***
Опустевшая школа после окончания уроков и дополнительных занятий выглядит заброшенным средневековым замком. Подобная картина, стоящая перед глазами, не может не впечатлять, особенно когда ты восхищаешься каждым уголком и улочкой этого учебного заведения. Розэ всегда засматривается на отполированные статуи мрачных существ и любит при прогулках по храму зажигать погасшие свечи, проводя руками по кованым железным канделябрам, так идеально поддерживающих загадочную атмосферу. Но сейчас бессмысленное времяпровождение отходит на второй план, потому что она стремительно направляется на третий этаж здания из-за долгожданного ежедневного свидания. Их встречи не тайные, а отношения вполне раскрытые, но парень Чеён считает, что так будет лучше для всех. Она ярко выражает своё недовольство, ведь хочет гулять, ходить в кино, целоваться под сакурой, шествовать по школе, держась за руки на зависть каждому, а добиться может лишь получасовых встреч в кабинете химии. Это до боли нечестно. — Тэхён, — отворив вечно открытую дверь кабинета триста сорок шесть, она врывается в помещение и сразу же зовёт своего парня, но ответом ей служит молчание. Прошествовав быстро внутрь, она пробегается взглядом по помещению, но, никого не заметив, только решает разочарованно отступить обратно к двери, как чьи-то тёплые и большие ладони со спины нежно прикрывают глаза девушки, поэтому весь окружающий мир погружается в темноту. Сердце трепещет, и вот-вот готово разорваться от страха и волнения, заставляющего ладони покрыться нервной испариной. Но не успевает Чеён и слова произнести, как незнакомец прижимает хрупкое тело девушки к себе, а затем, наклонив голову, приближается губами к чувствительному уху Пак, и по классу раздаётся низкий с томной хрипотцой до дрожи приятный голос: — Угадай, кто? Розэ нервно сглатывает, но не может сдержать своей улыбки, полной обожания и восхищения. Она мило хихикает, а затем, накрыв длинные и изящные пальцы парня своими маленькими и аккуратными, гладит кожу любимого. — Тэхён, ты так близко, — шепчет она, чуть ли не задыхаясь и утопая в наслаждении от одних лишь касаний Кима — невероятно приятных и дающих возможность хотя бы на минуточку забыться в порочности действий и слов своих. — А ты против? — игриво интересуется парень у Розэ с дразнящей и таинственной улыбкой на лице, от которой когда-то пала Чеён. Ладони, что совсем недавно отобрали у Пак весь свет, погружая её мирок в темноту, неожиданно исчезают, и теперь она может повернуться, чтобы увидеть богичное, как резная статуя, лицо любимого. — Я так соскучилась, — её глаза красиво переливаются в свете настенных светильников, конструкцией напоминающих канделябры со свечами. Розэ сначала с нескрываемым восторгом и трепетом рассматривает идеальные черты своего парня, а затем, уложив голову к нему на грудь, прислушивается к достаточно быстрому сердцебиению и удовлетворённо хихикает. Безнадёжно влюблённая девушка верит, что стать особенной для Тэхёна не составит труда, ведь уже сейчас тело возлюбленного отзывается таким ярким всплеском чувств, поэтому с усмешкой вкушает горько-сладкий плод под названием «первая любовь». Можно ли назвать идеальную госпожу Пак доверчивой? Немного. В её возрасте опыта до безобразия мало, ведь, прожив семнадцать лет своей жизни под вечным контролем безмерно строгих родителей-католиков, ей не приходится видеть лживости и сложности мира за завесой своей комнаты. А теперь немного глупая и искренне верящая в своё превосходство Розэ закрывает глаза на многие неправдоподобные и неправильные вещи, считая, что Бог её сбережёт и всегда воздаст. Объединив две парты, Тэхён и Чеён на своём получасовым свидании чаще распивают какие-то газированные напитки непопулярных марок и ведут разговоры, далёкие от романтических. Почти всегда говорит девушка, а Ким вполуха слушает её, поедая батончик какой-нибудь сладости и запивая всё это вишнёвой содой. Но сегодня явно что-то не так, ведь парень пытается полностью погрузиться в диалог и даже временами размышляет вместе с Пак на какую-то бессмысленную тему, что