***
Тренировочный полигон. Ребят из моего класса вывели на урок: сегодня мы проходили метание сюрикенов. Рин смотрела на огромные мишени и удивлённо заявила: — Ух ты, они такие огромные! — На самом деле, настоящий противник… — начал я, но не успел закончить. — Настоящий противник в разы меньше, да и к тому же двигается, — сказал Какаши, как всегда, монотонно и заумно. — Эй! Я только хотел это сказать. — Да? Ну, ты долго мысли в слова преобразовываешь, не моя проблема. — Это ты меня тормозом назвал так, да? — распалился я в привычной для меня манере. В этот раз меня действительно задело. Как можно быть таким злобным зазнайкой в пять лет?! Да уж, возраст явно тебе на пользу пошёл, Какаши! — Ну хоть где-то ты проявил смекалку, Тубито. — Гх… не коверкай моё имя! — Ребята, хватит, а то уже остальные смотрят, — сказала Рин, вставая между мной и им. Какаши пожал плечами. Казалось, ему вообще было всё равно, будто бы выдать нечто обидное, это словно сказать правду. Я выдохнул: слишком уж вжился в роль вспыльчивого мальчишки. Того и гляди с кулаками на него брошусь, как бывало в далёком прошлом той жизни. — Так, дети! — начал сенсей. — Сегодня вы пройдёте свою первую тренировку с метанием сюрикенов. Соблюдайте дистанцию, чтобы не пораниться, к мишеням подходить по одному! Самое главное — не переживайте. Даже если у вас не выйдет с первого раза, впереди ещё много тренировок! Верьте в себя и свои силы! Всё понятно? — Да-а-а-а! — дружно ответили мы. Далее сенсей начал вызывать нас. — Какаши Хатаке. — Я! — Подходи к линии. Какаши послушно выполнил. Сенсей выдал ему сюрикен, тот спокойно взял его и тут же метнул прямо в десятку. Все с удивлением зааплодировали. — Вау! Какаши, круто! — Ты нечто! Рин улыбнулась и тоже похлопала. Затем повернулась ко мне и сказала: — Круто, да? С первого раза! — Н-ну да… — ответил я, легко улыбнувшись его успеху, после встряхнул головой и проговорил: — То есть ничего необычного! Пф! — А-а-а? Завидуешь, хи-хи? — Вовсе нет! Я-я тоже смогу! — Тогда я буду болеть за тебя тоже, — ответила Рин, немного склонив улыбающуюся мордашку вбок. — Очень хорошо! Ты прямо профи, Какаши, — проговорил сенсей, не скрывая своей гордости. — Не стоит, ничего особенного, учитель. — Хм, теперь иди к остальным. — Есть. Какаши встал рядом со мной и Рин и посмотрел на мишени, после чего — на меня. Мне кажется или это вызов? — Обито Учиха! И вообще, глупо же соревноваться с ребёнком. У меня опыта больше… — ОБИТО УЧИХА! Я замотал головой, когда ребята дружно захихикали. Чёрт, задумался и стал объектом для смеха… — Я! — Гх, Обито, слушай внимательно! — П-простите, сенсей! — Ты хоть правила не забыл? Вновь послышался лёгкий смех со стороны ребят. Я обернулся: лишь Рин и Какаши смотрели на меня без улыбки. Особенно Рин. Она казалась… взволнованной? — Да, сенсей! — Тогда возьми, — протянул он мне сюрикен. Послышались шепотки. — Надеюсь, он хоть в сенсея не попадёт, хи-хи… — Это же наш Обито, с ним вечно какие-то истории! — Тише, а то он услышит! До чего же дети злые, аж плакать хочется! Ладно, надо быть умнее, в конце концов. Я взял сюрикен. Он тут же аккуратно лёг в руку — опыт даёт о себе знать. Рука плавно пошла от противоположного плеча, завершая бросок хлёстким кистевым движением. Мне даже думать не надо, я и так прекрасно знаю, куда он попадёт. Треск древесины. Я попал «в яблочко». Сенсей подошёл и с трудом вытащил сюрикен. Он поправил свои очки и удивлённо посмотрел на меня. — Не дурно, Обито. Ты тренировался? — Эм… н-нет, ч-что вы! Просто такое хорошее объяснение на уроке давали! Ребята начали шушукаться, только на этот раз смешков я не слышал. — Вот это да! Попал в десятку! — Может, он не так уж и плох? — Я думал, Обито спит на уроках… Гх… ребята, бьёте в самое сердце! — Очень интересно, — сенсей сделал заметку, а затем дал мне ещё два сюрикена. — Метни эти, будь добр. Машинально я схватил их и метнул в сторону мишеней. Результат очевиден: снова 10/10. Шум усилился. Учитель почесал затылок и сказал: — Вот как. Какаши, подойди сюда. Тот послушно подошёл. — Вы так меня удивили! Давайте проверим, как вы метаете три сюрикена одновременно. — Если вы хотите, — ответил Какаши. — Да! — бодро поддержал я. Первым бросал Какаши. Его техника была ещё не идеальна, а детские руки недостаточно крепки, но я видел, что тут явно замешаны кропотливые тренировки. Неудивительно, что он гений. Само собой, Какаши попал в цель. Звуки аплодисментов, вздохи девчонок. Популярность Какаши меня прямо-таки раззадоривает. Я решил выпендриться и метнул свои сюрикены с разворота на сто восемьдесят градусов. Не знаю, что на меня нашло, наверное, просто детские комплексы взыграли… Одноклассники зашумели ещё сильнее. Их так легко впечатлить? Учитель удовлетворённо качал головой. — Очень хорошо! А теперь последнее: пять сюрикенов! Он тут что, в игрушки играет?! Чего это ему так интересно за нами наблюдать? Я посмотрел на Какаши, в его глаза читалось секундное сомнение. Увидев мой взгляд, он слегка нахмурился