***
После пар Стайлс довольный возвращается в общежитие, радуясь тому, что его соседа пока что здесь нет. Луи был слишком громким, слишком взбалмошным, слишком надоедливым, он был просто сплошным «слишком». Гарри быстро обедает из своего заранее заготовленного ланч-бокса и принимается за уроки, пока есть возможность сделать их в тишине и покое. Земля — стихия, которой оказался наделён с рождения Гарри. Больше всего ему нравилось изучать флору. Куда интереснее для него выращивать цветы и траву, нежели управлять животными под почвой и силой мысли рыть её, чувствуя что-то инородное внутри. Конечно, иногда случалось такое, что парень ощущал, что в толще земли под ногами какая-нибудь старая монетка, тогда он выкапывал её, внимательно рассматривал и сохранял у себя. Может быть, когда-то в будущем эти монеты будут редкостью, а он будет их уникальным обладателем. Сейчас зеленоглазый пытается закрепить свои силы и навык, вновь и вновь концентрируясь на мыслях о ромашках, которые уже наполовину заполнили его прямоугольный продолговатый горшок под цветы. Он не может перестать радоваться тому, как ловко у него это получается, продолжая создавать всё больше растений. Резкий хлопок двери. — Харре! — вдруг слышится весёлый звонкий голос. Все ромашки вянут, падая на землю и за бортики горшка. Гарри делает всего лишь один спокойный глубокий вдох, но терпения не хватает, и он громко кричит. — Томлинсон, твою мать! — кудрявый резко поворачивается к невинно улыбающемуся шатену, буквально испепеляя взглядом, хотя это больше было по части Луи. — Сколько раз мне просить тебя не делать так?! — Стайлс возмущён до предела, а то, что парень, увалившийся на свою кровать, делает вид, будто ничего не случилось, обостряет его чувства ещё сильнее. — Ты — подлый кусок идиота! — Гарри хватает со своего стола карандаш и не думая бросает его в Томлинсона, который только смеётся, глядя на разъяренного паренька. — Успокойся, детка, — он завёл руки за голову и улёгся на них, словно загорает на пляже, хотя такому горячему Луи этого в принципе и не надо. — Я тебе не детка, — бурчит брюнет, отворачиваясь вновь к своему рабочему столу и падая головой на холодную поверхность, чтобы остудить жар, что проходит по телу то ли от злости, то ли от прихода Луи, то ли от того, что первокурсник всегда смущается ласковых прозвищ. — Убавь, пожалуйста, температуру своего излучения, тут стало душно, — не поднимая головы, просит кудрявый, и чувствует, что теперь тепла становится немного меньше. Томлинсон хоть и заноза в заднице, но всё равно бывает милым. — Как дела, кудряшка? — интересуется голубоглазый, не отрывая своего взгляда от ссутулившейся фигуры соседа. Он был немного в шоке, когда парня подселили в этом году, ведь весь предыдущий он прожил один, делая что ему хочется, но Луи не жалеет, что Стайлс живёт с ним. Возможно, тот даже немного нравится ему. — Было хорошо до того, как ты пришёл, — язвительно отвечает Гарри, вздыхая и поднимая голову, чтобы поправить кудряшки и впериться усталым взглядом в монитор своего ноутбука, где написана длинная и скучная теория с сегодняшних лекций. — Как грубо, — Томлинсон цокает, поворачиваясь на бок, чтобы продолжить наблюдать за парнем. — Я вот спешил с пар, чтобы поскорее увидеть твоё очаровательное лицо. А оказывается, что мне тут не рады, — он трагично вздыхает, кладя руку на грудь, хотя Гарри может увидеть это только боковым зрением. Стайлс никому не признается в этом, но в такие моменты ему хотелось бы, чтобы слова Луи не были шуткой или сарказмом и чтобы он действительно считал его очаровательным. А ещё желательно, чтобы он хотел обниматься по ночам и целоваться. Однако Стайлс никому не признается в этом, нет. Ведь он