***
Новый год - это праздник, когда люди сидят дома подле ёлки и ждут подарков, или обмениваются ими. Дети усердно верят в деда Мороза и поэтому с нетерпением ждут чуда от него, а именно подарков, что малые попросили в письме. Некоторые уже и придумали себе план, как выловить этого загадочного деда, расставив в гостинной или в своей комнате кучу ловушек и сетей. Но какое разочарование для них будет, когда они вместо Мороза выловят родителя или соседа. Взрослые же в работе и готовятся к встречи нового года, готовя разные салаты и покупая напитки, а также подарки для своих чад. Советский сильно занят подготовкой к празднику и уже с утра хлопочет на кухне, пока его немец мешается под ногами и дурачится, продолжая показывать себя ребёнком. Союз прям как мамка, что следит за своим неугомонным чадом, что всё время ищет себе приключения на пятую точку. Рейх ещё не успел натворить прям серьёзных проблем, но подраться с котёнком за клочок бумаги и залезть к Рексу в будку - он успел. Из-за этого немца Совету всё время приходится бросать кухню и бежать спасать Третьего из передряг, на последок давая ему пендюлей и в ответ получая на них слёзы и "Ты меня не любишь!". Мысленно Союз уже хотел запереть Рейха где-нибудь, но к сожалению, его совесть и насильная любовь к нему не позволяет поступить вот так вот. Но на славу он довольно терпелив и снаружи спокоен. Доделав ещё одну порцию салата, Соя весь выдохся и откинул ложку испачканную майонезом в сторону, плюхаясь на ближний стул. Сил и энергии что-то ещё приготовить - не было. Нужно передохнуть и продолжить. И именно в этот момент, к Совку на колени залез Тройка, что всё это время сидел под столом и воровал сыр. Советский улыбнулся и пристроил любимого на своих коленях поудобнее, целуя того в щёчку. Ариец мило улыбнулся и покрывшись румянцем, пристроил свою голову на плече мужа, прикрыв глаза от родного тепла. Коммунисту больше нравился такой Рейх. Спокойный и умиротворённый. - Ну что? Весь сыр схавал? - хитро спросил коммуняга, поглаживая бедро любимого. Глаза также хитро и игриво смотрят на свою тушу и одновременно под стол, где валяются остатки натёртого сыра. Тройка кивнул совсем не жалея о содеянном. Главное что сытый и довольный, а то, что на ещё одну порцию салата, в котором главный ингридиент как раз сыр, этого ингридиента не хватит, его совсем не волновало. - Ох, Рейхи.. - вздохнул славян, чмокнув арийца в лоб. Злобы на это чудо совсем не было, ведь он не мог злиться из-за не равнодушия к этому немцу. Даже если и злится, то злоба быстро утихает, делая из ярого социалиста спокойное государство. Ну а Рейх наоборот, злопамятный. Если считать то, что он до сех пор зол на старого друга - Королевство Италию, что предал его во время войны в 1943 году. Ну и на тех, кто всячески унижал Тройку, не забывая избить и накрутить, он был категорически зол, но снаружи не показывал это, а лишь переносил весь ураган злобы внутри. - Вот как ребёнок.. - повторил Советы уже привычную ему фразу, видя в своём немце лишь того самого маленького мальчика, что выбегал из дворца чтобы поиграть с лучшим другом и всё время дурачился и ввязывался в неприятности. Не смотря на то, что с Рейхом обращались как с марионеткой и как с чужим, и на то, что над ним издевались, он всё равно как оставался ребёнком, так и остался им до сех пор. Стеснительный и милый, а не злорадный диктатор начавший войну и убивший миллионы. Смотря на него, даже поверить сложно, что это мамкино чудо наделало таких неискупимых грехов. Тройка на слова любимого лишь фыркнул и слез с коленок, забираясь под стол, где он и решил провести всё своё время, продолжая воровать продукты в свой "чулан". Соя игриво нахмурил брови и закатил глаза, отодвигая все продукты ближе к себе. Это Рейх явно не одобрил и поэтому вынул голову, смотря на мужа с детской обидой в глазах. - Вместо того, чтобы есть, помог лучше бы. - Я помогу, но только за шоколадку. - Идёт. - За две шоколадки! - Не жирно ли? - коммунист усмехнулся и протянул Тройке овощи и тупой нож. - Тогда три шоколадки. - заулыбался во все свои тридцать два клыка брюнет, забирая то, что ему предоставил "шеф повар". Соя вздохнул и цыкнул, отворачиваясь от немца к столешнице, чтобы начать наконец делать новогодние печенья. И кстати, эти печенья он готовит уже как с детства и на каждый новый год. Это у него теперь стало как традицией, готовить на каждый новый год эти сладости. Отец всегда ценил в нём это умение так вкусно и по домашнему готовить. Он, по его мнению, готовил в сто раз лучше поваров, и монарх не раз прибегал к тому вечером в комнату, прося на коленях приготовить что-нибудь на ужин. А про новый год молчу, ведь Империя в данный праздник всё время мешался под ногами своего сына и спрашивал "Да когда они уже приготовятся??", имея под местоимением "они" печенья. И Рейх отлично знаком с этим сладким сюрпризом коммуниста, и похоже, до сех пор остался ярым любителем этих печенюшек. И все пятнадцать чад СССР тоже обожают печенья и наверняка, встретив или позвонив отцу, выпросят эту сладость. Вроде всё шло спокойно: Союз уже закончил с тестом и поставил разогреваться духовку, наблюдая за Рейхом, что