и проговорил: — Смотри и учись. — Только не промахнись, «учитель», — язвительно выдал я. Какаши метнул сюрикены. Вновь я следил за его рукой. В последнюю секунду крайний левый сюрикен сдвинулся на миллиметр. Никто бы этого не заметил, но мы оба с ним знаем, что произойдёт. Хруст. Всё метательное оружие попало в цель, но последний сюрикен воткнулся правее от центра, в ближнем кругу. Какаши злобно цыкнул языком. Для него это так много значит? Сенсей похлопал его по плечу и проговорил: — Поразительно, Какаши! В твоём возрасте так метать это просто невероятно. Но было видно, что лицо Какаши опечалено. Я много раз видел его в самых разных ситуациях. Для него, сына Белого Клыка, это был колоссальный просчёт. Фактически он уже считал себя побеждённым… — Кхм, давай, Обито, покажи свой навык! — проговорил сенсей с тёплой улыбкой. Я встал на линию, краем глаза посмотрел назад. Рин стояла, сложив ладошки на груди, она явно была заинтересована и взволнована. Но больше меня удивило его лицо… До этого безжизненное и холодное, оно вдруг стало немного нервным. Он быстро переводил зрачки, смотря на то, как я держу сюрикены в руке. Какаши, ты боишься проиграть? Так волнуешься за то, что это может быть твоё поражение? Я никогда не видел его таким. Наверное, это потому, что вечно проигрывал… Выходит, это просто нечестно… по отношению к нему. Отвернувшись, я закрыл глаза. Всё ясно. Да будет так! Открыв их, я метнул сюрикены. Все затаили дыхание. Звуки удара о древесину. — О-о-обито! — вскрикнул сенсей. Он прижался к забору. Три сюрикена торчали в досках, недалеко от его головы, торса и паха. Да, так будет лучше для всех нас… Я не могу с ним так поступить. Не в этот раз, Какаши. Послышался сильный смех со стороны ребят: — Ха-ха-ха! Я так и думал! — Ну, это же Обито! — На секунду я подумал, что он лучше Какаши! Сенсей выдернул орудие из досок, подошёл ко мне с грозным видом. Я неловко улыбнулся. Учитель выдохнул, похлопал меня по плечу и сказал: — Прости, что накричал… Это моя вина, я слишком увлёкся. Ты отлично справился! — А-а? С-спасибо, сенсей! — Беги к остальным. — Да! — Так, следующий Асума Сарутоби! Асума вернулся на своё место. Рин захлопала в ладоши и сказала: — Ух ты! Обито, это было круто! — Д-да? Я же так плохо бросил… — Это лишь один раз, но невероятно, как ты много попал! Почти как Какаши! Я нарочно изобразил грусть, чтобы она меня похвалила, хе-хе. Ещё бы с ним не сравнивала… Какаши смотрел на меня пристально, затем опустил голову, засунул руки в карманы и сказал: — Уж не знаю, что тебе помешало попасть… но в следующий раз постарайся. — Э? Это ты так меня похвалил? — Понимай, как хочешь, — заявил он, вернув свой привычный холодный взгляд. Я ухмыльнулся и посмотрел на мишени. — Будь уверен, в следующий раз я тебя одолею. — Пф…***
С тех пор я стал замечать, что Какаши взялся за дело серьёзно. На уроках он проявлял больший интерес. На переменах ему вызов всё время бросал этот вечно неунывающий Майто Гай. За этими боями было действительно забавно смотреть. Я и Рин дружно поддерживали эти односторонние поединки, особенно Рин. Обычно Какаши хватало два или три удара для победы. Но с каждым разом их бой стал затягиваться на всё более длительное время. В какой-то момент меня даже стало восхищать упорство Майто. Ходили слухи, что его взяли во вторую волну, то есть решение о его зачислении принимал лично Третий! Этот парнишка ужасно владел ниндзюцу, но его физические данные лишь росли. Один раз, когда они сражались, я заметил, как Майто предпринял довольно неожиданный удар с разворота. Какаши едва его не пропустил. Это показалось мне довольно интересным. Думаю, я стал понимать, как Какаши научился просчитывать удары…***
После школы я попрощался с ребятами и побежал на своё место для тренировок. Удар с разворота, что я практиковал, должен был помочь мне на предстоящем тесте по традиционному спаррингу. Пришлось собрать себе манекен. В основание я воткнул прочные палки, которые двигались при ударе, и, таким образом, мне придётся уклоняться от них. Раньше в рукопашной схватке я применял фронтальные атаки, довольно редко думая об уловках, и это приводило к частым травмам. Сейчас же, помимо навыков из той жизни, я могу научиться новым! Тренировка затянулась, но, в конце концов, мне удалось отработать удар с разворота из разных позиций. Также я выучил ещё несколько приёмов и был собой доволен. — У тебя тут настоящий полигон для тренировок, — проговорил знакомый голос. Я обернулся. Сакумо Хатаке стоял, опираясь плечом о ствол дерева. — Господин Хатаке, не ожидал вас тут увидеть! — Аха-ха, привет, Обито. Да, я только с задания, решил срезать путь до дома, а тут увидел тебя. Очень радует, что ты тренируешься! — Хах, спасибо! Я хочу стать лучшим шиноби, а потом и хокаге, поэтому мне некогда отдыхать! — Вот как. Отличный настрой, даже заразительный, я бы сказал! — А? В каком смысле? — Какаши нынче тоже много тренироваться стал. Всё после того урока по метанию сюрикенов. Что там произошло? Я