Я бегством от собственной тени спасаюсь, Я все разрушаю, к чему прикасаюсь, Я все разрушаю, и снова бегу И больше я так не могу.
К Вэнь Цин со всех сторон подползает пронинзывающий холод, и она сначала не понимает, где находится: в Гу Су было тепло. События прошлой ночи проясняются очень быстро, и она вскакивает с кровати, на ходу заправляя её. Ночью ей удалось поспать всего два часа. Теперь нужно продолжать осматривать раненых и думать, как именно она может помочь Лань Чжаню и остальным на охоте. Лань Сичэнь не помог бы ей сейчас, Вэнь Цин понимает это, но почему-то очень хочет, чтобы он оказался рядом, не в курсе всех дел и ее дара-проклятия. Но он обязательно вернётся, белая лента, повязанная на запястье девушки, служит доказательством этого. Вэнь Цин расправляет плечи. Её величественную походку не сломают никакие обстоятельства, она ничем не выдаст свой страх. Ведь Вэнь Цин сильная. Сильная, твердила она сама себе все детство, параллельно с целительством обучаясь и заклинательству. Сильная, чтобы защитить своего брата. Сильная, чтобы доказать другим их невиновность. Сильная, потому что обязана быть такой, потому что другого выхода нет. День проходит в суматохе и просьб о помощи, в подозрительных взглядах Лань Цижэня, в стойкости Ванцзи, которому следовало сменить повязку, но он молчал, потому что не хотел никого отвлекать. И только под вечер Вэнь Цин может хоть немного расслабиться и подумать о том, что будет дальше. Ей не посмеют перечить. Не посмели бы. А как они поведут себя в этот раз? Оставят скромное мнение целительницы, даже не рассмотрев его? Нет, им это невыгодно. Пока что орден Ци Шань Вэнь будет старательно делать вид, что ничего не происходит (и оставит адептов без мечей, логика, конечно, зашкаливает). Вэнь Цин смотрит на свои руки — красные следы на них не чудятся с самого замужества. Но сейчас ей кажется, что вот-вот — и они проявятся вновь. Ведь погибшие адепты, если таковые будут, погибнут по её вине. Она не сможет все идеально просчитать. Такое даже с Гу Су не сработало. Им удалось обойтись без множества потерь, погибших могло бы быть в несколько раз больно. Но тем не менее, Вэнь Цин кажется, что она обязана была спасти всех. Наверное, она слишком много на себя берёт. Скорее всего, так и есть. Вэнь Цин сообщает Лань Цижэню, что ей тоже надо пойти на эту ночную охоту. Придумывает незамысловатые предлоги, суть в которых как раз в том, что ей необходимо посоветоваться с более опытными целителями, а Ванцзи так и не восстановился полностью — золотое ядро не могло сделать так, чтобы кости срослись в одно мгновение. Лань Цижэнь подозревает её ещё сильнее, но отпускает, задерживает Ванцзи и что-то ему настоятельно советует. Вэнь Цин готова поклясться, что он просит племянника следить за её действиями. Они покидают соклановцев на мечах рано утром, когда солнце едва-едва восходит, и Вэнь Цин неожиданно для себя замечает, что она уже привыкла к распорядку Гу Су и уже не чувствует такой трудности, следуя правилу «вставать нужно в пять утра, а ложиться спать — в девять вечера». За всю дорогу Лань Чжань не произносит ни слова, и девушка в который раз удивляется, как могут люди быть похожи внешне и как различаться внутренне. То же самое можно было сказать про неё и А-Нина. Вэнь Цин вспоминает, как отчаянно он отговаривал её сдаваться, как играл с маленьким А-Юанем и как сопровождал Вэй Ина, готовый защищать его до последнего вздоха. Вот и ещё одна вещь, которую она не смогла изменить: привить брату более твердый характер. Но все же сложится хорошо, обязательно сложится, она поговорит с Вэнь Саэ, и та под каким-нибудь предлогом отправит брата к ней в Гу Су, когда его восстановят. В ордене Ци Шань Вэнь так ничего и не поменялось за время её отсутствия, убрать только толпу адептов — и всё вернется на прежние места. Обычно тут никогда не было так шумно, а теперь юноши переговаривались, шептались друг с другом, и всё это создавало ужасный шум. Лань Чжань, сойдя с меча, первым делом бросил на неё вопросительный взгляд. Вэнь Цин попыталась улыбнуться ему, но из-за плохого предчувствия встречи с родственниками это вышло натянуто и неестественно, поэтому она лишь сказала ему, что дальше будет справляться сама. Краем глаза девушка