усердно режет овощи; а Рейх, как и сказано с начала, продолжает свою нарезку. Он как не любил так и не любит резать овощи, а в особенности чистить. Для него это сложно, что удивляет его самого, ведь на вид, это довольно легко, а на деле уже нервы скачут. Ещё и всё тонко и квадратиками нарезать нужно, о мой коммунизм, это ж сколько страданий то на одного Рейха. Немного отвлёкшись на окно, за которым сейчас происходило нечто интересное, а именно его котёнок ходил и балансировал на заборе, хвастаясь собой любимым, и именно в этот момент, ариец не уследил за ножом и порезал себе палец. Даже не смотря на всю тупость этого ножа, порез получился болезненным и кровоточащим. Прошипев и откинув нож на пол, омега пустил из глаз слёзы боли и сжавшись гармошкой, скатился от дискомфортных ощущений на пол. - Рейхи? - коммуняга забеспокоился и с жалостью в очах взглянул на любимого, садясь рядом с ним на колени. Тройка облокотился о мужа, делая его своей опорой, а руку с раненным пальцем он протянул Совету, демонстрируя прекрасный порез. - Вот осторожней быть надо, милый. - выставил первую претензию русский, детально осматривая порез. - Ну, хотя бы не глубокий. - усмехнулся славян, поднимая своё чудо на руки. Немец вжался лицом в плечо любимого и из-за невыносимой боли укусил его, тем самым прокусив ткань свитера и оставив кровоточащий укус, что вызвал тихое мычание и недо-стон у коммуниста. Но лишь изогнув брови, он, промолчав на укус, что уже пропитал своей кровью ткань свитера, отнёс Тройку в спальню и усадил на кровать, отправляясь на поиски аптечки. - Да где же она.. Видел же тут, когда убирался! - недовольствовал Союз, пытаясь отыскать коробку с медикаментами в шкафах. Ариец же терпеливо ждал Сою, свернувшись клубочком на кровати, кусая от неприятных ощущений край одеяла. - О, нашёл! - радостно крикнул старший, садясь на край кровати рядом с немцем и ставя аптечку на свои колени. - Дай руку. - сделал просьбу он, на что получил руку с раной. Дополнительно осмотрев порез, социалист устало вздохнул и закатил глаза, избавляя тот от крови влажными салфетками. Наци от новых ощущений прошипел и прикусил губу, пытаясь не смотреть на салфетку, которая полностью пропиталась его же кровью. Закончив избавлять рану от крови, что было и весьма с одной стороны бесполезно, ведь кровь текла по новой и вновь вернула палец в прежнее положение. Советы не стал на этом заикаться, поэтому сразу не жалея стал лить перекись на рану. Наци зашипел и протяжно промычал, до крови прикусив губу и сжав в другой руке запястье раненной. - Расслабься, Рейхи. А то соль на рану бабахну. - улыбнулся коммуняга, целуя Тройку в скулу. Тот чуть расслабился и отпустил руку, что уже болела не от раны, а от того, что была насильно и грубо сжата своим же хозяином. Вновь избавив руку салфеткой от засорённой крови, "спаситель" достал бинт и стал аккуратно наматывать его вокруг пальца и доходя так до ладони, где он и остановился, завязав тугой узел. Рейх вновь промычал и стукнулся лбом в соседний, смотря в довольно близком расстоянии в лазурные глаза. - Danke, Scoop. - с усталостью в голосе прошептал нацист, целуя по имеющейся возможности мужа в его ровный нос. Советы морщится и расплывается в лыбе, но эта улыбка долго не продержалась на его лице. Сразу учуяв что-то горелое, Соя сильнее поморщился и нахмурил свои густые брови, аккуратно сбрасывая арийца с себя и бежа со всего рывка на кухню. Омега застрял в недоумении, но не стал на этом зацикливаться, решив подурачиться, пока Союз не вернулся к Рейху попросить что-то ещё сделать. Хитро прищурившись на кота, что уже вернулся через окно домой и лежал спиной на полу, оставив свой вид в очень интересной и довольно смешной позе, Тройка слез с кровати и пополз как партизан к своему питомцу. А тот и даже не о чём не подозревал, но всё же, плохое предчувствие у Монокумы было. Но котёнок даже не собирался открывать свои сонные веки, ведь ему было, видите ли, лень. Но его глаза резко распахнулись и тот, зашипев, подпрыгнул и вздыбил шерсть, смотря с шоком и испугом на виновника сея страха. Рейх повернулся к котяре спиной посвистывая сквозь свои клыки, боковым зрением посматривая на Монокуму, что был в афиге от такой наглости. - Ну и что ты на меня так смотришь? - всё же решил повернуться к коту он, поставив руки на пояс. Его взгляд в лице был серьёзен, будто он и впрямь ничего такого не делал. Котёнок шикнул и вильнув хвостом, заполз под кровать, где его уж точно не должны потревожить. Ариец пожал плечами и вновь выдавив из своих уст усмешку, запрятал руки за спину, направляясь к своему любимому мужу на кухню, чтобы хоть там попроказничать. Советский же, уже разобравшись с недавно дымящей из-за перегрева духовкой, во всю продолжал хозяйничать на кухне и уже поставил будущие печенья в саму духовку. По помещению проносился вкусный аромат, что доводил до слюней. Рейх, остановившись на пороге кухни, в которой просто до ужаса было жарко, вдохнул в себя столь сладкий аромат печенья и двинулся чуть вперёд, тем самым переступив порог кухни. Сразу захотелось накинуться на духовку и достать от туда вкусности, в жадную съедая и не делясь. Но это вряд