отвёл взгляд. Не знаю, стоит ли ему говорить об этом… Не хотелось, чтобы Какаши чувствовал себя неловко перед отцом. — Да ничего необычного… Он, как всегда, был лучше остальных. Хоть мне это и не нравится признавать, ваш сын — молодец… — Хоть ты так говоришь, но голос твой отнюдь не завистлив, Обито. Знаешь, я более чем уверен, что дело именно в тебе. Отец Какаши прищурился и проницательно посмотрел на меня. Чёрт, я загнан в угол, надо как-то отвертеться. Думай, Обито! — Ещё бы! — воскликнул я, наигранно. — Я ж обещал, что абсолютно точно одолею его! Ха-ха-ха… — Хм, — лицо Сакумо на несколько секунд потеряло привычную доброту, но потом она вновь вернулась. — Вот как. Здоровое соперничество лишь укрепляет дружбу! Знал, что на тебя можно положиться! — А-а? Думаю, вы правы. — Хей, Обито, ты не хочешь провести со мной спарринг? — С-с-с вами?! — в ужасе вопросил я. — Да у меня и шанса нет! — А? Ты же несколько минут назад говорил, что хочешь лучшим шиноби стать? — Ну да, но… — Тогда тебе надо противника посложнее, чем эта кукла. Сакумо прав: это уникальный опыт. Белый Клык Листа… увидеть его в действии и выжить — огромная редкость. — Что ж, я согласен, только не думайте, что буду поддаваться! — сказал я и улыбнулся. — Ого! Тогда и мне стоит быть серьёзнее! Нападай!***
— Ра-а-а-ах!— выкрикнул я и вновь напал. Мы дрались уже минут десять. Все мои атаки Сакумо читал с непринуждённой лёгкостью. Мой рывок в этот раз был нацелен обмануть его. Отец Какаши резко присел и совершил быструю подсечку, надеясь сбить меня с ног. Я подпрыгнул и ударил в воздухе левой ногой, надеясь попасть ему в голову. Сакумо даже не смотрел на меня, его правая рука рефлекторно поднялась, а мышцы верхней трети плеча прикрыли голову. Я на секунду завис в воздухе, но ему хватило этого, чтобы воспользоваться преимуществом. Сакумо тут же ударил меня ладонью правой руки прямиком в живот — волна боли прокатилась по телу. Дабы смягчить, я выдохнул, погасив часть энергии, выложенной в этот приём. Меня откинуло, я пролетел несколько метров, сгруппировавшись и делая перекаты. — Неплохо, Обито. Ты умело наблюдаешь за моими действиями. Мне ни разу ещё не удалось применить один приём дважды… Для ребёнка у тебя слишком хороший глаз. — Ха… фх, фх… — усмехнулся я, вытирая пот со лба. — Я ведь Учиха! Глаза — это наше преимущество! — Что же, тогда докажи, что твой клан не зря считается одним из лучших в деревне! Взгляд Сакумо был слишком внимателен, кажется, он вошёл в раж. В самом начале нашего спарринга он действовал лениво и старался не касаться меня. Неужели пытается проверить? Все его многозначительные взгляды и фразы правда настораживают. Хотя истинный шиноби никогда не недооценивает своего противника, даже если тот ребёнок. Я выдохнул. Если он хочет посмотреть на настоящий бой, то я не буду сдерживаться. Я перевёл часть чакры в стопы и дал себе ускорение. Сакумо на секунду опешил, но тут же встал в стойку. Я совершил ложный замах, мой противник ударил навстречу, надеясь остановить меня. Но я на полной скорости совершил разворот на ста восьмидесяти градусов в прыжке и ударил в брешь в его защите. Кулак ощутил плоть его левого бока. Сакумо издал глухой звук. Локтем левой руки он ударил мне по предплечью, а ладонью правой надеялся попасть в голову. Я сбил её левой ладонью, слегка отогнул корпус назад и вновь ударил правой, целясь прямиком в солнечное сплетение. Однако господин Хатаке лёгким движением корпуса увернулся. Я слишком вложился в этот удар, и инерцией меня слегка понесло вперёд. Сакумо схватил меня за кисть, надеясь провести бросок. Ему это удалось, но когда я падал, то зацепился за его руку и, упираясь ногами в грудь при падении, сам перекинул его через себя, воспользовавшись физикой и его неустойчивым положением. Медлить было нельзя — я тут же вскочил и обернулся… Но было поздно. Последнее, что я увидел, — это пара чёрных глаз и ладонь, что резко ударила меня в живот.***
Я открыл глаза, спина ужасно ныла от боли. Рядом сидел Сакумо и смотрел в небо. — Гх… что произошло? — О, Обито! Прости меня… Тебя отнесло к стволу дерева, и ты выключился. Я так испугался, что ты ранен, но, к счастью, повреждений нет. — Ух… поздравляю вас с победой. — Победой? Не смеши, если бы ты был повыше и чуть больше массой, то я бы получил довольно серьёзные травмы. Ты очень меня удивил! — Ахах, фх… слышать от вас похвалу — это честь для меня, — ответил я, немного сползая вниз на мягкую траву. — Это был очень интересный бой… Будто бы я дерусь с опытным шиноби. Воистину, нынешнее поколение детей удивляет меня всё больше и больше. Сначала мой сын, теперь ты. Думаю, скоро вы станете достойной заменой! — Ну… для начала надо побольше натренироваться, я думаю, — ответил я, срывая соломинку. Мы пролежали молча несколько минут, затем Сакумо встал, отряхнулся и протянул мне руку. Я взял её и поднялся на ноги. — Благодарю вас за тренировку, для меня это был бесценный опыт! — проговорил я и поклонился. — Для меня тоже, Обито. Ты не