заметила, что к Лань Чжаню тут же подбежала пара адептов, среди которых был Вэй Ин. Она усмехнулась — видеть грозного и беспощадного старейшину Илина радостным юношей, конечно, то ещё развлечение. —Дева Вэнь? — раздается удивленный голос из толпы адептов, и Вэнь Цин оборачивается, видя Вэнь Жоханя, который всё это время стоял за её спиной. Девушка вздрагивает от неожиданности, но через минуту уже спокойным и хладнокровным взглядом смотрит ему в глаза. — Глава ордена Вэнь. — Зачем ты пришла сюда? — без лишних вопросов спрашивает он, и Вэнь Цин чувствует, что ей не по себе от такого тона. Держи спину прямо. Тебя не сломают, если ты не согнешься. Ты сильная, Вэнь Цин, верь в это. — Я пришла, чтобы навестить наставницу и брата. Наверное, Вы знаете, в каком положении сейчас Облачные Глубины, наши запасы лекарств уничтожены. — Ты знала, что сегодня запланирована охота, ты прилетела со вторым молодым господином Лань, — продолжает констатировать он. — Да, нам было по пути. Я не могу откладывать дело, когда речь идёт о спасении человеческих жизней, — парирует она, — Вы же помните, что целители никак не относятся к межклановой вражде? Пропустите меня? На лице Вэнь Жоханя написано недовольство, и Вэнь Цин надеется, что не перегнула палку. По крайней мере, сейчас он загораживает ей проход. Она смотрит на него с вызовом, пока мужчина наконец не произносит: — Ты жена первого господина Лань, откуда мне знать, что ты не шпионка, а твои оправдания — это лишь предлоги, чтобы проникнуть сюда? — Послушайте, — уже не сдерживаясь, шипит Вэнь Цин, — орден Гу Су Лань сейчас не в том положении, чтобы выведывать чужие секреты. Наши целители убиты почти до единого, а мой муж пропал без вести. Поверьте, если бы я решила ни с того ни с сего заняться политическими интригами, то выбрала бы более подходящий момент. Не дожидаясь ответа, девушка срывается с места и идёт по знакомому направлению в дом целителей. Тратить время зря ей не хочется, тем более, Вэнь Жохань не сможет предъявить ей ещё что-то. Забавно, но человек, который пошел против Областных Глубин, продолжает уважать лекарей. — Постой, — окликивает он её, — Вэнь Чао, ты будешь следить за Вэнь Цин, пока она здесь. Вэнь Чао неохотно отрывается от Ван Линцзяо, с которой они миловались по дороге; на его лице тоже ярко отображается гнев. Вэнь Цин раздраженно фыркает — стоило выйти замуж, и родной орден потерял к ней доверие. В принципе, она не замышляет ничего плохого, так ведь? Только с разговором о Вэнь Нине и о том, как бы отправить его в Гу Су, могут быть проблемы. — Что ты встала? Пойдем, куда тебе надо, — злобно заявляет наследник ордена, и девушка, не стерпев такой грубости, достает из кармана иглы. В Гу Су пользовались такой техникой: иглы запрещали человеку говорить в течение нескольких часов. Лань Сичэнь отдал ей эти иглы, чтобы она смогла защитить себя в случае чего, как будто её заклинательских навыков было недостаточно. И вот сейчас они были как раз кстати. — Будь добр, помолчи, разве тебя не учили уважительно обращаться со старшими? Когда А-Цин была маленькой, она уже подавала большие надежды и развила золотое ядро, когда ей было семь лет. Тогда для неё не существовало ни навязчивого прошлого, ни мыслей о том, как бы спасти всех и желательно не умереть самой. Она была радостной девочкой, у которой все получалось. Вэнь Жохань был её двоюродным братом, но, несмотря на разницу в возрасте, они крепко дружили. Наследник ордена обещал, что Вэнь Цин станет его правой рукой, когда они вырастут; Вэнь Цин обещала, что всегда будет ему помогать. Обещания забывались, но отдавались на сердце немой болью. Девушка внезапно осознала, как быстро меняются люди. Ей было даже немного грустно смотреть на то, во что превратился тот, кого она все детство называла братом — в алчное чудовище, жаждущее власти.Безумие мчится за мной по пятам. Мой нежный цветочек, тебя никому не отдам, Никому не отдам. Никому не отдам. Не отдам…
