Пропой

Леша беззаботно осматривал комнату Димы, в которую тот его любезно пригласил. Горелову нравилось ходить в гости к другу, здесь всегда было так уютно и спокойно, совсем не как в собственном доме, где крики и ссоры стали уже привычным явлением. Между парнями успел развязаться разговор, они болтали о всякой мелочи сидя на диване. - Ой, это что, гитара? - резко спросил Леша, указав пальцем в небольшое пространство за шкафом, из-за которого виделся музыкальный инструмент. Дмитриев явно засуетился, и принял попытку перевести тему, но было уже слишком поздно. - Ты играешь на гитаре? Почему ты мне раньше об этом не рассказывал? - карие глаза были наполнены удивлением. - Д-да играю, - тихо произнес Дима, когда до него дошло, что оправдываться уже бесполезно. - Сыграешь мне что-нибудь? - В следущий раз. - Пожалуйста? Дмитриев беспомощно окинул взглядом Лешу, и понял, что не в силах отказать. - Ладно. Только с одним условием: не задавай вопросов. - Хорошо. Дима взволнованно, но по своему обычаю спокойной и ровной походкой приблизился к гитаре, вешая её на плечо, затем вернулся, и протянул руку Горелову. Последний послушно взял ее, поднимаясь с дивана. Голубоглазый молча вывел их за дверь дешевой квартиры, уводя на ступени лестницы, ведущие вверх. Вопросов у Леши и правда было много, но он оставил их при себе, ожидая, что все прояснится. В итоге Дмитриев вывел кареглазого на крышу пятиэтажки. Вид был красивый: это не мегаполис, со множеством красивых зданий, светящимися ночными фонарями на каждом углу и кучей народа, это не деревня, где под чистым небом видно миллиарды звезд, а тишина заполнила все улицы, это лишь серые здания и разрисованные стены, но в них остается что-то цепляющее. В большинстве окон уже не горит свет, оно и не удивительно, ведь время было достаточно позднее. Дима уселся прямо там, располагая инструмент поудобнее. Леша аккуратно приземлился рядом. Гитара была немного расстроена, но сейчас с этим разбираться совсем не время. Пару пробных переборов, по идее все готово. Дмитриев сильно нервничал и боялся, так как был очень неуверен в своих навыках, однако пути назад уже не было. Глубокий выдох, начался бой. Ритм был спокойный, просто плывя по течению, и не рвясь поразить всех окружающих его людей. - Песен еще не написаных, - Дима начал петь, перебирая аккорды, - сколько? Взгляд голубых глаз был сосредоточен на аккордах, смотря на них опущенными зрачками. Голос был нервный и взволнованный, но это мешало ему звучать ровно. Недаром с самого начала мелодии Леше эта песня показалась знакомой, ведь это оказалась хорошо известная каждому "Кукушка". Горелов немного захотел спать, то ли от спокойной ауры песни и исполняющего, то ли от того, что они выбрались на прохладную крышу в ночное время. Пока кареглазый терялся в пространстве, Дмитриев успел закончить первый куплет, перейдя на припев. "Так знакомо и тепло" - эта мысль пронеслась в голове Горелова. Леша и сам не понял, что он имел в виду, Диму или песню. Скорее всего все вместе. - Солнце мое, взгляни на меня, - Горелов подхватил, начиная петь с Дмитриевым, - моя ладонь превратилась в кулак, Дима вечно отставал от Леши, потому что в отличии от него, который быстро чеканит каждое слово будто недавно учил стих, и боится, что пока будет его рассказывать обязательно забудет, голубоглазый старался тянуть там, где это нужно. И без того достаточно твердый голос Дмитриева приобрел точную уверенность.

Кто пойдет по следу одинокому? Сильные да смелые головы сложили в поле в бою. Постепенно начало казаться, что звуки улицы тоже подпевают. И машины проезжали в такт игре, и надоедливые сверчки, и даже собственное дыхание - все пело.

Мало кто остался в светлой памяти, В трезвом уме да с твердой рукой в строю, в строю. Карие глаза впились взглядом в голубые, и они встретилсь спустя мгновение, когда Дима поднял зрачки с аккордов. Ни у кого на всем свете такие глаза не найдешь, он один такой единственный, чертовски важный и незабываемый человек. На лицо наползает улыбка.

Солнце мое - взгляни на меня, Моя ладонь превратилась в кулак, И если есть порох - дай огня. Вот так... Сонливость сразу убрало, будто её и не было вовсе. Снаружи становилось все холоднее, а в душе наоборот, все теплее с каждым словом.

Где же ты теперь, воля вольная? С кем же ты сейчас ласковый рассвет встречаешь? Ответь. В начале казалось, что гитара расстроена, но сейчас она в самый раз. Даже если бы резала слух, эта песня просто не может остановиться, затаскивая в поток вдохновения и умиротворения. Это то, что было нужно. Парни уже слились с песней, становясь одним целым. Дима уже не отстает, а Леша уже не спешит, песня играет в унисон . Сами звезды подпевают им. Все подчиняется удивительно прекрасной песне.

Хорошо с тобой, да плохо без тебя, голову да плечи терпеливые под плеть, под плеть. Парни уже ничего не видят, влившись в поток пения. Как жаль, что когда-нибудь это мгновение закончится, отдаваясь лишь воспоминаниями.

Солнце мое - взгляни на меня, Моя ладонь превратилась в кулак, И если есть порох - дай огня. Вот так...

Солнце мое - взгляни на меня, Моя ладонь превратилась в кулак, И если есть порох - дай огня. - Вот так... - закончили парни, переводя дух. - Как тебе? - поинтересовался Дима. - Эта песня лучшее, что со мной происходило. После паузы Дмитриев снова опустил взгляд, начиная играть перебором. Это просто мелодия, без смысла. Просто, чтобы не было так тихо. Горелов снова вспомнил о своем желании спать, кладя голову на плечо Димы. Так они сидели, пока Голубоглазый не заметил то, насколько ровно и невинно сопит Леша. Он уснул. Дмитриев аккуратно, еле дыша убрал гитару за спину и встал, подхватывая Горелова на руки. Только сейчас он осознал, какой было ошибкой вытаскивать Лешу на холодную крышу ночью, потому что ощущал, насколько сильно на самом деле он замерз. На сегодня с него хватит, он отправится в теплую кровать.