идёт наперекор поведению Тэхёна. Пусть с виду обычный, но морально истощённый и встревоженный после утренние событий, он пытается отвлечь себя беседой с Розэ, что замечает какие-то изменения сразу и отказывается помочь своему любимому, считая, что внутренние проблемы помогут им стать ближе. — Хочешь ещё? — доставая купленную специально для Кима газировку, интересуется Чеён, когда замечает, что он делает последний глоток. — С чем? — сжимая пустую жестяную банку в руках, спрашивает Тэхён. — Виноград, по-моему, — пожав плечами, встаёт с места Розэ и протягивает ему напиток, и тот благодарно кивает. Но стоит ему открыть банку, как половина жидкости вместе с обилием пены вытекает через отверстие и бледным фиолетовым пятном пропитывает его белоснежную рубашку. Резко вскочив с места, чтобы повреждения ткани были не столь значимыми, Тэхён чувствует, как намокают его штаны, став до отвращения липкими. Ущерб уже нанесён, и Чеён, полностью чувствуя себя виноватой, достаёт сухие маленькие салфеточки из кармашка сумки и протирает парня от лишней жидкости, что ещё не успевает пропитать. Ким молча рассматривает свою рубашку, а затем ощущает, как руки Пак больше не прикасается к его торсу и губы перестают лепетать звонкое «прости». Потому что она застывает. Тэхён поднимает голову и удивлённо вскидывает брови, когда замечает, каким взглядом его рассматривает Розэ, сжимая в руках грязные салфетки. Сейчас рубашка и штаны, что и без того в обтяжку, под воздействием липкой жидкости ухудшают положение, просвечивая торс и грудь парня — он не любитель маек. Стоя всего в метре от Кима, девушка прекрасно может разглядеть каждый сантиметр идеального тела. Её глаза то и дело бегают от лица к туловищу без капли смущения, а даже наоборот, Тэхён может с легкостью уловить, каким жаждущим и жадным взглядом искушает себя «невинная девочка» по имени Розэ. Он заносчиво хмыкает, отпивая глоток всё ещё сладкой и любимой газировки, любопытствуя: — Хочешь испробовать? Совершенно непонятно, что парень имеет в виду: себя или виноградную содовую, но одно ясно точно — на Чеён низкий и немного жёсткий голос Тэхёна действует, будто афродизиак, и похищает девушку куда-то в далёкие места своего подсознания, о которых она даже не подозревает. Пак нервно сглатывает, а затем, прикусив губу, приближается маленькими и медленными шажками к парню. Несильно толкнув его в сторону стола, она слегка пробегается по застёгнутым пуговицам рубашки и тяжело вздыхает. Ким не сопротивляется, а даже наоборот, пытливо ждёт любых действий со стороны девушки. Присев на кончик стола, он просто отдаёт всю инициативу в руки хрупкой Розэ. И Чеён зря времени не теряет, быстро справляясь с пуговками дрожащими от переживаний пальцами. Коснувшись кожи упругого живота парня, та испуганно вздрагивает и останавливается, чем вызывает ухмылку на устах у возлюбленного. — О, моя невинная Розэ, и что это значит? Она шокировано отдёргивает руку и широко распахнутыми затуманенными глазами смотрит на Кима. — Я… ш-шучу, — заикаясь, в страхе отвечает девушка, взбудораженно хихикая, а затем, выдавив из себя подобие улыбки, направляется к месту, где она оставила портфель. — До завтра, оппа, — последнее, что раздаётся по комнате, и после скрежета двери наступает тишина. Тэхён зачёсывает волосы назад и эгоистично смотрит вслед испуганной Розэ. Ему так нравится чувство, когда он заставляет её отказаться от своих предубеждений и всегда с азартом затаскивает Пак в свои глубины Ада, где издавна считается не гостем, а ежедневным постояльцем, по мнению самого парня. Пачкать, очернять чистую и невинную девушку всегда неимоверно приятно любым демоническим тварям, из-за чего самолюбование подскакивает до максимума. Находясь рядом с возлюбленным, Чеён не отдаёт отчёт своим действиям, словам и поступкам. А Тэхён словно этого и добивается, хотя, по правде, даже не подозревает о своих потаённых желаниях и целях. Подсознательно Ким не хочет одиноко существовать и выживать в созданном им же болоте, затягивающем и сжирающем его день ото дня. И Розэ, что так идеально подворачивается под руку, скрашивает те моменты, когда отчаяние достигает точки пика и терпеть страдание просто невозможно. Именно тогда с привлекающим всё живое святым сиянием является в грешную жизнь она, подаёт руку помощи и разделяет все чувства, не давая безнадёге поглотить себя. Розэ искренне любит, отдаёт всю себя бескорыстному чувству, льющемуся откуда-то из глубин её сердца. Но любима ли так же в ответ? Или наступает момент, когда Чеён примеряет на себя роль жилетки, в которую плачется израненная душа?***
