Звонок

Гудки. — Ты знаешь, я всегда был твоим братом… Не то (ложь). — Ты знаешь, когда я стою за твоей спиной мне так мучительно хочется вдохнуть твой запах немного ближе, чем можно. Чем я осмелюсь. Не то (правда). — Нам надо поговорить Нет (на самом деле). — Я соскучился. Да (настолько, что это почти неправда). — Я устал притворяться, что все хорошо. Что когда ты целуешь свою жену, мне не хочется пойти и повесится на ближайшей осине. Самое место для меня (Иуда). В прошлый раз ты заметил, но списал на Олю. Слава Богу. Слава этому гребаному Богу, если он есть. Почему, обнимая тебя, так хочется стать ещё ближе? Почему болит слева под ребрами… Нельзя. Я конечно мастер рушить все, к чему прикасаюсь. Но нет. Нельзя. Не это. Гудки — Как Оля? Как Ваня? Не важно на самом деле. Что ты можешь мне ответить? Что все хорошо? Ни черта не хорошо на самом деле. Ни черта. — Я давно хотел тебе рассказать… Что? То, что я чувствую? То, чего я не должен чувствовать по отношению к другу, к брату почти. Что со мной не так? Когда обычное восхищение другим человеком превратилось… в это? Я вор, который ворует прикосновения, улыбки, взгляды. Задерживаю твою руку в своей чуть дольше чем надо, собираю улыбки обращённые ко мне, как скряга собирает монеты. Их так много со мной, и ни одной для меня. Что-то, что бы позволило мне думать хотя бы на мгновенье, что я важен. Мне мало этого. Мало тебя. Того, на сколько частей ты себя делишь, и часть, которая для меня, гораздо меньше других. Говорю чушь, не то. Не так. Это не важно (ложь). Я просто хочу к тебе прикоснуться. Мамочки, мое чертово желание под бой курантов было бы прикоснуться к тебе так, как мне хочется, и не увидеть в глазах отвращения. Богу, Дьяволу бы душу продал, только она им не нужна. Никому не нужна моя пропащая душонка. Я никогда не посмею даже в мыслях загадать это, поверив на секунду, что сбудется, не посмею испачкать этим нашу дружбу. С чего начать? Что говорить? Гудки. Если ты не возьмёшь трубку, я наверно даже не расстроюсь. Мне не о чем сейчас с тобой говорить, все работает как должно работать. Все, кроме меня. Витя Пчелкин сломался. Когда это произошло? Черт его знает, может когда тащил тебя через лес, раненого, и было настолько плевать, что со мной будет. Когда со страхом слушал дыхание, боялся услышать тишину, и был готов на все. Может, когда ты улетал, и шансы пятьдесят на пятьдесят, и беспомощность комом в горле. Я верил, что ты вернёшься. Верил тебе. Я и сейчас верю. Встану за твоей спиной в любом случае. Только нужно ли это тебе? Думаешь, я боюсь отвращения на твоём лице, приказа меня не убить (не думаю, правда, что скажешь убить), но послать куда-нибудь в дикие дали. Хочешь правду? Боюсь. Еще больше боюсь что взамен моего сумбурного признания, ты посмотришь чертовыми ртутными глазами, и скажешь, что знаешь. Это самое страшное, на самом деле. Потому что тогда я не знаю больше, кто ты такой, Белый. Гудки. Почему не берешь трубку? Не слышишь, или занят, или мертв. Я ведь не знаю, какой вариант правильный, понимаешь? Я бы не смог тебя потерять, наверно. Просто бы не выжил. Без тебя я не целый. Нельзя потерять половину тела и выжить. А ты бы, я думаю, смог. Со слезами, кровью, болью. Но смог бы пережить. Это хорошо. Хочу тебя поцеловать. Боже, как я хочу тебя поцеловать, когда ты немного пьяный, растрёпанный, такой родной. Когда ты отстранён и холоден, решаешь проблемы лёгким движением руки. Однажды я это сделал. Ты был пьян до изумления, я таким тебя давно не видел, (наверно, поссорился с Олей), мы выходили из ресторана, и я должен был отвезти тебя домой. Поцелуй, ничего больше, просто прижаться на секунду к твоим губам в машине перед тем как отвезти тебя к жене и ребенку. Я не мог позволить себе больше, я не мог позволить себе даже вторую секунду. Я жалок. Ты ничего не вспомнил. Я хочу жить. Пусть даже так. Не смея прикоснуться. Не смея выразить даже случайно то, что съедает меня. Ты этого не заслужил. Ты заслужил верных друзей, умницу-жену, красивых детей. Прости, что я сломался где-то на пол пути. Прости, что я теперь неправильный. Я хочу умереть. Я вообще далеко не такой сильный как ты. Ты лучше, если ты захочешь, то сможешь все. Я нет. Я все чаще смотрю на Коса, и думаю, что кокс помог бы. Наверно. Или сделал бы ещё хуже. Но нет. Я хочу чтобы ты был уверен во мне, а с наркотиком это не выйдет. Я ищу выход, понимаешь? Ищу. Мне все больше кажется, что его просто нет. Гудки.