против, если я время от времени буду заглядывать сюда, возвращаясь с миссий? — Я-я … конечно! Для меня будет честью, если вы чему-то меня научите! — Брось ты кланяться, — неловко засмеялся Сакумо, почёсывая затылок. — Ты способный парень, мне нравится твой ход мыслей, твоя тактика. Ты и Какаши, вы оба мыслите нестандартно и на несколько ходов вперёд. Поэтому я считаю своим долгом помочь вам всем, чем могу! — Большое спасибо! — А теперь, если простишь, я отправлюсь домой. Хочу увидеть Какаши, а то совсем давно не виделись. — Уверен, он будет счастлив! — с улыбкой на лице проговорил я. Сакумо махнул рукой на прощанье. Было видно, что он слегка держиться за бок, куда я нанёс удар — видимо, новые приёмы довольно эффективны. Хоть я абсолютно уверен, что он не использовал и половину истинной силы… Его движения, взгляд, защита — это лишь базовые движения, доведённые до автоматизма. Я точно знаю, что это была проверка, поэтому и совершил несколько неуклюжих движений в самом конце. Будет странно, если я слишком выделюсь. Да и чего таить, детское тело чисто физически не может нанести такого урона… Эх, тяжело, чёрт побери, быть малявкой!***
Время шло неумолимо. Каждую ночь я засыпал с мыслью о том, что попросту не успеваю. Утром, глядя на календарь, приходило осознание, что отныне это гонка со временем. Неумолимая битва, напоминающая партию в сёги… Неважно, какое у тебя преимущество: один неверный ход и партия может быть проиграна. От всего этого я стал хуже спать. Мне часто снились кошмары, картины из прошлого. Я вскакивал, пот хлестал градом… В такие минуты мне хотелось умереть, слёзы лили из детских глаз ручьём, и я ничего не мог поделать. Садясь на подоконник, я гладил соседского кота, который часто приходил по ночам посмотреть на свет луны. — Делаю ли я благо? Изменит ли моё существование этот мир? Однажды я уже дал обещание, которое не сдержал. Их смерть, я не смогу этого вынести… Кот посмотрел на меня одним открытым глазом и, словно чувствуя боль на сердце, замурлыкал, сев мне на колени. — Хах, ты меня жалеешь, да? Знаешь, ты очень добрый, раз сидишь с таким негодяем, как я. — Мур, мя-я-я, — выдал кот, податливо подстраиваясь под мою руку. — Да, ты не думаешь об этом… ты просто делаешь всё, чтобы проявить ко мне свои кошачьи чувства. Я выдохнул. Маленький пушистый комочек уснул у меня в ногах. Ему неважно, что я чуть не разрушил этот мир. Для него я лишь мальчик, который не стал его обижать. Он не судит меня, а лишь смотрит на мои поступки здесь и сейчас. — Знаешь, ты прав. Мысли о том «кто я?» бесполезны… Я встал на этот путь, чтобы попытаться исправить всё то, что натворил. И не время распускать сопли! Она верит в меня и ждёт где-то там! Я вытянул руку вверх, к звёздному небу. Пройти этот путь тем Обито, которым я всегда хотел быть — вот моя цель! И пусть эти кошмары будут шрамом на моём сердце, ведь так я никогда не забуду и буду стараться следовать своему пути… Вот только найти бы его. Я взял кота домой. На улице довольно зябко, а он явно решил погреться. Так мы и уснули с ним в обнимку; в ту ночь кошмары больше мне не снились…***
Я начал готовиться к выпуску. К счастью, в этот раз учителя отмечали мои успехи. В один момент я даже начал забываться и действовать чересчур смело. Так случилось в один из дней. Тренировочный бой. Сенсей объяснил нам условия. — Та-а-ак, первыми будут… хм, Какаши и Обито! Вы как довольно успешные ученики покажите всем пример, — сказал сенсей, гордо кивая головой. Меня впервые назвали «успешным учеником». Даже несмотря на то, что мыслю я зрело, такая похвала за мои труды подняла планку «важности» внутри меня. Как же глупо выглядит моя дурацкая улыбка… — Чего это ты так ухмыляешься? — спросил Какаши, холодно смотря на меня. — Теперь не только ты такой «уникальный»! — ответил я, совершенно не подумав. — Тебе так нравится задирать нос? Или ты просто красуешься? Я опешил: он ударил в самую точную из всех версий. Лицо залилось злостью и стыдом. Я выдохнул и ответил, стараясь сохранить спокойствие: — Наверное… но сейчас самое время доказать, что это не просто хвастовство. Ты ведь тоже ждал этого дня, Какаши? Он отвёл взгляд, под маской его губы слегка задёргались. Господин Хатаке говорил, что Какаши стал чаще тренироваться. И сейчас наступил тот день, когда он может вернуть утерянное самоуважение. — Только не думай, что я тебе поддаваться буду. — Я на это надеюсь, — ответил я, кивая ему головой. Сенсей встал между нами и громко сказал: — Сложите печати! Тайрицу, но ин… Печать конфронтации. Это дань традиции, уважения к противнику. Мы с Какаши сложили их. Это означало то, что мы взываем друг друга на поединок. — Приготовились! Бой! Какаши тут же понёсся в атаку. Мощный удар правой прямо в грудь. Я едва умудрился парировать. Какаши тут же нанёс ещё один, его рука напоминала хлыст. Мне пришлось наклонить корпус назад, но скорость удара была столь велика, что мой подбородок почувствовал резкую волну боли. «Достал, чёрт!» — подумал я, делая отскок