Сидя на своей сиреневой кровати, сделанной из нежнейшего шелка с вышитыми на материале цветами сакуры, Нана безэмоционально созерцает стену напротив. Проспав весь вчерашний день, девушка даже не притрагивается к еде, занесённой ей в комнату матерью, что с такой любовью готовит весь вечер на кухне песочное печенье и из-за сильнейшего беспокойства отпрашивается с работы. Рассматривая мелкие трещинки на лиловых обоях, которые сложно заметить, не приглядевшись, младшая семейства Ким полностью уходит в себя, и своей мрачностью походит на ночь в новолуние. — Нана, тебе нужно поесть, — постучавшись, заглядывает взволнованная женщина, но пытается говорить ласково и чутко, чтобы её дочь не устроила очередной скандал. Она игнорирует существование Даын и ведёт себя более отрешённо, чем прежде, даже не удосужившись взглянуть в её сторону. Ким-младшая, никогда не скрывавшая своего недовольства, всем находящимся в доме людям всегда даёт понять, что та чувствует и как страдает. Со стороны подобное поведение кажется показным, привлекающим внимание, ведь она без этого жить не может и постоянно устраивает сцены, лишь бы кто-то её пожалел да бегал вокруг неё, исполняя любые прихоти. Но сегодня всё иначе. Прежде протест Наны проявлялся в грубых высказываниях, которыми та одаривала мать, когда женщина пыталась разузнать о самочувствии дочери, истериками из-за пустяков, как, например, однажды вечером, когда отец нарезал яблочный пирог, приготовленный в честь завершённого дела по опасному преступнику, Ким сказала, что не видела ничего более отвратительного и, раскричавшись, оскорбила членов семьи обидными словами, а затем пулей вылетела из кухни, заперевшись в своей комнате. А теперь она не реагирует на ублажающие речи Даын, любые знаки заботы и добродушные вопросы женщины. Нана полностью игнорирует и Бёнгына, что всё-таки решается взглянуть на свою артистичную дочь, но сталкивается с дверью, закрытой на замок, и полным безразличием к его любым словам. Когда надежд почти не остаётся, родители пытаются воспользоваться единственным оставшимся козырем. Попросив помощи у Тэхёна, те незамедлительно сталкиваются с твёрдым ответом «нет», долго не веря в услышанное. Отказ даётся парню неимоверно тягостно, поэтому после ужина втроём без младшенькой Ким, свернувшись в своей кровати калачиком, изнывает из-за чувства вины и желания обнять сестру, что то и дело словно появляется из темноты и своими чёрными глазами заключает его в болезненные оковы. Просыпаясь в поту и страхе за свою жизнь, Тэхён пытается не сорвать с себя одеяло и наконец-то оказаться рядом со своей малышкой, призывающей его своим гулким плачем. Но этому не суждено сбыться, ведь парень прекрасно понимает — оказавшись с девушкой снова, он исполнит её прихоть, нарушив данное себе обещание. Изначально ясно, чего добивается своим поступками Нана, и идти у неё на поводу чревато непоправимыми последствий для всех, что уже медленно, сами не осознавая того, тонут в омуте тёмных, рождённых в аду чувств. Помнится, первая страдает Ким Даын. Не выдерживающая извечного напряжения, царившего в доме, женщина подсаживает себя на антидепрессанты и боится слова сказать, лишь бы снова не стать виновницей скандала. Она начинает молиться намного чаще, нежели раньше, и каждый раз проливает море слёз в страхе за будущее их семьи. Но Нана, вечно живущая в другой реальности и видевшая мир в своём цвете, совершенно равнодушно относится к мукам родных и провожает их брезгливым взглядом. Единственный, кто волнует её в полной мере, Ким Тэхён, благодаря которому