простой цветочный мальчик с глупыми кудряшками, а Луи может разжечь огонь внутри него всего лишь одним взглядом. — Я рад тебе, Луи, правда, но иногда ты мешаешь мне заниматься. Сам ничего не делаешь и мне не даёшь, — Гарри дуется, теперь уже думая совсем не о домашней работе, а лишь о нахальном пареньке, поэтому он вновь поворачивается к нему, разглядывая шатена. — Хорошо-хорошо, я тебя понял. Можешь продолжать делать уроки, — Луи строит вид, будто обижен, хотя только Стайлс в данный момент имеет на это право, учитывая обстоятельства. — А вот я теперь не хочу их делать, и всё из-за тебя, — обвиняющим тоном произносит первокурсник. — И вообще мне казалось, что твоя стихия — огонь, а ты почему-то человек-ураган, — кудрявый издаёт смешок, а со стороны кровати только слышится громкий томный вздох. — Запишу это в сборник твоих самых ужасных шуток, малыш, — Томлинсон нагло улыбается, с большим удовольствием наблюдая за возмущением на лице Гарри, а затем за расцветающей ухмылкой на его ещё детском лице. — Записываешь мои шутки, мистер-неугомонная-задница? — заискивающе спрашивает Стайлс, подъезжая на офисном стуле ближе к кровати, чтобы видеть своего собеседника чётче. — И прекрати называть меня так. Только после трёх свиданий, — он рассматривает свои ногти с видом неприступной девицы, а потом направляет острый взгляд на парня, — мишка Бу. — Ах ты-, — Луи подрывается в удивлении, за секунду оказываясь в сидячем положении. — Только попробуй кому-нибудь раскрыть, как меня называет мама, и я тебя… — он грозит пальцем, не находя, что придумать в качестве наказания. — Что ты меня, а? — Гарри хитро смотрит на голубоглазого, зная, чем теперь он может его шантажировать в случае чего. — Что же маленький мишка Бу сделает мне? Может быть, отшлёпает? — совсем не беспокоясь о значении своих слов, предлагает он, наклоняясь ближе к Томлинсону. — А это хорошая идея, детка. Именно так, — Луи ухмыляется, и теперь очередь Стайлса удивляться и хлопать глазами. — Если ты кому-либо расскажешь, что мама называет меня мишкой Бу, то я тебя отшлёпаю, понятно? — он уверенно смотрит на краснеющее лицо перед ним и мысленно усмехается. Гарри отворачивается от парня, возвращаясь к своему столу и прикрывая смущенную мордашку ладонями. Кто только его за язык тянул? Он всегда говорит быстрее, чем думает, а потом приходится краснеть за свои же слова. Боже, Луи и правда отшлёпал бы его? Так, что он не смог бы ходить ещё пару дней? Возможно, у кудрявого есть небольшой кинк на это… Луи умилённо улыбается на его реакцию, совсем не ожидая всплеска какой-то нежности в своей груди в этот момент. Может быть, им стоит попробовать? Попробовать выйти на новый уровень отношений. Ведь то, что Томлинсон чувствует к этому мальчику, разбирающемуся в языке цветов и любящему обставлять подоконник горшками, в которых куча самых разных сортов растений как ярких, так и пастельных оттенков, нельзя назвать просто дружеской привязанностью. Хотя, если быть честными, они никогда и не думали друг о друге как о друзьях. Они всего лишь соседи, которым невероятно комфортно вместе, несмотря на то что один жутко любит раздражать второго. — Хэй, Хазз, — Гарри вздрагивает от такого прозвища, ощущая, как его сердце начинает биться быстрее, и оборачивается, чтобы вопросительно посмотреть на Луи. — Иди сюда, я хочу обниматься, — он отодвигается, хлопая по месту рядом с собой на кровати, и Стайлс немного теряется, думая, стоит ли идти к парню. Ему очень хочется. — Ну же, я не кусаюсь, — морщинки от улыбки появляются в уголках глаз Томлинсона, и кудрявый сдаётся. Он тихо поднимается со своего сидения, медленно и аккуратно подходя к предложенному месту, и присаживается, после чего Луи сразу притягивает