, чтобы только самой убить его за то, какой он придурок! Чертова девка, всё из-за неё! Как же я ее ненавижу! И его! Ребекка кричала в трубку так, что Кэролайн показалось, что она сейчас оглохнет. Её рыдания буквально вытягивали всю душу из Форбс. Она знала боль страшной потери, которую ничто не восполнит. И ей было жаль первородную, которая теперь обречена на вечность без брата. Быть может, жестокого, лживого, но всё же брата. Того, кто неизменно был с ней тысячу лет. И, несмотря на всё горе, которое он ей причинил, оставался, пожалуй, самым родным человеком во всей вселенной. Ребекка рыдала так, как будто часть её оторвали. Вернуть Клауса из мертвых было прекрасной мыслью. Да только вот того, кто сгорел, вряд ли даже с энтузиазмом Ребекки можно вернуть. Но тяжелый разговор закончен. И Кэролайн осталась в одиночестве. Прошло два дня. Но ей почему-то было всё ещё больно. Эта боль такая… Человеческая, что ли. Она отчего-то так и не перевезла свои вещи из особняка Майклсонов. Оправдывалась перед самой собой, что времени не было, ведь они все были заняты поисками причины, по которой остались живы, а ещё придумывали, куда Деймон может отвезти Эдме. Нужно было безопасное место. А таких, кажется, во всём мире не было. Оправданий почему уже второе утро подряд она приходит в мастерскую Клауса, Кэролайн не ищет, решив оставить этот факт за скобками. На столе хаотично разбросанные рисунки, краски открыты, карандаши валялись в беспорядке. Будто хозяин просто вышел на пять минут. Шарясь в стопках, Кэролайн в какой-то момент обнаруживает собственный портрет. Клаус зарисовал её, когда она заснула на диване в гостиной. В тот момент она даже не знала, что он там находился. Первый порыв Кэролайн — скомкать рисунок и выбросить. Но она не делает это, решив оставить всё, как есть, а завтра же закрыть мастерскую на ключ и никогда не возвращаться. Она ему никто, чтобы утопать в скорби. Стефан ничего не говорил. Он занимается переносом вещей в теперь свободный особняк Сальваторе. А Кэролайн будто бы и не думает туда возвращаться. Они вообще в последние дни мало общаются. И Кэролайн не хочется ничего ему объяснять. Она и самой себе не может. Надо быть сильной. Вот и всё. Внизу послышались голоса. Кто-то, переговариваясь, зашел в дом. В последнее время здесь все снуют туда-сюда. Просто проходной двор, иначе не скажешь. Кэролайн поспешно покинула мастерскую, пока ее здесь не обнаружили. Сбежала по лестнице вниз, пересекая парадную и оказываясь в холле. Удивленно взглянула на Бонни, пришедшую не одну, а с женщиной в длинном белом платье. У неё были пшеничные чересчур длинные волосы, землистого цвета кожа и безмятежный отстраненный взгляд. — Это Доротея, — сходу представила её Бонни, не останавливаясь и провожая гостью в гостиную. — Привет, — неуверенно здоровается Кэролайн и следует за ними. Женщина опустилась на диван, не сгибая идеально прямой спины и сцепляя руки в замок на коленях. Бонни же прямо в комнате закурила, чем вызвала предельно злой оклик подруги. Но Беннет лишь отмахнулась от неё, как от назойливой мухи. Бонни слишком изменилась. Конечно, это неудивительно для человека прошедшего сквозь ад. Да ещё и в компании Деймона Сальваторе. Кэролайн, конечно, любила ее и такой. Бонни стала, пожалуй, стервознее. А ещё перестала заводить принципы на каждом шагу и всех вокруг оправдывать. Бонни больше не хорошая девочка. Бонни стала сильнее. — Доротея была союзницей Клауса, — сообщила она. — Она сильнейшая ведьма и по боковой линии потомок Эстер. И от неё я узнала много всего, что раскрывает глаза на случившееся. Кэролайн пыталась переварить информацию. А потом вспомнила, что это та самая ведьма, которая колдовала, когда Клаус горел. И почему они должны ей верить? Кэролайн прошла в середину комнаты и села в кресло. Проклятье, обивка всё ещё хранит его запах. Нет, нельзя и мысли допускать об этом. — Тогда, наверное, ты сможешь объяснить, почему не спасла его и что ты вообще делала на границе Мистик-Фоллс? — с нажимом спросила она. Ведьму её пронизывающий взгляд не смутил. — Всё по порядку, — примирительно подняла руки Бонни. — Начнем с главного: у Доротеи есть сестра Хильда. У них давний конфликт, как это часто бывает у родственников. Так вот, именно Хильда помогла Майклу убить Клауса. Она смогла