она изо дня в день превращается в одержимого демоном монстра. Утро пятницы встречает каждого жителя Сеула проливным дождём. Погода оставляет с ночи желать лучшего, словно высшие силы гневаются и решает послать людям знаки, не предвещающие ничего хорошего. Тэхён прекрасно слышит предшествующие ливню раскаты грома, когда небо, словно жалобно крича, сообщает ему о своих страданиях, но сырость, намокшие ботинки и грязь ничто по сравнению с тем, что доводится испытывать парню. Поэтому, покинув постель в обычное для него время, рассчитанное на сборы в школу, Ким направляется в ванную комнату, а затем всё же решается проведать Нану. Дверь распахнута, а окна открыты настежь, поэтому в комнате девушки влажно и прохладно. Свежий воздух, пропитанный запахом дождя, сразу встречает Тэхёна, что, застыв в дверном проеме, пытается узнать сидящую одиноко на кровати сестру. Помещение захлёстнуто странной беспросветной тьмой и отчаянием, но вид худой фигуры, сжимающей что-то крепко в руке, пугает больше всего. Еле поступающий через окно свет падает на её лицо, представляя взору тёмные синяки под глазами, опухшие глаза, сухие потрескавшиеся губы. Нана сама по себе извечно бледная с чистой сияющей кожей, но сейчас, сидя совершенно неподвижно, она напоминает покинутого жизнью мертвеца, что вот-вот начнёт разлагаться. Жуткая и вызывающая дрожь во всем теле картина, от которой Тэхён всё никак не может отойти. — Нана, — произносит сам, не осознавая того, парень, а затем наблюдает, как голова девушки медленно поворачивается в его сторону и пытается понять, не снится ей это. — Тэхён, — одними губами, что совсем потеряли свой цвет, шепчет она почти незаметно. — Пора вставать, принцесса, — осторожно приближаясь к сестре, чтобы не спугнуть, тот слегка улыбается. В его планах поставить её на место, но никак не потерять, поэтому глаза Кима в один миг наполняются жалостью и сожалением. Ведь его прекрасная малышка, покинутая всеми, сейчас выглядит такой несчастной и пугающей. Как он может допустить нечто подобное? — Тэхён, я люблю тебя, — со слезами на глазах говорит девушка. Её губа дрожит и глаза то и дело бегают по лицу брата, чтобы искоренить все сомнения в нереальности момента. — Я знаю, Нана, — убирая запутанные длинные волосы с лица, кивает парень, осматривая вблизи сестру. Теперь Тэхён может с лёгкостью заметить, что покоится в сжатых ладонях девушки. На достаточно толстой цепочке из серебра висит крест, отлитый в церкви ещё во времена Средневековья. Семейная ценность досталась не ему, а ей, потому что Нана родилась слабым и болезненным ребёнком, с самого детства борясь за жизнь. Поэтому родители посчитали, что серебряный крестик, длинной приблизительно восемь сантиметров и украшенный пятью рубинами, должен перейти в руки младшего ребёнка. — Ты мой, Ким Тэхён, весь до последней капли крови и частички твоей кожи, понял? Парень видит, как наливаются кровью глаза сестры и измученный голос становится твёрже с толикой бесчувственности, не предвещающий благих намерений с её стороны, но не может поспорить с высказыванием, ведь Библия давно предупредила нас, что мерзость пред Господом — уста лживые, а говорящие истину благоугодны Ему. И Тэхён не соврёт, согласившись с Наной, что каждая частичка его гнилой душонки и гадкого тела — полностью в руках её.***
— Небеса плачут. Ханбин стоит при входе в дом и рассеянно поглядывает на затянутый серыми тучами небосвод. Ким любит повторять эту фразу каждый раз, когда погода бушует и посылает им некого рода испытания в виде долгих непрекращающихся осадков вместе с сияющими молниями и громовыми раскатами. В моменты подобного рода слова звучат поэтично, изящно, а ещё, может, немного живописно. Парень любит искусство и поглощён всем, что приближенно к чуду Божьему. Даже сейчас Ханбин в шуме дождя слышит какую-то необычную музыкальную симфонию, понятную только ему. А людей, наделённых какими-то явственными чертами или даром, считает невероятно прекрасными и полностью очарован ими. Открыв прозрачный зонтик, тот неспешно вышагивает по мокрым улицам, перепрыгивая