Сопряжение сфер

В сопровождении сразу двух коней Всадник вышел на пустошь неподалеку от Перекрестка. Отходить далеко он не рисковал — брату могла вдруг понадобиться помощь, и как бы ни были быстры кони Дальних земель, возможность опоздать пугала. Уриил упражнялась с клинком, одна, и Война некоторое время следил за рыбкой мелькающим мечом: он оставил ей Клинок Армагеддона, зачем-то, и теперь ангел привыкала к незнакомо оттягивающему руки двуручнику — она ведь ударила им всего пару раз — ее прежний меч был короче и легче. Наконец, Уриил заметила его, спустилась на землю, складывая крылья за спиной. Ее взгляд беспокойно метнулся по стоящим за его спиной подобно каменным изваяниям коням — Уриил не знала, как расшифровать то, что их двое. Сообщать ей правду Всадник не собирался. Передал сферу, коротко поблагодарил. Уриил внимательно посмотрела в его лицо, на этот раз явно поймав взгляд, кивнула чему-то увиденному. Забывшись, Война взлетел в седло Отчаяния, неведомо как оказавшегося ближе, и взгляд ангела стал совсем уж испуганным. Бледный конь под ним казался изумленным не меньше, но сбросить не пытался. Странно. Приласкаться это одно, хотя и непривычно до пробирающего по спине холодка, но оседлать себя конь бы позволил только единожды избранному Всаднику. Решив, что под взглядом Уриил менять коней как-то недостойно, тем более он чувствовал странное одобрение Руины, Война тронул коленями бока жеребца. Им нужно обратно на Перекресток, к Вульгриму. Добравшись до логова демона-торговца, Война отослал коней, разом обоих, сам не поверив, что получилось, облокотился на стену. Бывало, Вульгрим заставлял себя ждать, хотя и, несомненно, в курсе, что к нему в гости заглянули. Но, должно быть, его нервозность и нетерпение распространялись далеко — и демон возник рядом уже спустя пару ударов сердца. — Чем скромный торговец может помочь Всадникам? — чуть лениво протянул демон. Кажется, его от чего-то оторвали. Возможно, от трапезы. — Некогда, Вульгрим, — сплеча рубанул Война. — Смерть ранен, его раны не восстанавливаются. Я не знаю, к кому еще обратиться, кроме тебя. Демон мгновенно поменялся. Никакого больше вальяжного тона, вкрадчивых плавных движений. Только рабочая сосредоточенность. — Серьезно? — коротко уточнил. Война пожал плечами. Из серьезных физических, вроде бы, только перелом, но кто знает, что с душой. Если она есть у некроманта. — Меня больше беспокоит, что будет в следующем сражении. Надолго его удержать никто не сможет, даже мы, — особенно они. Если младшие вынуждены будут принять бой, старший тем более не останется в стороне. А Совету вряд ли понравится, что они наводят на Земле свои порядки. Порывшись где-то в одеянии, демон извлек невзрачный амулет с темно-зеленым, взблескивающим в солнечных лучах камнем. — Временное решение, — сразу предупредил демон. — Амулет регенерации, вашей природной не замена, разве что небольшое подспорье. Я выясню, что произошло и что можно сделать. Счет выставлю позже. — Так просто? — он уже подсчитывал, сколько душ придется скормить алчному торговцу и какими словами уговаривать, но тот просто соглашается… помочь? — Я не желаю потерять своего лучшего клиента, — вновь вальяжно отозвался демон, но скрылся с поспешностью, с головой выдающей беспокойство. Похоже, не все так просто. Хотя… когда было иначе. Возвращаясь, он старался не скрипнуть ни дверью, ни половицей, и, кажется, удалось. Прах чуть приподнял голову и, узнав его, снова спрятал под крыло. Ворон, как и его хозяин, спал, в тишине комнаты слышно было чуть хрипловатое дыхание Смерти. Война присел на пол возле кровати, стащил с руки латную перчатку. Некоторое время рассматривал загрубевшую от постоянного обращения с оружием ладонь. И, решившись, развернулся к брату. Он один еще знал, как это сделать. Костяная маска скрыла лицо старшего брата слишком давно, накануне битвы под стенами Эдема, и с тех пор он не снимал ее никогда. По крайней мере, так считали те, кто его не знал. На самом деле, Смерть избавлялся от маски, изредка, когда никто не мог его видеть. Один из таких моментов Война случайно