направить против него энергию солнца. Это совершенно удивительно! Подобное мало кому под силу. — Я не могла остановить её колдовство, — голос у Доротеи тихий и сиплый. — Я слабее, чем она. Но по просьбе Клауса я в последний момент была занята другим. Есть особый способ передать кровь другому. Так вот, за мгновенья до смерти кровь Клауса передалась его жене. А вместе с тем и связь со всеми вампирами, им и его созданиями обращёнными. У Кэролайн начала кружиться голова. Неужели такое действительно возможно? — Он расчитал это на тот случай, если вдруг погибнет, — медленно произнесла Бонни, смотря на реакцию подруги. — Его смерть означала бы смерть и его жены. Он не мог этого допустить. Поэтому позаботился заранее. — Он… Выходит, он любил ее, — задумчиво произнесла Кэролайн. А ещё тем самым он спас их всех. Кто бы мог подумать, что однажды они будут обязаны первородному. Хотя, если честно, он ее саму много раз спасал. Выходит, не такое уж он и чудовище. — Таким образом, понятно, почему Майкл хотел убить Эдме. Ему известно о заклятии. Его план был прикончить Клауса, а затем на том же месте его жену, чтобы покончить с половиной вампиров. — Ты рассказала Деймону? Бонни кивнула. Она звонила ему. А ещё просила ни за что не сообщать по телефону об их местонахождении и везти Эдме как можно дальше. Если понадобится — опять усыпить и упрятать. — Пока Майкл жив, он будет охотиться за ней. Значит, Деймон вечно будет в бегах, а мы все в опасности, — сделала вывод Кэролайн. — Нам нужно убить Майкла. Она опять взглянула на Доротею, та грустно покачала головой. — Кол у него, — тихо озвучила она общеизвестный факт. — И сильнейшая ведьма из ныне живущих — тоже. — Должен быть иной способ, — упрямо настаивает Кэролайн. Жертва Клауса не должна быть напрасной.

***

Кэролайн всё же заперла мастерскую на ключ на следующий день. Но ключ не выкинула, а спрятала в глубине своей шкатулки с украшениями. «Думаешь, он вернётся? Идиотка!» — мерзко ухмылялось подсознание, но Кэролайн отмахивалась от назойливого голоска в голове. Она вышла на улицу и пешком направилась в знакомом направлении. Всё же стоило навестить своего парня. Кэролайн теперь толком не имела места жительства. В свой дом она возвращаться не хотела, там каждая деталь напоминала о маме, Форбс не могла сдержать там слез. Жить в доме Локвудов теперь было как-то странно. А переехать к Стефану… Теперь, когда война приостановлена, а они не живут в ежесекундной опасности, нужно взвесить все за и против. Съехаться — это слишком большой шаг. Кэролайн же с недавних пор думала мозгом. И ему ещё нужно время. Стефана она нашла прямо посреди гостиной. Он сидел на ковре, прислонившись спиной к дивану, и что-то чиркал в своем дневнике. Всё-таки он ещё такой мальчишка! Завидев её, он неловко вскочил на ноги и искренне улыбнулся. — Я ждал тебя. Кэролайн поцеловала его в щёку, опустилась на диван. — Я кое-что узнала. И она вкратце рассказывала ему о знакомстве с ведьмой и полученной информации. — Ведьма Клауса… — скептически протянул Стефан. — Я бы не стал ей верить, как и всем, кто хоть немного связан с первородными. — Но всё сходится. И с логикой не поспоришь. Да и Стефану сейчас не хотелось это обсуждать. Всё есть как есть. И он подумает об этом, когда хоть что-то сможет сделать. Он даже не звонит Деймону. Ведь какой в этом толк? У Стефана сейчас другие интересы и цели. А в сердце созрело важное решение, вынашиваемое уже некоторое время. Он подошел к Кэролайн, сев перед ней на колени, сжимая её ладони в своих. — Послушай, Кэр… В последнее время что-то странное происходило между нами. И я… — речь его сбивчивая, волнительная. — Признаться честно, я ревновал, как последний дурак. Но Клаус теперь мёртв. И… Я не хочу ничего у тебя выспрашивать. Я верю тебе и, надеюсь, ты мне тоже. Я вел себя глупо, но это только из-за того, что боялся тебя потерять, пойми меня, пожалуйста. И именно поэтому… — он робко опустил глаза. — В общем, я был бы счастлив, если бы ты согласилась быть моей женой. Что скажешь? Кэролайн была удивлена. Нет, потому, что он сделал ей предложение. Всё-таки они давно вместе. Но почему именно сейчас? Неужели просто от того, что испугался потратить ее? Но Кэролайн улыбнулась. Всё правильно, всё так и должно было быть. — Конечно, Стефан. Я выйду за тебя.