Юноша сопротивляется, но Вэнь Цин не трогают его жалобы. Она, не оглядываясь, идёт в дом и не может сдержать улыбки, видя удивленное лицо Вэнь Саэ, которая что-то говорила Вэнь Нину. Оба родственника сорвались с места, обнимая её. — А-Цин, почему ты не предупредила о своём приезде? — мягко укорила её тетя и тут же вспомнила события прошлых дней, — прости, тебе, наверное, не до этого было. Тебе нужны лекарства? — Сестра, как думаешь, мне позволят участвовать вместе со всеми? — робко спрашивает её А-Нин своим тихим голосом, — я… Я хорошо стреляю из лука. Только если никто не смотрит. — А-Нин, не надо! — восклицает Вэнь Саэ, — я не справлюсь одна с ранеными. Вэнь Цин четко слышит ложь в её голосе: конечно, наставница справится, вряд ли после нападения на Облачные Глубины раненых действительно много, они бы не болтали сейчас. Она хочет обезопасить Вэнь Нина, который пытается сделать робкие шаги навстречу своим страхам. Понимаешь, брат, это нормально в ситуации, когда между орденами не назревает война. Твои желания нормальны и обоснованы, но мы не знаем, чего ожидать от остальных — ни ты, ни я. Поэтому лучше уж ты будешь в безопасности, тем более, когда есть уважительная причина. — Молодой господин, ну, а Вы что тут делаете? — Вэнь Саэ замечает стоящего в стороне Вэнь Чао, который хотел остаться незамеченным. Подумайте, позор какой — наложили заклинание молчания! — Мгх… Хмп… — Пусть вспомнит, как общаться со старшими, — заявляет Вэнь Цин. — Сестра такая смелая… — восхищенно шепчет А-Нин. — Молодой господин Вэнь, Вы здесь, чтобы я сняла с Вас заклинание? — пыталась догадаться старшая целительница. — Он здесь, потому что глава ордена решил, что я шпионка полуразрушенного ордена Гу Су Лань, — усмехается А-Цин, — понимаете, тетушка, зачем мне лечить людей, когда можно ввязываться в политику орденов? — Твоё чувство юмора тебя до добра не доведет… —слегка обвинительно говорит наставница, — вдруг это воспримут всерьез? — Не должны, — улыбается Вэнь Цин, уже без натяжки, искренне, — я все ещё надеюсь на благоразумие людей. — На это никогда нельзя надеяться, — вздыхает Вэнь Саэ. Она пытается ещё о чем-то спросить, но слышит голос Вэнь Жоханя, призывающий всех собраться и слушать его. Вэнь Нин тоже идет с ними, стоя почти в самом конце. Вэнь Цин плохо разбирает слова — надо было садиться спереди, но улавливает основную мысль: сейчас обезоруженых юношей отправят в пещеру Черепахи-губительницы. В тот раз у нее не получилось им помочь, а теперь… —Сестра, куда ты идешь? — Вэнь Нин обеспокоенно смотрит, как она направляется прямо как Вэнь Жоханю. — Не делай глупостей, А-Цин, — предостерегает её Вэнь Саэ. — Глава ордена Вэнь, — девушка почтительно склоняет голову, — позвольте раздать всем адептам предметы первой помощи. Это задание очень опасно, а сейчас лишние жертвы ни к чему хорошему не приведут. — Вэнь Цин… — Вэнь Жохань пытается держаться спокойно, но по нему видно: его душит ярость, — мне казалось, я тут глава ордена, и я решаю, что делать, а что нет. — Я — целительница. Мой долг — спасать людские жизни. Эта черепаха убила немало людей, не лучше ли нам будет перестраховаться? — продолжает Вэнь Цин, — это мой долг. Ничего личного. — Ладно, — отступает Вэнь Жохань. Девушка видит, как его трясет от ярости. «Так и до искажения ци недалеко, старший братец» — думает она, стараясь не выдать улыбку. Адепты подходят к ней, и она наспех собирает предметы первой необходимости, попутно объясняя, как ими пользоваться. В их глазах светится такая благодарность, что Вэнь Цин невольно задумывается о том, как же ей жалко этих юношей и изредка встречающихся девушек. — Дева Вэнь, может, Вы снимите с молодого господина заклинание? — спрашивает Вэнь Чжулю, подходя одним из последних. Вэнь Чао неразборчиво подтверждает его слова, и Вэнь Цин с усмешкой думает, что он, наверняка, перебрал все некультурные выражения. — В ордене Гу Су Лань такие иглы применяют за одно недостаточно уважительное слово, советую тебе вспомнить о правилах вежливости, — девушка слегка приукрашивает, но заклятие послушно снимает, и Вэнь Чао даже благодарит её, уходя. — Надеюсь, с ними все будет хорошо, — вздыхает Вэнь Саэ, провожая удаляющихся адептов взглядом, — и с тобой тоже. Глава ордене всегда прислушивался к тебе. — У него просто не осталось выбора, — пожимает плечами Вэнь Цин. Она надеется, что всё будет хорошо, и всё обойдется без лишних жертв.Нежно поглажу стальными когтями, Как жаль, что мы больше не будем друзьями. И нежно целуя, вонзаю клыки, Как жаль, что не будем близки.