ли получится, ибо духовка горячая, Союз даст по шее, а вместо печенья окажется сырое тесто. Переборов желание накинуться на технику, Третий сел на стул у стены и разложился на столе, с той же усталостью и скукой поглядывая в окно. Солнце ярко светило и пробивалось своими лучами сквозь деревья и остальные преграды, светя прямо в алые как кровь глаза, для которых свет как прибор, который за не считанные секунды ослепляет. Зажмурив глаза и сморщив лицо, ариец отвернул голову в сторону и стал потирать глаза, чтобы избавить те от пелены. - Слишком солнечно.. - буркнул нацист, нахмурив свои тонкие чёрные брови, пытаясь проморгаться. Союз звонко усмехнулся, поворачиваясь к любимому всем телом. - А как должно ещё быть? - Weiß nicht. Меня больше по душе и вдохновляет пасмурная погода.. Так серо и глаза не режет.. - вздохнул немчуга, облокачиваясь на спинку стула. На данный момент, вдохновения совсем не было, так как артблок. А что-то нарисовать всё же хочется. Было даже такое чувство, будто он всё возможное нарисовал уже, что конечно же не так. Вдохновение со временем придёт и на чистом холсте вырисуется сие шедевр, который Союз будет долго и очень долго хвалить, заставляя смущаться Тройку. - А припоминаю, раньше тебя больше вдохновляла солнечная? - Сов, ну не могу же я всё время любить и вдохновляться одним и тем же? У меня вообще вкусы быстро меняются. - Значит и меня скоро разлюбишь и по новому вкусу себе нового хахаля в дом притащишь? - ревниво хмыкнул Союз, смотря спокойно и без эмоций на Рейха, что был немного опешен от такого вопроса. - Natürlich nicht! Du себя и предметы не сравнивай, Bitte.. - Я шучу, шучу. - улыбнулся Советский, вновь разворачиваясь к столешнице. Рейх не оценил шутку, посчитав её глупой, поэтому надул щёки и подойдя к любимому сзади, врезал тому лёгкий пинок по ноге. - Шутник Hündin. - буркнул младший разворачиваясь и покидая жаркое помещение. Соя пожал плечами и тихо усмехнулся. Но стоило Рейху выйти в коридор и медленным шагом направиться в спальню, как он услышал с улицы безжалостный лай в перемешку с скулёжем, что заставил вздрогнуть Третьего и округлить до минимального размера глаза. Совет же абсолютно ничего не слышал, нежели кухню заполнило множество звуков кухонных приборов, включённой холодной воды, и звуки нарезки. Не думая о том, что на улице пиздец как холодно, фриц, одев домашние тапочки, выбежал на улицу и увидел своего пса, что лежал возле будки свернувшийся клубочком, совсем грустный. Из его уст доносился душераздирающий скулёж, а лай был таким глухим и переполненным страданиями. От такого немцу даже плохо стало. - Rex! - прикрыв рот ладонями кликнул пса его хозяин, подбегая к ниму и падая возле холодного и полегчавшего тела на снег. Щёки покраснели и их неприятно щипал колючий мороз, также как и ноги и руки, что дрожали. Но это немца не волновало, как и то, что он может заболеть. Он медленно соприкоснулся рукой с шерстью Рекса и стал нежно водить по ней рукой, а другой приподнял его голову и уложил на своём колене, продолжая нежно гладить и целовать того в макушку. Рекси взглянул с тоской и болью в глазах на хозяина, что уже заливался слезами, ведь это просто невыносимо видеть, как твой любимый питомец лежит и помирает по какой-то причине. Овчарка чуть приподнялся и чтобы успокоить любимого хозяина, уложил свою голову тому на плечо и облизал замёрзшее ухо, которое он уже начинал согревать собой, как и самого Рейха в целом. Наци обнял своего мальчика в ответ, впав в истерику. Его пугал факт того, что с Рейхом может случиться что-то серьёзное, а так хочется верить, что это не так, и он просто переутомился. Псу было также больно видеть, как его хозяин сидит и плачет из-за него, поэтому попытался лаять громче, чтобы коммунист его услышал и вышел на улицу. Но чёрт, как же больно издавать даже тихие лаи. Горло режет. Но эти попытки дозваться до старшего прошли не насмарку. Союз выбежал на улицу с перепугом и беспокойством, а увидев картину, как его любимый сидит возле пса, что выглядел неважно, застрял в ступоре. На душе преобразовался тяжеленный камень, ведь ему также больно наблюдать за плачущем Рейхом, который находится в нервном срыве и что-то нечленораздельное кричит своего псу, да и на самого пса, что помирает. - Рейх..? - выдохнув холодный пар, он подбежал к тем двум, приземляясь на колени. Уложив пса на свои колени, а Рейха прижав крепче к себе за плечо, он стал осматривать скулящую овчарку, что даже и не сопротивлялась действиям чужих рук. - Его лучше занести в дом.. - спустя минуту сделал заявление русский, аккуратно поднимая пса на свои мощные руки. Пёс оказался слишком лёгким даже для славянина, что того удивило. Тройка встал следом за мужем и трясясь на ногах, облокотился о Совета, пытаясь дойти на ватных ногах до входной двери.***