лужицы с грязной водой. Очки, на которых мелкими вкраплениями появляются капельки, тот решает протереть, как переступит порог школы и окажется в тепле. Любуясь изменчивой природой, как дождь бьёт по кронам деревьев, а затем стекает вниз, образуя мелкие ручейки, что исчезают за канализационной решеткой, он неожиданно подмечает для себя, что хочет сейчас видеть рядом с собой Нану. Не имея понятия, как бы Ким вела себя или что говорила, Ханбин хочет чувствовать её присутствие рядом, любоваться россыпью родинок на лице и быть причиной улыбки. Это так странно — чувствовать к человеку нечто столь душевное и сладкое, даже ни разу не услышав голос девушки, говорящий с ним. Но это не отменяет глубины и искренности ощущений, что пронзают Кима в одно мгновение, стоит увидеть недовольное лицо сказочной девочки. В ней он находит отраду, трепет и чувство преднамеренности, словно этот человек назначен тебе небом. Ханбин в этом не сомневается, ведь Бог не может сослать все возвышенные эмоции просто так — это его награда за то, что он такое долгое время служит во благо людям и Ему. И словно по чудесному стечению обстоятельств, около ворот школы стоят двойняшки Ким и провожают взглядом чёрную тонированную машину своего отца. Нана старается держаться как можно ближе к Тэхёну, обхватывая тонкими пальчиками плечо, а сам парень сжимает в руках кожаную ручку тёмно-синего однотонного зонта, никак не реагируя на действия сестры. Ханбин видит апатическое лицо Кима-старшего и покрасневшие глаза, иссохшие губы девушки, но совершенно ничего не понимает. Он не знает, что только недавно брат упрашивал её пойти в школу, пока Нана со слезами на глазах кричала о своей боли и била кулачками сиреневую шёлковую постель. Он не видит, как металась та по комнате в попытках вызвать жалость и раскаяние брата, а затем, опустив голову на перила кровати из тёмного дерева, выла, истязала своё горло всхлипами и забывала, как дышать. Всё это осталось безликой тайной, запечатанной в комнате девушки, повиснув тяжёлой ношей на плечах Тэхёна, что, кажется, давно держится из последних сил. Ханбин приближается не спеша, наслаждается красотой, исходящей от двойняшек, и задаётся вопросом, как люди могут быть настолько прекрасны, ведь даже боги не могут себе позволить столь очаровательных черт лица. Ким, словно читая мысли, оборачивается в сторону идущего к ним навстречу парня, а за ним и его сестра, из-за чего обида на её личике сменяется отвращением. Она отходит назад на несколько шагов, и чёрные волосы тут же промокают под проливным дождём, окрашиваясь в какой-то непонятный графитовый оттенок. Ханбин обречённо, но с нескрываемым восхищением смотрит на неё, пока хрупкая фигура девушки, хлюпая по лужам, направляется к огромным кованным дверям. Тэхён видит и глотает каприз девушки, но следом не спешит, ему куда интересней этот молодой человек, что одним своим взглядом даёт понять — Нана предел его мечтаний. Факт неимоверно бесит и заставляет Кима до скрежета зубов сжать челюсть, вынудив тяжело задышать, но он всё-таки решает дождаться Ханбина и «по-дружески» поприветствовать его. — Привет, — Тэхён с заинтересованностью, не предвещающей ничего хорошего, протягивает руку парню, но тот, по видимости, не собирается её пожимать и с подозрением поглядывает на старшего из двойняшек. После хладнокровного кошмара, который до сих пор не даёт Киму без страха закрыть глаза, отношение к парню изрядно портится, и теперь тот не может без опаски находиться рядом с этим созданием, поэтому решение избегать принято спонтанно, но кажется слишком верным в данной ситуации. Однако Ханбин не учитывает факта, что помешанная на брате Нана вечно околачивается где-то рядом с Тэхёном, а значит, если он хочет видеть девушку, то подозрительный юноша тоже станет объектом наблюдений. Ким не хочет опускаться до тех грешных людей, что судят книгу по изысканной, но пугающей обложке, а по итогу сам становится тем, кого презирает. — Здравствуй, — делая вид, что не замечает ладони, тот пытается пройти мимо, но Тэхён загораживает и без того узенькую тропинку и