застал, мельком конечно, и надеялся, что брат его тогда не заметил. Но что нужно сделать, чтобы снять ее, запомнил. Аккуратно протянул руку, коснулся маски, настороженно считывая реакцию. Убедившись, что ничего не изменилось, особым образом нажал, и маска осталась у него в руках. Лицо брата оказалось еще бледнее остальной кожи, запавшие щеки делали скулы острее, и можно было рассмотреть контуры маски, отпечатавшиеся, по-видимому, навсегда. Война осторожно, одним мизинцем провел вдоль крыльев прямого носа, убеждаясь, что не кажется, что можно прикоснуться. Правда, лучше бы старший никогда об этом не узнал… Он-то прекрасно понимал, что происходит и когда началось, было время осознать ощущения и провести аналогии. А вот знает ли сам Смерть о таком побочном эффекте своей некромантии… Что-то подсказывало — вряд ли. До сих пор призываемые им души не застревали в мире так надолго. А упыри, все же, не были в полной мере живыми, хотя то, с какой готовностью они исполняли любые приказания, и могло навести на кое-какие размышления. Война коснулся тонкого шрама возле губ брата. Он не помнил, когда старший получил его. Свои-то шрамы никогда не считал. Шрам выглядел старым, вероятно, получен еще до Эдема, может даже, до ухода из армии нефилимов. Ощущения были… странными. Вот так близко, с возможностью рассматривать и запоминать, Смерть не подпускал никого и никогда. И все же, хотелось сохранить эти ощущения на подольше. Такое… семейное спокойствие. Ничего подобного в их жизни не случалось. Вспомнив, что чересчур внимательный взгляд чутко спящего некроманта, вообще-то, способен разбудить, Война перевел его на маску. Свежая трещина на ней была совсем не к месту. Может быть, получится заделать? Только вот чем? А к Абигору нужно будет, все-таки, наведаться. Чуть позже. Позволить ему жить после совершенного недопустимо. — И о чем же, позволь спросить, ты так напряженно размышляешь? — вкрадчиво поинтересовались совсем рядом с ухом. Дернувшись от неожиданности, Война столкнулся взглядом с горящим янтарем глаз старшего брата. А маска по-прежнему находилась в его руках! Насладившись произведенным эффектом, Смерть хмыкнул и, подтянувшись, сел. Требовательно протянул руку. — Давай сюда. Получив маску обратно, некромант покрутил ее в руках и, внезапно, положил рядом с собой, не став надевать. Восприняв жест как приглашение к разговору, Война рискнул задать давно занимавший его вопрос. — Зачем она? Ты ведь знаешь, мы никогда не осуждали. Брат пожал плечами. Было непреложным фактом, он никогда не сожалеет о принятых решениях, хотя с их последствиями, бывало, разбираться приходилось много столетий спустя и всем вместе. И хотя слава Всегубителя следовала лишь за старшим, с клеймом братоубийц, на деле, жили все четверо. Не было нужды скрываться от них. И все же? — Раньше я не думал с этой точки зрения, — медленно произнес Смерть, когда молчание уже начало затягиваться. — Но, кажется, ты прав. Изначально это было просто малодушие. Зная, что ни одного из них не могу отпустить оттуда живым, я не хотел, чтобы им было известно, что это что-то для меня значит. — А оно — значит? — Я так и не смог уничтожить амулет. Вздрогнув, Война даже приподнялся, чтобы взглянуть в лицо брата. О, он знал, о каком амулете речь. Амулет некроманта, в котором заточены души убитых нефилимов, чтобы они никогда не сумели возродиться и снова нести угрозу Равновесию… Совет приказал уничтожить амулет сразу по окончании битвы. Все это время, даже трое младших были убеждены, что Смерть так и поступил. А он нарушил приказ, зная, какой опасности этим подвергает мироздание. И себя, ведь если бы кто-то узнал об этом… Но все же, он понимал брата. И эмоции, что им двигали. — Где он? У тебя? — Нет. Уже нет, — Смерть неосознанно коснулся своей груди, где слабо виднелись метки беспорядочных мелких шрамов. — Души наших братьев пошли на корм Источнику душ. Это был единственный способ возродить человечество. Раса в обмен на расу. — Но ведь людей значительно больше, разве не так? — Война нахмурился, подсчитывая. Если он что и знал о балансе, то… За одну душу не выкупишь