У Германии тоже идёт подготовка к новому году полным ходом. Ёлка из документов и проектов, снег из клочков бумаг и разбросанные по всему дому книги. Красота. Герман хотел конечно провести новый год нормально и с кем-нибудь близким, например с отцом или же с Японией, но из-за того, что половина стран и Великобритания передали ему новые партии документов, а кто-то даже дал ему просто не за что санкции, из-за чего экономика подкосилась, желание отмечать праздник пропало. Ноги уже забыли что такое передвигаться, а руки ничего, кроме как заполнять бумаги, больше не знают. Глаза ужасно болят и опухли от слёз, которые Герман лил во время нервных срывов и питья алкоголя, а также под ними красуются прекрасные синяки, что видны даже из далека. Белая рубашка помята и испачкана кофем, которое Республика случайно разлил на себя, когда шёл с кружкой кофе в свою комнату и споткнулся об книгу. Брюки и галстук также помяты, а очки скатились на бок. Чёрные волосы растрёпаны в разные стороны и из-за долгого не мытья стали как солома. Сам Германия сидит в зюзю пьяный в своей комнате и заполняет корявым и неразборчивым подчерком документы. Бумаги были измяты и на многие была разлита какая-та жидкость, что напоминала запахом коньяк. Возле страны лежала на подалёку опрокинутая на пол бутылка чешского пива, а в самому углу валялись точно такие же две. Нет, не подумайте ничего такого, он не алкоголик. Просто с повседневным стрессом и нервными срывами не возможно спокойно сидеть и приходится заглушать и успокаиваться алкоголем. Дописав ещё две бумаги "инопланетянским" подчерком, он откинул документы в разлитую жидкость и попытался встать на ноги, чтобы доползти до чистой стопки документов на столе. И вот, он уже потихоньку с помощью рук поднимается, встаёт на ноги, и... Падает.. Ударившись головой об деревянный пол и упав спиной прямо на стеклянную бутылку пива. Промычав и простонав от болезненных ощущений, что быстро повлияли на всё тело и головной мозг, он сел снова и решил немножко поработать мозгом и поползти. Захватив ручку, он быстро пополз к бумагам и упал возле них, достав из стопки документ, что ему лично передал Великобритания, он также, как и остальные документы, подверг бумагу корявым буквам и подписям. Буквы плыли и выглядели нереально смешно и неразборчиво. Вряд ли даже специалист по переводу таких подчерков разберёт хоть слово. Но Германия, со своим опьянённым разумом, даже и не думал над своим "прекрасным" подчерком. На глаза накрылась пелена, что мешала видеть, и даже очки не помогали в этом случае. Разум полностью затуманен. Но неожиданно для него, его отвлёк и вернул в реальность телефонный звонок. И он только заметил, что звонят не первый раз, а третий.. Первый вызов был от Рейха, а последние от Японии. Взяв устройство в обе руки, он дрожащим пальцем соприкоснулся с зелёной эмблемой и поднёс сенсорку к уху. - Hal-llo? - говорить по русски на данный момент было сложно, из-за чего он переключился на родной язык, мямля и икая. В трубке послышался тяжёлый женский вздох и выдох, а потом и недовольные бурчания. - Германия! Почему не брал трубку, сучёныш?! Мне сколько раз тебе нужно названивать, чтобы ты взял трубку?! - прокричала в гневе она и ударила кулаком по поверхности стола, смотря на свои постеры с разочарованием и обидой. - Ver-rze.. *ик*.. ih.. - с запинкой извинился он и протяжно промычал. - Стой, стой.. Ты пил?! - N-ne *ик*.. in.. *ик* Viel-lleicht-t.. - Вот же гад.. Обещал же не пить, ビッチ! - после последовал звук сброса звонка и Гера откинул устройство в сторону, продолжая с корявой улыбкой на лице свою работу. Голова уже трещала от такого перегруза на истощённый организм и только и желала того, чтобы этот идиот выпил таблетку от головной боли и лёг в постель, а завтра провёл день в отдыхе, а не за бумагами. Но вот жалко, что судьба не предоставит такой возможности. Но а может быть и предоставит.. Через десять минут после телефонного разговора двух стран, в дверь Германии стали бить кулаками и что-то на японском кричать, в перемешку с японскими и русскими матами. Немец вздрогнул и посмотрел на приоткрытую дверь комнаты. Решив всё же посмотреть кто там припёрся, он быстро выполз из комнаты, а потом и подполз к входной двери. Встать возможности не было, поэтому он и не мог посмотреть в глазок, кого там припёрло. Еле как открыв пальцами, что всё время пытались связаться в один морской узел, щеколду, он дёрнул ручку двери и внутрь сразу же влетела Япония. Та, не ожидав, что дверь так резко откроют прямо в тот момент, когда она хотела с разбега выбить её, упала на холодный пол, промычав от дискомфортных ощущений в коленях и локтях. - J-japan..? *ик* - Гер не ожидал увидеть здесь подругу, но приветливо улыбнулся, подползя к ней, пытаясь помочь девушке подняться. Та отказалась от помощи опьянённой страны и поднялась сама. - Германия, ты - придурок! Зачем пил?! - пнув друга ногой по боку, та протянула ему руку, дабы помочь подняться, но пьяница вместо того, что с помощью чужой руки подняться, повалил на себя Япошу, крепко прижав к себе. - Г-гер..? Ты что творишь, блять?! - девушка покрылась двойным слоем румянца, который было видно даже через темноту в помещении. От Германии хоть и веяло перегаром, но и в перемешку с ним исходил приятный запах ванили. Прямо также веет и от его отца.. Его объятия были настолько жаркие, что у влюбленной девушки резко пропало желание отстраниться. Устало вздохнув, она уложила свой подбородок на плече друга, смотря на того с разочарованием. Как не