назад. Давление не прекращалось. В той жизни он не был таким активным! Но сейчас этот прессинг просто не даёт и шанса собраться с мыслями! В один прыжок Какаши совершил удар в прыжке ногой, при этом сделав разворот на триста шестьдесят градусов. Это мой шанс! Я пригнулся, нога Какаши просвистела у меня над макушкой. Использовав этот момент, я совершил нижнюю подсечку. Мой оппонент, который едва соприкоснулся с землёй, ещё не имел твёрдой опоры. Его детское тело начало лететь навстречу земле. Но в последний момент он выставил руки, оттолкнулся ими и сделал скачок назад. Бой с господином Сакумо научил меня, что нельзя давать противнику передохнуть. Какаши это тоже знал, поэтому, что есть мочи оттолкнувшись от земли, с низкого старта помчался мне навстречу. Мы вновь схлестнулись, наши руки сплелись в единый узел. Каждый искал момент, чтобы обойти блок оппонента. Его глаза быстрыми движениями скользили по моему телу. Я знаю, что он легко просчитывает на десять ходов вперёд. — Давай, Какаши! — кричали девчонки. — Парни крутые! — кричали мальчишки. Мои зубы скрипели. Хоть он и был младше почти на пять лет, но силы в его теле было невероятно много. Я начал работать коленями прямиком в его торс. Как и ожидалось, Какаши машинально перевёл одну руку, чтобы сбить серию моих ударов. Тогда я смог оттолкнуться, и моя левая нога с огромной скоростью приближалась к его голове. За секунду до удара он поймал её. Я мерзко улыбнулся. Его руки были для меня своеобразным упором. Я подпрыгнул и впечатал правую ногу прямо в лицо Какаши. Его спасло лишь то, что он поставил руку. Его тело отлетело на пару метров вбок, поднялся столп пыли. Я вытер кровь с подбородка. В этот момент Какаши вылетел и нанёс мне серию ударов в грудь — боль пронзила мышцы. Я заметил, как на его скуле красуется хорошая полоска крови. Мы вошли в раж. Удар за ударом. Снова и снова мы то сталкивались, то отскакивали, чтобы перевести дух. В последней атаке мы вновь сошлись, почти не блокируя ударов, просто обменивались тумаками. Какаши заблокировал мой удар с правой и уже контратаковал своей правой, целясь мне в лицо, но я парировал, совершил разворот вокруг оси и нанёс рассекающий удар локтем сверху, целясь в нервное сплетение его предплечья. Какаши схватился за руку, но не отступил. Удары ног в бедро, а затем — в левый бок немного вывели меня из равновесия. Подпрыгнув, я ощутил мощный удар сердца в груди. «Чёрт! Я попался!» Это был его любимый приём. Как только я приземлился, то попытался разорвать дистанцию ударом ноги, но Какаши увернулся и подсёк ногу, на которую я совершил упор. Далее нанёс два удара в левую щёку. Меня развернуло. — Это конец! — сказал он так, что слышал лишь я. В этот момент я открыл глаза. Мир Камуи… мои руки, они в крови. Я повернул лицо. Какаши… взрослая его версия неслась на меня. Он глядел моим глазом, отмечая все мои движения. Та битва… нет… нет…НЕТ! . — Это не конец! — крикнул я. Я немного пригнулся, чтобы рука Какаши не впечатала меня в землю. И с разворота влепил ногой в лицо друга. Мой удар фактически пришёлся полной стопой. Я видел, как «взрослый» Какаши катится по холодному камню мира Камуи. Моё тело само подскочило вверх. «Увернётся! Он увернётся!» — лихорадочно думал я. Но Какаши не увернулся… Он лежал на земле. Почему? Вставай, Какаши! — Обито!— крикнула Рин. Я очнулся. Тот мир исчез. Я вновь стал собой… Резко дёрнул ногу, чтобы не зацепить Какаши. Она впечаталась в землю, оставляя там дыру. Моё дыхание участилось. Глаза лихорадочно бегали из стороны в сторону. Я подбежал к Какаши, тот открыл глаза. — К-какаши! — с испугом произнёс я. — Я… я… — Ты… кх, кх… победил… — проговорил он, отводя взгляд и сжимая руку в кулак. Сенсей поправил свои очки. Его губы пытались что-то сказать. Ребята тоже стояли, шокированные происходящим. — П-победил… Обито Учиха! Сложите Печать Примирения! Мои руки дрожали, и я протянул сложенную печать Какаши. Он посмотрел на меня несколько секунд, а затем сделал то же самое. Он сильно сжал мои пальцы — я испытывал боль… но не физическую. Нет… я осознал, что внутри меня всё ещё живёт тот Обито! Когда мы встали и ребята окружили нас кучей, Рин подошла к Какаши и подала ему платок. — К-какаши? Ты как? — спросила она, испуганно глядя на него. Он не ответил ей. Вместо этого спросил меня, скрипя зубами: — Откуда… откуда ты знал?! — О-о чём ты? — Спиной… ты стоял спиной! Ты не мог знать этого удара! Подобное невозможно чувствовать, если ты уже не видел такого приёма. Я сделал два шага назад. Всё внутри меня клокотало. Ведь это же… это тот бой. Когда я хотел убить Какаши, то помнил все эти движения. Все наши тренировки в той жизни, он часто его использовал… Я настолько заигрался, что просто не учёл этого факта! — Я… я… просто тренировался. — Ты же… ты же просто слабак, — ответил он, сжимая кулаки сильнее, — хвастун и лентяй. Как… как это произошло? Я посмотрел на Рин. Она глядела на меня глазами, полными испуга. Да и не только она: все ребята не подходили ко мне близко, а держались возле Какаши. — П-прости меня… прости меня, Какаши! — выкрикнул я, убегая прочь. — Обито! Подожди! — крикнул учитель. — Стой, Обито! — слышал я голос Рин.***