вскоре понимает, что тот не собирается отвечать на рукопожатие, убирает руку в карман, усмехаясь. — Как спалось? — парень словно знает о бессоннице Ханбина, поэтому измывается над ним, как может, из-за чего сомнений в его голове становится всё больше. — Нормально, думаю, — хмурясь, как можно более нейтрально отвечает парень, от нервозности поигрывая белой ручкой прозрачного зонта. Ситуация словно выходит из-под контроля, ведь ни один из молодых людей не выражает позитивных эмоций от общения друг с другом. — Ох, правда? — с издёвкой и каким-то напускным удивлением спрашивает Тэхён. — Странно, я-то думал, что влюблённые люди не спят ночами, представляя себя рядом с объектом своего воздыхания. — На что ты сейчас намекаешь? — пытаясь скрыть свой шок и некую дрожь в пальцах, отвечает Ким, пока сам ищет пути к отступлению, ведь совершенно не ожидает такого поворота событий. — Я, как любимый братик Наны, могу понять твой выбор, — расхаживая из стороны, самодовольно говорит Тэхён, посмеиваясь. — Но готов ли ты к последствиям, святоша? Глаза горят адовым огнём, и угроза, которой явственно сочатся его слова, заставляет Ханбина словно врасти в землю и уставиться на человека лишь по виду, ведь, кажется, весь внутренний мир парня гниёт, а здравый рассудок сжирает дьявол. Ким забывает даже, как молиться, поражённо уставившись на существо, что пусть и полностью спокойно, но всем своим языком тела выражает враждебность. Улыбка хищного зверя, похожая на оскал, ещё долгое время будет всплывать в его голове, как напоминание, что мерзкие твари среди нас. — Ты недостоин зваться братом Наны, — качая головой, произносит он, свободную руку протягивая к кресту под рубашкой и накрывая его. — А мне плевать, что ты там думаешь. Тэхёна, подобного этому падшему созданию, он видит в своих снах и становится ещё более уверен, что Бог всеми силами изначально пытается его защитить, посылая знаки и людей, но он не Ему верит. Как Ханбин может поставить под сомнение нечто столь явное, взяв на душу грех судить других людей. Но неужели сам Ким Тэхён, что, поступая в это учебное заведение, пообещал быть служителем Бога, мыслить чисто и порядочно, вести себя, как подобает детям неба, сейчас, позабыв о всех лживых клятвах, утопает в грязи, порочности и грехах без возврата очистить имя своё. — А знаешь, что? — повернув голову и прищурив взгляд, вдруг выдаёт юноша, зачесав чёрные волосы назад. — Я дам тебе шанс, — у Тэхёна свои мотивы и планы, о которых никто не догадывается. Ведь он уже испробовал множество возможностей, чтобы отпустить её, перестать быть особенным человеком, отгородиться, но ни один не срабатывает так, как нужно ему. Поэтому юноша отваживается на последний и самый решающий, пусть и болезненный для него вариант. Самое главное, чтобы девушка была счастлива, ведь так? — Сможешь заполучить расположение Наны, то она станет твоим самым большим благословением и даром свыше, о котором ты никогда не пожалеешь. — Я тебя не понимаю, — испуганно, но при этом гневно произносит тот. — Всё просто: сможешь завоевать любовь Наны — забирай её себе, я даже поздравлю тебя с победой, — отодвигая зонтик, безразлично выдаёт мысль Тэхён. Последний раз взглянув на хмурящегося Ханбина, тот лишь с дьявольской ухмылкой хлопает его по голове, а затем скрывается за дверным проёмом, где всё это время его ждёт скучающая и недовольная сестра, не желая находиться рядом со странным и вызывающим множество подозрений парнем. Прерывисто выдохнув воздух, что всё копится в лёгких Кима во время неприятного диалога, тот поднимает свои карие глаза к пасмурному небу, зная, что где-то там за ним наблюдает Всевышний. Благодаря Ему молодой человек может ощутить зов томящего от любви сердца и встретить Нану, поэтому уверен — Бог рядом и на его стороне, раз послал столь прекрасную деву, о которой он даже мечтать не смел. К сожалению, Ханбин даже понятия не имеет, что очаровательная, снизошедшая с небес Ким Нана станет для юноши настоящим проклятием, влеча за собой роковые условия и цену за любовь, которую невозможно оплатить, не раскаявшись.