как, но она была полностью разочарована в своём друге, что просто взял и выпил, вместо того, чтобы попросить помощи. - Дурачок ты.. - прошептала очередное оскорбление она, поглаживая ладонью соломенные волосы. Республика отдался на ласки и прижался головой к мягкой ладони. - J-japan.. *ик*.. Oh.. - запинка и несколько иканий, после чего немец продолжает, - Du-u hast.. *ик* kei-ine Ahnung... - очередная запинка и тяжёлый вздох, - W-wie ich.. *ик*.. dich Lie-e-ebe.. Oh-h.. - не думая признался он и накрыл губы Япошки своими губами. Та на минуту вылетела из мира и оказалась в неизвестном. Её сердце ещё некогда не билось с такой скоростью и чувствовало себя так.. легко? По телу пронёсся табун мурашек, а внутри было жарко и свободно. Множество бабочек в животе приносили приятные и болезненные ощущения, что заставляли Япошку невольно растянуться сквозь горячий поцелуй в улыбке. Поцелуй был страстным и нежным, хотя и грубости присутствовали. Герман легонько прикусывал нижнюю губу, а языком пытался пробиться сквозь губы внутрь, чтобы исследовать ротик возлюбленной. Та, придя в себя, дала Герману возможность пустить свой язык в свои усты и ответила на поцелуй, что из обычного и нежного перерос в французский. Нэко ушки прижались от удовольствия к голове, а хвост приблизился к лицу "друга", щекоча щёки того. Трёхцветный промычал сквозь поцелуй и когда воздуха уже оставалось мало, отстранился от девушки. Оба смотрели друг другу в глаза и глупо улыбались. Их щёки запылали огнём и были краснее цвета глаз Германии. Пальцы, не слушаясь некого иного, сцепились в замок. Они ещё некогда не чувствовали себя так хорошо, как сейчас. Хотелось вновь соприкоснуться с сладкими губами вкуса ванили и спелой вишни (Авто.ру: мама, я спелая вишня! Ешь меня ростислав только косточку выплюнь!), и некогда не отстраняться от желанных губ. - И я тебя.. - тихим шёпотом ответила взаимностью Япошка и в очередной раз накрыла ваниль своими губами. Но не смотря на столь тихий шёпот и опьянённый разум, тот разобрал предложение прекрасно, ответив на поцелуй. Но желание просто целоваться пропадало и перерастало в нечто большее.. Хотелось накинуться на девушку и взять её, оставив на её белоснежном как снег теле множество укусов и засосов. Но он боится по этой глупости, что медленно перерастёт в изнасилование, потерять её, когда всё только-только наладилось. Поэтому он отогнал эти абсурдные мысли в сторону, переборов грязное желание. Япошка аккуратно поднялась и помогла встать немцу, которого шатало из стороны в сторону. Взяв его под руку, та повела его диктуя куда и как ступать в комнату. Зайдя в тесное помещение, она ахнула от вида такого бардака. Документы в лужах разлитого алкоголя, множество опустошённых бутылок виски, пива и коньяка, разбросанные в каждом углу книги, и наконец, недописанные стопки документов. Ударив себя ладонью по лицу, она осторожно повела возлюбленного через преграды к кровати, что на радость не была так засорена, а была всего лишь не заправлена и помята. Дойдя до нужного места, та толкнула немца на матрас, а тот потянул Япошку за собой, прижимая к себе. - Гер.. От тебя перегаром воняет.. Отпусти.. - прошептала та и уткнулась носом в грудь собеседника. - Не путю. - наконец-то перешёл тот на русский язык и зарылся лицом в белые шелковистые волосы, от которых несло той же вишней. Япа смирилась с судьбой и отдалась полностью Геру, прикрывая веки. Дождётся, когда заснёт этот работяга и займётся очередной уборкой, а когда тот протрезвеет, то того будет ждать множество отчитываний и сковорода по башке..***
Пока солнце медленно опускалось за горизонт, создавая закат наполненный тёплыми тонами, что будто бы смешал на одном холсте художник, обе Северно Европейские страны гуляли в горах возле леса, любуясь заснеженными вершинами и закатом, который было видно даже снизу. Погода радовала обоих и поэтому не у кого претензий на счёт этого не возникало. Единственное, что раздражало, так это то, что ноги всё время тонули в сугробах, а так как Эстония ростом 160 сантиметров, то он тонет почти по пояс. Из-за этого Финну приходится останавливаться и вытаскивать юношу из снежного плена, а взамен на помощь слушать кучу эстонских и русских матов и "Чтоб я ещё раз вышел с тобой куда-нибудь!". От этого становится одновременно смешно и обидно. Пройдя довольно большое расстояние, чтобы оказаться на самое горе, а именно на её вершине, Эстонец остановился и облокотился о каменную стену, пытаясь отдышаться. - Да чтоб я.. ещё раз! - продолжал недовольствовать он, топтая подошвами снег, - Лучше бы дома остались! - Эсти, прекрати. Тебе нужно больше гулять и дышать воздухом. А погода сегодня то, что надо. - спокойно и с лёгкой улыбкой ответил мужчина, подходя к другу. - Во-первых, я не какой тебе не Эсти! Во-вторых, иди нахуй, не тебе решать когда мне что нужно! - с оскалом и на одном дыхании ответил тот и оторвавшись от стены пошёл дальше. - Ну Эсти-и-и! - протянул гласную тот и ехидно улыбнувшись пошёл за другом. Какой же Эстония всё же милый, когда злится. - Жалко что ничего тяжёлого по близости нет.. - вздохнул младший и ускорил шаг, дабы не слышать свою кличку, которую Финн