Я бежал по улицам. Уйти! Как можно дальше. Боль… эта всепоглощающая боль… Что же я натворил! Я ничуть не изменился! Ради победы я был готов убить друга?! Да, Обито?! Ты ведь ни перед чем не остановишься! В тот момент ты перестал видеть в нём друга… ты хотел прикончить его, доказать свою силу! Как же я… ненавижу себя! Кровь смешалась с потом, во рту стоял стойкий привкус железа. Я выскочил в лес. Перед глазами всё мелькало. Мысли путались. Вдруг за воротник меня схватило что-то. — Воу, стой! — сказал голос. Я пытался вырваться, повернулся, желая выбить руку задержавшего меня. Но передо мной стоял господин Хатаке. Он был изрядно испачкан в пыли и песке. Его глаза смотрели на меня с недоумением. Взглянув на это доброе лицо, которое напоминало мне друга, я не выдержал: из глаз полились слёзы. Почему я плачу? Почему? Мой разум всё понимает, но я не могу остановиться. — О-обито? Что случилось? Почему ты такой побитый? — Г-господни Хатаке, я… я… так виноват… так виноват, — твердил я почти навзрыд. Его глаза тут же округлились, и он прижал меня к себе. Я плакал ему в жилетку, как самый настоящий ребёнок. Да, может внутри я и взрослый, может имею воспоминания, но несчастное детское тело, мозг ребёнка… они не способны так переносить всё это. Накопившаяся волна отчаяния, что столько гложет меня по ночам… она вырвалась в отчаянном детском крике. — Тише-тише. Я не знаю, что тебе пришлось перенести, но сердце подсказывает мне, что тебе очень тяжело… Твои глаза полны страдания… мне знаком этот взгляд, Обито, — ласково говорил Сакумо, поглаживая меня по голове. — Простите… я не хочу плакать, не хочу кричать, но просто не могу… — честно выдал я. — Знаю. Ты намного сильнее и взрослее, чем выглядишь. Это я подметил с первой нашей встречи. На твоих плечах лежит какое-то бремя, я прав? Я не ответил. Просто не могу сказать правду. Отец Какаши ни при чём… Я просто ребёнок, что всегда мнил себя взрослым. Я думал, что играю роль, чтобы себя не выдать… но, как оказалось, это была вовсе не игра. Я всегда был таким. Эгоистичным детëм с манией величия и самомнения… Прикрываясь благородной целью, я лишь искал причины оправдать свою борьбу с лучшим другом, реализовать то, что упустил тогда… Я жалок. И я не заслужил этого шанса. — Давай-ка присядем. И ты мне всё расскажешь. — У-угу…***
Я медленно рассказал всю ситуацию с Какаши. Конечно же ничего не сказал о том, кто я и чем отличаюсь от остальных. Разум вновь взял контроль над чувствами. Детское тело «этого» Обито опять перешло под мой контроль. Спокойное и плавное рассуждение. Ничего нового. — Вот как. Ты одолел его? — Да… — И что он? — Его взгляд был полон ненависти. Но мне неважно, ибо я это заслужил… — Хах, даже так? Очень самокритично. — Не в этом дело… Я чуть не убил его… — У-убил? — Да… я вложил в удар самые тёмные эмоции. Будто бы забыл, что Какаши мой друг и товарищ. Вспомнил…. Я осёкся. Сакумо внимательно всмотрелся в меня. — Вспомнил что? — Ам… вспомнил наше соперничество, решил, что я буду выше, сильнее, а выходит, я просто мусор… — выдал я в попытке вновь скрыть факт своего перерождения. — Эй, не говори так! — А как иначе?! — воскликнул я. — Я перевёл обычную тренировку в смертельный бой! А в итоге что я хотел доказать? Кому?! Все мы в Конохе одна семья, а я забыл об этом… Такие шиноби, как я, приносят лишь беды товарищам. — Могу тебя понять… — проговорил Сакумо, глядя на свои руки. — Мы, шиноби, часто выключаем эмоции, чтобы выполнить миссию… Часто многие из нас бросают даже своих товарищей ради выполнения задания. Мы убиваем, совершаем похищения, даже не думая о последствиях. Потом хороним, оплакивая погибших братьев и сестёр… Но ты не мусор, Обито. Тот горячий поток слёз не был ложью. Как бы ты не убеждал себя в том, что негодяй… таким ты не являешься. Даже если в твоей душе и есть что-то тёмное, это не значит, что ты стремишься таким стать. Туда, куда падает свет, непременно следует тень… следует тьма. Конечный выбор всегда стоит лишь за тобой, на какой стороне остаться. И я… Я верю, что свет внутри тебя не даст потеряться во тьме. Понимаю, в душе есть что-то, что ты скрыл от остальных глубоко-глубоко, чтобы никто не поранился… но знай: друг не откажется от тебя только потому, что ты где-то оступился. Уверен, Какаши просто переломил наконец-то свою гордыню… и признал тебя. Так не дай его усилиям пропасть. Прими себя и найди новый путь. А те, кому ты дорог, обязательно тебя поддержат… Ведь при той нашей встречи ты сам донёс до меня эту мысль. Сакумо прикрыл глаза и опёрся о ствол дерева. Он прав: я изменил историю, но надеялся, что могу жить привычным образом. Быть «тем» Обито… но я не он. Я другой. Пройдя через тьму, я не без помощи друзей вернулся к свету… Хоть рана и печаль от собственного предательства и эгоизма всё ещё будет моей тенью, но я должен перестать