его ближе, оборачивая свои руки вокруг хрупкой талии. Гарри понемногу расслабляется, позволяя себе положить голову на плечо шатена, прикрыть глаза и исследовать пальцами выпирающие костяшки на руках парня. На улице начинает темнеть, потому что зимой световой день сокращается. Студенты не могут объяснить того, что им так уютно и удобно в объятиях друг друга, но им определённо это нравится. Стайлс чувствует спиной тепло парня и не знает, было ли ему когда-либо приятнее, чем сейчас. — Не хочешь спать? — шёпотом спрашивает Луи, потому что не хочет нарушать сложившуюся между ними обстановку, надеясь на отрицательный ответ. Он ещё не до конца насладился этим моментом и, кажется, не сможет сполна насытиться им. — Нет, — Гарри слабо мотает головой, не желая шевелиться вообще, когда ему так хорошо. Он не знает, выпадет ли ему в будущем шанс ещё раз побывать в мягких объятиях самого Томлинсона, ведь это выглядело просто несбыточным. И ему неловко просить кое-что, но он решается. — Ты мог бы сделать немного теплее? Вечером холодает, — он закусывает губу, сомневаясь, может ли требовать этого. — Конечно, кудряшка, если тебе это необходимо, — Луи развеивает сомнения мальчика, делая излучение своего тепла больше, но не так, чтобы стало жарко в их маленькой комнатке, где морозный ветер часто дует прямо в окна, охлаждая воздух и заставляя Стайлса дрожать даже в надетых на футболку вязаных свитерах. — Спасибо, Лу, — скорее всего, это лучшее, что он мог сказать не подумав, потому что у человека с огнём в сердце начинают порхать в животе те самые бабочки, о которых все любят говорить, описывая, что люди чувствуют, когда влюбляются. Эти бабочки заставляют голубоглазого улыбаться самой широкой и счастливой улыбкой. — Не за что, — осмелев чуть больше, Томлинсон берёт руки мальчика в свои, начиная перебирать тонкие изящные пальцы, кожа на которых мягче, чем лепестки бархатцев, и Луи хочется просто трогатьтрогатьтрогать их и сплести со своими пальцами, пока они будут гулять по неприметным улочкам города, смеясь и прижимаясь ближе друг к другу, чтобы согреться. Гарри не замечает, как усталость побеждает его, погружая в сон, пока он полностью облокачивается на Луи, который с трепетанием внутри приглаживает его непослушные кудряшки и оставляет невесомый поцелуй между расслабленными бровями, не в состоянии совладать со своими нежными чувствами, которых он никогда не испытывал прежде. Шатен аккуратно укладывает Стайлса на своей кровати, устраиваясь сзади и обнимая обмякшее тело, чтобы продолжать дарить ему своё тепло. Полседьмого вечера. Два парня, впервые познающие такие яркие чувства, спят вместе на одной кровати, позабыв про всё на свете, потому что единственное, о чём они могли думать, это то, как быстро бьются их сердца в присутствии друг друга. За окном начинает бушевать метель, и в горшочках на подоконнике расцветают белые фиалки.***
Гарри еле разлепляет глаза, морщась от света, что проникал в окно, не закрытое шторами. Он хочет потянуться, как привык делать это после пробуждения, чтобы немного подготовить тело к максимально продуктивному дню. Однако ему мешает что-то. Это что-то — лежащая на нём длинная рука с несколькими татуировками. С широко распахнутым, но сонным взглядом кудрявый вспоминает вчерашний вечер, и его щёки покрываются невинным румянцем. Он немного поворачивает голову, чтобы взглянуть на размытый профиль парня, обнимающего его. Грудь Луи плавно поднимается и опускается, а губы плотно сомкнуты. Длинные ресницы немного подрагивают, и одна прядка волос спадает ему на глаза, но, кажется, мирно сопящего Томлинсона это совсем не волнует, потому что он только неожиданно прижимает Стайлса ближе к своему телу, заставляя мальчика