дал ему ещё в детстве. Но он даже от самого себя скрывает то, что ему нравится, когда Финляндия так его называет.. Мужчина усмехнулся с юноши и уложил свою мощную ладонь на хрупкое плечо. А тот даже не воспротивился действию со стороны друга, ведь сил уже не было отчитывать того. Наконец дойдя до самой вершины, оба выдохлись и упали на тонкий слой снега, переворачиваясь на спину. Двум странам открылся прекрасный вид на багровый закат, что смешивался с оранжевыми и жёлтыми оттенками, создавая нечто загадочное и завораживающее. Эстонец вздохнул в лёгкие холодный воздух и сел на снег, смотря с задумчивостью вдаль. Давно они так не гуляли и не ходили в горы. - Красиво, не правда ли? - спросил такой родной голос и Эстонию обняли за плечо, уложив на его кудрявой макушке голову. Он слабо кивнул и с отвращением глянул на друга, но и слова промолвить не смел. Ему.. нравилось это.. Ему хотелось обнять Финна, но гордыня сказала "Нет!". Как же он ненавидит свою гордость. Была бы возможность, обнял бы Финна на столько крепко, на сколько он ещё и представить не мог. - Эх, Эсти, как давно мы не гуляли в горах.. - на одном дыхании вспоминая доброе прошлое разрушил нависающую неловкую и молчаливую атмосферу кофеман. - Хех.. Ага. - но как тишина разрушилась, так она и вновь воцарилась. Только это не одного из них не волновало. Они молча любовались красотой вдали и улыбались. Эстонец от такой близости с другом покрылся слабым румянцем и запрятал лицо в шарф. Вновь это тепло и чувство защиты рядом с ним. Эстонец ещё вчера вечером, вновь и вновь обдумывая о Финляндии, что просто не выходил из его головы, понял, что влюбился как маленькая девчонка. Когда он рядом с ним, то Эст чувствует себя как свободная птица, свободно и легко. Сердце бьётся в такт сердца Финна, и просто горит, обрастая горящими крыльями. А когда тот вдали, то становится так одиноко и тоскливо. Сердце начинает ныть, а в уголках век скапливаются капельки слёз, что желают коснуться щёк и подбородка, а потом и упасть на холодный пол. Он начинает скучать и чувствовать себя одиноким и брошенным, дожидаясь момента, когда тот придёт к нему снова, чтобы почувствовать себя вновь защищённым и свободным. Если бы не гордость, он бы попытался переборот свой страх и признаться ему в любви, накрыв белые и, наверное, такие же холодные как и он сам губы своими. А Финляндия чувствовал себя рядом с Эстонией точно также, но только у него отсутствовала гордость, но так или иначе, страх, как и у каждого нормального человека или страны, был. Ему хотелось защищать это чудо ото всех и держать только рядом с собой, не кому и некогда не отдавая. Чтобы он был только его и больше не чьим. Сидеть рядом с ним под пледом и крепко прижимая к себе целовать в кудрявую макушку. Как же он хочет этого.. Просидев около двадцати минут раздумывая о друг друге, они даже и не заметили, как солнце уже село и начинало темнеть. Небо медленно заполняли бесконечного количества звёзды, а само небо уже меняло свой небесно-голубой оттенок на светло-синий и темнее. Облака стали густыми и серыми, проплывая по пространству и придавая зимнему пейзажу свои плюсы. Становилось заметно холоднее и Эстонец уже подрагивал от колючего мороза. К румяным щекам прислонилась горячая кровь, делая чёрные и на половину белые щёки багровыми. Ну а Финляндия сидел с лёгкой улыбкой и совершенно не чувствовал холода. Холод - это его тепло. - Холодец, может, домой? - осмелился спросить юноша, отталкивая от себя друга. - Если так хочешь, то пошли, Эсти. - дал положительный ответ зимняя страна, поднимаясь со снега и протягивая руку другу. Тот не принял помощь и встал самостоятельно, отряхиваясь от снега и недовольно глянул на старшего. - Я. Не. Какой. Тебе. Не Эсти! - крикнул тот, отдав это эхом на всю заснеженную местность. Финляндия, вместо улыбки и усмешки, лишь напрыгнул на друга и закрыл тому ладонью рот, смотря сужеными зрачками на самую вершину горы. Эст стал мычать в ладонь и опешил от такой наглости, кусая костяшку. - Да чт.. Мм-м! Ты себе, позволя- М! - мычал тот, пытаясь освободить рот от ладони друга. - Да замолчи ты! - громким шёпотом огрызнулся тот, продолжая смотреть на поверхность. Эст сразу же угомонился и саркастически подняв бровь, глянул туда, куда смотрел мужчина. И только Финн облегчённо выдохнул, как ту вершину начало трясти и снег стал скатываться вниз. - БЛЯТЬ! - только и выдал Финляндия, беря друга за руку и, подняв того со снега, рванул вместе с ним с горы. Оба старались бежать максимально быстро, хотя они уже понимали, что летящий на них снег скоро их догонит и накроет. Так и произошло, когда они уже почти спустились. Снег накрыл обоих толстым слоем и вокруг стало тихо и пусто. Лишь испуганные птицы летали и трещали, нарушая тишину. На славу, голова Финна выглянула из под накрывшего его снега, смотря кругом косым взглядом. - Уф... Голова.. как болит-то.. - прошипел он, выбравшись из "плена". Но вскоре его достигнула совершенно другая мысль, - Эст? Ты где?! - отозвал он того эхом, ползая по снегу. Оглядев всё вокруг, он не нашёл не одной живой души, кроме снегиря, что прыгал и что-то клювал. На душе стало не спокойно и тревожно, и из-за нахлынувшей паники, он уже стал как собака на четвереньках выкапывать снег, стараясь найти***