идти тем путём и выбрать новый. Меняя судьбу, будь готов к последствиям. Так ведь сказала Сущность? До этого я только убегал, надеясь жить как раньше. Теперь же я отвечу. Пока со мной моя семья, мои близкие люди я смогу стойко переносить испытания. И выгнать этот кошмар из себя, освободиться от страхов и сомнений. — Спасибо вам… господин Хатаке. Сегодня я понял нечто важное. — Да? Фух… я так волновался, что скажу что-то не так, ха-ха. Он звонко засмеялся. Я посмотрел на его руки, на них была запёкшаяся кровь. Сакумо заметил это и проговорил тише: — Я тоже имею чувство, что совершаю ужасные вещи. Мы шиноби и, к сожалению, не только щит, но и оружие, которое должно действовать без осечек… — Вам нет нужды оправдываться. Я не тот, кто будет судить вас… Нет тех, кто не совершает ошибок. Да, мы всегда будем жить с ними, вспоминать, иногда терзать себя… Но именно это и отражает нашу человечность, даёт нам видеть иные пути решения проблем, так ведь? — Хм… я-то думал, что я тебя успокаиваю, но, оказывается, это ты помогаешь мне. Хах! — П-простите, — извинился я, осознавая, что поумничал не к месту. — Обито, интересный же ты парень, — ответил он, поднимаясь. — Какие же ещё сюрпризы ты преподнесёшь этому миру… Хах, ну да ладно. Мне пора, хочу увидеть сына. — Понимаю… — Думаю, сегодня хорошая погода, чтобы подумать под тенью листвы, как считаешь? — Да. Полагаю, сейчас это хорошая идея. Сакумо ткнул легонько мне кулаком в грудь и сказал: — Не забудь прислушаться к тому, что у тебя здесь. Поверь, не всё можно понять разумом. — Д-да! Сакумо улыбнулся, а затем исчез — я остался один. Но теперь внутри меня идёт решающая борьба, которую я не намерен проигрывать.***
Все мои размышления прервал сон. Тело устало, а голова переосмыслила столько вещей, что я просто-напросто уснул. Чёрт, какой же я безответственный. Когда открыл глаза, то увидел перед собой Какаши. Он стоял и смотрел на меня тем же привычно холодным взглядом. — А… А-а-а?! К-какаши! Ч-что?! Как давно ты тут?! — Давно. Ты чудовищно сопишь. Кошмар какой-то… — Тебе заняться нечем, кроме как пялиться на спящего меня?! — Вот ещё… Я вскочил. Почему он тут?! Наверняка господин Хатаке сподвиг Какаши прийти сюда. Его лицо было тоже побитым, на скуле виднелся пластырь. Уверен, Рин хорошо о нём позаботилась… — П-послушай, я… я хочу… — Извиниться? — Д-да, я так виноват… — Ни к чему мне твои извинения. И жалость твоя не нужна, — резко отрезал он. Я опустил голову. Как же мне ему сказать? — Но, — проговорил он тише, почёсывая затылок, — я хочу сказать тебе, что… признаю тебя. — А? Ч-что? — Что слышал. Повторять не буду. Раньше я считал тебя ни на что неспособным неудачником, который только и может, что мечтать… Ты всегда хвалился своими глупыми идеями, что будешь хокаге. Вечно проигрывал и не учился на своих ошибках… Я сжал кулаки. Он прав… таким я и был. — Однако сегодня ты показал всем, чего стоишь на самом деле… Что твои слова — это не пустой звук. Ты теперь не неудачник… а Обито Учиха — будущий шиноби Конохи. — К-какаши, спасибо, — ответил я, неловко улыбаясь. — Не надумывай лишнего. Это не похвала, я просто осознал это и говорю правду. Все мои слова не означают, что теперь мы друзья или что-то вроде того. Я всё ещё думаю, что твоя победа — череда случайностей… Но я не верю ни в удачу, ни в случайность. Поэтому считаю твою победу заслуженной. И теперь уже я, Какаши Хатаке, покажу тебе, что не стоит меня сбрасывать со счетов. Очень скоро ты это поймёшь. Мы стояли друг напротив друга, наши глаза загорелись пламенем. Я не читал в них ненависти, злобы или обиды. Он, как всегда, смог понять всё раньше меня. Ты так и остался лучшим из нас двоих, мой друг… Я вытянул кулак в его сторону и сказал: — Надеюсь, это обещание, Какаши! Он саркастично закатил глаза. Но после нескольких секунд вытянул руку и столкнулся со мной своим детским кулачком. — Это обещание. Так что запомни его, когда проиграешь в следующий раз. — Хах! Ещё посмотрим!***
Домой мы шли вместе. Да, не проронив ни слова… но они нам не были нужны. Мы оба понимали, что наконец-то перешагнули через себя. Он — через гордость и предубеждение. Я — через ложь и самоуверенность. Как теперь повернётся к нам судьба? Не знаю, но я приму от неё любой удар и урок. — Ну, я направо. — Угу, — ответил он. — Какаши… — Ну, чего ещё? — У тебя замечательный отец. Вы с ним… очень похожи. — А? С чего это ты о моём отце заговорил? — вопросил он, немного смущаясь. — Да так… просто, — ответил я, засовывая руки в карманы и уходя вдаль.***