сотню. — Нефилимы более сильная раса, — Смерть пожал плечами. — Должно быть, всех перворожденных хватило, чтобы нивелировать численный перевес. — Да, но… Погоди, ты сказал «всех»? — до Войны медленно доходил смысл слов брата. — Ты… — Война… — Ты… Ты сиганул в чертов Источник вместе с амулетом! Ты и не собирался возвращаться! — кулак Войны сжался, кажется, помимо его воли, от души врезав старшему брату. Охнув, Смерть схватился за переносицу и, вероятно, только это уберегло его от второго удара. — Вот в чем все дело, так, брат? — Это… не то, о чем ты подумал, — голос брата был более искажен, чем обычно, но Войну уже понесло. — Нет, это именно то, о чем я подумал! Ты не мог знать, что седьмая печать цела, что нас все равно призовут рано или поздно. Просто нашел удобный способ красиво сдохнуть. Ты бросил нас одних. Бросил меня одного! — бронированный кулак вонзился в пол, проламывая деревянное покрытие. Вокруг тела заклубилась алая аура, ясно выдавая, насколько сильна его ярость. Бушующие эмоции, которые обычно не нуждались в том, чтобы их сдерживать. Но не сейчас. Война глубоко вдохнул, стараясь подавить желание что-нибудь разрушить. — Мне нельзя тебя бить. Хотя именно этого ты заслуживаешь. — Кстати, об этом. Ты сломал мне нос. Война аккуратно отвел руки брата от его лица, рассматривая дело рук своих. Вокруг носа старшего действительно расплывались нехорошие темные пятна. Вздохнув, младший прижал холодное ребро протеза к носу брата. Злиться больше не получалось. Тем более что… Он и не злился. Это был ледяной ужас возможной потери. Тот же ужас, какой он испытал, увидев брата в чужой власти. — Ты пошел на это ради меня? Старший молча кивнул. И этого оказалось достаточно, чтобы Война со стоном поник на колени, уткнувшись лбом в плечо брата. — Зачем? Рука брата легла ему на голову и, помедлив, откинула капюшон, за которым он прятался не хуже, чем сам Смерть за своей маской. — Это меньшее, что я мог сделать, — за горечью слов угадывалось что-то невысказанное, давнее и мучительное. Хотелось спросить, но сейчас было явно неподходящее время для этого. Опухоль вокруг новой раны спадать не спешила. Вспомнив об амулете, Война вытащил его из-под снаряжения, сам нацепил на старшего, пропуская все возражения мимо ушей. Заставил снова лечь, повернул нагревшийся протез другой стороной. — Еще одна причина носить маску, — хмыкнул Смерть. — Прости. Мне стоило сдержаться. — Как будто ты можешь. Кроме того… я действительно заслужил. Он не знал, как это произошло. Просто в какой-то момент обнаружил себя головой на животе старшего брата, пальцы Смерти медитативно поглаживали и перебирали его волосы. Некромант, кажется, и сам не подозревал, что творят его руки, глубоко задумавшись. Война же ощущал, что погружается в некий транс. Очертания комнаты медленно расплывались, оставляя только ощущение брата рядом. Впервые за прошедшее столетие он заснул спокойно. Пробуждение было резким, словно кто-то позвал. Нехотя подняв голову, Война оглядел сумрачную комнату. Пока он спал, настала глубокая ночь. Проснувшийся Прах молча потрясал крыльями, кажется, разбуженный тем же, что и он. Аккуратно поднявшись, Война прикосновением успокоил птицу. Старший не должен знать о его отлучке. — Крепко спишь, Всадник, — стоило выйти на улицу, как рядом тут же нарисовался Вульгрим. — Камешком в окно не разбудить, пришлось вторгаться в сон. Не моя специальность, так что… — Ближе к делу, Вульгрим. Что ты узнал? Осекшись, торговец нервно перебрал пальцами в золоченых перстнях, зачем-то огляделся. И коротко, деловито отрапортовал: — Бледный Всадник стал смертным. — Что?! Разве это возможно? — Он побывал в Источнике душ. Вероятно, все проблемы отсюда. — Можно это исправить? — причина его не то чтобы интересовала. А возможность снова потерять старшего брата, в качестве следствия — однозначно не устраивала. Вульгрим выудил откуда-то из складок одеяния потертый пергамент. — Вот. Я знаю, кто может сделать нужный артефакт, но нужны эти ингредиенты. А два последних пункта в списке — оплата. Лучше начать с них. — Я разберусь, — Война спрятал