Вскоре на стран опустилась тьма и фонари ярко зажглись, помогая прохожим освещать путь. Звёзды ярко сияли, также как и белый "сыр" на ночном небе. Ветер легонько дул, качая голые деревья и ёлки. И единственное красивое место, это был парк, в котором сейчас стаяла огромная украшенная ёлка и множество красиво и ярко горящих герлянд. Множество столпились в этом парке, гуляя подле ёлки и фоткаясь, а потом и уходили домой, ведь скоро московские куранты на спасской башне пробьют двенадцать и наступит Новый год. И эти куранты слышно даже здесь, ведь территория Российской Федерации и его главный город Москва находятся не так уж и далеко. Если забраться на высокое место, то от туда можно даже увидеть кучу салютов. Россия и Америка сейчас как раз находились в Москве, в которую долетели довольно быстро. Не, ну новый год новым годом, а РФ речь для телевизора говорить надо. Сейчас молодожёны гуляли на красной площади, любуясь Кремлём и посматривая на Москву, что неподалёку от них болтала или спорила с Санкт-Петербургом, даже не замечая присутствия двух стран. Штаты гулял под руку вместе с любимым, положив голову на плечо того. Глаза с удивлением оглядывали всё кругом. Как же Москва прекрасна. Сам РФ шёл с запрятанными руками в карманы и посматривал то на Мурилку, то на находящийся неподалёку Храм Василия Блаженного. Его радовал факт того, что площадь убрана и на лунном свете блестит, а его народ, при встречи со своей страной, приветливо улыбается и здоровается, поздравляя страну с наступающим. Ему очень приятно от того, что его народ заботится о своей стране и не допускает срача (Авто.ру: Раш, ты ещё на остальные улицы не заходил!). Ну и иногда попадался народ Америки, что на родном языке приветствовал своего правителя. Без вопросов, откуда здесь его народ. Граница между союзниками стоит и через неё они ходят друг к другу. - Россия! - кто-то откинул с противоположной стороны РФ. Этот голос он может узнать из тысячи таких же. - Москва! - в радости кликнул свой главный город он, повернувшись к ней и раздвинув руки в стороны. Девушка накинулась на шею Федерации и чмокнула его в щёку, обвив торс страны ногами. Штаты, при виде такой картины, нахмурился и сложил руки на груди, разворачиваясь. Но в стороне, в которую он повернул голову, находился Санкт-Петербург, что с голливудской улыбкой приветствовал США. - Oh, Hello! - поздоровался англоговорящий, сняв с левой руки перчатку и протянул ту городу. Петербург в знак приветствия кивнул и пожал руку товарища. - Америка! - сзади, на Александра накинулась Москва с обнимашками, утыкаясь лицом в вязанный шарф того. Раньше отношения этих двух были вражескими и холодными, но сейчас, похоже, всё, после перемирия Сверхдержав изменилось и их отношения стали куда лучше, чем раньше. - Moscow! Как я рад Вас видеть! - по дружески улыбнулся он девушке и развернувшись к ней, крепко обнял. - Взаимно! - город мило улыбалась, смотря в голубые глаза друга, что при лунном свете красиво отблескивали. - Ну как вы тут? - спросил русский главный город, приобнимая ту за плечо. - Всё прекрасно, Руся! Экономика заметно взлетает вверх, и каждый день получаем новые товары от стран. Санкции конечно присутствуют и без дела валяются в резиденции, но да ладно. От этого экономика так сильно не страдает. - Отлично! О, Петербург, а у тебя что как? - обратил он наконец внимание на второй по счёту город. Тот стал показывать руками всякие знаки и иногда кивать, отводя взгляды в сторону. - Вижу, немым ты так и остался. - на это русский получил подзатыльник от собеседника. - Да шучу я, тише! - усмехнулся он, отходя назад. - Он немой? - в недоумении задал вопрос Штаты, впервые слыша о такой информации. - Немой. Хотя изначально он таким болтуном был, но вскоре у него обнаружилась болезнь, которая вредит речи и поэтому, он стал немым. - ответила за славяна девушка, вставая рядом с товарищем. - Oh.. Okay. Сожалею you, Saint-Petersburg. - тот ответил лёгкой улыбкой и кивком что всё нормально. - Руся, ты будешь же сегодня говорить свою речь, которую ты на каждый новый год говоришь? - спросила город Триколора, став намного серьёзнее обычного. Тот кивнул и боковым зрением глянул на Кремль и резиденцию. Надо бы будет как-нибудь заполнить документы и дать ответные санкции врагам.. - У вас тут так красиво.. - далеко отойдя от темы похвалил Москву и мужа звёздный, оглядывая всю прелесть красной площади. - Ох, спасибо, дорогой. - поцеловал любимого в щёку россиян. - Спасибо, Муричка! - Москва покрылась розовым румянцем, ведь ей было приятно слышать такие милые и хвалебные слова от Сверхдержавы. Петербург толкнул девушку локтём в бок и когда на него любимого обратили своё драгоценное внимание, он кивнул в сторону резиденции. - А, да, пойдём, Питер. Пока, ребятки! - попрощавшись с молодожёнами, два города направились к воротам Кремля. Как никак, но работа ждёт. - Раш, уже почти двенадцать.. - потянув за куртку любимого, оповестил его о времени полосатый. Росс саркастически поднял брови и повернул к часам-курантам на Спасской башне. - Хах? Ну тогда