в удивлении подавиться воздухом. С трудом, но Гарри удаётся развернуться на кровати, оказываясь лицом к лицу со своим соседом, который, видимо, не проснётся, даже если в комнате проедется трактор, потому что кудрявый достаточно резко ворочался на кровати, желая видеть красоту шатена как можно чётче и ближе. Возможно, зеленоглазый немного похож на маньяка, но он ничего не может поделать с тем, что ему так нравится Луи. Стайлс наблюдает за тем, как слабо хмурятся брови парня во сне, а потом опять становятся расслабленными. Не сдерживая себя, Гарри подносит свою руку к лицу Томлинсона и мягко проводит по острой скуле пальцами, а затем трогает небольшую щетину, которая приятно покалывает и щекочет кожу. Он поправляет пушистые светлые волосы, убирая их за ухо, чтобы больше не падали на закрытые глаза. Мальчик думает о том, что будет с ними после этого. Сможет ли Луи сделать шаг дальше, потому что Гарри знает, что сам никогда не решится. Ему гораздо проще сделать вид, будто ничего не произошло, чем открыться кому-то, признаться даже лично себе. Безусловно, скрывать свои чувства сложно, но кудрявый не способен поверить в то, что получит взаимность, даже если сможет рассказать парню о том, какие эмоции он испытывает лишь при одном взгляде на него. Стайлс боится того, что будет, когда Луи проснётся, так что он тихо поднимается с кровати и, прихватив полотенце с чистой одеждой и набор из шампуня и геля, направляется в общий душ. Время 9:14, и Гарри удивляется, что не проснулся часов в 7, как это обычно бывало, потому что с детства мальчик рос жаворонком. И он более чем уверен, что спал сегодня так крепко только потому, что сосед грел его своим нескончаемым теплом. Вернувшись после душа с освежённым разумом и мыслями, кудрявый застал Томлинсона ещё сладко спящим и улыбнулся тому, как умиротворённо тот выглядел во сне, перевернувшись на живот и обнимая воздушное одеяло. Может быть, Гарри был слишком самонадеянным, но ему хотелось верить, что парень просто пытался найти его тело, но наткнулся только на одеяло, после того как мальчик ушёл. Стайлс решил, что неплохо с его стороны было бы прикрыть солнечный свет, поэтому он подошёл к окну, чтобы закрыть шторы, но прежде чем сделать это, он заметил красивые белые фиалки. Радость расцвела на его лице незамедлительно. Впервые без его воли смогли вырасти цветы, а это значило, что чувства, испытываемые им, невероятно сильны. Он аккуратно полил землю в горшке, подпитывая так же водой и другие растения на подоконнике. После этого он наконец задёрнул шторы, хотя в 10 часов утра люди обычно их открывают. Гарри тихо собрал пару учебников и толстых тетрадок с пеналом, полным цветных ручек и карандашей, в портфель, оделся в чёрные джинсы скинни, красную рубашку в клеточку и покинул комнату. До учёбы ещё есть время, поэтому он идёт в университет не спеша, переписываясь с Найлом из его группы, с которым они подружились практически сразу в начале года. Тот рассказывает ему, как гулял с Лиамом вчера и немного простудился, так что сегодня не пойдёт на занятия. Гарри тяжко вздыхает, понимая, что ему придётся сегодня сидеть одному, но он также счастлив за Хорана, потому что друг, вроде, нашёл себе хорошую пару. Стайлс сидит на первой паре, иногда записывая что-то в тетрадку, но в основном он рисует на полях (и это именно то, зачем ему нужны цветные ручки и карандаши). Капельку одержимый воспоминаниями о вечере и утре, он пишет имя Луи раз за разом разными почерками, выводя крючки и рисуя вензеля. В этот момент его язык немного высунут, и Гарри чуть не прикусывает его, когда в заднем кармане джинсов неожиданно вибрирует телефон. Он быстро и незаметно достаёт его. Томмо <3: «Некрасиво сбегать, кудряшка :)». Стайлс краснеет, так как не ожидал сообщений от Луи, тем более такого содержания. Он долго думает над ответом, закусывая губу. Видимо, очень долго думает, потому что приходит ещё сообщение. Томмо <3: «Я вижу, что ты читаешь, Хазз. Пожалуйста, надеюсь, ты не злишься на меня или что-то в этом роде». Тут Гарри мгновенно подрывается, начиная печатать сообщение. Потому что как вообще Луи мог подумать, что ему что-то не понравилось? Хазза: «Нет-нет, я просто на паре, не успел ответить, прости. Я не сбежал, просто надо было учиться. Я не прогуливаю, в отличие от некоторых ;)» Томлинсон улыбается, всё ещё лёжа в кровати и вдыхая запах, который оставил за собой цветочный мальчишка. Он смутно помнил, как Стайлс трогал его лицо и как ворочался, а потом поднялся, оставляя его в одиночестве. Прямо сейчас он хотел бы опять обнимать его за тонкую талию и дышать в загорелую кожу на шее, практически касаясь её губами. И да, Луи пару раз просыпался ночью, только чтобы прижать Гарри ближе к себе и оставить нежный поцелуй на его макушке. Он не признается ему в этом никогда. Томмо <3: «Не смей осуждать меня за это, детка. И, думаю, нам надо серьёзно поговорить, когда ты вернёшься. Сегодня я никуда не собираюсь выходить». Кудрявый закусывает губу. Серьёзный разговор. Ну, да, конечно. Луи желает сказать ему, что всё, случившееся вечером, особо ничего не значит и чтобы он не воспринимал это на свой счёт. Так всё и будет. Уголки губ Гарри опускаются, и он убирает телефон обратно, начиная чёркать что-то непонятное в тетради, частично перекрывая написанное до этого многократно имя. Хорошее настроение как ветром сдуло. Теперь мальчик пытается сосредоточиться на уроке, чтобы отвлечься от плохих мыслей и перестать так переживать по поводу того, что ему скажет Луи. В это же время Томлинсон пытается понять, почему Гарри резко замолчал, не ответив на его сообщение, а только прочитав. Он сначала думает написать ему опять, но решает не докучать, потому что не хочет отвлекать такого ответственного мальчика от учёбы. Если он сам бездельник, то не стоит мешать Стайлсу учиться. Луи ещё лежал полчаса, ожидая хоть какого-нибудь ответа от Гарри, но ничего не приходило, поэтому он оставил эту затею, наконец поднимаясь с постели и отправляясь в душ, чтобы освежиться и избавиться от ощущения, будто надвигается что-то не очень приятное. Гарри еле отсидел три пары, желая поскорее уйти с них, но также боясь возвращаться в их с Луи комнату, ведь их ждал серьёзный разговор. Стайлс знает, что эта фраза никогда не предвещает ничего хорошего, поэтому было страшно. Он не хочет быть отвергнутым и делать вид, будто это утро не было лучшим в его жизни. Не считая, конечно, того утра, когда он проснулся и увидел на почте письмо о том, что поступил в тот университет, в который хотел попасть на протяжение нескольких лет. Но тогда никто не обнимал его в постели. У Гарри трясутся руки, пока он идет в общежитие, сжимая лямки рюкзака пальцами. Ноги, кажется, тоже скоро начнут подгибаться. Он не знает, почему так нервничает. Мир ведь не обрушится, если Луи ему откажет? Возможно, внутри него мир как раз-таки обрушится. От этих мыслей спокойнее мальчику не становится, поэтому приходится сделать пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы стучание сердца не отдавалось так гулко в голове. Он не хочет представлять, что сейчас будет. Томлинсон слышит, как открывается дверь в комнату, и сразу же садится на кровати, откидывая телефон в сторону. Он видит Стайлса, и на сердце становится одновременно тепло и тревожно. Луи встаёт, пока Гарри скидывает портфель с плеч, оставляя рядом с письменным столом. Кудрявый поворачивается лицом к шатену, неуверенно глядя на него и