пергамент. Глянул на окна четвертого этажа. Может, если уйти прямо сейчас, он успеет вернуться до его пробуждения. — Совет, Всадник. Бесплатный. В библиотеке можно найти медицинский справочник. Похоже, он вам понадобится. Поддавшись неясному порыву, Война все же вернулся обратно. Ему было беспокойно. И не хотелось уходить. И, похоже… Сделать это так просто ему никто и не даст. — Подслушивать нехорошо. Сидящий на подоконнике Прах виновато каркнул, перелетел к хозяину. Некромант взъерошил перья питомца, подчеркнуто глядя в сторону. Маска снова красовалась на своем месте, успешно скрывая эмоции. Захотелось тут же уйти, хорошенько хлопнув дверью напоследок, но вместо этого Война сделал шаг в комнату и аккуратно прикрыл дверь. — В деловой хватке Вульгриму не откажешь. — Ты ведь хотел поговорить о чем-то другом, верно? — еще два шага вперед. Просчитывать реакцию бесполезно — у последнего перворожденного они были непредсказуемыми еще тогда, когда последним он не был. И все же, кое-что о старшем брате Война знал. И приближаться к нему в таком состоянии было опасно. Так что еще шаг вперед. — Не стоит ввязываться в то, что тебя не касается. — Твоя жизнь — это то, что меня очень даже касается! — преодолев последнее разделяющее их расстояние, Война рухнул на колени перед старшим, попытался поймать его взгляд. Смерть взгляд упорно отводил и, черт возьми, это уже совсем не было на него похоже! — Может, ты все-таки объяснишь, что с тобой происходит? — Вульгрим тебе уже все объяснил. Резким броском Война опрокинул брата на спину, нависнув сверху. Подумал было снова сдернуть с него маску, но решил не лишать брата того, что всегда было непреложным: контроля над ситуацией. Сколь бы иллюзорным он ни был сейчас. — Правду, Смерть. Я не смогу помочь тебе с твоими демонами, пока не увижу их. — Разве я просил о помощи? Стальные пальцы сжались, прорывая подушку насквозь и осыпая перворожденного упрямца дождем слежавшихся перьев. Война длинно, свистяще выдохнул и отстранился. — Что ж, отлично. В таком случае, пообещай мне хотя бы, что, вернувшись, я найду тебя здесь, а не у очередного врага, с которым ты не смог справиться. — Не забывайся, — за холодным тоном угадывалось что-то иное, невысказанное, но Война никогда не был силен в искусстве дипломатии и отгадывания. Он, впрочем, знал, что переступает все границы приличий, но… К демонам! Живой брат нужнее, чем его же одобрение. Видимо, что-то разглядев в его глазах, старший вздохнул и коротким, но мягким движением отстранил. Сел сам. — Покажи мне список. Может, я знаю, где это найти. Война безропотно отдал пергамент. Старший развернул, вчитался и, не глядя, запустил руку в поясную сумку младшего, зная, что найдет там принадлежности для письма. Что-то в их взаимоотношениях все-таки не менялось. И Война всегда таскал с собой запас кое-чего, что могло понадобиться старшему. Даже если не ожидал его снова встретить. Оставив несколько пометок, Смерть вернул ему пергамент. — Начни с Кузнечных земель. Там живет шаманка, ее зовут Мурия. Не удивлюсь, если именно ее имел в виду Вульгрим, хотя и сомнительно, чтобы творцы сотрудничали с демоном. Прах знает дорогу. — Прах останется с тобой. — Не глупи, — старший покачал головой. — Это другой мир. Ты не успеешь вернуться, даже если я пошлю его за тобой. Война медленно кивнул. Перемещения между мирами действительно могут занимать много времени. Вот только… — Пообещай мне. Что хотя бы постараешься быть осторожнее, пока мы все не исправим. Нефилимы не знали самой сути понятия «осторожность». Тем более старший, привыкший в одиночку лезть в самое пекло, оберегая младших. Скольких шрамов на его теле могло бы не быть, если бы он хотя бы иногда оценивал противника до того как ввязаться в бой. Впрочем, все они были такими. — Обещаю, — Смерть спокойно кивнул. — И Прах все же отправится с тобой. Быстрее вернешься. Аргумент. Ворон перелетел к нему на плечо, повозился, устраиваясь на броне, негромко каркнул, намекая, что терять время не стоило. Война кивнул старшему, понадеявшись, что все и правда пройдет гладко, и вышел в ночь. Его ждала дорога.