Сломанный.

Чес по жизни был достаточно безалаберным человеком. Его не беспокоили многие вещи, которые, по идее, должны вызывать по меньшей мере волнение у других, он просто плыл по течению и жил дальше. Не получилось что-то - значит, просто не судьба. Он мог спокойно заявиться на важное мероприятие в потрепанных джинсах и мятой футболке, пропахшей сигаретным дымом, при этом прилично опоздав. Мог говорить что взбредет в голову, вести себя нахально, и в целом вел себя зачастую как безответственный дурень. Но не всегда и не во всех аспектах. Чувство ответственности было ему знакомо не понаслышке. Некоторые вещи требовали серьезности. И он это понимал, прекрасно понимал. Например, поступление в консерваторию - одному богу известно как он старался, хотя, казалось бы, является редкостным разгильдяем. Как бы сильно Чес не любил музыку, как бы хорошо он не знал все ее тонкости, каким бы талантом не обладал - ему также пришлось потрудиться. Потому что одно дело - просто попасть в саму консверваторию, вообще оказаться в списке, что уже сложно, а другое - на первое место. Именно к нему он стремился. Поскольку иначе придется забыть о консерватории, его семья попросту не потянет такие расходы. А первое место обещало бюджет. Забавная ирония. Он - обычный бродяга без гроша в кармане - умудрился обойти всех богатеньких сынков и доченек. Невероятно. Но... стоило признать: каким бы Чес ни был раздолбаем внешне, многие вещи он воспринимал достаточно серьезно. Другое дело - сама реакция, действия, отсутствие волнения или паники, ну или беззаботный вид, если проще выразиться. Многое шатен попросту не считал чем-то серьезным для беспокойства, поскольку это можно решить. Разумеется, в один момент эта система дала легкий сбой. Вернее, сильную, мощную такую встряску, причиной которой послужил один очень... эксцентричный и эмоциональный блондин. Некоторые вещи одним своим напоминанием вызывали в нем настолько странные и противоречивые эмоции, что ему становилось не по себе. Их нельзя было решить или изменить, направить в другое русло, они просто были, временами доставляя новые беспокойства. Одной из таких "вещей", даже нет, не так, самой главной из них оказался его новый знакомый. И новый приятель, а может и друг. Себастьян Швагенн-Ваггенс. Между ними были до жути странные и непонятные отношения. Их знакомство получилось тоже странным. Кто в здравом уме пойдет в переулок за "жопкой" от лампочки? Зачем? А Себа взял и пошел. И умудрился тем самым очень круто изменить их жизни. Одна нелепая случайность, которая повлекла за собой целую серию переломных моментов. Одна нелепая встреча, которая положила новое начало в жизни парня. *** Поначалу это было забавно. Чес подкалывал парня, подшучивал, стараясь сбавить накал обстановки. А тот начинал до того забавно истерить(все-таки Себастьян не умел материться, это выходило слишком комично), что шатен не всегда сдерживал хохот. Он прекрасно знал, что бесил богатенького сынка, но в то же время ему не хотелось оставлять парня одного. Некоторые вещи очень сильно бросались в глаза, и, наверное, главной причиной неожиданной... привязанности стало отношение к парню от членов его же семьи. Вернее, поначалу только Лидии. А потом... потом и прислуги, и отца. Чес нередко слышал это. А что касалось самого юного Швагенн-Ваггенса, то тут тоже все было не слишком однозначно. Себастьян злился на него за победу, но в то же время не хотел, чтобы "бродяга" уходил. То ли круг общения был слишком узок, а Чес оказался проходом во внешний мир, так сказать, то ли поддержка сделала свое дело, но факт оставался фактом - блондин быстро привязался. Особенно после тех слов о Бахе. Или Ба-Бахе, как его называл Чес. Поначалу все было не очень гладко, стоит заметить. Оба не особо-то хотели общаться - просто не о чем было из-за упрямства блондина - но все равно тянулись друг к другу. Постепенно это сошло на "нет", однако упрямство и некоторая зашоренность голубоглазого в некоторых вещах невольно озадачивали. Спустя какое-то время общения Чес понял в чем дело: Себастьян был один. Совсем. Собирая информацию о нем, буквально по крупицам, небольшим откровениям, взглядам его родных, если те появлялись в консерватории, поведению, он понял, что такая реакция - это еще по-божески. Себастьян не просто был один - его не любили. Не любили все члены собственной семьи. Презирали, ненавидели, ломали, причиняли боль, втаптывали в грязь, делая из одинокого ребенка непонятно что. Пытались вырастить идеал, заранее считая, что тот ни на