перебирая пальцами кромку футболки. — Привет, — голубоглазый улыбается, осторожно хватая мальчика за руку и притягивая ближе к себе, отчего тот путается в ногах из-за неожиданности, и Луи приходится удержать его долговязое неуклюжее тело, чтобы уберечь от падения. — Я-, прости, пожалуйста, я вчера уснул на тебе. Тебе, наверно, было не очень приятно. Я не хотел доставлять неудобства, правда, извини, — Гарри словно сжимается в маленький комочек, пытаясь спрятаться от парня, который держит его за руку и пытается найти слова, чтобы ответить смущённому соседу. — Мне так неловко… — Хэй, Хазз, — кудрявый продолжает что-то бормотать, и Томлинсон повышает голос. — Гарри! — глаза, в которых начали копиться слёзы, наконец смотрят на Луи в недоумении. — Ты серьёзно думаешь, что мне не понравился вечер с тобой? — спрашивает парень, пытаясь понять причину чрезмерного волнения Стайлса, на что тот скромно кивает, поджимая губы. — Малыш, тебе не кажется, что надо было сначала спросить у меня, прежде чем понапрасну накручивать себя? — он всё ещё поддерживающе улыбается, поглаживая мягкую кожу, и Гарри краснеет, понимая, какой он всё-таки дурак. — То есть, — он запинается, формулируя в голове предложения из запутанных мыслей. — Хочешь сказать, что ты не жалеешь обо всё этом? Ну, что уснул со мной и что обнимал, — мальчик с надеждой смотрит на него. — Конечно, я не жалею ни о чём, что было вчера, Хазз, и о том, что ты остался на моей кровати со мной, тоже. Боже, а я-то думал, почему ты так странно себя ведёшь, — он выпускает смешок с облегчением. — Честно, сладкий, я готов повторить с тобой это ещё тысячу и больше раз, это было волшебно. Но, знаешь, я был немного огорчен, когда тебя не оказалось утром рядом, надеялся подарить утренний поцелуй. Однако, если ты не против, то я могу сейчас, — Луи выгибает брови, поднимая руку и кладя её на щёку Гарри. Изумрудные яркие глаза смотрят словно через пелену на лицо перед ним. Стайлс моргает с небольшим кивком, как бы давая молчаливое разрешение для парня, и прикрывает глаза, ожидая действий шатена. Он ведь никогда не смог бы сделать первый шаг. Луи становится всё ближе, и вот их губы оказываются прижаты друг к другу в робком нежном поцелуе. Томлинсон становится чуть смелее, начиная сминать пухлые губы Гарри своими, и красочные фейерверки взрываются внутри обоих, когда душа наполняется мощнейшим теплом и чувствами, которые они не способны описать даже самыми красивыми эпитетами или метафорами. Кудрявый отстраняется от парня, бросая взгляд на белые фиалки на подоконнике. И он мог понять всё сразу, но почему-то не придал особого значения им с утра. — Луи? — Гарри тихо окликает парня, возвращая внимание к нему. — Да, Хазз, — морщинки вновь появляются у глаз, наполненных ожиданием, и Стайлсу так хочется оставить на них лёгкие поцелуйчики. — Давай рискнём, — предлагает мальчик. — Я хочу попробовать быть счастливым с тобой, — Гарри смотрит на шатена с такой искренностью и невинностью, что Луи не представляет, как вообще кто-то может сопротивляться такому очарованию. — Мы обязаны рискнуть, детка. Думаю, мы будем самыми счастливыми, — он слабо кивает, переплетая свои пальцы с пальцами Стайлса. — Так что… Ты будешь моим, цветочный мальчик? — Я буду твоим, горячий парень, — Гарри хихикает, и Томлинсон хочет просто утопиться в этом прекрасном звуке, слушать его постоянно, потому что это заставляет всё внутри трепетать от радости. Их губы вновь сливаются в поцелуе. Руки шатена на пухлых красных щёчках Стайлса, а руки того нашли своё место на плечах Луи. Может быть, они и были наделены своими основными стихиями с рождения, но сейчас они познали другую, гораздо более сильную и величественную стихию — любовь.