пошли, чудо моё полосатое. - взяв мужа под руку, оба направились к Ивановской площади, где обычно и проходили съёмки и где сейчас и находилась съёмочная группа. Дойдя до площади, русского сразу повстречал оператор и его личный гримёр, что уже стоял с нужными ему приспособлениями. - Российская Федерация, здравия Вам! - поздоровался на одном дыхании оператор, быстро, но чётко тараторя. - Здравствуйте. - мягко улыбнулся русский, отпуская Америку, и отрицательно махнул рукой гримёру, что только-только хотел прикоснуться к лицу страны. Оператор подбежал к Триколору и стал того двигать и куда-то водить, подбирая ракурс по лучше и чтобы в камеру вмещалась украшенная ель неподалёку, а также, самое главное: Спасская башня с курантами, что уже зажглась праздничной подсветкой. Американец сел неподалёку на лавку, посмеиваясь с русского, что недовольно бурчал на оператора, когда тот всё время ворчал своё "Нет, не так.. Лучше сюда! А нет, туда!". Пока его русский возился с грёбанным ракурсом и гримёром, которого ему всё же пришлось подпустить к себе, Штаты вздохнул и посмотрел на небо засыпанное миллиардом звёзд. Одна звезда упала прямо на его глазах, а потом и вторая, и третья. Пока была имеющаяся возможность, он прикрыл глаза и загадал одно из желаний, а потом и глянул на любимого, которого наконец-то таки поставили в нужном месте и загримировали. Спустя время, РФ начал свою речь, смотря прямо в камеру. Обычная речь, поздравления и пожелания удачи, которые мы слышим на каждый новый год по телевизору от Путина. Штаты вслушивался в родной и слегка строгий голос, не желая пропуская не одного слова мимо ушей. Когда тот затрагивал тему о детях и о их будущем, то Аме улыбался и поглядывал вниз. Как же ему всё же повезло с этим русским.. Вскоре речь и закончилась, и забились куранты. Стрелки показывали ровно двенадцать и то, что уже настал Новый год. Россия, улыбнувшись, глянул назад, смотря на свой Кремль и радостных детей с их родителями, что в столь позднее время решились выйти на улицу, чтобы послушать куранты и посмотреть на салют. Сердце и душу от вида такой милой картины грело. Наверняка Союз сейчас смотрит телевизор и гордится за своего старшего сына, смахивая слезу гордыни. Минуту поглазев на Московский Кремль, он повернулся в сторону Штатов, что смотрел туда же, куда смотрит Росс. Улыбнувшись и засунув руки в карманы куртки, он подошёл к любимому и сел возле него. - С Новым годом, любимый.. - поцеловал америкашку в щёку он, оглядывая очертания повернутого к нему лица. - И тебя, милый.. - обняв того за шею, Штаты накрыл губами соседние, нежно и с любовью целуя. Ответ он получил моментально, как и язык внутри своих владений. И во время их сладкого поцелуя, вверх полетели салюты, которые находились настолько близко, что Аме даже подпрыгнул от неожиданности. Но Штаты сразу же отстранился, когда славян стал снимать с того шарф и что-то вешать ему на шею. - М? - Аме косо глянул вниз и увидев то, что повешено на его шее, прикрыл рот ладонями и ахнул, расширив зрачки до минимального размера. - Ну как тебе? - поглаживая румяную щёку мужа задал вопрос Русланд, радуясь такой реакции со стороны любимого. - Раш.. это.. This is excellent! Thank you, thank you! - накинувшись на шею России, Америка стал целовать того в щёки, лоб, скулы, губы, подбородок и нос, повторяя всё время "Спасибо!". На шее Соединённых Штатов красовалась золотая цепочка с золотым сердцем, на котором было вычерчено мелкими буквами и на английском "Love you (Russia)". Росс хихикал и крепче прижимал к себе любимого, также расцеловывая хрупкое личико. - А у меня для тебя тоже кое-что есть~ - оторвавшись от поцелуев промурлыкал Штаты, залезая рукой в карман своей куртки. - Интересно, что же?~ - также промурлыкал россиян, наблюдая за действиями со стороны омеги. Аме достал из кармана пачку призервативов и смазку, и ещё чёрную бархатную коробочку, пошло ухмыляясь. - Вот это да.. Такой подарок мне нравится~ - Это ещё не всё! - Мурика открыл коробку и достал из неё такую же цепочку, только она была серебряная и на сердце было вычерчено в скобках не имя России, а Америки. Мило улыбнувшись, он повесил цепочку на шею возлюбленного и чмокнул того в уголок губ, смотря с любовью и искрой в глазах в лазурные очи напротив. - Ох, котёнок.. Спасибо.. - только Росс хотел затянуть звёздного в новый поцелуй, как его телефон в кармане зазвенел и завибрировал. Оторвавшись от затеи, он вытащил из кармана сенсорку и увидев имя отца на экране, усмехнулся и нажал большим пальцем на зелёную эмблему, протягивая телефон к уху. - Да, отец? - Сынок, не против, чтобы вы к нам с Рейхом пришли? - Если водка будет, то не против. - Будет, будет. - Тогда ща приедем к вам. Только всё не выжрите! - А вы быстрее ехайте! - Пап! - Пока! - и трубку как на зло и с злобной усмешкой сбросили. - Ну что же.. Похоже, наша ночка временно отменяется. Идём бухать к моим родителям. - фыркнул славян, поднимая омегу на руки. - Мне нельзя! - прижавшись к тёплой груди отмахнулся америкашка, не желая не к кому сегодня идти, а особенно к этому коммунисту. - Ну тогда я выпью с отцом, а вы с Рейхом поиграете. - What?! Stupid Russians!