У самого дома стоял знакомый силуэт. Маленькие ножки ходили по плитке. — Рин? — удивился я и подбежал к ней. Она посмотрела на меня строго и холодно. Затем дала мне по щеке ладонью — лицо сразу же отдалось волной боли. — Ай-ай-ай… З-за что?! — Ты дурак. Самый настоящий дурак! Я опомнился: да… она ведь тоже окликнула меня тогда. — П-прости… — тихо проговорил я. — Убежал! Не дал даже слова сказать! А раны твои! Посмотри на себя! — Я виноват, но мне это нужно было, пойми… — Нужно? Зачем? Я думала, что вы с ним просто играете… Почему вы такие глупые мальчишки… Вечно дерётесь, цепляетесь друг к другу… мы же друзья! — Друзья… — тихо повторил я. — Рин? — М? — Когда ты смотришь на Какаши, твои глаза так блестят, словно у тебя вот-вот перехватит дыхание. — А? К-к чему это? — озадаченно проговорила она. — К тому, что… скажи, ты любишь Какаши? Рин замолчала, а затем отвернулась. Всё ясно. Та Рин, что ждёт меня, прошла со мной иной путь… И нет нужды делать вид, будто бы она всё та же… Теперь это другой человек. Особенно после того, как я стал менять историю в свою сторону. Ведь и я, по сути, не тот Обито Учиха. — Понимаю. Знаешь, всё время я хотел тебе понравиться, но всё обернулось лишь в этот идиотский мой поступок… Слушай, Рин. Присматривай за мной, пожалуйста. Ты можешь меня не любить или даже ненавидеть, но я знаю, что ты очень добрый человек. Пожалуйста, присмотри за мной, чтобы я не сбился с пути, не сделал больше такой глупости. А я… я буду стремиться сделать тебя счастливой, даже… даже… Я не мог закончить. Мне хотелось, чтобы она была счастлива, даже если это буду не я. В конце концов, меняя судьбу… будь готов к последствиям, как я уже вспоминал сегодня. Я уже хотел войти в дом, как она меня остановила. — Это так, я и правда… Не дав ей закончить, я грузно выдохнул и сказал: — Вот как… тогда я не буду мешать… — Стой! — сказала она, поворачиваясь вся в слезах. — Я и правда полюбила Какаши тогда, но почему… почему я не могу этого сказать сейчас? Ты раньше был совсем иным… Обито, ты вечно дурачился, вёл себя как друг, лучший друг, но я увидела тебя в лесу и даже была у тебя дома, когда не могла найти! К-каждый твой взгляд, каждое слово, что ты мне говорил… я чувствую, как тебе больно… почему ты просто не можешь сказать прямо… Прямо? Всю мою жизнь она смотрела на Какаши как на героя. Её любовь основывалась на нечто ином, чего я не мог понять, потому что вечно дурачился и трусил… Так же как и не мог понять, почему она выбрала меня… предателя, убийцу и обманщика. Если Рин пойдёт за мной, то познает лишь боль. — Потому что я трус… мне и тогда не хватило смелости сказать это раньше, — сказал я медленно и холодно. — Т-тогда? — Это не так важно… хочешь услышать правду? Тогда я скажу… Рин, я вечно буду любить тебя, что бы ни случилось… Даже если ты будешь не со мной, я буду рядом. Потому что ты была рядом со мной… Я осёкся, вставляя воспоминания из той жизни… Да и пусть! К чёрту эти игры! — Ты единственная, кто всегда принимала меня таким, какой я есть! Да, я дурак! Да, самонадеянный! Но ты верила мне! Я… я люблю тебя! Рин отпустила мою руку и сделала пару шагов назад. Её ладошки затряслись, она сложила их на груди. На глазах проступили слёзы. — Ты… ты не тот Обито. Уверена, я-я никогда не знала, что ты чувствуешь… и была уверена, что и не скажешь… такой ты человек. Я опустил голову. — Да, ты, как всегда, права. Я не тот Обито Учиха, которого ты знала. Пожалуй, такого меня и знать-то не надо… — Я не закончила, — отрезала она. — Хоть ты не тот Обито Учиха, который был и есть моим лучшим другом, чувство, которого я бы никогда не узнала, полюбив другого. Но сейчас… сейчас передо мной иной Обито. Тот, что набрался сил сказать… тот, что не стал тлеть надеждой и выбрал действие. Хоть ты и отличаешься, но… именно такого тебя, целеустремленного, с огнём в глазах, с надеждой и упорством… такого Обито Учиху я… я полюбила! Я обомлел. Маленькая Рин говорила так по-взрослому, будто бы не я тут пережил целую жизнь… Я взял её за руки. Она легонько всхлипывала. В эту секунду я не отдам судьбе своё счастье. И пусть на меня свалится хоть метеорит! Я сделаю то, что столько лет не мог: я приложил руку к щеке Рин. Она взглянула на меня, вся покраснев. — Прости. Я… я не мог и подумать о том, как тебе тяжко… ты столько ждала моих действий, что уже привыкла видеть во мне друга. Неудивительно, что Какаши, который никогда не отступал от своих слов, смог тебя зацепить… Но я не отдам тебя никому, слышишь? Она слегка кивнула; кажется, будто бы она не дышала. — Я стану сильнее и смогу создать путь для всех нас. Поэтому будь со мной, хорошо? А я буду с тобой. Всегда. Рин взялась за мою руку своими тёплыми и влажными от слёз ладошками. Такова цена за выбранный путь. Даже если тучи затянули это небо, в конце за ними будет солнце и радуга. Весь вопрос в том, готовы ли вы переждать этот дождь? Встать под одним зонтом с близким человеком и, несмотря на трудности, выстоять этот ливень, даже если вам придётся промокнуть до нитки. Думаю, ответ очевиден, если прислушаться к своему сердцу. Мы стояли вдвоём. Я и Рин. Её тёплые объятия очищали мою душу, а аромат, что исходил от неё, навевал далёкие воспоминания. Провожая её до дома, я держал Рин за руку. Не потому что хотел подчеркнуть статус, а потому что столько лет этого желал. Крепко сжимая её ладошку, я считал секунды, не желая терять этого времени. Я не смог добиться счастья в «той» жизни… Но для этого Обито я не пожалею сил!