что не способен. Мало того - не скрывали этого. Наоборот - подчеркивали. Внутри все переворачивалось от одного взгляда на перебинтованное запястье. Было невыносимо видеть, как тот морщится или невольно шипит сквозь зубы, пытаясь преодолеть боль и играть дальше на очередном занятии. Некоторые из учеников думали, что тот режет себе вены. Многие считали, что парень просто, как говорится, "зажрался", и его семья не любит вполне справедливо. Еще большим было все равно. И только Чес знал что стоит за этим поведением, за этими ранами, и какая боль скрывается в этих печальных омутах голубых глаз. Может быть, поэтому они в итоге все-таки подружились. Чес решил проявить терпение. Он был уверен, что юному Швагенн-Ваггенсу просто нужна поддержка, чтобы он смог научиться некоторым вещам, и ему не хотелось, чтобы парень вырос таким же, как Густав. В конце концов, разбирался он не только в музыке. *** Шло время. Постепенно блондин прекратил раздражаться многим вещам, относясь уже более понимающе. Каждый успех отдавался теплом где-то внутри, даря уверенность, что он все делает правильно: шатен запустил процесс, и оставалось только следить, чтобы никто этого не испортил. Себастьян стал меньше беспокоиться о том, что его считают ничтожеством, появилась уверенность, затем - доверие. Ненависть, до этого разъедающая его душу, стала другой. Изменения происходили медленно, но уже становилось ясно - голубоглазый сам хочет все исправить. Ведь это обещало свободу. Свободу от отца, от сестры, от остальных. Свободу выбора. Как бы сильно он ненавидел Густава, стоило признать, что тот по-прежнему оказывал на него влияние, причиняя боль. А Чес умело помогал ему эту самую боль перенаправить. В конце концов, он имеет право на свой выбор. И когда-нибудь его сделает. Надо только подтолкнуть. Так, что дорогому папаше ох как не поздоровится. Правда... Некоторые вещи они так и не учли. Одну - так точно. И Чесу она пришла на ум достаточно поздно. Не то чтобы он мог ее изменить, но сам факт ее существования действовал на нервы. И проблема эта оказалась в самом Себастьяне. Он ломался. Буквально. Психика, которую ему испортили еще с детства, уже попросту не выдерживала. Блондин разрывался от ненависти к отцу, злости на семью, от непонятных чувств к самому шатену, заботы, и много чего другого. Все это рождало внутри слишком много противоречивых эмоций. И... В один момент он просто не выдержал. Нет, Себастьян не наложил на себя руки, чего так боялся Чес, видя все эти изменения. Поддержка творила чудеса - голубоглазый держался как мог. За него. И за свое будущее. Было больно смотреть на то, как все в голове перестраивается, как меняется поведение, только уже в другую сторону, однако это ведь лучше, чем ничего. Что же он сделал? Себастьян поднял бунт. И не обычный, а с местью. Весьма своеобразной, но, тем не менее, жесткой. Интересно, его отец удивился столь резкой потере контроля над сыном? Понял ли причины этого? Навряд ли. Шатен не знал как все происходило дома у блондина. Тот очень редко рассказывал об этом. Но по новым шрамам на запястье и боли в глазах было все понятно и без слов. Пару раз только Себастьян разговорился, первый - когда напился с ним, с непривычки, а второй - когда был у него в гостях. Тогда он начал было говорить о чем-то, но постепенно его прорвало. По крайней мере, Чес постарался этого добиться. По словам Глэма, ему действительно стало легче, даже несмотря на то, что его друг тогда молчал в шоке и не мог даже пошевелиться. Не смог оказать поддержку, пересилить себя. Так или иначе, именно тогда Себастьян сделал последний выбор. Произошло то, чего стояло ждать и бояться. *** Долгое время все шло как обычно. Они по-прежнему сбегали, курили, пили, веселились, играли в группах, выступали. Чес показывал почти все прелести свободной жизни, даря все то, чего тот был так долго лишен. Да, иногда это было вредно. Но уж лучше голубоглазый сделает это с ним, рядом, под каким-никаким контролем и в безопасности, имея куда меньше рисков вляпаться в еще большие неприятности, чем непонятно где. Он-то уже многое перепробовал, знал что может понравиться "бывшему" аристократу. Потом блондину после таких "гулянок" неизменно влетало, но он уже воспринимал это чуть более спокойно. Рядом был Чес, который действовал на него как успокоительное, этакий антидепрессант, и этого хватало. Достаточно было просто недолго с ним пообщаться - неважно о чем -, и ему становилось немного легче. Но потом... потом все резко изменилось. Перемены только начинались.